***
«Суки» — проносится в голове Кима, что пытался открыть ключом дверь, дабы побежать вслед за Чоном и спасти его. Но главврач открыл её сам и с силой прижал его к стенке. — Ты, блять, уебок, обещал не трогать его, он ничего не сделал! — со всей силы кричит Тэхён, его тут же тащат на кровать и приковывают руки. Сопротивляться бесполезно. Что-то пошло не так. — Хочешь, чтобы и с тобой было так же? Молчи! — кричит мужчина, но Киму похуй на него, похуй на всё, что он ему приказывает. — Пошёл нахуй, шалава! Отпусти, блять, Чонгука! Сука ты неблагодарная! — Спокойной ночи, Тэхён, — с улыбкой говорит врач, а затем вкалывает какие-то успокоительные, из-за чего Ким практически моментально погружается в сон. Просыпается уже будучи развязанным. Сначала ничего не понимая, но воспоминания быстро дают о себе знать: врачи, Чонгук, препараты… — Твою мать, — шепотом произносит Тэ, присев на кровать. Как он мог допустить такую ошибку? Как мог позволить врачам утащить Чонгука к этим мразям, которые в прямом смысле сейчас делают хуже. Этими препаратами они убивают людей, Тэхён никогда не забудет то чувство, когда начался процесс отмены и его всего выворачивало. Он был уверен, что умрёт. А сколько он спал? Сколько прошло часов? Почему Чонгука до сих пор нет? Думать об этом не хотелось, но мысли всё равно возвращались, он и представить себе не мог насколько сильно Чонгук терпит. Наверняка сейчас изворачивается весь от боли и пытается вывернуть себе конечности… «Боже, только не это», — мысленно проклинает Ким. Только не с Чонгуком, он этого не заслужил. Что вообще он им сделал такого, чтобы над ним так издевались? Этого просто не должно было случиться. Тэхён, ложась обратно, начинает вспоминать момент, когда по пьяни положился к Чону и не стесняясь целовал его в шею — дарил нежность, которой ему в детстве так не хватало. Будь всё хорошо, сказал бы, что это ошибка, что они должны забыть это недоразумение. А как сейчас забыть обо всём этом? Чонгук итак в самом настоящем аду. После этого он не то чтобы не вспомнит про инцидент с Тэхёном, он перестанет видеть в жизни какой-либо смысл. Хотя, разве в жизни вообще есть смысл? Всё это одна большая иллюзия. Люди только кажутся хорошенькими, а правила — правильными. Но всё это ложь, от которой люди прячутся и не хотят её признавать. Несколько часов парень лежал неподвижно, думал о Чоне, о Юнги, которого так и не вернули. Врач не приходил. Двери всё ещё были заперты, еды не принесли, оставили гнить в этих четырёх стенах. И если бы только не отобрали ключи… Ещё через минут двадцать палату открывают и Тэхён надеясь, что это Чонгук, подскочил в ожидании, но это был не он. Врачи, какого-то хуя привели эту Джису. Она даже не взглянула в сторону Кима, но по её глазам было видно, что она этого добивалась. «Хули ей в сто пятом не сиделось?» — сразу же проскальзывает мысль. Доктора на его вопросы молчали, говорили, мол: если не будешь показывать свою агрессию, то выпустят из палаты. Ему как раз это и нужно, но от этого агрессия никуда не пропадёт. От злости он фыркает под нос, когда врачи вновь заперли палату. На вопросы про Чонгука и Юнги так и не ответили. Уроды. Как же Тэхён ненавидит это место. Судя по тому, какие здесь методы лечения и обращения к пациентам, им плевать на происходящее. Однажды Киму удалось побывать в то время, когда приезжала проверка. Тогда всех поместили в палаты исключительно одного пола. Тэхён лежал с какими-то парнями, а женщины с женщинами. Их одели в какие-то новые белые пижамы, к удивлению, обращались очень хорошо и даже не пытались сделать что-то насильно. Но как только они уехали всё стало как прежде: жестокое обращение, незаконное лечение несовершеннолетних. Всё это сейчас присутствует. Кто-то ещё когда-то говорил, что нельзя на здоровых людей тестировать тяжёлые препараты. Видимо, на это им тоже плевать. — Здесь спит Чонгук, — грубо фыркает Ким, когда девушка уверенно направилась на