***
Сны бывают разные. Одни милые, добрые, светлые, источают любовь, тепло, заботу, солнечный свет. Такие сны – отражение ярких эмоций, отражение всего хорошего, произошедшего с вами. Подобные сны не хочется упускать, хочется понежиться в них подольше. Но есть и сны плохие – кошмары. Такие сны состоят из ваших страхов и опасений, отражают ваши боязни в себе. Но все ваши сны – только ваши. Никто не подсмотрит, никто не узнает, что вас тревожит по ночам. Сны только ваши, они не могут повлиять на мир настоящий, ведь так, верно? Вы верите в вещие сны? Вы верите в пророчества, возникающие в человеческом подсознании, однако порой невероятно точные? Никто не может объяснить, почему, но это происходит. Послушайте ваши сны, вдруг они подскажут вам правильные решения. Аня шла по ночному лесу. Нет, даже ночью этот лес не страшен. С детства Ане здесь знакомо каждое деревце, каждый кустик. При желании, девочка могла бы и с закрытыми глазами пройти по тропинке, не свернув случайно в сторону и не угодив ни в одну ямку. А сейчас ещё и ярко светит луна, казалось, даже ярче чем обычно. Сияют на небе звёзды, складываясь в причудливые фигуры. Нет, никак иначе это назвать нельзя. Кто додумался назвать ковш "Медведицей"? Кто смог разглядеть в крючке "Овна"? Странные люди эти учёные, всё им надо усложнить, всё должно звучать непонятно и загадочно. Для них теория вероятности не подбрасывание монетки, не шанс и не случайность, а "счётно-аддитивная мера на сигма-алгебре событий". Тишина в лесу, все птицы спят в своих уютных гнёздышках, набираясь сил для завтрашнего дня, не стрекочут сверчки, лишь кроны деревьев шелестят тихонько. В руках у Ани корзинка, та самая, с которой девочка столько раз ходила по грибы и ягоды. Знакомая тропинка, по этой самой тропинке девочка ходила к избушке Бабы Яги. Сворачивает вправо, перед Аней высятся берёзы. Звёздочки проглядывают через промежутки между стволами. Чем дольше Аня идёт, тем больше она видит в темноте. Если поначалу это были лишь очертания предметов, теперь всё видно как днём. Вдруг девочка заметила что-то. Не почудилось ли? Нет, действительно, за деревьями горит огонёк, будто кто-то разжёг костёр. "Кому же могло понадобиться посреди такой светлой ночи разводить огонь? Уж не Баба ли Яга, уж не вернулась ли она, вдруг заметила, что пропало письмо, и стала искать, а теперь не может вернуться в избушку? А вдруг кто-то развёл костёр, а потом забыл его потушить? Я слышала, именно так возникают лесные пожары," – думала девочка, двигаясь на свет. Вот перед нею еловый борок, но кажется, что маленький островочек деревьев вдруг разросся, превратился в настоящий остров тьмы и тени. Снаружи Ане видно было всё, здесь же девочка различала предметы не дальше двух деревьев от неё, так густо росли ели. Аня шла медленно и осторожно, отводя свободной рукой разлапистые ветви, переступая через корни, чтобы не споткнуться, чтобы не зацепился за ветки сарафанчик, чтобы случайно не выронить корзину. А огонёк всё ближе, ближе. Слышны голоса, негромкие, но слышимые в ночной тишине, пусть разобрать что либо было трудно. Девочка выглянула из-за ствола ели. Перед ней открылась полянка, небольшая, но Аня-то точно знала, что никогда прежде она не видела эту самую полянку, что такой полянки никогда и не было в их лесу. Но она есть здесь и сейчас – это факт, который нельзя отрицать. Но больше всего Аню удивили те, кто сидел у костра. Три существа, которых не бывает в природе, которые могут быть лишь в сказках. Первое из них отдалённо напоминало Кощея, одето было в чёрную броню. Именно его стальной голос слышала Аня, продираясь через ельник. Второе существо имело болотного-синего цвета волосы, что стало заметно в свете костра, и было либо одето в чёрные дырявые обноски, либо было само чёрное. Кикимора в сказках пусть и изображалась злодейкой, но не была настолько похожа на чудище из болота, насколько это существо. Третье же было самым маленьким, представляло