Не сходить с пути прямого

День четвертый. Выходной. С утра полил дождь, и весь мир затянула серая мгла. Я долго простояла у раскрытого окна, дыша свежим, наполненным влагой воздухом. Улыбнулась единственным ярким пятнам в саду и вспомнила вчерашний день. Хризантемы качались на ветру, похожие на маленькие костры в непроглядном сумраке. Со вздохом вернувшись с небес на землю, я закрыла окно, чтобы дождевые капли не намочили свитки. Вчерашняя тренировка опять не принесла положительных результатов. Я видела свою чакру, я ее ощущала, но я не могла ее использовать. Итак, чакра создается из двух энергий: духовной и телесной. Духовная энергия Хинаты после моего попадания в ее тело резко возросла, чем нарушила внутреннее равновесие. Проблемы с контролем чакры у меня возникли именно по этой причине. Однако перевес в сторону Инь никак не мог сказаться на моих умениях выполнять техники. Эту версию я проработала до мелочей, а, значит, камень преткновения вовсе не здесь. Думаем дальше. Духовная и телесная энергия, совмещаясь и концентрируясь, образует ток чакры. Соединение происходит на уровне живота и дальше по кейракукей распределяется по телу. Я сосредоточилась, пытаясь создать внутри себя чакру. Пока все получалось. Я чувствовала, как она закручивается в спираль, как вращается внутри меня. Каналы чакры вспыхнули болью, когда я уже в сотый, если не в тысячный, раз ускорила ток чакры. Левая рука, правая рука, правая нога, левая нога, по ходу вращения. Не отвлекаясь от ощущений, тщательно их анализируя, быстро начала складывать печати для хенге, попутно направляя чакру в руки. Сначала привычно правая, следом – левая… Осознание истины пришло внезапно. Я прервала технику, опустив руки и ошарашено пялясь на окно. Вот оно! У меня изменилось направление вращения созданной чакры. У предыдущей Хинаты оно шло по часовой стрелке, у меня же – против. Я вскочила на ноги и вновь быстро повторила все печати, уже с учетом направления вращения. Кейракукей еще раз точно огнем обожгло, но своего я добилась: зеркало отражало Ируку-сенсея, а не меня. А ларчик просто открывался… Направление тока чакры не меняется на протяжении всей жизни шиноби, но Хинаты… Хинаты больше не было. Я вернула себе прежний облик и грустно посмотрела отражение. Хотелось бы мне верить в обратное. И надеяться, что, возможно, однажды все встанет на свои места, я вернусь домой, где бы он ни был, а Хината вновь обретет свое тело. Конечно, сложно о чем-то переживать, когда не помнишь, о чем. Сложно желать куда-то вернуться, когда не знаешь – куда. Но неведение истончало изнутри. Я вновь открыла окно, впуская в комнату ветер и влагу. Прислушалась к перестуку капель. Поймала залетный лист, из тех, что иногда падают по осени. Редкое явление для вечнозеленой Конохи. На самом деле, все это не стоило жалости. Пусть лишенная всего, даже памяти, но я была жива. А пока я жива, у меня есть я сама, и этого мне хватит. Ладонь точно окунули в тепло – я больше не издевалась над собой, пытаясь заставить свою чакру бежать в противоположном направлении. Листик дрогнул и медленно пополз по кругу, оставляя на коже мокрый след. Первый год обучения в Академии, простейшее упражнение по контролю чакры. Зачет. Дело сдвинулось с мертвой точки. Накинув куртку и найдя в шкафу подходящую пару обуви, я выпрыгнула в окно под моросящий дождь. Так и обрастают вредными привычками. Кстати, интересный момент: покидать дом не через дверной порог, а через подоконник для меня было так же естественно, как и дышать. Но за Хинатой такой эксцентричности не наблюдалось. Выходит, эта черта сохранилась с моей прошлой жизни? У ворот клана меня перехватил Ко. Пожелав доброго дня, он скрылся в листве ближайшего дерева, давая мне понять, что я предоставлена самой себе и в то же время под присмотром. Копилка причин, по которым я просто обязана была стать сильнее, пополнилась на еще один пункт. Наруто я нашла, используя бьякуган. Он сидел на старом причале у мелкой речушки, единственной в нашей деревне. Меня он заметил, только когда я подошла почти вплотную. – Ненавижу такую погоду, – сообщил мне Узумаки, едва поздоровавшись. Настроение у него и правда было упадническим. – А я люблю дождь, – я подняла голову к затянутому тучами небу. – Тебя не будут ругать за то, что ты ушла? Ох, какой он все же внимательный. Я отрицательно