кровать, где спал младший. — Ой, защитник нашёлся, — злобно отвечает, ложась уже на кровать, где раньше спала другая девушка. Разговаривать с ней Тэхён не хотел, поэтому отвернулся к окну и закрыл глаза. Осталась только надежда, что малого как можно скорее вернут обратно. — Что ты так пристал к этому мальчику? Всё Чонгук, да Чонгук, — Джису, видимо, не поняла его намёка на то, что он не хочет с ней разговаривать. — А тебя ебёт? — Я вообще-то вам помогаю, имею права знать, — что странно, на больную эта девушка совсем не похожа. Тогда почему она здесь? Из-за препаратов? — Нихуя ты, блять, не имеешь, — Тэхен привстаёт с кровати и сжимает челюсть с кулаками. Лучше его не злись. Девушка встаёт с кровати и медленным шагом направляется к Тэхёну. Её волосы спадают на плечи, а походка такая красивая, будто она модель. Но кажется девушка видит себя исключительно в употреблении препаратов. А будущее могла бы построить. — Тэхён, — серьёзно говорит она, — ты же знаешь, что их вернут, хватит так нервничать, — она больше не улыбалась, говорила со всей серьёзностью. — Да что ты вообще знаешь? Ты хоть представляешь какими их препаратами пичкают? — Тэхён хватает её за запястье и сильно сжимает, Джису быстро ориентируется и выдёргивает руку, обиженно смотря. — Слушай, не говори чего не знаешь, — начинает она. В её взгляде можно заметить разочарование и злость. — Ты даже не знаешь через что я должна проходить, а здравствуйте, я даже не больна! — кричит как истеричка… Тэхёну похуй, но почему-то стало по-человечески жаль. — Тогда хули ты здесь делаешь? — спрашивает немного понизив тон. — Мать моя сюда отправила. Ей надоело меня опекать — отчим, видите ли, важнее, вот и запихнула, — в её глазах ярким пламенем горит ненависть, или это слёзы скапливаются? — Утверждала, что я больна, хоть это не так. Тэхён молча наблюдал за ней. Ему всё ещё пофиг, но всё равно девушку жаль, он представляет каково это оставлять ребёнка в непонятном месте, а самому съебаться в закат. Так же сделала и его мать. Вот, что называется быть брошенным. Ким так ничего и не сказал, просто лежал и взглядом сверлил потолок. С одной стороны хотелось помочь этой девушке, но как — хер его знает… Сбежать, возможно и вариант, но для этого придётся многое проделать. Да и он ей ничем не обязан, поэтому лучше не начинать. Всегда же было пофигу на других, а сейчас… что-то им правит. Какой-то дьявол, может ангел? Всё чаще он стал помогать людям, также, как когда-то учили «воспы» (воспитатели). Он не был плохим человеком, скорее, пофигистом, но сейчас себя же не узнает. А всё из-за какого-то Чонгука? Ну не мог этот мальчишка так изменить его. А как всё начиналось, Ким уже не помнит. На следующий день, как врачи и обещали, его выпустили из палаты. Он спокойно, стараясь не привлекать к себе внимания, принял душ, позавтракал и отправился на прогулку. Всем сердцем надеялся, что увидит там младшего, либо же Юнги, но никого не было. Ему не хотелось проводить время с самим собой, ему хотелось быстрее увидеть друзей, а хер знает сколько им ещё тут торчать. Если неделя, то осталось три дня, но это слишком много, чтобы ждать. А вдруг их вообще на две недели поместили? Думать об этом не хотелось, но больше всего не хотелось думать о мучениях, которые испытывает Гук. Не каждый выдержит процесс отмены этого препарата…***
И вот этот момент настал. Целых два дня Ким не находил себе места — сходил с ума, боролся со своей агрессией, старался как можно меньше думать о Чоне. А когда палата открылась, Тэ увидел нечто ужасное. Точнее, Чонгука… Кожа была слишком бледной, чёрные круги под глазами, скулы впалые, еле стоял на ногах, врачи практически тащили его, а тот даже не сопротивлялся и не пытался удерживаться… Как живой мертвец, как Тэхён когда-то… На Кима даже не посмотрел; его положили на койку и оставили лежать в покое, при этом заперев палату, так как стоило ожидать, что Ким сорвётся и поднимет крик. Вечер был