из себя небольшой розовый комочек с голубыми волосами, и из всех трёх оно на первый взгляд казалось самым милым и добрым, если бы не его глаза. Сколько в них было злобы, сколько коварства! Аня прислушалась к разговору, который теперь был различим. – Посмотрите на этот мир, разве он не чудесен? Сколько здесь затаённой злобы, сколько здесь чувства мести, сколько войн готовы свершиться вдруг, стоит лишь немного им помочь, – говорил "Кощей", убеждая в чём-то двух оставшихся. – Ненависть, месть, зависть? – возмутилась "Кикимора". – Фи, как глупо! Я вдоволь насмотрелась на такие низкие чувства. Не ты ли говорил, что этом мире процветают и мои любимые, мои сладенькие любовь и уважение? – "Кикимора" говорила холодно, но голос становился мягче, стоило ей заговорить о любви. – Ах, да, твоя любовь, разве тебе не хватает целой Империи любви? – ехидно спросил "Кикимору" "Кощей". – Как тебе не хватает ссор с другими странами, ты стремишься покорить всё, что видит твоя загребущая душонка! – А ты тянешь свои дырявые лапы ко всем влюблённым, не ты ли разлучаешь пары, выпивая их до последней капли? У кого из нас теперь низкая душа? – Да у тебя давно уже души и нет, всё прячешься в тенях, связался с мраком. Король кошмаров, король рабов! Фи! – перешла на крик "Кикимора". – Умоляю, хотя бы здесь не ссорьтесь! – закричал розовый комочек, пусть голос его был похож на писк, но этот писк перекричал спорщиков. – Только посмотрите, какой чудесный мир мы нашли! Сколько здесь, ещё раз, жителей? – Семь с половиной миллиардов, – ответил "Кощей". – Семь с половиной миллиардов?! – переспросил комочек. – Это же по два с половиной миллиарда на каждого. Хотя нет, даже лучше! – Тихо! Тут кто-то есть! – закричала "Кикимора". – Вон там, за деревьями, – указала она в сторону Ани. Все чудища повернули голову и посмотрели на девочку. Аня испугалась. Её всё-таки заметили, она слышала, как эти существа поступают с другими. Нет, это не "Кикимора", это не "Кощей", эти злодеи куда страшнее сказочных. – Она же всё слышала, она же теперь всё знает, – сдавленно проговорил комочек. – Не дайте ему уйти, хватайте его! – закричал "Кощей". Аня начала отступать в глубь леса. – Это "она", ты не видишь, на ней же платье! Или ты уже настолько обезумел, что совсем перестал отличать самцов от самок? – возмутилась "Кикимора". – Может, мы попробуем с ней подружиться, – начал тихим голосом комочек, но был прерван. – Хватайте, кому говорят! – прокричал "Кощей". Два других существа синхронно взмыли в небо. "Нет, нет, не может же быть всё так плохо! Как глупо я поступила, не нужно было любопытствовать. Зачем я вообще пошла ночью в лес?" – думала Аня, проламываясь через ветки елей, так и норовящие уцепить девочку за сарафан. Аня бросила корзинку, та лишь мешала бежать. Сзади слышался тяжёлый стук копыт, будто кто-то бежал за нею на коне. Кощей ли? Очень маловероятно. Будь бы это человек, давно бы слез с коня, который, того и гляди, споткнётся на выпирающем корне и подвернёт ногу. Нет, это существо – не человек. Но сейчас это не значило ничего, сейчас Аня должна была только бежать, куда угодно. В избушку! Там ей укрытие! Ветви нещадно били девочку по лицу, рвали платьице, Аня чуть даже не упала пару раз, а цокот копыт был всё ближе и ближе. – Стой, шпионка, стой, тебе не убежать от меня, ты не позовёшь никого, мы поймаем тебя здесь и сейчас! – орал конь-Кощей. "Лес мой милый, помоги мне, пожалуйста, спаси меня от беды, век буду тебе благодарна" – шептала Аня, как учила её тётя, вдруг поможет. Внезапно ветви стали реже, корни начали расползаться. Девочка видела берёзы впереди – ельник кончался. Внезапно раздался глухой удар и лязг металла. Скорее всего, конь споткнулся, но оглядываться было некогда, неизвестно, сколько потребуется ему времени, чтобы встать, да и о двух других существах забывать нельзя. Вот последние ветки елей сомкнулись за Аниной спиной. Спокойный прежде лес теперь, казалось, разъярился