покачала головой. – Как твои раны? – вчера на тренировке криворукая я неправильно поставила ловушку, и тонкая проволока оставила на Наруто сильные порезы. А могла бы и на мне, если бы Узумаки меня не оттолкнул. Конечно, мы все были привычны к подобным травмам, но чувствовала я после этого себя все равно паршиво. – Не переживай, уже все зажило! – скепсис удержать не удалось, но Наруто, видя мои сомнения, фактически под нос мне сунул руку без следов ран. Невероятно. А вчера вся кожа была исполосана. – На мне все быстро заживает. Ускоренная регенерация, значит. Из уже изученного материала – мне кажется, за эти дни я прочитала о чакре все, что только было можно, – я знала, что чакра заживляет раны. Если шиноби истощен, и его энергия на исходе, то процесс реабилитации серьезно затягивался. И, наоборот, при хорошем токе восстановление проходило в рекордные сроки. И все же способности Наруто к регенерации потрясали. Сколько же у него чакры? – Это хорошая новость, – я улыбнулась. Уже в который раз. Прежняя Хината в присутствии Узумаки постоянно краснела и заикалась, я же постоянно улыбаюсь, как дурочка. Ну что за реакция? – Как насчет тренировки? – Да! – Наруто тут же подскочил. – Я покажу этому теме, кто круче! Я ни за что не отступлю и не сдамся и стану сильнее! Идем, Хината! Меня бесцеремонно схватили за руку и потащили в сторону тренировочной площадки. Ребенок, что с него взять? Но посыл правильный уже сейчас. Неважно, гений ты или неудачник, ты станешь чемпионом только, если в душе ты – чемпион. Я вновь активировала бьякуган, всматриваясь в кейракукей Наруто. Я ведь хотела ему помочь с контролем чакры – возможно, из-за плохого контроля Узумаки и не давались некоторые техники, – а теперь мне в голову и вовсе пришла идея, что его проблема аналогична моей, и он пытается заставить бежать свою чакру против направления ее тока. Хотя, наверное, я ошибаюсь. Шиноби управляют чакрой бессознательно, и мой пример показателен. Скорее всего, у Наруто просто слишком большой объем чакры, и он с ним не справляется. Ему могли бы помочь медитации, но ведь он не усидит на одном месте и пяти минут! И все же ему следует сказать о вращении чакры. – По часовой, – вынесла я вердикт чуть позже. – Направляй чакру в теле последовательно по часовой стрелке. – А это важно? – засомневался Наруто. – Да. Если ты направишь движение чакры в направлении, противоположном течению чакры в твоем теле, то возникнет диссонанс, чакра разветвится, вместо того, чтобы сконцентрироваться, и ты получишь не технику, а лишь ее подобие, – я на секунду запнулась, вспомнив собственные «успехи», и добавила: – В лучшем случае. Наруто с сомнением посмотрел на лист на ладони, но послушно сосредоточился. Несколько секунд ничего не происходило, затем лист сдвинулся, легко скользя. – И правда! – тут же открыл глаза Наруто. – А ты откуда узнала, как у меня чакра вращается? – Бьякуган, – кратко пояснила я. Дальше дела пошли в гору. Звезд с неба мы, увы, не хватали, но прогресс все же наметился. Мы радовались, как первоклассники, когда листок вертелся между пальцами, ведомый потоками чакры. Наруто на радостях сложил печати, но клоны у него вновь не получились. – Получатся, – я поспешила уверить расстроенного Узумаки. – Мы сегодня сделали успешный шаг в освоении контроля над чакрой. – А техники все равно не выходят, – несмотря на свои слова, повесившим нос Наруто не выглядел. Вот и отлично. – Великий путь начинается с маленького шага, – назидательно произнесла я, ощущая себя матерым сенсеем. Сейчас я готова была говорить что угодно, чтобы вновь разжечь бойцовский дух в этом мальчишке. Зря беспокоилась. – Верно! Мы будем тренироваться, пока у нас не получится! Но к нинджуцу мы так и не вернулись. В благодарность за помощь Наруто вызвался научить меня ставить ловушки. Я не протестовала, но сомнения все же испытывала. Просто воображения заходило в тупик, пытаясь представить Наруто в качестве учителя. Ловушки Наруто ставить умел, причем делал это с большим воображением. Копаясь в памяти Хинаты, я решила, что такие способности однозначно были связаны с его бесчисленными проказами. Богатый опыт, никем не замеченный: в Академии мы редко этим занимались, и Наруто просто негде было себя проявить. Зато теперь он развернулся. И только вися вниз головой вместе с Узумаки в петле, – о, да, мы оба