Не сходить с пути прямого

Утро началось с дождя. Капли барабанили по крыше и стеклу, мешая спать, раздражая мою нервную систему. Я любила лишь промозглую погоду, но не эти ужасающе монотонные и громкие звуки. А Наруто, наверное, сейчас сидит и куксится, сопротивляясь грустному настроению погоды: он любил солнце. Вспомнив о Наруто, я села на футоне. До кровати вчера ночью я так и не дошла, оставшись ночевать в комнате мальчиков, заснув точно между ними. Под утро я проснулась от возни у себя под боками. Наруто спал, облапив меня руками и ногами, как часто делал дома с одеялом: я постоянно, когда приходила его будить, находила его в такой чудной позе. Но самое удивительное было даже не то, что меня перепутали с постельным бельем. И я поняла, что разбудили меня вовсе не конечности Наруто, а рука Саске, тяжело во сне опустившаяся на мой живот. Ближе он не придвинулся, но, видимо, ощущение человеческого тепла рядом привлекло и его. Поначалу я думала вывернуться, но потом оставила все как есть. Мне они не сильно мешали, а им так было спокойнее. На подсознательном уровне, конечно, скажи я им, как они спали, оба разозлятся и сочтут это слабостью. Хотя какая в этом слабость? Обычное желание избавиться от постоянно преследующего одиночества. Ханаби в последнее время тоже часто приходила спать ко мне, ища обычного душевного тепла. А сейчас я проснулась одна, заботливо укрытая двумя одеялами, – наверняка Наруто отдал, – а футоны рядом уже успели остыть. Повязка на глазах мешалась, и я слабыми спросонья пальцами попыталась развязать затянутые узлы. Больше слепой я ходить не собиралась. Каналы чакры все еще болели в области висков, но уже не горели, да и в целом боль была терпимой. А ходить на ощупь по стеночке было стыдно: кто любит чувствовать себя беспомощным? Даже не беспомощным – немощным. Наверное на второй минуте попыток узлы поддались, и бинты с глаз спали. Открывала глаза я медленно, осторожно, но дневной свет все равно режуще ударил по ним. Щурясь, я осмотрела комнату. Почти пустая, ребята ушли, забрав снаряжение. А мне доверили охрану Цунами и Инари, оставив дома на реабилитацию. Собственно, к этому мы пришли на вчерашнем военном совете. Необходимость присматривать за семьей Тазуны даже не обсуждалась, но вставал вопрос, как это осуществить, если мы должны охранять самого старика на строительстве моста. – Какаши-сенсей, вам известен способ, как можно быть в двух местах одновременно? – когда Какаши спросил мои предложения, раз уж именно я подняла тему, я честно ответила, что знаю, что нужно делать, но не знаю – как. – Да, – несказанно удивил меня ответ учителя. – И ты знаешь. Техника теневого клонирования. – Какая от клонов может быть помощь, если они развеиваются от одного удара? – а ведь я только воспрянула духом. – Вы знаете истинное предназначение этой техники? – судя по голосу Какаши, он сомневался в утвердительном ответе. Правильном утвердительном, конечно. – Численное преимущество? – тут же предположил Наруто. Ну, отчасти он прав, в его случае оно действительно было, это преимущество. Но не у всех же столько чакры, сколько у него! – Добе, – рядом хмыкнул Саске. – Ты же слышал, твои клоны от пинка или малейшей царапины разлетаются. Какое тут может быть преимущество? – Вообще в том свитке было написано, что техника теневого клонирования применяется для разведки вражеских территорий, – припомнила я. – Но я не думаю, что она настолько уж эффективна, если клоны нестабильны. Один удар, хоть о землю при падении, и все – нет разведчика. Какая в этом выгода? Если честно, я вообще не понимала, по какой причине эту технику включили в число запретных. В ней же не было ничего опасного или приносящего вред пользователю или окружению. В чем заключалась польза использования теневых клонов? – Не совсем так, – поправил меня Какаши. – Да, клон не развеивается разве что от дуновения ветра, но при этом он передает накопленные знания оригиналу. Я попыталась на пальцах подсчитать, сколько времени Наруто использует эту технику. Полтора месяца, даже почти два. – Замечал что-нибудь? – для очистки совести поинтересовалась я у Наруто: я уже знала ответ. – Нет, – вот и я нет, хотя тоже могла