Уровень сложности: Галактика.

Вступление. Совсем я стал старым, тело ещё крепкое и сердце без перебоев гонит кровь по венам, а вот зрение начало подводить. Уже перед лунной компанией хотели комисовать, но кто же будет увольнять в запас опытных ветеранов накануне генерального наступления к которому вся планета готовилась добрых пять лет. Вот меня и оставили. Ну, а после того, как под конец очистки Луны от инопланетной погани, те умудрились прорвать блокаду и увести к Марсу два десятка своих самых крупных транспортов, уже было не до медицинских комиссий. Нужно было срочно формировать из обескровленных, тяжёлыми боями за спутник, подразделений, хоть какой-то боеспособный кулак и немедля начинать преследование улепетывающего врага. Что бы тот не успел окопаться на красной планете, полностью перечёркивая все жертвы последней компании. Из допросов, немногочисленных, пленных мы знали, что топливные баки кораблей противника практический пусты и они не могут покинуть систему. Даже до Юпитера или Сатурна им не дотянуть. Но вот до Марса им его вполне хватало. Там они наверняка попытаються закрепиться, используя вывезенные с Луны и Земли производственные комплексы, и миллиарды не состоявшихся колонистов, которые пока спят в криогенных капсулах которыми были под завязку забиты трюмы беглецов. Если им дать время, то они основательно закрепятся на Марсе После чего их оттуда будет не сковырнуть. Учитывая наши, сильно отстающие двигателестроительные технологии. Потому все летающее, способное, хоть как то дотянуться до орбиты четвертой планеты, Солнечной системы, бросили инопланетникам в догонку. Сложно описывать несколько месяцев перелета, от одной планеты к другой, в забитых под завязку солдатами, железных бочках. Со всеми этими разгонами и торможениями. Скажу откровенно это были самые паршивые два месяца в моей долгой, и богатой на всякую погань, жизни. А в своей жизни, уж поверьте на слово, я испытал на своей шкуре довольно много неприятных мгновений. Начиная с голода первых лет вторжения, с бродячими по округе сумасшедшими бандами людоедами. Орбитальными бомбардировками. И самой лютой зимой какую только можно представить. Заканчивая всеми последующими сорака годами тотальной войны всех со всеми, за последний кусок хлеба. Бактериологическими пандемиями выкашивающими всех подряд. И жёсткой тоталитарной дисциплиной, последних лет, заставляющей всех мужчин сражаться в непрекращающейся мясорубке с численно и технический превосходящим противником, а женщинам работать по шестнадцать часов в сутки на производствах расположенных глубоко под землёй. И рожать каждые девять месяцев будущих бойцов или матерей. Этот перелет не сильно выбивался из этого длинного списка. Большенству, весь период полета приходилось сидеть на откровенной наркоте, замедляющей все биологические цыклы в организме. Прекрасно осознавая, что этот полет в один конец. Возвращать их никто не будет. Мне ещё повезло. Штурмовую бригаду, которую я имел честь возглавлять, как наиболее результативное и боеспособное подразделение определили на новейший штурмовой крейсер. Семисот метровой длины. По совместительству являвшийся командным центром всей операции. Мне даже удалось быть в курсе общей ситуации, благодаря прямому каналу связи со штабом. А не как обычно бывало, — продолжительное время трястись в наглухо здраенной стальной коробке, когда единственная связь с внешним миром, это сигнал о пятиминутное готовности к выброске и соответственно сам сигнал о выбросе. До Марса мы доплелись с большим опозданием. Дав противнику больше двух месяцев на подготовку теплой встречи, так как пришлось равняться на самые крупные и тихоходные транспортные звездалеты, что бы удар был всеми силами, а не в разнобой. По мере приближения к планете, доклады операторов с постов наблюдения сыпались один за другим, нарастающей лавиной. Наши звёздные флотоводцы постоянно отдавали приказы, заставляя тысячи кораблей различных конструкций и эпох, маневрировать меняя построения и курс. Что то пытаясь нащупать сенсорами, выдвинутых вперёд, космолетов. А я наблюдал за всей этой вакханалией по своему выделенному