вовсю. Лёгкий ветерок, осторожно шелестевший листьями берёз, теперь превратился в самый настоящий ураган, грозящий переломать все деревья в лесу. Тишина, нарушаемая лишь девочкиными шагами, стала своей совершенной противоположностью, наполнившись кошмарными завываниями ветра и раскатами грома вдалеке. Но девочка даже не замечала всю атмосферу кошмара вокруг неё, сейчас она была настроена только лишь бежать. Бежать вперёд, не оглядываясь. Одним прыжком Аня перелетела через крохотный ручеёк, кажущийся сейчас, пусть всё ещё мелким, но быстрым и зловещим потоком, полным острых камней на дне. Над Аниной головой засвистел ветер, пронёсся чей-то чёрный силуэт. То самое нечто, что показалось девочке Кикиморой, спикировало перед ней, заставив девочку немного снизить скорость. Нет, это что-то точно не было Кикиморой. То, что Аня приняла раньше за рваные клочки одежды, оказалось телом этого чудовища. Ядовито-болотного цвета волосы были длиной как минимум с треть туловища "Кикиморы". Вдруг из всех дыр болотного чудища начала течь липкая зелёная масса, обволакивающая ноги девочки. – Тебе незачем с-с-спешить, вс-с-сё равно не убежишь, – злобно прошипело существо и потянулось к девочке. - Ты боишьс-с-ся меня, не бойс-с-ся, лучше подумай о хорош-ш-шем, я не люблю с-с-страх и злобу. Любовь - с-с-самое великое из вс-с-сех чувств на свете, а я так люблю любовь, – на последних словах голос чудища стал мягче, а затем шипение пропало вовсе. – Почему ты боишься думать о хорошем? Или я действительно настолько страшная, как ты думаешь обо мне? Я ведь чувствую, как ты ко мне относишься, расслабься, обещаю, я не сделаю тебе больно. Я так люблю хорошие чувства, любовь, счастье, радость, искреннее восхищение. Они сладкие, как мёд, – "Кикимора" начала забываться, перестав обращать внимание на попытки девочки выбраться из липкой ловушки и на то, что слизь, всё ещё вытекавшая из конечностей, затекла на ноги "Кикиморе". – Ты когда-нибудь пробовала мёд? Я – нет, но слышала, как говорили, насколько он прекрасен, жаль, я не могу различать вкус пищи. Но я могу различать вкус эмоций. – Аня высвободила правую ногу, но чудище, кажется, не заметило этого, как не заметило и то, что слизь под ним успела застыть, превратившись в кусок желеобразного камня. – Почему ты молчишь? Ты не хочешь говорить со мной, потому что я страшная? Между прочим, все мои подданные говорят, что я красивее всех на свете, когда подданные у меня были. Ну ничего, скоро мне будут поклоняться все, я буду для них великим божеством, они все будут любить меня, они все будут счастливы меня увидеть. Когда у меня были подданные, они лишь только поклонялись мне в страхе сделать что-то не так, они только боялись меня, а страх такой горький на вкус. Но теперь меня будут любить, мне больше не придётся голодать подолгу, как же долго я этого ждала, – "Кикимора" удовлетворённо зажмурилась. Аня рванула левой ногой с такой силой, что, вырвавшись из зелёной слизи, по инерции упала на землю. Башмак так и остался в слизи. Услышав звук, чудище открыло глаза. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. За это время девочка вскочила на ноги и понеслась прочь. – Эй, стой, я ещё не закончила! – Закричала "Кикимора", вставая. Но тут обнаружилось, что встать она никак не может. – Ты не убежишь от меня, я тебя ещё догоню, когда выберусь! – кричала она, но девочка была уже далеко. Аня всё бежала вперёд. Знакомая ей тропинка, днём солнечная и весёлая, стала мрачной и жуткой этой кошмарной ночью. Вот перед ней уже тот самый пень, на котором нашла опята тётя Маша в день, когда Аня обнаружила на полянке избушку, но теперь пень, прежде лишь просто старый, казался живым существом с тянущимися к девочке руками-корнями. Поворот направо, осталась минута, не больше. Лишь бы в избушке её не ждали ещё какие-нибудь чудища. Сквозь сильный ветер Аня вновь уловила усилившееся движение воздуха, её настигал кто-то ещё. Неужто ли