поздним, Джису делала вид, что спит, но у самой мурашки шли по коже, когда увидела состояние парня. Знает ведь, что и её однажды эта учесть настигнет. Она почему-то рыдала и громко всхлипывала. Девушка ещё не была готова к этому. Но и она однажды всё это прочувствует. «Девочка совсем сломается.» Тэхёна клинит. Он ожидал, что всё будет настолько плохо. Но Чонгук. Что теперь с ним будет? Очень осторожно и тихо Ким подходит к Чону и осторожно ложится рядом. Младший, как и тогда, повёрнут к нему спиной. Тэ легонько касается талии парня и чувствует, как тот от страха дёргается. Затем уже уверенней обнимает и ловит флэшбеки той ночи… Но сейчас не до этого. Губами прислоняясь к уху Тэхён шепчет: — Чонгук, — младший дёргается первый раз — держится ещё. — Всё будет хорошо. Прорывает конкретно и не на шутку — тело младшего начинает сильно дрожать, Тэхён это чувствует, а затем легонько поворачивает его к себе лицом. Знает, что всё тело невыносимо болит, представляет каково ему вот так — хотеть исчезнуть из этого мира. Он тоже это чувствовал. Губами целует щеку, коротко чмокает нос, губы, лоб, ещё раз нос — делает всё, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Чонгук весь холодный, дрожит, как осиновый лист, а затем, медленно перемещает свою руку на талию Тэхёна — обнимает в ответ. Слёзы скапливаются и градом стекают по лице. Тело потряхивает, плечи дёргаются, боль остановить не удаётся. Животный страх… Чонгук чувствует, как тёплая рука всё время вытирает бесконечные слёзы, чувствует короткие поцелуи и слова: «всё будет хорошо, я рядом». Уже не различает, это реальность или он всё ещё лежит прикованный к койке и страдает от дикой боли? Может я умер? Тэхён слышит его тихие всхлипы, слышит, как пытается что-то произнести, но он не даёт ему это сделать, знает ведь, что даже говорить невыносимо больно. А через полчаса слышит тяжёлое дыхание и понимает, что младший уснул. Уходить всё равно не собирается, не хочет оставлять одного. Неважно, что случится потом, сейчас Чонгук ему нужен — Чонгук нуждается в нём. Всю ночь не может уснуть, иногда слышит, как парень воротится и что-то говорит через сон. Кошмары мучают, Тэхён помнит и это. Теперь Чона это будет преследовать очень долго. Он и представить себе не мог, что будет настолько ненавидеть этих врачей. Тэхён мечтает, чтобы они прочувствовали то же самое. Какое-то необъяснимое чувство появилось. Описать невозможно, он никогда такого не испытывал. А уж тем более никогда не был ни с кем нежен, кроме как Юнги — его лучшего друга. Нежность для Тэхёна — ненужное чувство, оно заставляет думать о ненужном, заставляет зацикливаться на бесполезных вещах. Всё слишком сложно. Ночь проходит болезненно, Ким и глаз не сомкнул, всё время чувствуя как тело младшего дрожало и даже через сон Гук умудрялся плакать и скулить от боли во всём теле. Ким смог уснуть только под утро, когда первые лучи солнца ярко освещали стены. Через несколько часов просыпается от того, что кто-то легонько его толкает. Сон у него чуткий, как и у всех детдомовцев. Не медля открывает глаза и замечает рядом лежащего Чонгука. Он пытается что-то сказать, но слёзы не дают этого сделать — только громкие всхлипы. Тэхён не сразу ориентируется, но когда чувствует под собой что-то мокрое и в нос ударяет запах мочи, понимает в чём дело — Чонгук описался. И это вовсе не смешно, как могло бы показаться, наоборот — страшно оказаться в такой ситуации, когда ты настолько слаб и не можешь контролировать своё тело, что оно само решает когда лучше всего это сделать. Ким не брезгует и быстро встаёт с кровати, замечая, что одна половина штанов немного намокла. Всё неприятно липло, хотелось избавиться от этого. А на постели было большое мокрое пятно после Чонгука. Младший пытался что-то произнести, но лишь громко всхлипывал и со страхом на глазах одними губами без звука говорил «прости». У него такого не было, хотя помнит, как тяжело ему было встать, как