каналу и переодический подгонял своих парней которые активно готовились занять десантные капсулы, набивая те разным стреляющим и взрывающимися барахлом. На сколько я понимал космическую механику, наш флот приближался к красной планете на сходящихся курсах, что было не очень хорошо. Для выхода на орбиту нам нужно было пролететь совсем близко от Марса и используя его притяжение затормозить сбрасывая скорость. И на всем участке торможения мы не сможем нормально маневрировать. Становясь лёгкой мишенью. Нам бы двигаться помедленней, пропустить Марс, а потом нагнать его, получая возможность некоторой свободы маневра. Но к сожаению две трети Земного космофлота, это откровенная рухлядь которая не способна гоняться за планетами. Да и времени у нас не так что бы много было для выжидательной стратегий. Ну да ладно. Шквал докладов и сообщений нарастал с каждой минутой. Кодирование отчеты шли в перемешку с сообщениями прямым текстом. Я пощелкал переключателем частот к которым у меня был доступ. Пытаясь определить общее настроение экипажей кораблей которые очень скоро вступят в бой. Но в том хаосе информационного потока было сложно ориентироваться. Потому быстро вернулся к брифинговой трансляции закрытого штабного канала доступной только высшим офицерам флота, предназначеного для выработки общей стратегии в быстро меняющихся условиях боя. — Авангард докладывает о соприкосновении с противником в секторах 41-23-75 и 24-23-74. — торопливо докладывал один из связистов чье изображение, имя и должность автоматический отображались в небольшом затемнённом квадратике на внутренней поверхности стекла моего скафандра, что бы потом спроецироваться прямо мне на сетчатку глаза если я сосредотачивал свой взгляд на нем. Ему вторил пост пеленга. Переключая изображение трансляции на себя: — Выстроились по круговой орбите над экватором. Вектор сближения 3-4-17… — Численность? — докладчик не успевает закончить как его перебивают с мостика. — Всего пять тяжёлых транспортов… — оператор почти не сбиваеться. Продолжая паралельно набивать что-то на клавиатуре. — Где остальные? — Снова мостик. — Отрицательно, сигнатур не обнаружено. — Появляеться новое лицо. Это кто-то из авангарда, ближе всего подобравшегося к противнику. Краткая пауза. — Засветки нет. — радарный пост быстро ее нарушает. — Понятно. — Снова мостик. — Запускайте второй эшелон зондов на поверхность и на обратную сторону планеты. — Пройдем по касательной? — уточняет один из капитанов корабля двигающегося параллельным курсом. Дисплей даже умудряется, несколькими картинками, отобразить положение последнего относительно флагмана. — Надо согласовать вектора и параболы входа в гравитационный колодец. — Эта пятерка нам не позволит сбросить скорость, растреляют, как в тире пока мы тормозим. — возрождают тому. — Прямо по нашему курсу висят. — Попробуем ударить всем что есть, — с большим сомнением произносит главный флотоводец, начиная шаманить с галограммной проекцией построения флота. — Сколько времени до контакта? — Три часа пятнадцать минут до дистанции открытия огня. Последовавший дальше брифинг с распределение задач продлился отсилы минут пять, значительно больше времени заняло, последовавшее за ним согласование позиции каждого корабля в построении и их маневры в случае той или иной ситуации. Но все это прошло мимо меня лишь фоном. Так как ускорение вдавившее мое тело в кресло сильного мешало связно мыслить. Приказ моей бригаде отдали в самую первую минуту. Десант, как всегда, шел в бой первым. *** В то время как основной флот тормозил всеми возможными способами. Выбрасывая в сторону планеты и кружащего на ее орбите врага не только реактивные струи газа из тормозных двигателей, но и разный ненужный мусор навроде отработанных топливных баков и целого пылевого облака из фольги. Наши десантные капсулы под прикрытием этого облака мусора и в окружении нескольких десятков тысяч шрапнельных ракет, стремительно сближались с пытающимся спешно изменить орбиту противником, не желающим встречаться с искусственным кометным потоком, выпущенным по нему. Задумка была примитивной, и вряд ли стоила затраченных