создавать клонов. – А это вообще как, сенсей? – А ты никогда и не использовал своих клонов по прямому назначению, вспомни. Я подавила улыбку. Наруто и разведка – это вообще совместимо? – Создай клона, – попросил Какаши. Я подавила желание снять повязку и чуть нервно вытерла потеки растаявшей воды на щеках. Скоро опять новую порцию льда привязывать. Судя по звукам и обидчиво-разочарованному бурчанию Наруто, Какаши тоже сумел создать теневого клона. Да, хороша секретная техника из секретного свитка, просто слов нет. Саске, что ли, ей научить? А то он один из нашей команды ею не владеет, нечестно как-то. Клоны вышли за дверь, а через минуту Какаши попросил Наруто развеять технику. – Вы обещали мне рамен! – радостно закричал Наруто, порядком меня оглушив. Саске хмыкнул. Я же пыталась осознать в полной мере полученную информацию. – Теперь видите? Развеиваясь, клоны передают весь накопленный опыт оригиналу, поэтому их очень удобно использовать именно в разведывательных целях. Да, по всему выходило, что врагам нужно заботиться о том, чтобы клон не развеивался. Какая странная ситуация, но теперь, по крайней мере, становилось ясно, почему эта техника значилась в свитке Первого хокаге как техника для разведки. – То есть, если клон Наруто останется охранять Цунами-сан и ее сына, то при нападении, развеявшись, передаст информацию Наруто, а он сообщит нам? – быстро сообразил Саске. А до меня наконец дошло, каким сокровищем овладел Наруто. Это же можно, создав клона, отправить его читать о новых техниках. К примеру. А он потом передаст полученные знания. Интересно, а выучить новую технику он сможет? Или передаются только знания? Хотя то, как нужно выполнять технику, чтобы она получилась, – это тоже знание. – Но если клон развеется, то люди Гато схватят их, а мы не успеем придти на помощь, – продолжал рассуждать о деле Саске, пока я строила далеко идущие коварные планы. – Верно, – согласился Какаши. – Поэтому вместе с клоном мы будем оставлять здесь тебя или Хинату. По очереди. С обычными бандитами вы справитесь. – А если это будут ниндзя? – тут же вклинился в обсуждение Наруто. Похоже, ему как раз хотелось, чтобы это и были ниндзя. Любит он создавать себе проблемы. – Будем надеяться, что ниндзя Гато сюда не пошлет. Если же пошлет – делайте все, чтобы продержаться до моего прихода. – А если нападут одновременно и на Тазуну, и на его семью? – почти уверена, что Саске нахмурился. Он всегда хмурился, когда ему что-то не нравилось. Внимание на это первым обратил Наруто: его рассмешило это выражение лица Саске. И как он только подмечал такие мелочи? – Значит, нельзя позволить Гато узнать, что семью Тазуны-сана мы тоже охраняем, – ответила я. – Оставьте тут меня, я все равно еще не могу как следует использовать бьякуган… – Точно! – я почувствовала, как Наруто подскочил на стуле. – Если я создам сотню клонов и отправлю их на разведку, то Хинате не надо будет напрягать глаза! Вот же. На сердце потеплело. О Хинате никто никогда так не заботился. А обо мне? Впрочем, это было неважно. Слышать такие слова и ощущать, как тебя окружают такой трогательной заботой, – разве не такие мелочи делают нас счастливыми? – Спасибо тебе, Наруто, – улыбнулась я, повернувшись на звук его голоса. – Но бьякуган быстрее и требует меньше чакры, чем сто клонов. Кстати о клонах, Какаши-сенсей, у меня вопрос. Тайджуцу, я полагаю, тренировать с их помощью нельзя. А нинджуцу или генджуцу? – Любишь ты меня в тупик ставить, – озадачился Какаши. – Теоретически, думаю, да. И тайджуцу тоже можно тренировать, используя клонов как равных себе противников. Хотя это неэффективно. Ох, кажется, я начинаю завидовать Наруто. У него такие возможности! – Круто! – Наруто свои возможности тоже осознал и явно вознамерился использовать. – Но клоны передают не только опыт, но и усталость, поэтому, Наруто, даже не вздумай использовать клонов на своих тренировках. С пятью клонами два обычных тренировочных часа превращаются в десять часов непрерывных тренировок, а это сложно. Ты же, я знаю, их можешь создать несколько десятков. Я тебя потом не откачаю, понимаешь? Наруто расстроено вздохнул и сел обратно на стул, что-то уронив на