долго терпел и изо всех сил пытался восстановиться. А у Чонгука, видимо, не такая крепкая выдержка. Но это ещё раз подтверждает тот факт, что эти врачи самые настоящие монстры. Они только издеваются и на детдомовских детях тестируют препараты предназначенные для больных. Жаль, полиции нет до них дела… — Прости, — всхлипывая повторяет Гук. Говорить ему больно, от шока тяжело отойти, он не может поверить, что всё закончилось. Ощущение, будто вечность лежал на той койке. Врачи уже давным давно открыли все палаты, Джису тоже отсутствовала. Не трудно было догадаться, что завтрак они пропустят. Врачи даже не пришли проверить состояние Чона. Оставили, как тряпичную куклу. А если бы пацан умер? — Блять, — тихо шепчет Ким. — Держись за меня, — он как можно аккуратнее хватается за талию младшего, одну руку перекидывает через плечо. С трудом, но тащит Чонгука, у которого еле ноги слушались — периодически спотыкался, чуть не падал, однако держался за Кима и не отпускал. Будучи в душе, Тэхён его отпускает и просит, чтобы тот держался за раковину, а сам же помогает снять эту одежду. Удаётся с трудом, Чонгук несколько раз чуть не падал обессилено, а боль пронзала его тело маленькими электрическими зарядами. Одежду выкинул где-то на пол и включил тёплую воду, под которой стоял Гук. Сам же разделся, выкинул недалеко одежду и встал возле парня. Вода заставила младшего зашипеть, но ничего с этим поделать не мог. Так хотя бы от неприятного запаха избавится. — Тебе помочь? — серьёзно спрашивает старший, намыливаясь. Чонгук отрицательно помотал головой и Тэхён больше не приставал. Пока есть отличный момент, Тэхён по-тихому крадёт с вешалки две пижамы, принадлежащие совсем другим людям. Помогает Чону одеться и ведёт сразу же на прогулку. Ему необходим свежий воздух. По пути им встречается главврач, который улыбался и предупредил, что за два дня их уже отвезут обратно. И слава Богу, ибо находиться в этом месте себе дороже. Тэхён был на грани, чтобы не ударить этого мужчину. А как перепугался Чонгук. Он чуть не заплакал, когда врач ладонью прикоснулся его щеки. — Чонгук, всё хорошо? — обеспокоено спрашивает Ким. Следит, чтобы младший чувствовал себя в порядке. Беспокоится. — Да, — тихо в ответ. Чонгук берёт ладонь Тэхёна и легонько сжимает. Не отталкивает — значит можно. Рука старшего, по сравнению с его, очень тёплая и, кажется, вспотела. Садятся на первой же лавочке и разглядывают остальных присутствующих. Так и держатся за руку — не отпускают. Ценный момент. Момент, которого больше не повторить. Скоро всё вернётся на круги своя. — Там Юнги, — кое-как выговаривает младший. Тэхён тут же ищет его глазами и видит, разговаривающим с какими-то парнем. — Блять, посиди чуть, — быстро говорит, подскакивая с лавочки и решаясь побежать в сторону друга. — Ты как? — интересуется Ким, крепко обняв друга. Тот отвечает и говорит, что его только сегодня пустили на улицу, и ничего страшного не произошло, просто несколько дней пичкали какими-то таблетками. — Я ебал это всё, нихуя с препаратами не получилось, — видимо, на этот раз тоже не получится срубить деньги. — Где малой? — Юнги вскидывает брови, когда вдалеке видит парня, на которого указывал Тэхён. — Это кто с ним так? — А ты, блять, подумай, — Юнги оставляет того парня и теперь направляется в сторону лавочки. Выглядит, конечно, ужасно, Мин в шоке. — Нихуя Чонгука тут обработали, — Юнги наклоняется ближе и осматривает лицо. Осторожно касается щеки и прищуривается. — Мне жаль. По-человечески говорит Юн. Психиатры переборщили, видно по состоянию парня. Очевидно, что ему станет лучше, только в ближайшее время мучения будут преследовать. Оба садятся рядом и молча наблюдают за Чоном, который пустил первую слезу. Мин не издевается — прекрасно всё понимает. Нет, не понимает, однако представляет его мучения. Вдалеке замечают плачущую Джису. Чем больше она плачет, тем больше Тэхёну становится её жаль. Кто бы мог подумать, что родная мать отправит здоровую дочь в психиатрическую больницу. Девочка ни жизни, ни радости не познает. Здесь забудет о всех прекрасных и радостных моментах. Ей нужен второй шанс, Джису должна жить нормальной, взрослой жизнью, должна сама принимать решения. Семнадцатилетний подросток не должен испытывать чувства ненужности и одиночества. Чаще всего «такие» заканчивают жизнь самоубийством.***
