***
Нескольких комнат в гостинице для пиратов Белоуса бы не хватило, поэтому они приватизировали едва ли не весь отель и горячие источники. Хозяева возражать не стали, поскольку на деньги пираты не скупились. Основная часть людей разместилась в большом зале. Отцу отвели самое почетное и удобное место. Все переоделись в юката, потому что традиционный стиль заведения следовало соблюдать хотя бы из уважения. Единственным, кто остался в привычной ему одежде, был Эйс. Скрестив ноги по-турецки, он сидел рядом с Марко, поглощая в огромных количествах все, что приносили шустрые и сухопарые официанты. Аппетитом Портгас всегда отличался отменным, поэтому бедные официанты диву давались, как такой с виду не особенно вместительный паренек может столько съесть. Когда он первый раз уснул лицом в тарелке, те подняли панику, потому что думали, что он умер, отравившись чем-то из еды или подавившись. Марко успокоил бедняг, поглаживая Портгаса по волосам. В их команде все уже привыкли к этой привычке накама. Иногда, правда, этот идиот не просыпался, и его нужно было буксировать до комнаты. Развлечений хватало. Пираты Белоуса умели устраивать праздники где угодно. Кто-то танцевал на столе, выкидывая такое, что бедные хозяева заведения не знали, то ли от смеха им умирать, то ли от удивления. Музыканты играли на инструментах, а пьяный, нестройный хор голосов им подпевал, иногда не попадая ни в ритм, ни в ноты. Вскоре уже даже официанты и милые девушки в юката, которые подливали им выпивку, танцевали и веселились вместе с пиратами, запевая знаменитые морские мотивы и выслушивая истории о долгих и удивительных приключениях команды Белоуса. А приключений у них было в избытке. Они не умели жить нормальной, тихой жизнью, бороздя моря. После себя они оставляли разбитые корабли флотских, суматоху и множество слухов. Все, стало быть, не лестные. Отец тоже повеселел от выпивки и того, что его сыновьям было хорошо. Белоус вспоминал свои молодые годы и извечное соперничество с Роджером, а матросы и работники заведения слушали его с открытыми ртами. Прошлое у капитана было довольно интересным и насыщенным. Он прожил долгую, яркую и счастливую жизнь, посему никогда не боялся смерти. Даже будучи больным, Белоус не страшился болезни и по-прежнему оставался властелином моря. Марко наблюдал за ним, сидя по правую руку, как один из первых в команде Белоуса, его помощник и первый командир. Эйс примостился у него на коленях и едва не урчал, словно довольный кот. Он был сытым и счастливо улыбался, тоже поглядывая на отца и слушая его истории, от которых захватывало дух. Только изредка, когда мелькало имя Роджера, его глаза темнели. Марко гладил его по волосам, перебирая пряди пальцами. Эйс прикрывал глаза от удовольствия, потому что подобное ему всегда нравилось. Все самое забавное началось тогда, когда из толпы показалась пьяная голова Изо. Тот посмотрел, почему-то, на двух капитанов, и его глаза нехорошо блеснули. Как всегда, ничего хорошего это не сулило. Особенно когда следующей, словно подснежник из-под снега, показалась голова Татча. — А почему это все в юката, а Эйс один выделяется? — спросил стрелок. — Это нарушение дресс кода! Пьяные пираты уставились на Эйса после этих слов и на себя, оценивая всю несправедливость происходящего. Портгас едва не подавился от таких взглядов. Марко только пожал плечами, когда тот принялся искать спасения у старшего капитана. Идея с юката Фениксу и самому нравилась, учитывая, что под ней практически ничего не должно быть. Это будоражило воображение, которого у командира первого дивизиона рядом с Эйсом и так всегда было в избытке. — Не смотри на меня так, я вполне поддерживаю, — Феникс ухмыльнулся, наблюдая, как Эйс бледнеет, понимая, что все фактически против него. Со всей толпой ему уж точно не справиться. Набросились на него быстрее, чем Портгас успел хотя бы что-то сказать. Девушек-гейш, разливающих саке, спросили, есть ли у них кимоно для вырывающегося и орущего человека, погребенного толпой. Те испуганно