* * *
В ТАРДИС было темно и непривычно (возможно, в сравнении с виллой на юге Италии) прохладно. Доктор открыла глаза, сняла с виска устройство синхронизации с виртуальной реальностью и аккуратно выпрямилась в кресле, после чего посидела несколько секунд, приходя в себя и пытаясь вспомнить, зачем она вышла из симуляции в такой не подходящий для перерыва момент. Точно! Внутри симуляции звенел дверной звонок, следовательно, кто-то стучал в её дверь в реальности. Доктор упрекнула себя в том, что осталась в Шеффилде, а не улетела в глубокий космос, где никто не смог бы её побеспокоить, осторожно встала и пошла к выходу. Открыв дверь, Доктор увидела Грэма. — Что?! — кажется, чересчур резко спросила она. — Привет, Док! — никак не реагируя на её грубый тон, воскликнул Грэм. — Можно войти? — Зачем? — Поговорить. — О чём? — Док, я волнуюсь. Ты стоишь здесь уже двадцать два дня. Никуда не летаешь и даже никуда не выходишь. — Ты что — следишь за мной? — удивилась Доктор. — Конечно, слежу, — ответил Грэм. — И раньше твой рекорд составлял восемнадцать дней. — Помню, я тогда немного зачиталась, — улыбнувшись, проговорила Доктор. — А сейчас что с тобой происходит? — Ничего особенного. Небольшое расследование. И ты меня очень не вовремя отвлёк! — Я рад, что с тобой всё в порядке, — сказал Грэм, — и надеюсь, ты не вляпалась в какие-нибудь неприятности. Доктор чуть не ответила, что то, куда она «вляпалась», было исключительно приятным, но прикусила язык, чтобы не спровоцировать поток скучных вопросов. — Нет, не вляпалась, — уверила она Грэма. — А теперь уходи. Я потом всё объясню. Когда-нибудь. Грэм неопределённо фыркнул, немного постоял, но всё-таки повернулся и пошёл к своему дому. Доктор тут же закрыла за ним дверь на замок и вернулась к креслу. Возле кресла стояла коробка с маленькими зелёными бутылочками. Доктор вытащила одну из них, открыла и залпом выпила всё её содержимое. Через минуту, ощутив нужный ей эффект, она откинулась на спинку, приклеила на левый висок устройство синхронизации и вернулась в симуляцию.* * *
Семьдесят пять процентов. Порыв тёплого пахнущего йодом ветра пронесся по террасе, и два хрустальных фужера, стоящих рядом на накрытом белоснежной скатертью массивном деревянном столе, мелодично звякнули. Александр приготовил очень жирный, очень сладкий и потрясающе вкусный тирамису. Этот вкус был таким ярким и таким насыщенным, что Доктор прикрыла глаза, чтобы другие чувства не мешали переживать ей это невероятное кулинарное наслаждение, сравнимое разве что с оргазмом, если не превосходящее его. Восемьдесят семь процентов. Гидроцикл с рёвом врезался, подпрыгивая, в тёплые морские волны, подсвеченные закатными лучами, делающими смуглую кожу Александра волшебно бронзовой. Он уверенно вёл его куда-то вдаль, и Доктор, обнимая его сзади и положив ему голову на плечо, ощущала совершенно детский восторг. Резко вверх, к безоблачному небу, и сразу так быстро вниз, что на пару мгновений наступала невесомость. Счастье, невозможное счастье! Девяносто четыре процента. Стена была холодной и шершавой, и любое неосторожное движение могло привести к появлению на спине глубоких царапин. Однако не совершать те самые неосторожные движения Доктору становилось всё сложнее, потому что Александр, прижавший её к этой стене, целовал её шею и гладил по животу, и его рука опускалась всё ниже… Внезапно наступила темнота.* * *
— Доктор! — услышала она в этой темноте и почувствовала чьё-то тёплое прикосновение к своей щеке. Темнота сменилась ослепительной вспышкой, осыпавшейся ярко-синими и ярко-фиолетовыми искрами, и Доктор смогла открыть глаза. Она сидела в кресле в своей спальне в ТАРДИС, а напротив неё стоял Грэм. В руках у него было устройство синхронизации, которое он, по-видимому, снял с её виска. — Как ты вошёл? — хрипло спросила Доктор вместо приветствия. — Дверь была открыта, — ответил Грэм, пристально всматриваясь в её лицо. — Этого не может быть. Я её запирала, — возразила она. — Тем не менее. — Я же просила оставить меня в покое! — Доктор, это было тридцать пять дней назад! Неужели ты ещё не разобралась с тем, с чем собиралась разобраться? — Разобралась, — буркнула Доктор и вдруг ощутила сильнейший приступ головокружения, закончившийся взрывоподобной головной болью. Она зажмурилась, потёрла виски и еле слышно сказала: — Грэм, мне, кажется, нужно на воздух. Пойдём куда-нибудь.* * *