маленький розовый комочек? Он, а точнее она, о чём можно было судить по голосу, хоть и пугала Аню своим взглядом, но не казалась девочке опасной. Но это не заставило Аню замедлить бег, наоборот, девочка побежала ещё быстрее. Вот перед ней знакомая полянка, хлопки крыльев всё приближаются. Двумя прыжками добралась Аня до двери домика, не побоявшись даже, что лесенка соскользнёт или обломится. Одним движением открыв дверь, девочка тут же юркнула в избушку, захлопнув за собой дверь, заперев на засов и подперев засов метлой. Как раз вовремя, через несколько секунд в дверь врезалось что-то. – Открой дверь! – донёсся крик снаружи. – Ты не должна вот так закрывать двери перед своими друзьями! – раздался удар. – Нельзя убегать от друзей, а я твой друг. Ты должна открыть мне дверь, – раздался ещё один удар. Аня отвернулась от двери, боясь, что та продержится недолго, и придётся прятаться где-то. Обернувшись, девочка увидела стол, а на столе – то самое письмо. Аня подошла к загадочному посланию и взглянула на него. Сначала листок бумаги казался тем же самым, с такими же неразборчивыми каракулями. Но вдруг текст письма поплыл. Текст распадается на предложения, предложения – на словосочетания, словосочетания – на слова, слова – на слоги, слоги – на буквы, буквы кружатся, кружатся, вновь собираются в слова, но теперь уже написанные на понятном Ане русском языке, пусть и тем же неразборчивым почерком, но главное – теперь смысл слов можно было понять. "Мая мама другая тётя тоже мне страшна памаги пажалуста" – вот был примерный текст верхних предложений в письме. Слова были написаны с такими ошибками, от которых заплакал бы любой уважающий русский язык человек, но не это сейчас волновало Аню. Кто же мог написать такое странное письмо, не чья-то ли это шутка? Или где-то есть какой-то ребёнок, у которого что-то случилось с мамой, которому сейчас страшно, а ведь этот малыш, судя по почерку и ошибкам, гораздо, гораздо младше Ани. Раздался ещё один удар в дверь. Буквы, плывущие по письму, задрожали и начали хаотично перемещаться по листу бумаги. - Открой дверь! С друзьями так не поступают, а я же твой друг, верно? - доносилось снаружи. Вдруг неистово завыл ветер, и никто больше не мог перекричать его. Казалось, ветер сам кричал что-то. Домик содрогался от ударов, банки попадали с полок, с печки свалился котелок, упала за бок ступа. Ветер раскачивал домик, словно это была не избушка, а обыкновенное деревце. Казалось, ветер сам кричал что-то жутким и завывающим голосом: – Проснись, Аня! Проснись, Аня! – доносилось отовсюду. Очередной удар. С треском сломалась метла, дверь открылась. Сильный порыв ветра подхватил девочку и понёс из домика, сдув с пути шарик с крыльями. Ветер всё завывал, а Аня всё летела и летела, уже сама не знала куда, но ветер уносил её далеко от страшного ночного леса, в небо, прямо к луне и звёздам. Но не спутник земли был конечной остановкой. Воздух нёс девочку дальше, к самому солнцу. Солнце такое яркое, так ярко светит, что на него невозможно смотреть, не прикрыв глаза. Такое яркое, такое тёплое, как же хочется его обнять!***
– Проснись, красавица моя, открой сомкнуты негой взоры навстречу северной Авроры, звездою севера явись! – пропела Маша, раскрывая оконные ставни, чтобы наполнить комнату солнечным светом. От попавших на лицо тёплых солнечных лучей Аня зажмурилась, а потом резко открыла глаза, испуганно оглядывая комнату. Это домик её тёти, здесь её любят, здесь ей не страшны никакие кошмары, здесь ей нечего бояться. – Доброе утро, тётя Маша, – спокойным, но в то же время радостным голосом сказала Аня, приподнялась и обняла тётю. – Ты сегодня беспокойно спала, я побоялась тебя будить, что случилось? – встревоженно спросила женщина, но девочка её перебила. – Маша, я так рада, что это был сон. Мне никогда не снились ещё такие страшные сны, – продолжала радостно Аня, не отпуская Марью из объятий. – Тогда одевайся, умывайся и иди завтракать, а