спросили, будет ли это нормально, на что команда просто махнула рукой. Иначе никак не нацепить на этого упрямого барана другие вещи, кроме его любимых шорт и рубашки. Кто-то даже нацепил на Эйса наручники из кайросеки, чтобы он не мог применить силу фрукта. И откуда только достали, бестолочи? Всегда, что ли, с собой носят на всякий случай? В итоге Портгас оказался переодет насильно. Марко только с любопытством наблюдал за происходящим, отводя взгляд, когда на Эйсе не осталось ничего, кроме нижнего белья. Лишние фантазии ему были сейчас не нужны. Кимоно было ярко-алым с белыми и черными узорами на ней в виде волн, цветов и странных символов. Пояс был завязан слишком криво и свободно, поэтому кимоно плохо держалось и съехало с одного плеча почти до самого локтя, открывая сильную руку и широкую спину с татуировкой. Волосы Эйса растрепались, непослушные, вьющиеся пряди падали на лицо. Некоторые из них горели оранжевым пламенем, из-за чего на лицо Портгаса падали темные тени. Даже в глубине черных глаз полыхал огонь. Эйс все еще сидел по-турецки, и тонкая ткань кимоно едва закрывала пах. Все девушки-гейши так и замерли, рассматривая молодого и дьявольски соблазнительного сейчас капитана второго дивизиона. Эйс действительно был красив, а выделяющиеся на коже темные веснушки придавали ему еще больше шарма. Марко непроизвольно сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в мягкую плоть. Кровь мелкими каплями закапала на пол. Портгас действительно выглядел… невозможно. Марко доставало больших усилий сдержать себя и не увести мальчишку подальше ото всех, чтобы никто не пялился так откровенно. — Ого как! — воскликнул Татч. — Мы сотворили того, кто только что отобрал у нас всех девушек на вечер. — Кажется, не только девушек, — усмехнулся Изо, понимая, что многие парни тоже смотрят на Эйса, не отрывая взгляда. Но забавляло больше не это, а то, что Марко готов был всех разорвать на куски. Как и у Эйса, у него начинали пылать волосы. Ревность этих двоих всегда забавляла всю команду. Они оба были чертовски привлекательны и обаятельны для того, чтобы оба пола едва не слюной на них текли, но одновременно они оба были чертовски недалекими, чтобы заметить то, насколько друг на друге помешаны. Изо всегда усмехался этому, поскольку Марко и Эйс казались до ужаса похожими во многом, но и во многом же различны до чертиков. Этакие противоположные непротивоположности. — Смотри, что сейчас будет, — со смешком отозвался Изо, толкая Татча в бок. Какой-то мальчишка из команды попытался потрогать Эйса, явно слишком много выпивший и осмелевший настолько, чтобы идти против командира первого дивизиона. Ему, кажется, море сейчас по колено было, поэтому он нагло потянул руки к Портгасу, который и без того пытался отбиться от накама. Когда холодная рука коснулась его оголенного плеча, Эйс обернулся, надеясь увидеть того, кто был ему сейчас больше всего нужен, но увидел только идиотское выражение лица пьяного паренька, едва ли многим старше его самого. А в следующее мгновение паренек навзничь упал на пол, не успев даже рот раскрыть. Эйс заметил покатившуюся по полу чашку для саке и поднял голову, замечая Марко. Тот казался спокойным, как удав, скрестив руки на груди, но много кто видел, как чашка из его рук метко устремилась к голове наглого матроса. Все только ехидно похихикивали и присвистывали. Марко на это только глаза закатывал. Что с них взять, с идиотов? — Пойдем! — почти приказал Марко, оказываясь перед Эйсом. Тот смотрел на капитана снизу вверх, замечая, насколько потемнели глаза Феникса. Портгас знал, что откровенно напрашивается, и потом ему просто будет трудно даже стоять, однако почему-то ему нужно было это. Доводить Марко до того, чтобы он не жалел и не нежничал. Это позволяло ему забыться, откреститься от кошмаров и спокойно уснуть. Измотанный, с саднящей от укусов и засосов кожей, чувствуя, как ломает все тело, у него не было сил даже думать. Он просто засыпал, проваливался в сон, как проваливаются в бездну. Нагло