столешницу. Полагаю, голову. – Ну, Наруто может создать двадцать клонов, десять из которых будут спать, а десять – тренироваться, – ответом мне было молчание. – Я сказала глупость? Хотя, если усталость передается, почему не может передаваться бодрость? В общем, вопрос о тренировках остался открытым, но я знала точно: Наруто не успокоится, пока не попробует. И я тоже. Наконец глаза привыкли к яркому свету. Хотя какой он яркий, если на улице стоит сплошная пелена дождя? Поднявшись с пола – все же редко мне приходилось спать на футонах, – я побрела вниз. Цунами-сан обнаружилась на кухне, разговаривающая о всяких пустяках с Наруто. – Добрый день? – я даже не знала, который сейчас шел час, но спала я наверняка долго. – Хината! – Наруто подскочил ко мне, с беспокойством вглядываясь в глаза. – Как ты? – Снова вижу, – порадовала я, украдкой ища, чего бы поесть. – Тазуна-сан все же ушел? Как они строить будут в такой дождь? – Он скоро кончится, – ответила Цунами-сан, наливая мне чай. Я незамедлительно уселась за стол. Наруто пристроился рядом. – У нас с сильными дождями всегда так. Пройдет, и распогодится. Ливень действительно прекратился очень скоро. Через четверть часа в окно лениво вполз солнечный луч, несказанно обрадовав Наруто. Цунами-сан засобиралась в город. – Продукты нужны, – пояснила она. Я кивнула, сказав, что пойду с ней. – Ладно. А теперь признавайся, сколько клонов ушли на тренировку, – я повернулась к Наруто, едва Цунами-сан вышла из комнаты. Наруто замялся, смущенно почесав затылок. Я добавила во взгляд строгости. – Восемь, – ну, признался, наконец. Подавив вздох, я создала своего клона. – Спать иди. А я послежу за домом. Внук Тазуны-сана здесь, так? – дождавшись утвердительного кивка, я развернулась и пошла к себе в комнату за оружием. Клоны поплелись следом. – Если на нас нападут, я развею своего клона. Если нападут на вас… – Я разбужу Наруто, а потом развеюсь сама, – закончила за меня моя копия. Черт, как же приятно, когда тебе не надо ни говорить, ни смотреть по-особому, чтобы тебя поняли. На выходе я замялась, и меня тут же заверили: – Меня никто не увидит, я буду внимательна, время проведу за тренировками. Я склонила голову на бок, пытаясь определить свое отношение к собственному клону. Технику теневого клонирования я создавала редко и уж точно не для бесед с самой собой. Знать, что передо мной – такая же я, с такими же целями, мыслями, знаниями, было странно. Но ей я могла доверять как самой себе. Она все сделает, как сделала бы я, не лучше и не хуже – разум-то у нее тоже мой. Единственный крупный город страны Волн был размером с пол-Конохи. Я шла, разглядывая облезлые стены домов, покосившиеся вывески, заколоченные окна, грязные переулки, и ужасалась. В воздухе висел тяжелый запах безысходности. Людей почти не было, улицы пустовали. Я виделась нескольких взрослых человек с дощечками на шеях, гласившими: «Возьмусь за любую работу». Выглядели они так, словно неделю не ели и пару дней не спали. Возможно, я была недалека от истины. Еще сильнее меня потрясли сидящие у обшарпанных стен дети, просившие милостыню. – У вас всегда так было или только в последний год? – тихо поинтересовалась я у Цунами-сан. Женщина вздрогнула. – Наша страна никогда не отличалась богатством, – также тихо ответила она, осторожно озираясь по сторонам, – но то, что ты сейчас видишь, – влияние Гато. После голодных, оборванных детей пустые прилавки в магазине меня уже совсем не потрясли. Единственное, что меня, пожалуй, удивило, так это отсутствие рыбы. Отсутствие овощей еще можно было понять: если Гато контролирует все морские пути, а овощи привозят с материка, то их нехватка была даже в какой-то степени ожидаема. Но рыба? Вся страна Волн – рыбное царство. Люди буквально живут на морской еде. Нори, ламинарии, моллюски, крабы, окуни, форели, лососи, лещи, камбала. Перечень водорослей, рыб и ракообразных и головоногих жителей моря можно было продолжать долго. И где это все богатство? Почему люди голодают? – Гато запретил использовать сети для рыболовства, – пояснила Цунами-сан. Ну да, на удочку много рыбы не наловишь. Гато что, боится, что жители острова отнимут у его компании прибыль? Домой я вернулась в