на нее ресурсов. К тому же, как по мне, не стоило давать идеи противнику, как воспрепятствовать земному флоту выйти на орбиту. Ведь даже небольшая куча мусора на траектории торможения серьезно осложнит жизнь любому кораблю. Но что сделано то сделано. Оставалось только надеяться, что десантная атака заставит сосредоточить все свое внимание на нас, не оставляя времени на подготовку ненужных сюрпризов для следующего за нами флоту. *** Из кабины пилотов, куда я едва втиснулся в броне, пользуясь своим начальственным положением, открывался шикарный вид на планету, которая действительно оказалась красной. Космос имеет какие-то странные пространственные характеристик: вот ты до железки выжимаешь из разгонных блоков импульс ускорения, разгоняя звездолет до непостижимых скоростей. А маленькая точка красной планеты неподвижно замерев, в непроглядной черноте космоса, месяцами остаётся всего лишь едва различимым пятнышком впереди по курсу. Как будто ты застыл посреди бесконечности и никуда не двигаешься. Но стоит приблизиться к цели своего путешествия, как она буквально прыгает на тебя. Заставляя лихорадочно суетиться, сотню раз перепроверяя показания приборов. Не завидую пилотам. Первыми, подчиняясь команде, сменили курс шрапнельные ракеты. Тысячи ярких всполохов сработавших двигателей разделили пространство на свет и тьму. Очерчивая четкие контуры на угловатых корпусах десантных ботов. Это был ясный сигнал, что до заварухи осталось совсем чуть чуть. Искусственное кометное облако служившее нам прикрытием на подходе к цели десантирования, двигаясь строго по прямой даже краем не задело сманеврировавшие многокилометровые гиганты противника. Но оно выполнило главную задачу, позволив подобраться вплотную к нему. Шрапнельные ракеты наращивая скорость устремились на перехват. Чтобы уже через несколько минут начать взрываться посылая в направлении вражеских кораблей мириады стальных шариков разогнанных до второй космической скорости. Расстояние было минимальное, а цели слишком большие и не поворотливые, что бы успеть среагировать. Одним большим роем стальной ливень из кусочков железа, подобно цунами, захлестнул все пять гиганским транспортов пришельцев. Прошивая насквозь и раскалывая стальные и керамические пластины в которые, подобно черепахе, были зашиты, корабли врага. Вокруг них после столкновения, даже образовалось пылевое облако из обломков, частично скрыв их местоположение. Конечно наивно было полагать, что подобное, лёгкое почесывание, сильно повредит гигантам которые успешно преодолели межзвездное расстояние в несколько десятков световых лет, встречая на своем долгом пути и не такие кометным дожди. Их даже водородные бомбы которыми мы совсем недавно, усердно, равняли поверхность Луны не сильно обеспокоили, судя по тому, как они прорывали кольцо блокады. Но это не беда, ведь на этот случай и послали нас. На Луне мы не успели добраться до них те успели стартовать, зато теперь они от нас никуда не денутся. — Минутная готовность. Задействую систему торможения, — предупреждающий сигнал от пилота, заставил меня поторопиться и вернуться в стальные тиски антиперегрузочного ложемента. И зафиксировать броню в специальных захватах. Весь путь до своего штатного места по узкому проходу десантного модуля, спешащего меня, сопровождали дерзкие взгляды из-за бронерованых забрал и шутливые выкрики, доносящиеся по радио трансляции, с пожеланиями не расшибиться и поторопиться уместить свой толстый зад в фиксирующий ложемент, если я не хочу опаздать к выбросу. И каждому острослову нужно было сказать пару ласковых, пусть и не совсем цезурных словечек, чисто для поддержания субординации и отвлечения от мыслей, что скорей всего это наша последняя высадка. Парни конечно были надёжные, прикрывавшие друг другу спины не в одном сражении и не нуждались в лишних воодушевляющих речах, но пары крепких словечек будоражущих кровь перед дракой и им не помешает. Мне потребовалось всего несколько десятков секунд, что бы достичь своего места. Автоматика тут же начала прикручивать жёсткий каркас экзоскелета с маневровым ранцем и системы жизнеобеспечения, к