улыбнувшись, Портгас отказался от протянутой руки и поднялся сам, даже не подумав натянуть кимоно на плечи, чтобы оно так сильно не открывало грудь и спину. Шлепая по полу босыми ногами, он перешагивал через уже вдрызг пьяных и мало что соображающих накама. Марко смотрел ему вслед, сильнее сжимая руки в кулаки. Эйс провоцировал его, и, к его несчастью, Феникс знал причину этой провокации. Она ему чертовски не нравилась и играть по правилам этого мальчишки он не собирался. Однако свое Портгас за сегодня точно получит. — И куда ты собрался? — спросил Марко, не особенно задумываясь над тем, что их небольшую драму наблюдала вся команда. Даже отец, который поглощал алкоголь в больших количествах и только широко улыбался. Старик Белоус слишком много понимал и радовался, что сделал правильный выбор, когда доверил мальчишку своему лучшему человеку. — К источникам, — Эйс обернулся через плечо и подмигнул Марко. Тот фыркнул и усмехнулся. Чертов мальчишка действительно нарывался, не задумываясь о том, что могло последовать за всем этим. Безбашенный идиот, рвущийся к боли, которая помогала ему забыться. Но Марко знал много других способов заставить человека забыться. И грубость не являлась основным. Эйс именно на нее и нарывался, чтобы Марко в кровь искусал его спину и плечи, грубо вбиваясь в него и вдавливая носом в постель. Однако больше потакать этому идиоту Феникс не собирался. Он избавит его от кошмаров и навсегда сотрет это выражение с его лица. Но сделает это по-своему. Перебросив через плечо большую бутылку саке на длинной веревке, Марко направился за Эйсом, слыша вслед восхищенное Татча: — Да малец бесстрашный, как я посмотрю. Марко его растерзает. Следом послышались слова Джоза: — Если так думаешь, тогда ты плохо понимаешь их отношения. Феникс закатил глаза. Нашлись, блин, умники. И почему в этой команде все такие знатоки их с Эйсом отношений? На суше-то едва дамочку одну охмурить могут, а тут, смотрите, какие светлые умы нашлись. Марко порой это поражало.***
Когда он вошел в купальню, Эйс стоял к нему спиной. Распоясанная юката мягко скатывалась по его плечам, оголяя их сантиметр за сантиметром. Марко нравилась его спина. Сильная, ровная и смуглая, с чернеющей на коже тату — символом их команды. Когда Эйс сделал ее, Марко слегка удивила и насмешила эта показная верность, однако вскоре он убедился, что показной она ни секунды не была. Эйс действительно был верным человеком, следующим за своими идеалами, привитыми ему там, в далеком море Ист блю. Эйс словно почувствовал его приближение и обернулся через плечо. Влажные прядки волос прилипли к его щекам. Он чуть улыбнулся и снял юката до конца, оставаясь полностью обнаженным. О том, когда успело исчезнуть нижнее белье, Марко старался не задумываться. Он и так знал, для чего все это. Но ничего не делал, просто стоял и нагло рассматривал сильное тело. Эйс прошел много боев, но шрамов на его теле не было благодаря логии. Все атаки проходили сквозь его пламя, только если оружие или пули не были сделаны из кайросеки. Небольшой шрам был только на боку, куда однажды попала подобная пуля. Марко думал, что поседеет раньше времени, пока медсестры доставали из бока бредящего Эйса эту пулю. Она не была большой и не должна была причинить много вреда, но сам факт того, что она была сделана из кайросеки, добавлял значимости. — Идешь? — спросил Эйс довольно тихо для человека, который пытался спровоцировать своего партнера на жесткий секс. Он снова улыбнулся и скрылся за бамбуковой перегородкой. Послышался плеск воды. Марко покачал головой, сбрасывая свое юката, и последовал за неугомонным мальчишкой. На источниках было довольно красиво. От кристально чистой, голубоватой воды поднимался густой пар, устремляясь прямо в ночное небо. То было темным, усеянным мириадами звезд, складывающихся во всевозможные созвездия. Луна круглым диском выделялась на этом черном ночном покрывале, и от нее падал холодный, серебристый свет, освещающий пар, из-за чего тот казался посыпанным серебряной