не то каша остынет и станет невкусной, – сказала тётя. – А после завтрака ты мне расскажешь, что случилось, хорошо? – Конечно, подожди меня, я скоро буду, – с этими словами девочка отпустила тётю и стала одеваться. Уже через пару минут Аня сидела за столом, наслаждаясь тёплой кашей. Страх отпустил её совсем. Теперь, в окружении тёплых лучей солнца, вкусных запахов и ласково смотрящей тёти Маши, сегодняшний сон казался Ане нелепицей. Доев кашу, девочка рассказала тёте про её ночной кошмар. Сейчас этот рассказ казался сплошной выдумкой, ведь может ли существовать говорящий конь, болотное чудище, считающее любовь высшим чувством, розовый шарик с крыльями и письмо, написанное с таким количеством глупых ошибок. Хотя, пожалуй, последнее – вовсе не небылица, а очень грустная быль. В последнее время в интернете встречается всё больше людей, намеренно, а быть может и неосознанно, пишущих с ошибками, а дети читают сообщения таких невежд, а затем повторяют ошибки, думая, что так правильно. Но всё остальное ведь не могло существовать на самом деле. Однако Марья слушала девочку, безоговорочно ей веря. Выслушав рассказ девочки, женщина призадумалась, а затем сказала: – Ну и кошмар же тебе приснился! Молодец, что ты не испугалась вспоминать и рассказала. – С тобой мне ничего не страшно, – радостно ответила девочка. – Странный сон, но ещё страннее, что ты до сих пор помнишь его в мельчайших подробностях, – задумчиво проговорила Марья. – Ты не боишься идти в лес сейчас? – Конечно же нет! – ответила Аня, подразумевая это, как само собой разумеющееся. – Сходи тогда, ягоды набери, грибов, или просто погуляй. Тебе сейчас нужно расслабиться после ночного кошмара, я же знаю, ты любишь лес. – Разумеется схожу! – девочка весело вскочила, не замечая тётину задумчивость. – Думаю, вчера ты просто переутомилась, пытаясь разгадать письмо – вот тебе и приснились возможные варианты, – проговорила Маша, не сколько успокаивая девочку, сколько пытаясь успокоить себя. Через несколько минут Аня весело выскочила во двор. Посмотрела вперёд – солнце давно уже встало и протягивало свои лучики к цветущим кустам малины, на которых помаленьку формировались зелёные ягодки. Посмотрела налево – вдали возвышается лес, давно уже ждущий девочку. Посмотрела назад – там стоит изба, несколько цветов растут под окнами. А где же корзинка? Аня точно помнила, что оставила её у порога. Неужто ли ночной ветер унёс её? А может быть, корзинку убрала в сарай Марья? Посмотрела в сарае – пусто. Нет, разумеется не пусто, в сарае было много-премного старых и относительно новых вещей, которыми в ближайшее время пользоваться не намеревались, а ещё различные инструменты, животных-то не было. Но раз в сарае не было корзинки, значит, было пусто. Посмотрела в саду и в огороде – тоже нет, значит, ветер тоже не при чём, ему корзинку через забор не перекинуть. Если бы корзинка была в доме, Маша бы выдала её Ане, отправляя в лес. Но где же тогда? Воров в деревне не водилось – одна только старуха Варвара, да простая корзинка ей незачем, не волшебная ведь. Старуху Варвару знала вся деревня. Старухой она, конечно, не была, но и молодой не назовёшь – лет этак пятьдесят-шестьдесят, словом, женщина она была уже в возрасте. Называли старухой, разумеется, за глаза, да и называть так было не совсем правильно. Скорее бабка, ведьма, колдунья. Ух, и хитрая же была эта Варвара! Все сплетни узнавала, разговоры подслушивала, знала, как кому угодить, чтобы вызнать, что её душеньку тревожит, а уж когда доходило до просьб и обмена, тут уж Варвара была великой мастерицей. Даже обманывать и воровать порой не боялась. Но не простые вещи интересовали немолодую Варвару Петровну. С самого детства Варя хотела научиться колдовать. С возрастом желание только окрепло, но как Варвара ни старалась, сколько умных и не очень книг ни читала, сколько сеансов медитации и прочих искусств ни делала, со сколькими людьми ни консультировалась – толку ноль. Вот никак, никак у Варвары не получалось колдовать. Сколько она раз по телевизору видела, как люди читали мысли, поднимали предметы в воздух одним движением руки, насылали проклятия и порчи, столько раз Варвару охватывала великая зависть. Вот потому Варвара выискивала, вызнавала, можно даже сказать, вынюхивала всё, что могло быть хоть самую маленькую капельку связано с колдовством. Но так как никаких сверхъестественных сил у Аниной корзинки не было, ни к чему такая "безделушка" была Варваре. А куда же тогда могла пропасть корзинка? "А что, если", – подумала Аня и испугалась. "А что, если корзинка в лесу, где я её оставила?". Девочка взглянула на лес, но тот ни капельки не изменился, всё так же звал Аню поскорее приходить, качая могучими ветвями деревьев. Птичье пение растопило холодный испуг. Девочка весело, но немного неуверенно поскакала в лес. Всё-таки лес большой, а корзинка маленькая. Хоть тётя Маша и не будет ругать девочку за потерянную корзинку, она вообще ни за что племянницу не ругала – повода не было, но удобную и так полюбившуюся корзину найти хотелось. Залитая солнцем тропинка вела Аню вперёд. Девочку сопровождали мелкие зверьки, карабкающиеся по деревьям, и заливисто поющие птицы. Казалось, всем им было интересно узнать, куда направлялась счастливая девочка. Аня глядела по сторонам, не столько ища потерянную вещь, сколько наслаждаясь красотой летнего леса. Вот впереди показался тот самый ельник, где, руководствуясь сном, девочка бросила свою корзинку. Но днём эти несколько деревьев даже назвать ельником стыдно – так мало было елей. Во сне бор был гораздо больше, гораздо гуще и гораздо страшнее. Аня подошла поближе, теперь ели было уже отчётливо видно, как вдруг остановилась. Что-то случилось с растениями в округе. Трава пожухла, цветы завяли, кустики помрачнели. Осторожными шагами девочка двинулась вперёд. На небе начали появляться тучи. Из растительности, казалось, выжали все находившиеся в них жизненные силы. Они стали сухими, пожелтели, осыпались. Пение птиц смолкло. Стало необычайно тихо, никогда не было такой тишины в лесу. Только трава шуршала под ногами. А Аня всё шла вперёд. Ели, казавшиеся раньше простыми деревьями, помрачнели, раздвинули ветки, закрывая Ане путь. Подул ветер, несильно, но в окружающей тишине звук был зловещим. Аня прошла вглубь, раздвигая огромные еловые лапы. Аня же точно помнила, что борок был совсем-совсем маленьким, а сейчас несколько деревьев превратились в настоящую чащу. Чем дальше Аня проходила в чащу, тем мрачнее и темнее становилось вокруг, тем страшнее и сильнее завывал ветер. Вот только теперь всё было не во сне, а на самом деле. Девочка продиралась через колючую стену. Она решила, что если вдруг увидит кого-либо, она тут же пойдёт обратно. Идти вперёд страшно, но страшно идти и назад – вдруг не выберется, заблудится. И вдруг девочка заметила свою корзинку. Казалось, всё зло исходило именно оттуда. Аня заглянула внутрь и увидела камень. Чёрный-черный камень, чернее самой ночи, казалось, нет в мире ничего чернее этого камня. Неистово взвыл ветер, грянул гром, вдалеке завыли волки. Страшно, как во сне, но ещё страшнее, ведь всё происходит на самом деле. Камень был мрачнее всего вокруг, ничто так не пугало, как он. Но идти назад Аня боялась, потому нагнулась и взяла камень. Ветер заорал, зашатались стволы елей, захлестали в воздухе ветки. Раздался такой сильный удар грома, будто молния ударила в метре от Ани, но самой молнии видно не было. От испуга девочка выронила камень, тот упал обратно в корзинку. Ветер стих, раскаты грома смолкли, стало немного светлее. Девочка глянула за спину. Там, где буквально минуту назад стояли мрачные ели, теперь вновь видны были зелёные деревья, солнечная тропинка, весёлые зверьки. Природа будто бы приглашала Аню вернуться. То, то минуту назад было страшным кошмаром, теперь казалось простой выдумкой, преувеличением. Камень как камень, и что, что