По кусочкам

Шерлок Холмс жуткий фрик — это то, что скажет каждый человек, который знаком с детективом-консультантом, и который не пытался познакомиться с ним ближе, продираясь через чужой сарказм и действительно жуткое умение видеть. Шерлок Холмс, это взъерошенные и чуть кудрявые темные волосы, бледное лицо с острыми скулами, яркие зелёные глаза, и снисходительное презрение во взгляде. Он высокий, предпочитает темные плащи, чем-то напоминающие мантии, ненавидит эмоциональность, с усмешкой говорит о семейных ценностях… Фрик. Сумасшедший. Странный. Безумный. Джон Уотсон изначально настроен на это иначе. Видит не сумасшествие — гениальность, которая привела к социальной неловкости. Джон терпелив, восторжен знаниями Холмса, и становится его другом. Он терпелив, как умеет быть терпеливым солдат, и видит то, что не видят другие люди — сарказм в виде защиты, едва видное подёргивание плеча при очередном оскорблении, нежелание прикасаться к другим и лёгкий испуг, когда прикасаются к нему. Джон достаточно терпелив, и глупые не становятся докторами. Он видит, что Шерлок слишком сильно отличается от Майкрофта, что Шерлок слишком рьяно отрицает их родственную связь, что они слишком чужие друг для друга, замечает, замечает… — Шерлок давно отказался от человечности, мистер Уотсон, — скажет однажды Майкрофт, замечая, каким взглядом Джон провожает очередного полицейского, что оскорбил детектива. — Ему плевать на то, как его назовут, пока он может решать загадки. Наверное, именно поэтому вы ему нравитесь, и он делает всё, чтобы вы продолжали жить с ним. Если Шерлок — голый разум, вы — сердце и чувства. — Как долго вы его знаете? — все же не удержался от вопроса Джон, следя, с каким восторгом Шерлок изучает мертвое тело. — Десять лет, — просто ответил Холмс-старший. Шерлоку двадцать девять лет сейчас, Джон знает. Значит, предполагаемые «братья Холмс» знают друг друга всего лишь десятилетие. С девятнадцати лет самого Шерлока. Они живут вместе. Один дом, две разные комнаты, гостиная, ванная, кухня и коридор на двоих, иногда приходит миссис Хадсон. В гостиной строгий порядок благодаря Джону, лишь иногда можно встретить беспорядочно разбросанные вещи Шерлока. Ванная комната в строгой чистоте, но кухня… В холодильнике часто, вместо еды, можно найти части человеческих тел, в комодах совершенно не нужный мусор, а обеденный стол меняют каждый второй четверг. Готовит исключительно Джон, но… Когда Уотсон болеет, Шерлок неожиданно готовит вкуснейший в жизни доктора суп, рагу, на рождество сам готовит цыпленка, отговариваясь, что так велят традиции, и после дела тот, кто в обычное время может сжечь яичницу, готовит шоколадный пудинг. — Чьи это очки? — однажды спрашивает Джон, когда находит под диваном старую, разбитую и заклеенную скотчем пару смешных круглых очков-велосипедов. Шерлок бросает внешне не заинтересованный взгляд, но доктор видит в них лёгкую панику и тоску. — Мои, Джон. Здесь живём только мы двое, миссис Хадсон носит совершенно другие очки для чтения, а ты лучше меня знаешь, что не носишь очков, — ровно отвечает брюнет, и отводит взгляд обратно в стену. Напрягает спину, нервничая. — Действительно, — мягко отвечает блондин, поднимаясь с пола, и перенося очки на каминную полку. Спиной он чувствует острый взгляд малахитовых глаз друга, и улыбается про себя. Он бы ни за что не подумал, что идеальный Шерлок Холмс мог носить очки. Со временем он находит все больше и больше мелочей, что говорят о прошлом Шерлока. Детектив узнал о докторе все одним взглядом и парой вопросов — Джон собирает прошлое Холмса по кусочкам, будто разбитое стекло, начиная со смешных круглых очков. Например, небольшая золотая монетка с надписью «ОД» на обоих сторонах, памятная вещь со школы. Потёртый учебник не существующих зелий, с заметками «Принца-полукровки», или обожжённые фотокарточки мужчины со схожими круглыми очками и скулами, и женщины с неповторимыми глазами и восторгом во взгляде. Газетные вырезки, как на зло, о совершенно разных людях. Шерлок отвечает на все максимально правдиво, лишь иногда прерываясь на шипение: «Это не важно!» «Мне больно это вспоминать» — переводит Уотсон. Все эти вещи, что так прочно соединяют нынешнего невероятного Шерлока, с гением, шрамами на спине, ярким восторгом в глазах, с прошлым Шерлоком, который мог даже не быть «Шерлоком», Джон тщательно собирает и находит каждой вещи свое место. Со временем, он заметит, что к каждой «старой» вещи присоединится что-то новое, а рядом с фотокарточкой предположительно родителей его друга, будет находится фото, где Майкрофт что-то зло выговаривает недовольному Шерлоку, а сам Джон будет пытаться их разнять. У фото будет не лучшее качество, и его сделает и принесёт Молли, беззаветно влюбленная в не реагирующего Шерлока, и Джон сначала будет думать, что это плохая идея. Но не мигающий взгляд зелёных глаз, полный непонятной даже владельцу эмоции, будет стоить того. — Шерлок, это Хэллоуин. Мы не можем просто проигнорировать детей, что стучат в дом, — устало вздыхает Уотсон, потирая голову, уставший после расследования и смены в больнице. — Мы можем сделать это, Джон. Хэллоуин — глупый праздник, когда кто-то переодевается в кого-то и просит что-то, угрожая — это происходит каждый день, почему именно этот — особенный?! Я — против! — Но… — ссоре не даст разгореться телефонное сообщение. С номера Майкрофта придет фотография небольшой заметки, написанной вручную: «Смерть родителей Шерлока = Хэллоуин». Джон тяжело вздохнет, посмотрит на злого, готового отстаивать свое право на ненависть к празднику, Шерлока, и смирится. — Ты должен приготовить картофель. Или это, или дети. День, когда они встречаются с волшебством… Напряженный. Они только закончили одно из дел для поиска Мориарти, который серьезно заинтересовал Холмса, — и Джон не ревнует. В конце-концов, Шерлок возвращается домой не к Мориарти, а к нему, Джону, — когда увидел драку разноцветными лучами из деревянных палочек. Реакция Джона была мгновенна — шаг назад, и отвести с собой друга, чтобы их не задело проходящим неизвестным лучом. Реакция Шерлока была… Неожиданной — он схватил Джона за руку, и вместо того, чтобы пойти в центр действия и узнать, что происходит, стал уходить. — Это слишком опасно, Джон. Волшебники — слишком опасные элементы с альтернативной логикой и неподвластными науке силами, — проговаривал Шерлок дома, качая между пальцев обычный карандаш. — Я не хочу, чтобы они что-то сделали тебе. — Как тебя звали, до… До «Шерлок Холмс»? Шерлок бросил на него напряженный взгляд. — Гарри. Гарри Джеймс Поттер. Шерлок узнает о Джоне все, одним взглядом и парой наводящих вопросов. Джон узнает о Гарри Дж. Поттере все, медленно собирая историю по кусочкам, как разбитое стекло. Из газет, из очков, фотокарточек и тихих вопросов.