Особенные друзья

Сюэ Ян дрался всегда. Кажется его палец был потерян совсем не из-за несчастного случая - какие-то люди специально сделали это с семилетним ребенком и с тех пор он поклялся не спускать окружающим ни одной обиды и клятву свою выполнял с избытком. Кто-то другой был бы давно отчислен, но Ян попал в старшую школу по программе реабилитации детей-жертв насилия и учился стабильно хорошо. Потому, получая порицания, выговоры и штрафы, продолжал впитывать знания как губка, что не мешало ему оправдывать славу отбитого на всю голову недоросля, с которым лучше не связываться. С некоторых пор он стал драться за Мэн Яо. Невысокий, да что там, мелкий и тщедушный для своего возраста, тихий отличник с заискивающей улыбкой, это ли не идеальная мишень для завистников и просто желающих легко и безболезненно самоутвердиться за чужой счет. Сирота, вечно улыбающийся и отвратительно вежливый со всеми заучка, только Ян сразу увидел в нем нечто иное. Интересное. Безумное и сладкое, как его любимые конфеты. Яо стирает кровь с его распухшей губы и бурчит, что в следующий раз герою сломают челюсть. Ян хохочет разбитым ртом и смотрит во все глаза. Было странно ощущать настоящую заботу, не из страха и не по обязанности и даже не из уважения. Названия этому Сюэ Ян не знал, потому просто смотрел, любовался на распахнутые в легком восхищении глаза, на яркие губы, в шутку вылизывал тонкие пальцы и, видя смущение на бледных щеках, хохочет еще громче, потому что как еще скрыть смущение свое? Как эгоистично хотеть, чтобы Яо пытались обидеть чаще, ведь тогда Ян чаще сможет выглядеть героем в этих ярких глазах, чаще сможет видеть в них настоящее восхищение. И пальцы, прикосновения Яо такие приятные, в следующий раз он вылижет ладонь. В летнюю практику напарником Сюэ Яну поставили Мэн Яо. Тут и сомнений не было - обаятельный и вдумчивый, хоть иногда и излишне напористый в работе, с товарищами Ян не менялся и на любую попытку его задеть реагировал так, что виновный проклинал тот миг, когда открыл рот. Наученный своим другом, Ян более не кидался в драку, но языком ранил виртуозно, да так, что противник сам себя ставил в дурацкое положение. Какая тут работа? Психолог школы рассудил здраво и просто: если парни ладят, - пусть проходят практику вместе, и нервы всех участников, а главное престиж школы, будут сохранены. Путь туда и обратно - это час езды. Утром бодрые, вечером что Ян, что Яо, предпочитали этот час тратить на сон. Когда Ян впервые уложил голову на плечо Яо, тот ничего не сказал, друг не мешал, наоборот, создавал ощущение уюта. Яо чуть склонил голову в ответ, и дремать стало еще приятнее. А однажды умотанный на практике и не выспавшийся от ночной учебы Яо соскользнул Яну куда-то в район груди и, повозившись, продолжил сладко спать. Проснувшийся Сюэ Ян скосил глаза на угнездившееся на нем чудо, вдохнул (вздохнул?) и обнял худые плечи. В следующий раз он просто сел на скамью в углу вагона и сразу же раскрыл руки перед удивленным Яо. - А что? - ухмыльнулся Сюэ Ян, - Ты вчера (решил?) спутать меня с подушкой и разбудил, устраивайся уж сразу, а? - - О, сам Сюэ Ян меня приглашает! - улыбается Яо той самой, не для всех, настоящей улыбкой. Спина у Яо теплая и рост идеально подходит, чтобы заснуть носом в его волосы. Электричка тихо шуршит, а Яну почему-то слышится песня цикад, он обнимает друга поудобнее и засыпает. Они одновременно решают бросить курить. Точнее, это Ян научил Яо затягиваться сигаретой "по-взрослому", втягивая дым поглубже и пуская колечки. Если учесть, что Яо старше своего друга, то это "по-взрослому" вызывает улыбку на красивых губах Яо, но он старается и они курят так месяца три. На переменах прячутся от преподавателей и одноклассников, вечером за школой и зданием общежития, как настоящие шпионы или заговорщики. А потом Яо решает, что настоящие взрослые тем и отличаются, что не портят себе здоровье почем зря и если они хотят процветания и сладкой, - он делает упор на этом слове и Ян непроизвольно трогает карман, проверяя свои леденцы, - жизни, им стоит бросить. Ян упрямится, но вскользь брошенное замечание, что целоваться с курящим - это как лицом в пепельницу - вонюче и отвратительно, делает его просто поборником здорового образа жизни, а на следующий день он приносит пачку, завернутую в бумагу. - Давай по последней? - приходит сообщение на стол в первом ряду. - ... Сюэ Ян, - приходит ответ, и Ян как воочию видит очаровательно сморщенный нос Яо. - По последней, клянусь, тебе понравится! - безликие буквы сообщения шепчут и соблазняют интонацией этого, этого, этого... Яо соглашается. - После уроков, в школьном парке, - приходит зубасто-довольный смайл. Днем тепло, будто поздняя осень одолжила пару дней у лета, и потому Яо оставляет пиджак в классе, а вечером налетает холодный ветер. Ян следит, как его друг слегка ёжится, передергивая плечами, и накидывает на них свой пиджак. Они прячутся среди деревьев, здесь стоят два мощных тополя, к которым так удобно приваливаться. Ян достает пачку и Яо видит, что это какие-то