пылью. Воздух был свежим и прохладным, с нотками морской соли и сладких фруктов. Вокруг было тихо, и только стрекотание сверчков нарушало эту тишину, принося какое-то своеобразное удовлетворение. Даже шума из гостевых комнат, где все еще развлекались пираты, не было слышно. Они сидели молча довольно долгое время, хотя Марко чувствовал, что Эйс изредка наблюдает за ним, пристально всматривается и ждет. Он казался расслабленным, откинувшись на прогретый камень источника, раскинув в стороны руки, но его напряжение чувствовалось даже на расстоянии. Он дергался от каждого всплеска воды и широко распахивал глаза, когда Марко надумывал сменить позу или же тянулся к кружке саке. Это казалось одновременно забавным и настораживало. — Я знаю, по какой причине ты это затеял, идиот, — отозвался Феникс спустя долгое время, открывая глаза и смотря прямо на мальчишку. Тот дернулся и уставился как-то устало. Без былой уверенности. Слишком открытый. — Жестокость и боль — это все, что тебе нужно? Спрашивать не было смысла, потому что Марко и так знал ответ. Мальчишка был уверен, что боль помогает ему забыться. Когда тебе больно физически, ты перестаешь думать о боли внутри себя. Это всегда так работало. К сожалению. Только вот таким образом избавляться от боли всегда невозможно. — Да, — Эйс кивнул, откидывая голову назад и рассматривая полную луну, так ярко светящую в небе. Марко знал, что Эйсу всегда нравились ночь и ночное небо, усыпанное звездами. — Мне это нужно. — А мне нет, — Марко внезапно оказался возле Эйса, нависая над ним сверху, уперев руки по обе стороны от его головы. Такая внезапность выбила Портгаса из колеи. Он удивленно захлопал глазами, рассматривая покрытое тенями лицо Феникса, его мокрые волосы, липнущие ко лбу и щекам, с которых вода стекала дальше по шее на плечи, широкую грудную клетку с татуировкой. Некоторые капли падали на лицо Эйса, стекая по его щеке. Марко казался как никогда серьезным и сосредоточенным. Эйс даже сказать ничего не успел, когда сильные пальцы сжали его подбородок, а губы Марко накрыли его. Мальчишка удивленно распахнул глаза и приоткрыл рот, позволяя Фениксу углубить поцелуй. Тот, как и хотел Эйс, не стал размениваться на нежности, целуя грубо и напористо, не позволяя даже сделать лишний вздох. Эйсу не хватало воздуха, он цеплялся скользкими пальцами за плечи Марко, но ладони то и дело соскальзывали, и Эйс проезжался по коже ногтями, оставляя тонкие, медленно набухающие кровью полоски. Он ничего не мог сделать, только подчиняться, шире приоткрывал рот, когда сильные пальцы сдавливали его подбородок. Марко сплетал их языки, до крови, больно кусал нижнюю губу, оттягивая ее, засасывая. Эйс мычал, потому что губы начинало саднить. Они припухли и пульсировали от боли, перед глазами кружилось от недостатка кислорода. Жесткий камень натирал спину, потому что Портгас постоянно извивался, царапая кожу острыми сколами. Все тело жгло изнутри и снаружи. Мелкие ранки ныли и болели, легкие горели, их буквально разрывало от недостатка воздуха. А Марко не отпускал, нависая все сильнее, вынуждая Эйса прогибаться в спине, животом прижимаясь к животу Феникса. Тот усмехнулся, с нажимом проводя по судорожно вздымающейся груди Портгаса, жестко задевая пальцами припухшие соски. Эйса от прикосновения буквально выгнуло. Он замычал в поцелуй, кусаясь в ответ и чувствуя, как рот наполняется противным, металлическим привкусом крови. Ее вкус ударил в голову, поднимая еще больший жар. Пальцы Марко были горячими и шершавыми. Они раздражали и без того чувствительные соски еще больше, из-за чего по всему телу словно проходили молнии всякий раз, как тот сжимал их и оттягивал, покручивал и проводил шероховатой подушечкой большого пальца. В голове туманилось, а боль резкими импульсами разбавляла такое же болезненное удовольствие. Однако мысли все еще не ушли. Ни одна из них. Эйс все еще чувствовал эту невыносимую тяжесть, которая никогда не оставит его. Когда рука Марко грубо, больно сжала его член под