Грэм давно не видел, чтобы кто-нибудь ел с таким аппетитом. Доктор съела третий гамбургер с третьей порцией картошки и принялась за четвёртый. Грэм подумал, что на пятый гамбургер ему уже не хватит денег. — Сколько ты не ела? — спросил он. — В реальности? — В реальности, — хмыкнул Грэм. — Есть нужно только в реальности, знаешь ли. — Не помню. Недели две, наверное. Максимум, три. Вряд ли больше. — Три недели?! — ужаснулся Грэм. — Ты, не отрываясь, провела в игре три недели? — Не говори ерунды! — возмутилась Доктор. — Никто не может провести в виртуальной реальности столько времени! Нужно пить, ходить в туалет, мыться, менять одежду… Для этого предусмотрены перерывы раз в восемь часов. — И почему тогда ты не ела? — поразился Грэм. Доктор отложила гамбургер. — Мне… не хотелось, — удивлённо проговорила она. — Там всегда так много еды, и она такая вкусная… — Доктор потыкала гамбургер пальцем и поморщилась: — А тут картон какой-то. — Зачем ты вообще туда полезла? — спросил Грэм. — Что может дать тебе эта… виртуальная реальность? Захотелось острых ощущений? — Нет. Конечно, нет, — ответила Доктор. — Пару месяцев назад я вдруг заметила, что произошло несколько очень подозрительных смертей: молодые люди либо умирали от голода, либо заканчивали жизнь самоубийством, подключившись к виртуальной реальности через то устройство синхронизации, которое ты видел. Все они запускали симулятор под названием «Твоя вторая половина». Однако этот симулятор очень популярен, в него заходят миллиарды людей по всему миру, но такой волны самоубийств нигде не было. Я и подумала, что здесь происходит чьё-то враждебное, возможно, инопланетное, вмешательство, над людьми ставится какой-то эксперимент… И решила провести расследование. — Которое ни к чему не привело? — Почему ты так решил? — Потому что ты была едва ли не при смерти, когда я нашёл тебя подключённой к виртуальной реальности. — При смерти — это громко сказано! Лёгкая голодовка не может повредить таймлорду. — Хорошо, — не стал спорить Грэм. — Так что там с самоубийствами? — Всё просто, — сказала Доктор. — Мятно-огуречный морс. — Что? — Мятно-огуречный морс. Новый продукт, изобретение исключительно земной пищевой промышленности. Слышал о таком? — Слышал. И даже пробовал. Гадость редкостная. — Ага. Но все умершие молодые люди пили его перед погружением в виртуальную реальность. Есть там один ингредиент, совсем немного меняющий биохимию мозга, в результате чего виртуальная реальность становится слишком убедительной. И с ней очень-очень не хочется… расставаться. Настолько не хочется, что об этом почти физически больно думать, — голос Доктора дрогнул, и она замолчала. Грэм глубоко задумался. — А зачем тогда совершать самоубийство? — спросил он. — Можно же и дальше ходить в эту свою виртуальную реальность под кайфом от того… мятно-огуречного морса! — Особенности симулятора. Когда в него заходишь в первый раз, требуется пройти подробный тест. Программа определяет психотип пользователя и создаёт для него ту самую «вторую половину». Потом, анализируя воспоминания и поведение пользователя, моделирует его образ, создаёт его полную цифровую копию, одновременно подбирая такие характеристики виртуального партнёра, которые делают его абсолютно идеальным. Пользователю показывают, насколько завершён этот процесс, в процентах. — Кажется, я никогда не пойму этих современных извращений, — вздохнул Грэм. — Ну и вот, — продолжила Доктор, — некоторые пользователи не хотели покидать симулятор, понимая, что они никогда не испытают ничего подобного в реальной жизни. А среди других пользователей возник миф: если умереть, будучи подключённым к симулятору, когда цифровая копия полностью создана, душа умершего сможет с этой копией соединиться и переместиться в смоделированный мир. Таким образом, пользователь окажется в своеобразном цифровом раю со своей идеальной второй половиной… — А это точно миф? — спросил Грэм. Доктор молчала. — Доктор, это же миф, да? — Миф, конечно, — наконец ответила Доктор и отвернулась к окну. — Конечно, миф, — повторила она. — И вообще: разве реальность может сравниться с этим созданным обычным земным программистом миром? Полностью безопасным миром, где удовлетворяются все желания, где воплощаются в жизнь все мечты, где рядом всегда будет любящий и подходящий по всем параметрам человек… Миром без боли, без страданий, без болезней, без старости, без несправедливости! — И без приключений, — перебил Доктора Грэм. — Почему без приключений? — удивилась Доктор. — Александр, к примеру, — дизайнер цифровых миров. Он может создать любой из них, и туда можно отправиться когда угодно, если только захотеть… — Александр? — переспросил Грэм. — Нам пора! — резко вскочив со стула, воскликнула Доктор, игнорируя вопрос. — Нужно всё это немедленно прекратить! — Ты уничтожишь симулятор? — Нет! Технологии, которые приведут к цифровому бессмертию, — это то, с чем человечеству придётся справиться самостоятельно. Оно неизбежно! Я просто прекращу производство того мятно-огуречного морса, чтобы та виртуальная реальность не казалась некоторым людям такой реальной!* * *
Сто процентов. Это случилось две недели назад. С тех пор часы показывали нормальное время, и сейчас была полночь. Доктор стояла возле окна и смотрела на улицу. Шёл снег, и снежинки поблёскивали в свете уличного фонаря. Александр подошёл к Доктору, обнял и поцеловал её в макушку. — Я так люблю тебя! — прошептал он. — Не уходи, пожалуйста! Доктор провела пальцами по его руке и ничего не ответила.* * *
Грэм зачеркнул чёрным маркером очередной прошедший день в календаре. Прошло сто пятьдесят два дня с тех пор, как Доктор куда-то улетела. Мятно-огуречный морс больше нигде не продавали, но Грэм помнил, что видел у Доктора в ТАРДИС целую коробку с маленькими зелёными бутылочками.