попали в его же ловушку, – я поняла, что после того, как я научусь устраивать западни, мы вдвоем будем учиться в них не попадать. Домой я вновь вернулась под вечер, грязная и исцарапанная. Отец смерил меня недовольным взглядом, высказав этим свое мнение относительно поведения наследницы клана, и кратко проинформировал, что сегодня меня ждет тренировка с Ханаби. А мне довелось испытать невероятную гамму чувств перед боем с шестилетним ребенком. Всерьез сестру я воспринять не могла, как ни старалась, в моих глазах она только недавно из пеленок вылезла. Но и недооценивать ее не следовало. Ханаби была очень похожа на отца, что внешне, что характером. Хината же пошла в мать, причем по тем же параметрам. Хотя мое незапланированное вселение в ее тело существенно подкорректировало ее характер. Но, так или иначе, до этого дня Ханаби существенно превосходила старшую сестру. И нет, вовсе не в силе или техниках. В решимости. Хината не могла себя заставить намеренно причинить вред любимой сестренке. И я с ужасом осознала, что передо мной встает схожая проблема: я не могла заставить себя сражаться с ребенком всерьез. Я же взрослый человек, черт возьми. Но сражаться пришлось, хотя наш бой походил на фарс. Джукен подразумевает высокую скорость нанесения ударов, в среднем – три-четыре за секунду, реже – пять. Дальнейшее ускорение существенно отражалось на выносливости шиноби, поскольку затрачивало немереное количество чакры. Ханаби наносила всего удара два-три в секунду, все же возраст не тот, чтобы постичь вершины тайджуцу. Печальнее всего было то, что я от нее мало чем отличалась. Ох, да кого я обманываю, ничем я от нее не отличалась. Та же скорость, по сравнению с Неджи я была черепахой. И Ханаби не боялась на меня нападать. Била немного неуклюже, но уже весьма болезненно, а я пропускала ее удары, поскольку при таком напоре не успевала закрываться. Не удивительно, что Хината ей проигрывала. Но все же этот поединок выиграла я. Решив, что при таком стиле ведения боя танцевать мы будем долго – Ханаби не наносила мне большого вреда, а защищалась я весьма успешно, – и что лучшая защита – нападение, я резко перешла в атаку. И всерьез перепугалась, когда сестра отлетела от меня метра на три, неудачно упав на землю и после безуспешно пытаясь подняться. Поздним вечером, когда небо наконец прояснилось, открыв звездный атлас, Ханаби присоединилась ко мне в саду с двумя чашками горячего жасминового чая. – Нээ-сан? – я даже не сразу услышала, как она подошла. Отец был кругом прав, когда пророчил Ханаби великое будущее. – Как твоя грудь? – дождавшись, пока она усядется, я накинула на нее одеяло. – Все хорошо, не переживай. Ты не сильно ударила. Да уж, не сильно. Контроль чакры у меня все еще отвратителен, силу удара рассчитать не могу. В кулаке раскрошился «тренировочный» лист. От раздражения на саму себя. – Это неправильно, Ханаби. Я должна защищать тебя, а не калечить, – не удержавшись, я провела ладонью по ее чуть растрепавшимся на ветру волосам. Шелковые. – Все же я – твоя старшая сестра. – Я сама за себя могу постоять! – возмутилась сестренка. Я только улыбнулась. Вышло как-то грустно. – Не сомневаюсь. Пройдет немало лет, прежде чем сама Ханаби осознает, что я подразумевала под своими словами. А может статься и так, что смысл фразы «потому что я старшая сестра» так и не раскроется перед ней. В конце концов, это только мой долг. – Папа был тобой доволен. Я слышала, как он говорил маме, что в тебе проснулась решительность. Проснулась, не поспоришь. Только вот главой клана я все равно не стану. Сейчас, слушая ветер, глядя на звезды, я отчетливо понимала, что в этом мире для меня есть вещи важнее управления кланом. Говорят, человек берется за оружие, чтобы защитить то, что ему дорого, а мне было, за что сражаться. И ласково перебирая волосы младшей сестры, сильной, умной, уверенной, я отчетливо понимала, что предпочту свободной незримой тенью стоять за ее спиной, готовая при необходимости поддержать, защитить. Я знаю, что такое одиночество, когда не на кого опереться, когда все решения принимаешь сама, и никто не поможет, не поддержит, не даст совет. – Уверена, ты будешь прекрасным главой клана, Ханаби, – прошептала я засыпающей на моих коленях сестре. – А я всегда буду твоей опорой. Обещаю. В конце концов, это долг всех старших братьев и сестер.