чёрный, бывают и такие. Девочка подумала, что весь тот ветер ей причудился, что не было никаких елей, и взяла в руки корзинку с камнем. Как только девочка приподняла корзину, вдруг вновь помрачнел лес, вновь завыл ветер – ещё сильнее прежнего, гром ударил так сильно, что, казалось, слышно было даже в противоположной точке планеты. От испуга девочка вцепилась в корзинку ещё сильнее и крепко-крепко зажмурилась. Было слышно, как вырывались из земли корни крепких и могучих деревьев. Внезапно всё стихло. Простояв ещё некоторое время, Аня открыла глаза. Она находилась посреди елового борка. Того самого, крошечного, который и бором назвать было стыдно. Раздалось пение птиц. Аня посмотрела в корзинку и увидела там камень. Такой же большой как и тот, чёрный, но этот камень был серым. Аня вспомнила, как тётя рассказывала шутку, что ночью все кошки чёрные, и рассмеялась. "У страха глаза велики", – подумала она про себя. Девочка хотела было выбросить камень из корзинки, но передумала. Вот удивится тётя, когда племянница вместо ягод принесёт домой камень, а потом расскажет, как её запугивал лес и как менялся в цвете камень. Но самое главное – что происшествие не будет выдумкой: девочка видела мрачные деревья, видела, как из крохотного леска выросла настоящая чаща, слышала ветер и раскаты грома. В светлом летнем лесу было не страшно вспоминать такое. И девочка бодрым шагом направилась назад, в деревню. Всё так же пели птицы, всё так же скреблись белки, ползали маленькие жучки. Вот впереди показалась деревня. Аня здоровалась со всеми, кого видела, а те здоровались в ответ, спрашивали, как дела, а потом замечали в корзинке камень, самый обыкновенный, ничем не примечательный. Кто-то спрашивал, зачем Ане камень, другие считали нужным промолчать, но девочка отвечала только одно – показать это тёте. Кто-то в ответ на это улыбался, кто-то смеялся открыто, считая шуткой, а кто-то крестился, в основном те, до кого дошёл слух про связь девочки с Дьяволом. Но все были удовлетворены ответом девочки. Все, кроме старухи Варвары. Она одна решила разузнать, что это за камень, не могла же Аня принести просто камень, самый обыкновенный, из леса. Потребуйся бы простой камень, любой бы взял первый попавшийся на дороге, а тут камень ещё и в корзинке лежит, будто ценный груз. Нет, тут явно дело нечисто. А девочка тем временем дошла до калитки, приоткрыла и вошла во двор. Марья увидела девочку в окне и забеспокоилась. Неужели Аня опять нашла в лесу что-то, из-за чего будет сидеть дома в безуспешных попытках понять, что же это что-то такое? Но женщина быстро успокоилась, увидев в корзинке камень. Камень? А зачем её племяннице камень? Тогда Аня рассказала тёте про то, как пошла в лес, как испугалась, как взяла камень. Марья слушала, не перебивая. Вскоре вскипел чайник, и тётя разлила земляничный чай по чашкам. Чай был вкуснее, чем когда-либо прежде. Дом наполнился солнечным светом, лучики, отражаясь, засияли на столе, стенах, полу. Радостнее запели птицы в саду. Запорхали под окном бабочки. Аня достала из корзинки камень, и вдруг случилось невероятное. Камень светлел, и чем светлее становился камень, тем радостнее и живее было всё вокруг. Женщина и девочка в один голос удивлённо ахнули, дивясь такому чуду. Быть может, Ане не показалось? Может, это и правда был не простой камень? – Вот это чудеса, – только и смогла сказать Марья, восхищённо смотря на камень. – Маша, ты не знаешь, что это такое? Я хотела тебя спросить, но забыла, – полюбопытствовала девочка. – Никогда прежде я не видела такого волшебства, – говорила тётя всё ещё восхищённым голосом. Сидящая под окном Варвара Петровна, удовлетворённо улыбаясь, потирала руки. Вот тебе и простой камень! Оказывается, булыжник-то волшебный, а уж шанса получить волшебный камень Варвара ни за что не упустит. Осталось только выменять камень на какую-нибудь безделушку. Или выкрасть. Нет, не отдадут просто так. Тогда точно выкрасть!