скверном настроении. Интересно, во скольких городах и странах этого мира картина не сильно отличается от увиденной мною сегодня? – Наруто спит, Инари заперся в своей комнате, – отрапортовал мой клон, едва я переступила порог своей комнаты, и развеялся. Да, это было странное чувство. От обилия полученной информации меня на секунду дезориентировало, но потом память улеглась, точно все происходило со мной, точно я никуда не уходила. Чудно-то как. Как выяснилось, почти все время ожидания я пыталась чакрой намочить свои бинты. Вообще, суть первого этапа моих тренировок по контролю стихии – как и тренировок и Наруто, и Саске, – заключалась в умении преобразовывать собственную чакру в свой элемент. В Конохе и по дороге в страну Волн я набирала в ладонь горсть сухой земли, старательно пытаясь превратить ее в грязь. Сегодня же из-за дождя земля и песок уже пропитались влагой. Пришлось обходиться подручными средствами. К моему огорчению, бинты намокли только самую малость. Вообще, из нас троих со своей стихией быстрее всего справился Саске. Вернее, он справился с одной из своих стихий – огнем. Сухую ветку он зажег к концу первого дня тренировок, пройдя первый этап за пару часов. Но вот дальше дела застопорились и у него. Какаши заставил его жечь свежие, наполненные древесным соком ветки, которые хуже всего горели. И все, чего на сегодняшний день добился Саске, был противно пахнущий дым от не желавшей загораться сырой древесины. В области же достижения контроля чакры молнии Саске нас пока не обошел. Листы обычной бумаги и листва с деревьев никак не желали клеиться к его ладоням, указывая на отсутствие статического электричества. Я хмыкнула себе под нос, представив, на что будет похож редкий лесок страны Волн, задержись мы тут с миссией. Воображение, конечно, все гротескно преувеличило, однако Наруто с клонами безжалостно обрывает деревья, оставляя только голые ветки. Саске вот тоже листва нужна. Интересно, а мне она не понадобится в дальнейшем? Вряд ли, конечно, но Какаши – непредсказуемый учитель. На следующее утро на мост с Тазуной, Какаши и Наруто ушла уже я, оставив с Цунами и Инари Саске. Два моих клона по-тихому отправились на тренировку, как и пара десятков клонов Наруто. Первый опыт показал, что выносливость Наруто позволяет ему выдерживать нагрузки подобных тренировок. Собственно, технику теневого клонирования он начал использовать везде, где только можно. Тренировался почти круглосуточно – бодрость клоны все-таки передавали, хотя когда я узнала о том, что он придумал, сделала внушение. Одно дело – ускорить тренировочный процесс, и совсем другое – полностью сломать режимы сна и бодрствования организма. Наруто это внушение не слишком помогло. Он продолжил безжалостно выматывать себя тренировками, пытаясь достичь лучшего результата, овладеть стихией, превзойти гения Саске. Я сжимала кулаки, глядя, в каком состоянии он приходит к ужину, но понимала, что не мне его останавливать: глаза все еще болели, даже спустя пять дней. – Почему? – в конце концов, после одной из таких тренировок Инари, глядя на Наруто, не выдержал и высказался. Даже не высказался – прокричал в сердцах, вскочив на ноги, ударив ладонями по столу так, что подскочили тарелки. Едва услышав этот тон, я отложила варибаши в сторону. Когда-то мне задали этот же вопрос. – Чего? – Наруто, в бессилии лежавший на столе, поднял голову и продрал глаза. Выглядел он хуже, чем просто плохо. – Почему ты тренируешься так усердно, что стоять не можешь? – на столешницу упали слезы. – Сколько бы вы все не тренировались, вам все равно не победить людей Гато! Не помогут ни тренировки, ни красивые слова о геройстве… – Инари захлебнулся рыданиями. – Слабаки никогда не победят тех, кто сильнее! – Заткнись, – кратко посоветовал Наруто, падая обратно на стол. – Я не такой как ты. – Меня тошнит от одного взгляда на тебя! – у ребенка начиналась истерика. – Ты ничего не знаешь об этой стране, но суешь в ее дела свой нос! Меня охватила нервная дрожь от сильного напряжения. В последний раз такое было, когда Мизуки открыл свой рот, чтобы обрадовать Наруто известием о девятихвостом внутри него. – Да, ты не такой как я! Ты никогда не испытывал