водой, Эйс едва не закричал, но рот Феникса все еще терзал его рот, и получилось только беспомощно застонать в поцелуй. Марко сильно сжимал пальцы, так, что перед глазами летали звездочки, и двигал рукой рвано, быстро, словно пытаясь быстрее заставить Эйса кончить, выдоив его досуха. В этом не было ни капли удовольствия, только тянущая боль, от которой огонь растекался по внутренностям. Он был настолько токсичным, что, казалось, плавил их, будто кислота. Эйса подбрасывало, он приподнимал бедра, толкаясь в руку Марко, напрягая живот и бедренную часть ног. Мышцы выделялись под его кожей, а капли воды стекали по кубикам пресса. Марко следил за его выражением лица, целуя жестко, еще более напористо, хотя губы Эйса и без того уже покраснели и саднили. И намеренно двигал рукой еще более рвано, сдавливая чувствительную головку, собирая пальцами выступающие капельки смазки. Эйс дрожал, извивался и болезненно стонал, приподнимаясь. От него пахло кровью и болью, он царапал спину о камни, и этот металлический запах с каждым разом становился все сильнее. Еще пары жестких движений хватило, чтобы Эйс с болезненным стоном кончил, пачкая воду источника вязким семенем. Часть осталась на руке, не смытая водой. Марко посмотрел на перепачканные пальцы и на Эйса, тяжело дышащего, дезориентированного, напряженного. Его губы опухли, по подбородку стекала тонка струйка крови. Марко подхватил его под задницу, резко дергая из воды, и уложил спиной на камень, забрасывая одну ногу себе на плечо. Скользкими от оставшейся на руке спермы он смазал судорожно сжимающиееся стенки входа и вошел одним слитным движением. Растягивать Эйса было не нужно, потому что после прошлой ночи он все еще был мягким внутри и растянутым. От резкого толчка того выгнуло. Эйс приподнялся на лопатках, широко приоткрывая рот в немом крике, скребя ногтями по твердому камню. Его ресницы слиплись от подступающих слез, а грудная клетка судорожно поднималась и опускалась. Щеки расчертили мокрые дорожки. Волосы прилипли к щекам и шее. Он сильнее закусил губу, и кровь новой струйкой потекла из уголка рта ниже, на шею. Ногами Эйс обхватил талию Марко. Это была та жестокость, которой хотел Эйс. Чтобы Марко не держал себя в руках, а брал его так, как хотелось. Только вот Марко и не хотелось. Никогда. Как бы Эйс ни провоцировал и ни пытался нарываться, Фениксу не хотелось причинять ему боль, пусть даже и чтобы наказать за самонадеянность. Замерев внутри Эйса, чтобы дать тому прийти в себя и успокоиться, Марко аккуратно взял его лицо в ладони, стирая прозрачные дорожки со щек. Эйс удивленно дрогнул, приоткрывая глаза и встречаясь взглядом с капитаном первого дивизиона. Тот погладил щеки, покрытые россыпью веснушек, наклоняясь ближе и целуя эти щеки. Каждую из этих веснушек, которые всегда так привлекали Марко. Эйс зажмурился, отчетливо чувствуя огромную разницу. То, как касались руки Марко, аккуратно, словно бы тот держал в руках самое ценное и хрупкое сокровище, как касались его губы. Это было иначе. Совершенно иначе. Внутри защемило, и Эйс обвил руками сильную шею, чувствуя кожей улыбку Марко. Тот продолжал целовать его, не двигаясь внутри, однако хватало и того, как он заполнил Эйса целиком и полностью, ощущаясь каждой клеткой тела. Портгас пытался подергаться, чтобы насадиться глубже, но Марко не позволил ему, самостоятельно входя до упора, вжимаясь бедрами в бедра и снова замирая, не позволяя Эйсу двинуться. Он покрывал короткими поцелуями его скулы, нос и слипшиеся ресницы, собирая соленые капли, целовал лоб, отодвинув кончиками пальцев мешающие прядки волос. Целовал виски, поглаживая под ними большими пальцами. Эйс плавился от этого. Горячий, едкий жар, затапливающий все внутри, исчезал, уступая место теплу. Оно разливалось по органам приятной волной. И только теперь мысли, которые мучили парня, постепенно отпускали его. Он обхватил ногами талию Марко, чтобы заставить его хотя бы немного сдвинуться, толкнув еще глубже в себя, хотя глубже, казалось бы, уже невозможно. Марко