— Сзади ворот я проделал дыру, ночью, этим ключом откроешь дверь, одежда под матрасом. Когда выберешься, беги что есть сил, — на ухо шепчет Тэ. Девушка слушает внимательно, старается не заплакать. — Начни жизнь с чистого листа, — и покидает её, напоследок заглянув в глаза. Джису стоит с ключом в руках и не может поверить. Откуда Тэхён достал одежду, ключи от главных дверей и деньги? Как за два дня смог проделать дыру и подарить девушке шанс на новую жизнь? Все заслуживают второго шанса. Ближе к полудню их привезли обратно в детский дом. Никто, кроме уже знакомой компании, их не встретил. Хосок был безумно рад видеть парней, спрашивал, всё ли хорошо с деньгами, на что не получил ни одного положительного ответа. Планы сорвались, денег нет. — Выглядите бодрячком! — на обеде выкрикнул Вонхо и похлопал обоих по плечу. — Хотя бы не две недели. — Почему вы вообще оказались в психушке? — спрашивает Джин, прищурившись. Вроде никаких нарушений не было. — Хуй знает, — отвечает Тэ, каждую секунду оборачиваясь назад. Следит, чтобы с Чоном всё было хорошо. Последние две ночи в психбольнице спали отдельно, не вспоминали про тот случай, однако, Тэхён всё равно его оберегал и периодически держал за руку. Ни в коем случае не оставлял одного — не отпускал. Внешне поправился: кожа приобрела здоровый цвет, боль потихоньку уходила, разговаривать было легче. Только внешне… К сожалению, Тэхён понимает, что так просто Чон не восстановится. Кошмары будут преследовать каждую ночь, а воспоминания ещё долго не дадут покоя. Если бы только дело было во внешности… — Тут, короче, такой пиздец творился, — Хосок громче всех — хвастается. — Я почти ограбил тот маленький магазинчик. Приезжала полиция, я ебал всё это, грозили, мол, посадят меня несовершеннолетнего, но хер там плавал! Меня никуда не забрали, — а светится то как! Зубки блестят. Надо же, сама полиция приезжала! Какая радость… — А почему не забрали? — спрашивает Юнги, вилкой ковыряя в еде. — Да хуй знает, но я был не против, — громкий смешок вырывается из его уст. Киму от этого парня тошно. Будущее с этими компанией он не видит, а они часто повторяют: «будем встречаться и тусить», но нет, Тэхён этого не хочет. Лучше будет без них, взрослую жизнь связывать с этими уродами нет желания. Как знаешь, такими темпами и до тюрьмы недалеко. С неправильными людьми до нарушения закона всего один шаг. В последнее время поведение Тэхёна удивляет всех. Защищает, становится ласковым. Ради кого? Чонгука? Простого человечка, который ничем не лучше других? Который самый обычный из всех и такой же слабак, как и опущенные. Те вон ито что-то из себя представляют, а Чонгук, он как ребёнок — слишком слаб. Слабохарактерный. Таким особям здесь не место. Как возможно влюбиться в такого смазливого и жалкого мальчика? Серьёзно. Тэхёну по-человечески его жаль. Понимает, что сам по себе Чон жалкий. Ничего не стоит. Тогда почему Тэхён готов рвать за него? Что за необъяснимое чувство. Хочется надеяться, что это временно, что это странное чувство вскоре пройдёт. Очередная разбитая душа, которая нуждается в помощи. — Сегодня ночью будет жарко, — резко сообщает Джин. Оба парня заинтересованно глядят на него, стараясь понять смысл сказанного, и Сокджин поясняет: — Эти воспиталки попросили проучить Минхёка и Джуна, поэтому устроим им бурную ночь, — и такое тоже бывает частенько. Даже бровями не повели в удивлении. Есть такие воспитательницы, которые вместо того, чтобы самим наказать, просят сделать это у старших. Два в одном: воспитательницы с