скафандру. Который в свою очередь оперативно скрывался слоями броневых пластин. Успел в самый притык. Противный сигна тревоги заставил сжать зубы и напрячься. А в следующий момент импульс тормозных двигателей размазал меня по задней стенке скафандра. Ощущения как если ты стоишь у стены и в тебя на полной скорости врезается грузовик. И это ещё десантный бот оснащен гравекомпенсаторами, честно свинчиными с техники чужаков. Всего минута протяжного металлического скрежета, испытывающего запредельные нагрузки силового каркаса бота. И я вываливаюсь в открытый космос, даже не успев проморгаться от цветных кругов перед глазами. Калейдоскоп беспорядочного кувыркания быстро прерывается корректирующими импульсами ранцевого ускорителя. И я наконец вижу перед собой быстро приближающийся корпус космического гиганта, который действительно похож на черепаху спрятавшую лапы и голову под панцрь. С выпуклым верхом и плоским брюхом. Который все больше и больше заслоняет мне вид на красный диск Марса. Всего минута целеустремленного полета и я ныряют в его тень. Планета полностью заслоняется исполинской тушей транспорта. На мой командирский коммуникатор начинают сыпаться доклады, но я отмахиваюсь от них. Лихорадочно подправляя выстраиваемую компьютером линию сближения и торможения. Иначе, доверившись тупой железяке, я рискую расплющиться о корпус корабля, как жук о ветровое стекло автомобиля несущегося по автостраде. За три удара сердца до столкновения я активирую систему пенной амортизации внутри скафандра и внешние воздушные подушки. На скорости в двести километров в час я впечатываюсь в гладкий броневой лист транспорта и вырвавшийся из лопнувших подушек газ рикошетом отбрасывает меня обратно в космос. Но автоматика скафандра срабатывает штатно и пока я пытаюсь судорожно вздохнуть и одновременно удержать внутри завтрак, она окончательно выравнивает скорости. Мою и транспорта. *** Магнитные захваты на подошвах ботинок надёжно фиксируют меня на корпусе. Что позволяет в освободившиеся от управления маневровым ранцем руки взять оружие. Умники из научного отдела говорили, что на кораблях ящериц имеется искусственная гравитация, но что-то не заметно. Может внутри будет иначе. Противодействие противника отсутствует и все больше и больше парней безпрепятственно достигают изогнутой плоскости панциря. Начинаю перекличку десантников. Некоторые альтернативно одаренные умудрились промахнуться мимо пяти километровой громады и теперь их ждёт жёсткая посадка на Марс и мучительная смерть от удушья в окружении его красных песков. Вообщем не завидная участь помереть сразу разбившись или если "повезет" протянуть ещё с десяток часов в надежде, что их аварийный маяк смогут запеленговать. Первая волна десанта, достигшая корпуса несколькими минутами ранее уже приступила к проделыванию в броневых листах транспорта технологических отверстий не предусмотренных конструкцией. Не заморачиваясь поисками обычных шлюзовых входов. Плазменные кумулятивные заряды один за другим начинают дырявить многометровые стальные листы брони, расплескивая в разные стороны капли расплавленного металла. Которые многими тысячами разлетаются в разные стороны светясь ярким малиновым светом, даже не думая остывать. Добавляя ещё больше хаоса в пылевое облако обломков висящих вокруг корабля. Ядовитая взвесь металлизированного тумана окутывает все вокруг. Заслоняя звёзды и снижая видимость до нуля. Личные фанари не помогают, пробивая всего на несколько метров. Приходиться переходить в инфракрасный спектр наблюдения. Реакция противника на наши действия попрежнему отсутствует. До самого пробития проходов внутрь корпуса. Что меня несказанно радует, так как даже одного бомбардировщика достаточно, что бы смахнуть всех нас с этого металического панциря. Потому, получив первые доклады о пробитии корпуса я отдаю приказ на проникновение внутрь. И сам тороплюсь спустится за своими парнями. Последняя кодированная шифровка которую я получаю из вне, прежде чем многометровый слой броневой стали обрывает сигнал, сообщает, что и на остальные транспорты противника десант высажен без серьезных потерь. Конец 1 части.