настоящей боли! Я медленно поднялась со своего места. Боли настоящей не испытывал, говоришь? Кулаки сжались сами собой, когда перед глазами возник старый причал Конохи и фигурка мальчика, сидящего там вечер за вечером, в полном одиночестве. Когда я вспомнила пустую квартиру с одиноким полузасохшим цветом в горшке, с единственным стулом, с одной только кружкой. Когда я вновь увидела взгляды случайных прохожих, бросаемые на Наруто, услышала их полные страха голоса. Демон. Это он не знает, что такое боль? Тот, кому было отказано в существовании? Тот, кто полными невыплаканных слез глазами провожал детей, идущих за руку с родителями? Кто каждое день рождение встречал в тишине, вычерчивая поздравления пальцем в пыли на старой мебели? Это ему неизвестно о боли?! Я не сразу почувствовала руку Какаши, сжавшую мое запястье. Не сразу поняла, что ногти впились в кожу ладоней до крови, что скулы свело, что глаза повлажнели. – Это и есть причина, по которой ты вообразил себя несчастной жертвой и только и делаешь, что хнычешь? – неестественно спокойно отозвался Наруто. От хриплых ноток в резко понизившемся голосе из легких точно выкачали весь воздух. В этом голосе больше не было жизнерадостных ноток, он дрожал от сдерживаемой боли. Я закрыла глаза, пытаясь вдохнуть, пытаясь справиться с собственными чувствами. Не кинуться к Наруто – он мне этого не простит. Горечь соленым комом застряла в горле, не давая ни дышать, ни плакать. Засела в сердце, сбивая его с ритма, разрывая грудь в поисках свободы. – Рыдаешь дни напролет, захлебываясь в жалости к самому себе, – слова хлестали как удары кнута. – Ты просто тряпка! Резко поднявшись со своего места, Наруто вышел из комнаты, оставив нас в немой, острой тишине, перемежаемой всхлипываниями Инари. – У Наруто нет отца, – я повернулась к ребенку, упираясь взглядом в его глаза. – У него вообще нет родителей, и никогда не было – они погибли, защищая нашу родную деревню. И первый друг у него появился только полгода назад. Но сколько я себя помню, он никогда не плакал. Не жалел себя, не сетовал на свою судьбу. Он поклялся защищать все, что ему дорого, даже ценой собственной жизни, и еще ни разу не отступил. Не сдался, как бы трудно ему не было. У него есть мечта, и он идет к ней с улыбкой, заставляя улыбаться в ответ. Он не получал ничего, кроме ненависти, но дарит всем только тепло. Он как никто другой знает, что значит быть сильным. И я не знаю, сколько раз он повторял те слова, что сказал тебе, себе самому. Чего стоила ему улыбка, когда он смотрел на счастливых детей с родителями, зная, что дома его никто не ждет. Никто, Инари, совсем никто. Кухонная дверь закрылась за мной с тихим щелчком, отрезая меня от гнетущего безмолвия. Взгляд привычно искал золотистую макушку. Я больше не позволю остаться тебе одному, Наруто, я давала слово, помнишь? Я была единственной, кто видел твои слезы радости, но я знала, что никто – даже я – никогда не увидит слез боли на твоем лице. – Что ты сама знаешь об этом, Хината? – услышала я за спиной голос Саске. Он вышел следом за мной? Я повернулась. – Одиночество, Саске, бывает разным. Можно чувствовать одиночество в пустой комнате, а можно быть одиноким в комнате, полной людей. В конце концов, одиночество – это не отсутствие людей рядом с тобой. Это отсутствие поддержки от тех, кто рядом. Отвернувшись, я медленно пошла в сторону причала. Наруто был там, по старой привычке смотреть на воду, когда ему плохо. За спиной раздались легкие, еле слышные шаги. Все же не ушел… Наруто действительно наблюдал за ленивыми волнами, но поднял глаза, почувствовав наше приближение. И удивился, в неверии даже приоткрыв рот. Я улыбнулась, краем глаза заметив улыбку и на лице Саске. И мы оба молча сели по бокам от Наруто, подставив лицо ночному ветру, любуясь бликами лунного света на поверхности воды. Какое умиротворение. И какая красивая ночь. У нас их будет очень много, таких мирных, безоблачных ночей. И что бы ни ожидало нас завтра, мы встретим это вместе бок о бок. Не отступим, не сдадимся, не предадим. В конце концов, пусть порой мы и нуждаемся в одиночестве, человек не может быть один. ____________________ Следующая глава будет 21 июля