чистыми руками, а опытным в кайф. Обычно Тэхён в таких марафонах не участвует, но когда не лень наблюдает со стороны. Ничего хорошего, парни заставляют ползать на четвереньках по лестнице, молиться якобы Богу и целовать пятки. Самое худшее, это когда после стольких унижений подростков начинают избивать, совсем не жалея. То руки сломают, то ногу, кровища бывает много. Знают, что кричать не смогут, ибо сделают себе хуже. Ну а потом, после всех мучений, воспитательницы забывают про всё и даже не благодарят, будто они здесь не при чём. Будто это не они просили проучить непослушных. — Мы сегодня с Юнги идём в лес, — напоминает Ким. Смотреть на издевательства не было желания, а с Мином уже договорились, что ночью пойдут в лес, и как в старые времена — поговорят. Так не хватало ночных разговоров. Совсем уже позабыл о лучшем друге. Пока есть время нужно быть с ним рядом. Юнги осталось три недели… Это слишком мало, чтобы насладиться последними, ключевыми моментами их дружбы. Видно по лице, что Мин не против поучаствовать в этом цирке, но всё же подтверждает слова Кима и хлопает его по плече. — Дело ваше, — высказывается Джин. На удивление сегодня он не был молчалив как это было раньше. Наблюдения Тэхёна не подводят, понял, что тот готовится к ночке, поэтому разболтался. Наблюдение в детдоме как неотъемлемая часть их жизни. Даже самые маленькие и вроде бы незначительные детали остаются замеченными. Анализируют и пытаются предугадать действия. Никогда не узнаешь, какой сюрприз преподнесут на сей раз.***
— Чимин обещал помочь. Ночь сегодня прохладная, несмотря на весеннюю жару, которая согревала днём их глушь. Кто бы мог подумать, что Тэхён настолько будет скучать и бояться за своего друга. — Не делай глупостей, Хосок на тебя слишком плохо влияет, — и это единственная проблема, которая мучает Кима. Он не хочет, чтобы из-за ошибки тот попал в тюрьму, а самое пугающее, если вдруг случится несчастье, вряд ли уже встретятся. — Положись на Чимина. Грустно осознавать, что совсем скоро придёт конец. Десять месяцев без его компании, без ночных разговоров. Обычно эта тема откладывалась в дальний ящик, сейчас же делать это не было смысла. Время тянулось бесконечно, но в то же время летело и никого не ждало. Со временем все что-то теряют. Подумать только как быстро они выросли. Казалось бы, только начинаешь дружить, иметь того человека, который имеет название «лучший друг». Вместе познаёте жизнь, становитесь популярными среди своих, а взрослая жизнь? Гладко не будет. Популярность исчезнет, в этом аквариуме они будут рыбами-одиночками, которые потеряли всё и приходят ни с чем. Получат ли они обещанное место под солнцем? Давно уже понятно, что остальным плевать на детей, выросших в детском доме. Прежде всего им важна собственная выгода, а что эти подростки? Они ни к чему не годятся, только асфальт подметать, да не путаться под ногами. Так бывает, что детям не дают выбора, всё строго по режиму, учёба тоже желает лучшего, однако, взрослой жизни их не учат. Как пользоваться деньгами, а как устраиваться на работу, как более менее социализироваться в обществе. Всё это отсутствует. В восемнадцать дадут немного денег, куда-то что-то пошлют, да и пофигу дальше. Выживай как хочешь. Конечно, есть возможность поступить в колледж, университет со стипендией, хоть что-то есть, но не все осиливают такую нагрузку. Итог простой: самоубийство. — Не ссы в компот, бро, знаешь ведь, что не пропаду, — Юнги смеётся и хлопает Тэхёна по плечу. Самому грустно, но своему младшему не покажет этого. Юнги тот самый старший брат, который всегда рядом и всегда поддерживает. Конечно не пропадёт. Тэхён на это надеется. Лёгкий ветерок ненавязчиво касается его отросших волос. До шестнадцати лет ходил с очень короткой стрижкой. Не сказать, что у него проблемы со внешностью, Ким внимания не обращает, пофигу, но признаться честно, длинные волосы ему идут больше. До шестнадцати лет его раз в два