изуку - это...

Изуку пьет чай вместо кофе по утрам. – Не люблю вкус кофе, – поясняет он на многочисленные вопросительные взгляды, всыпая уже пятую ложку сахара, – что? он горький! Тодороки он кажется невозможно милым. Изуку говорит на трех языках. – Бонсуар, – говорит он и присаживается рядом с Шото. – мес ами! "Мес ами" смотрят на него с абсолютно непередаваемыми лицами. – Мы не говорим на твоем круассантском, тупой Деку, – медленно говорит Кацуки, особенно выделяя слова. – Ох, блин, – до Изуку доходит, о чем Кацуки – он немного краснеет и опускает глаза в пол. – спасибо, Каччан... Я снова перепутал. Я хотел сказать "добрый вечер, друзья"! – Ничего страшного, Деку-кун, – смеется Урарака, остальные подхватывают. Изуку говорит на трех языках и иногда трогательно пытается вспомнить слово "вода" на родном японском. Тодороки хочется признаться ему на этом "круассантском" в любви. Изуку – это перчатки без пальцев, яркие кофты и серьги в ушах. Когда он впервые приходит в академию с проколотыми ушами, ему нет отбоя от внимания. Мидория снова без конца краснеет и в итоге находит свое спасение в Шото, который нагло украл его у всех друзей (и не очень друзей) под возмущенные возгласы. – Давай... – начинает он. – давай пообедаем вместе. По взгляду Мидории можно понять, что Тодороки в буквальном смысле спас ему жизнь. – Да, конечно, Тодороки-кун! – вскакивает со своего места, благодарно улыбается и прячется за Шото. – Идем. Шото хочет попробовать его улыбку на вкус. – Не думал, что это... будет привлекать столько внимания, – Изуку доедает свою собу. – Спасибо, Тодороки-кун! Изуку – это яркие пластыри на щеках и руках. – Деку-кун, что-то случилось? – нервно спрашивает Урарака, внимательно разглядывая его лицо. – Нет, Урарака-чан, все хорошо, – успокаивает ее Изуку. – я просто был очень неосторожен с одним уличным котом. Все хорошо, – думает он. – это ложь во благо. – Ох, он мог занести какую-нибудь заразу! Ты уверен, что все хорошо? – Да что ему будет от кота, – бросает проходящий мимо Бакуго. – неубиваемый. Тодороки фыркает: – Это Бакуго сейчас что, пытался сделать комплимент? Эй, Мидория, я же несерьёзно! Не падай! Мидория! Изуку – это юность, Изуку – это смелость и храбрость. Изуку ничего не боится, он бесстрашно шагает вперед. Бесстрашно шагает прямо в кабинет директора. – Здравствуйте, Контоку-сенсей.. И-извините, это мы окно разбили у 1-Б класса... Это.. Просто... Каччан немного разозлился, – он затихал с каждым словом, в конце концов перейдя на привычное бормотание. – Я рассказал ему, что это Монома-кун подкинул в его бенто муху. Директор подавился чаем. – Извините! Я честно не специально, и я уверен, что это просто неудачная шутка Мономы-куна. О-окно вылетело полностью.. Иногда Каччан совершенно не контролирует свою силу.... Тут даже Контоку понимающе закивал головой и предложил чая. Ладно, Изуку и правда очень храбрый. На самом деле, пластыри на нем – последствия вчерашней драки, когда он и Тодороки защитили младшеклассников от задир. Мидория заметил их во время прогулки и даже не колебался. Эти парни еще не подозревали, с кем они связались. Честно говоря, Шото практически не досталось – только один синяк чуть ниже ключицы, его легко можно было скрыть воротником рубашки, но вот Изуку... Когда Тодороки обрабатывал его ссадины и царапины, он впервые в жизни извинялся за то, что был недостаточно быстр, чтобы не дать этому случиться. –Тодороки-кун, – пораженно проговорил Мидория. – Не стоит, все хорошо! Я в порядке. Шото только покачал головой и ощутил острое желание всегда защищать Изуку. Изуку всегда плачет из-за мультиков или фильмов. – Что случилось? – мягко спрашивает Тодороки, когда Деку, всхлипывая, кидается ему в объятия, и ставит на тумбу тарелку с шоколадными кексами и две кружки какао. – Ш-шрам... он.. снова... – Мидория не находит сил продолжать и замолкает на полуслове, носом уткнувшись куда-то Шото в шею. – Убил Муфасу? – договаривает за него гетерохром. Мидория тихо угукает, и Шото вздыхает и не может побороть желание погладить по голове этого взрослого ребенка. – Я кексики принес. – Давай, – отрешенно бубнит Мидория в его шею. И никогда не плачет из-за боли. – Бакубро? Мидория?! Что произошло?! Киришима подбегает к ним и подхватывает Деку под вторую руку, помогая Кацуки. Тот вытирает кровь на подбородке. – Этот придурок ненормальный, – выдерживает паузу, кидая взгляд на Деку. – увидел в переулке ублюдков, которые угрожали кому-то ножом. Полез прямо к ним и нахватался, дебил. – Оу, чел... – Но им хуже пришлось, ха, – победно ухмыльнулся Бакуго и закашлялся. Киришима закатил глаза. – Я Тодороки позвоню, – Эйджиро достал телефон свободной рукой. Изуку резко встрепенулся: – Нет, стой! Не нужно! – Почему это еще? – Я в порядке, все нормально. Он только зря волноваться будет... – слабо улыбнулся Деку. – Зря волноваться!? – буквально взорвался Бакуго, резко схватив парня за воротник. – У тебя, идиот, все лицо в крови! Ты вообще хоть представляешь, в каком состоянии находишься!? Издеваешься? Не смей говорить, что все в порядке, понял? Изуку только растянул разбитые губы в слабой улыбке. Кири все-таки позвонил Тодороки, бесконечно извиняясь. Изуку – это смущенный румянец, когда они с Тодороки по вечерам смотрят кучу фильмов и случайно садятся слишком близко друг к другу. Их локти и колени соприкасаются, они накрыты одним теплым пледом Изуку на двоих. Хотя Мидории холодно, он сам горячий до невозможности. Отдает свое тепло всем вокруг, совсем не оставляя себе. Тодороки придвигается вплотную, аргументируя это тем, что так теплее. Щеки Изуку горят, словно тлеют угли в январском костре, но он не отталкивает. Сам прижимается ближе, пока на экране два льва влюбленно смотрят друг на друга. Символично, думает Шото. Изуку никогда не молчит о важном – он чувствует, он говорит, и его слова раскаленной лавой выливаются в душе. Люди следуют за ним, потому что он превосходный лидер и самый лучший на свете друг. Изуку говорит, и его слова находят отклик в других. Люди слышат Изуку, а он слышит их. Глаза Изуку – лес во тьме, а его веснушки складываются в созвездия. Внутри Изуку есть целая Вселенная, Галактика. Тодороки думает об этом поздно ночью и печатает ему СМС. Они сидят на крыше высоченного дома темным вечером, наблюдают за рождением луны и говорят о разном. Изуку болтает ногами и, конечно, совсем не боится высоты. Шото смотрит только на него. Этой ночью они доверяют звездам. – Слушай, Шо-чан, – Изуку называет его так иногда, но Шото до сих пор не может привыкнуть к своему имени. Мидория буднично спрашивает: – Как ты думаешь, насколько давно я влюблен в тебя? Изуку – это первый и самый сладкий поцелуй для Шото.