на это только лишь усмехнулся. Он начал двигаться аккуратно и медленно, мелкими толчками, которые сводили Эйса с ума. Портгас протяжно застонал и резко выдохнул, пытаясь дотянуться до губ Марко, потому что ему это было нужно. Феникс поцеловал его, не стараясь углубить поцелуй, а просто мягко исследуя припухшие губы, проводя по ним языком. И только когда Эйс приоткрыл рот шире в очередном стоне, Марко углубил поцелуй, на этот раз не напирая и не пытаясь сожрать Эйса заживо. Он зарылся руками в его волосы, поглаживая их, пропуская пряди между пальцами. Продолжал осторожно и медленно двигаться, выходя только немного и погружаясь до самого конца, до соприкосновения бедер, вжимаясь в Эйса, словно хотел вплавиться в него. Портгас постанывал в поцелуй, надавливая ногами на бедра Марко, но тот задавал темп самостоятельно, медленными и неспешными толчками доводя мальчишку до безумия. Подхватив Эйса под спину и чувствуя подушечками пальцев каждый мелкий порез, оставленный камнями, Марко поднял мальчишку, придерживая того одной рукой под ягодицы. Эйс выдохнул от неожиданности, сильнее обнимая Феникса ногами. Тот вышел вместе со своей ношей из воды, опускаясь туда, где камень был более гладким, стесанным и прогретым. Эйс оказался сидящим на нем верхом, уперев руки Марко в плечи. Тот давил на бедра мальчишки, не позволяя пока что ему двигаться. Эйс только нервно ерзал, дыша рвано и горячо, уткнувшись носом Фениксу в шею. Марко обнял его, прижимая к себе и зарываясь одной рукой в волосы, поглаживая, чтобы успокоить, а второй осторожно принялся водить по спине, пламенем феникса излечивая царапины и мелкие ранки. Эйс почувствовал, как тело приятно закололо, а новая порция тепла по венам разнеслась к органам. Ему нравилось пламя Марко. Оно было таким теплым и умиротворяющим, совсем не похожим на пламя самого Эйса. Пламя, дарующие жизнь. Марко часто говорил, что спасет Эйса от всего, что бы ни случилось. Портгаса не нужно было спасать, потому что он всегда заботился о себе сам, но почему-то от этого наворачивались слезы. Он не плакал, просто они чувствовались где-то глубоко внутри. Сейчас тоже. Глаза оставались сухими, но где-то внутри стал сжиматься комок, который не позволял дышать. Щемило так, что Эйс едва не заскулил, сильнее вжимаясь в Марко и беспомощно утыкаясь ему лбом между плечом и шеей. Он не любил беспомощность, но рядом с Марко было можно, потому что он никогда не осуждал. Феникс усмехнулся, потираясь носом о висок мальчишки и находя его губы. Поцелуй получился глубоким и слишком чувственным, таким, что не хватало дыхания, а ком внутри разросся еще сильнее. Эйс коротко выдохнул, когда Марко сжал его ягодицы, слегка приподнимая Портгаса и опуская обратно на себя. Он выгнулся, чувствуя, как по всему телу бегут мурашки, а внутри все буквально обрывается. Цепляясь пальцами за скользкие и мокрые плечи Марко, он принялся двигаться самостоятельно, снимаясь с члена почти до самого конца, оставляя внутри только головку, после чего опускаясь резко и до упора, из-за чего его буквально выворачивало наизнанку. Все горело, но этот жар не был таким, как вначале. Он был приятным и копился в самом низу живота. Эйс прикрыл глаза, откидывая назад голову и продолжая двигаться. Марко придерживал его, не позволяя делать резких движений, и иногда толкался навстречу, до звонкого, отдающегося в ушах шлепка бедер. Этот звук должен был смущать, как и собственные стоны, кажущиеся слишком громкими в тишине, окружавшей источник. Но Эйсу было слишком хорошо. В голове было пусто, а тело казалось слишком тяжелым и непослушным. Марко поглаживал его по спине, выводя узоры возле копчика, его рука приятно грела кожу, он целовал открытую шею, иногда чуть прикусывая кожу и втягивая ее в рот, чтобы оставить очередную алую отметку. Эйс кричал и извивался в его руках, чувствуя, что долго не протянет. К себе он даже не прикоснулся, кончая просто от того, что Марко толкнулся достаточно сильно и глубоко, цепляя в очередной раз то самое место, от