месяца стригли, хоть как-то пытались следить, а уже после забили на него, оставили в покое всех старших. Воспы говорят, мол сами себя подстригут. Единственное, что Тэхён делает с волосами, так это стрижёт концы. Длинные ему по душе. Практически все не стригут себе волосы, ибо всю жизнь короткие надоедают. Однажды Тэхён плакал. Это не самое лучшее воспоминание. Дело в том, что в далёком прошлом, лет одиннадцать тому назад, он долго терпел в туалет. Не выдержал и побежал, а тогда ещё туалетов нормальных не было, поэтому нужду справляли в горшках. Один горшок на троих детей. Каждый был под номером. А свои выделения выкидывали в специальные ямы, которые находились на улице. Так вот, в ту ночь он не выдержал и побежал в комнату, где хранились все горшки, его стоял на высшей полке — мальчику, лет шести, было слишком тяжело дотянуться. Ну он и попытался: встал на цыпочки, тянулся как только мог, и случилось то, из-за чего Тэхён потом плакал и мечтал отрастить волосы; большая часть горшков полетела ему прямо на голову, а в те времена они были тяжёлыми, не то что сейчас — из пластика. Там всё по-другому. Кровища было много, а болело как. Тэхён тогда скрутился в позу эмбриона и зажимал рот, чтобы не закричать от боли. Кровь из головы не переставала течь. Шрам по сей день красуется на голове. Тогда же оставил все горшки на полу и побежал в комнату. Уснул под одеялом, чувствуя как кровь стекает. А слёзы позорно стекали по щеках. Это был последний раз когда он плакал. Возвращаясь из леса Тэхён заметил Чонгука, всё так же сидящего на своём любимом месте. Уже не плакал, но выглядел грустным. А чего грустить? Ещё несколько дней и он увидит Чимина. Тот не забывает про своего друга. Интересно, какова будет его реакция на всё то, что происходило в психушке. Наверняка не будет рад. — Я к нему, — быстро проговорил Ким, оставляя Юнги наедине. — Тэхён? — неуверенно говорит Чон, когда к нему присаживается Тэ. — Чё не спишь? — сразу же спрашивает, игнорируя вопрос. Голос серьёзен, в каком-то смысле грубый. Чонгук на секунду теряется и отводит взгляд. Признаваться о том, что думал о Тэхёне не хочет. — Не спится. Своим присутствием и таким отношением Ким делает лишь хуже, больнее. Сердце и так мучается, всё идёт в худшую сторону, как Тэ вообще смеет так поступать с ним? Но Чонгук ему благодарен. настолько сильно, что это не передать словами. Несмотря на присутствие Юнги, Ким всё равно держал его за руку, поддерживал как мог и помогал. Психбольница сделала с ними такие вот вещи. Всё вокруг изменилось, как прежде уже не будет. Это начало конца, или чего-то великого? Только Тэхён смог за эти дни подарить то, чего Чон так давно жаждал. Если Ким хочет забыть всё, что между ними произошло, то пускай сейчас это скажет и оставит его в покое. Пускай перестанет мучить. В конце концов это не так легко, просто взять и забыть. Но Тэхён присаживается ближе, заглядывает в глаза и костяшками касается щеки Чона. У младшего глаза опущены, слишком тяжело посмотреть в ответ. Чувствует, как кожа покрывается мурашками, а тело начинает подрагивать. — Чонгук, — шепчет Тэхён. Сам же удивляется своей нежности к нему. Такого не было, но не обращает внимания. Чонгук другой, с ним по-другому. — Посмотри на меня. Чон застывает и тупит взгляд на пол, но через несколько секунд неуверенно поднимает. Большие карие глаза наполнены солью. Ещё одно слово и не выдержит, начнёт рыдать. Большим пальцем Тэхён гладит его скулу. Смотрит и чего-то ждёт, а затем ласково выдаёт: — Иди ко мне. Большего не надо. Бомба взрывается, Чонгук крепко прижимает Тэхёна и начинает рыдать. Каждый день одно и то же: слёзы, слёзы, слёзы. Чонгук редко плачет, но кажется, теперь это не про него. Уже не помнит, когда в последний раз не плакал. Ким сжимает его волосы и прижимает к себе, очень крепко. Словами не описать какие эмоции оба испытывают. Когда прижимаешься к кому-то и чувствуешь себя в безопасности, в комфорте. Так тепло на душе, хочется разделять этот момент вместе очень долго, навсегда. Если всё это так просто прекратится, Чонгук не выдержит. Его больше не будет в этом мире. Тэхён отстраняется и с каменным лицом берёт младшего за подбородок. Приближает к себе и целует: мягко, как никогда не умел. Нежничает с парнем, не даёт в обиду. А парень этот, который по уши влюблён, который голову потерял и сошёл с ума, отвечает. Закрывает глаза и наслаждается поцелуем. С ним не пытаются быть грубым, Тэхён своими действиями показывает свою нежность, как бы крича: «я тебя не обижу». А Чонгук не верит — Ким уже его обидел. Заставил чувствовать неправильные чувства. Гук прикусывает губу Кима, чувствуя вкус своих солёных слёз. Тэхён тоже чувствует, но не отстраняется. Растягивает момент, вместо вкусного мёда чувствует солёные капли. И это не помеха. Руку просовывает под футболку, чувствует холодную кожу младшего; скользит по торсу, чувствует мурашки, делает дорожку из пальцев, обводит соски, касается их — ласкает. Ладонью водит по торсу, спине, где только попадётся. Губы перемещает на шею, целует, пробует сладкую кожу. Кусает, слыша тихие стоны парня. Где-то вдалеке слышится смех его друзей, а затем удары и сильный грохот. Как задний план. Чонгук дёргается, хочет отстраниться, но Ким не позволяет, затыкает его губы своими, поглаживает волосы, знает, что переживать нечего. Кроме дыхания Чона Тэ ничего не слышит. Как в вакууме. Чонгук то и дело дёргается, когда слышит удары, грохот, слышит как кто-то скулит от боли. Однако Ким не позволяет отвлекаться от поцелуя. Всё время гладит щеку, просовывает язык, покусывает губу, играется с сосками. Всё, что нужно для удовольствия, для того, чтобы расслабиться, и младший расслабляется, вскоре сам перестаёт слышать задний план, целует напористо, добавляет уверенности, касается щёк Тэхёна, хочет прикоснуться к волосам, и делает это. Поддаётся — сдаётся весь. Ведёт дорожку из поцелуев. Хочет сделать кое-что, чтобы навсегда запомнилось, чтобы сделать приятно. Целует шею, опускается ниже; языком касается живота, ведёт то вверх, то вниз. И резко, даже не предупредив опускается ещё ниже и просовывает руку под боксёры Тэхёна и сжимает затвердевший член. Ким ничего не говорит, наблюдает и блаженно закатывает глаза, тяжело дыша. Тихий стон сдержать не удаётся, когда Чон достаёт член наружу и губами прижимается к головке. Руками опирается об стену, прикусывает губу, пытаясь сдержать очередные стоны. Чонгук языком проходит по всей длине ствола, чувствуя на языке естественную смазку. Пальцами хватается за член и берёт внутрь головку, медленно опускаясь ниже и чувствуя пульсирующие венки. Тэхён не сдерживается и начинает толкаться быстрее. Чонгук старается подхватить ритм и подстроится, но удаётся слабо. Быстрее двигает ртом и чувствует, как его горло начинает обжигать. Ким лишь сильнее толкается и в один момент не сдерживается и кончает внутрь. Белесая жидкость тут же растекается во рту, немного стекает по подбородку, но Чонгук сглатывает и большие, расширенные зрачки поднимает вверх. Смотрит на Тэхёна влюблённо, при этом пьяно улыбаясь. Ким же большим пальцем вытирает подбородок и притягивает младшего к себе. Опять целует, опять нежничает. Как бы благодарит за подаренные, совсем новые чувства. Чонгук отвечает на поцелуй. Садится ему на бёдра и зарывается в волосы. Пытается что-то сказать, но в итоге растворяется в поцелуе. — Дохни, сука! — издалека слышится голос Хосока. Грохот был громким, чей-то скулящий голос просил помощи. Тэхён до конца, до последней секунды растягивает поцелуй. Никак не хочет отпускать. Под звук грохота и ударов целует, не обращает внимания. Отстраняется и крепко обнимает, уже понимая, что не отпустит. Слышит размеренное дыхание Чона, сердцебиение; чувствует, как тот прижимается ещё сильнее — тоже не отпускает. Ему сегодня как никогда хорошо. Так в жизни бывает: кто-то радуется, а кто-то страдает.