которого дрожь волнами расходилась по телу. Эйс едва не завалился назад, но Феникс придержал его под спину, наклоняя обратно к себе. Портгас устало уронил голову ему на плечо, ощущая, как между ними становится мокро от семени. Марко же толкнулся еще несколько раз, изливаясь в мальчишку. Тот задрожал от чувства наполненности, будоражащего все внутренности, и от того, что семя медленно стало вытекать из него, пачкая бедра. Тело мгновенно ослабло, и Эйс буквально растекся по сильной груди Марко. Тот улыбнулся в волосы Портгаса, целуя его мокрую макушку, и поднял парня, медленно выходя из него. Капли семени стали капать на камни, стекая по бедрам Эйса, из-за чего тот вздрагивал всякий раз. Ходить Эйс был не в состоянии, поэтому Марко осторожно отнес его к воде, забираясь в источник вместе с ним и позволяя мальчишке устроиться на себе, как на кровати. Тот засыпал, и будить его особенно не хотелось. Феникс поглаживал его по волосам, целуя везде, куда мог дотянуться, водя свободной рукой по коже. Эйс только мурчал от удовольствия в его руках и изредка посапывал, окончательно провалившись в сон. Отмыть его оказалось довольно трудной задачей, с которой Марко кое-как справился. Обтирая того полотенцем, Феникс излечивал все оставленные метки, которые всегда начинали пульсировать и ныть после нескольких дней, потому что иногда Марко просто терял контроль и не осознавал, что делает. Переодев мальчишку в кимоно, Марко поднял его на руки, усмехаясь, когда Эйс уткнулся ему носом в грудь и что-то забормотал. В коридорах гостиницы было пусто, потому что вся команда все еще развлекалась внизу, на первом этаже. Их комнаты находились на третьем, поэтому Марко очень радовался тому, что никого из накама не встретил. Устал бы комментарии выслушивать от всяких умников. Открыв окно в комнате, чтобы пустить свежий ночной ветерок, Марко уложил мальчишку на котацу, пристраиваясь рядом и крепко обнимая. Эйс улыбнулся, прижимаясь ближе и обнимая того за талию, доверчиво пряча лицо у него на груди. Его волосы пахли свежестью и лавандой. Марко зарылся в них носом, сжимая Эйса так, словно пытался раздавить его. Этот мальчишка был дорог ему, и Феникс готов был бороться с его кошмарами до тех пор, пока это будет нужно. На рыцаря Марко не особенно тянул, но, если Эйсу это будет нужно, он готов защищать его сны, чтобы тот не видел в них всей этой чертовщины. Не видел прошлого, смерти своего брата, мать, которую даже и не помнил, отца, которого знал только по листовкам и заголовкам газет. Только вот жестокость, которая Эйсу была нужна, он дать ему не мог. Вместо этого он готов был искать тысячи других способов. — Спи спокойно, идиот, — улыбнулся Феникс, касаясь губами лба Эйса. Тот завозился, устраиваясь поудобнее, и сонно клюнул Марко в шею. — Спасибо, — пробурчал он, окончательно проваливаясь в крепкий сон. Проспал Эйс до самого утра, обнаруживая себя лежащем поверх Марко, раскинувшегося на подушках. Его желтые волосы разметались в разные стороны, а лицо не казалось таким серьезным, как обычно. В такие моменты он казался моложе. Эйс долго рассматривал его, вспоминая все, что произошло вчера. Марко так и не дал ему того, в чем Портгас нуждался, но это оказалось и не так ему нужно, как он думал. Только вот парень в очередной раз убедился, что, чтобы излечить раны внутри, которые нельзя перемотать бинтами или залить лекарствами, нужен человек. И Эйс такого нашел. Того, кто был его лекарством. Он улыбнулся, целуя грудь Марко возле тату, и прижался к ней ухом, слушая, как ровно и тихо бьется чужое сердце. Марко скорее инстинктивно, чем осознанно, обнял его, кладя одну руку на спину, а другую зарывая в волосы. Портгас против ничего не имел, оставаясь лежать так до тех пор, пока Феникс не откроет глаза, и прислушиваясь к звукам утра за окном, к шуму никогда не утихающего моря Гранд Лайна. Он чертовски хорошо выспался, как и всегда. Кошмары, мучившие его каждый раз в одной и то же время, отступили. И Эйс наделся, что больше они никогда не появятся.