дорогущие сигары с ароматом клубники. Он приподнимает бровь, но молчит, у его друга своеобразные фантазии, но ни одна из них еще ни разу не повредила Яо, так почему бы и нет. Ян рвет яркую обертку и залихватским жестом выдвигает одну единственную сигару, протягивает с улыбкой до ушей: - Последний раз навредим здоровью, ага? Ян трогает губы Яо мундштуком и надавливает, и снова смотрит, как они раскрываются, как Яо сам ловит его взгляд, принимая подарок, как придерживают его тонкие пальцы. Пустая пачка отправляется в карман - Яо сотворил невероятное, приучив хулигана не мусорить, - Ян достает зажигалку и аккуратно прикуривает. Яо затягивается, как договаривались, глубоко, впуская в легкие пряно-сладкий дым, и выпускает колечки, которые тут же забирает поиграть ветер. Ян кладет руку ему на плечи - обычный дружеский жест, накидывает полу пиджака на себя, притягивая невысокого парня близко-близко. Почему нет, если так теплее, откидывается на почти сросшиеся стволами деревья, устраивая наслаждающегося ароматом сигары Яо на себе, что такого, просто так уютнее. - На бру-дер-шафт? - смешно выговаривает не китайское слово Ян, разворачиваясь к другу, и осторожно вынимает сигару из его губ, не отрывая взгляда, берет ее в рот. Она и правда хороша, легкий аромат клубники заполняет ноздри вместе с другим, тонким, на самой грани ощущений и Сюэ Ян понимает, что так пахнет Яо, уютно устроившийся на его плече, смотрящий на него. Их лица сближались довольно часто, но ненадолго, а сейчас, пока Ян делает очередную затяжку, Яо дышит ему в подбородок, его губы открываются, Ян трясет головой, осознав, что засмотрелся и прослушал. - ... Но хорошо, я рад, что тебе хватило ума не пытаться попробовать травку, - мелодично вещает Яо и Ян ухмыляется. - Только клубничку. - Он протягивает сигару: - Будь хорошим мальчиком, открой ротик. Яо фыркает, но сжимает губы на теплой от губ Сэю Яна, бумаге. Они растягивают ее надолго, курят до сгоревшего фильтра, а потом Яо обнаруживает себя в руках у откинувшегося на нагретые ими стволы, друга. Он утыкается носом в шею Сюэ Яну, так тепло и спокойно, чуть-чуть смешно, ибо он старше, Ян похож на молодого кота, отрастившего себе клыки и когти пещерного тигра, но так и оставшегося шкодливым котенком, и сейчас он его обнимает и ему просто хорошо. - Там точно нет травы? - хихикает Яо, прижимаясь плотней. - Нет, - почти не врет Ян. Он боится пошевелиться, от этого злится на себя и накидывает сползший с Яо пиджак обратно. - Мне так легко!- сообщает Яо ему в воротник. - Это потому что ты - легкий по жизни, - ляпает Ян, а потом: - А в общагу я тебя понесу. И тут же готовится уговаривать, но Яо только поднимает голову и доверчиво щурится: - На спине? - Уж не на шее, - фыркает Ян. В их общей комнате он кладет разомлевшего Яо в постель и помогает другу раздеться. Яо очень хочет попросить теплого и заботливого Яна нырнуть к нему под одеяло, но вместо этого сам приходит к нему. Они согреваются, лежа в руках друг друга и засыпают. Однажды Ян встречает друга с мороженым. Нет, он не планировал делиться, он просто помешан на сладком и дешевые леденцы, например, у него при себе всегда. Но, получая стипендию, можно позволить себе что-то дорогое, например, большущий рожок французского пломбира с карамелью. Яо идеален как всегда, только улыбка сейчас не дежурная, настоящая радостная улыбка у него - только для единственного друга. Ян не планировал делиться, но... - Хочешь? - спрашивает Ян и Яо ведется, соглашаясь. Ян протягивает руку и смотрит, пожирает глазами, как соученик изящно откусывает ароматную пену с орешком наверху, следит, как язык облизывает место укуса, как на розовом кончике даже выглядит сладко тягучая карамель, и завороженно подается вперед, так, чтобы на белой щеке осталась розово-голубая капля. - Ой, - притворно сокрушается он, такому идеальному мальчику не к лицу ходить с мороженым на щечке. И тут оказывается, что у Яна салфеток нет (нафига они ему?) а у Яо, (о ужас) они закончились и Ян склоняется, накрывает его щеку ладонью, чтобы убрать мороженое губами и влажным языком. Кожа у Яо прохладная, дыхание чистое и, кажется, остается у Яна на лице. Неожиданно сильные ладони упираются Яну в грудь, но он гладит шершавыми пальцами скулу Яо и собирает сладость очень аккуратно, тихо муркнув, как кот, и руки ослабевают и просто держат или держатся за воротник его рубашки, пока идеальный облик Цзинь Гуанъяо не восстановлен полностью. Только щеки теперь порозовели, но мало ли от чего. На самом деле, все это длится пару мигов затаенного дыхания, несколько вздохов, и вот уже Ян снова болтает, бахвалясь и по-дружески хлопая Яо по спине. Только запах их губ с привкусом мороженого остается с обоими. Они целуются на крыше школы, неумело и в запой поглощают вздохи друг друга. Сюэ Ян балдеет от того, как Яо привстает на носочки, Яо наслаждается возможностью быть собой. У Яна сексуальный опыт положившего на мораль детдомовца, у Яо отсутствие желания набираться такого опыта в прошлом. У обоих никогда не случалось чего-то подобного. Когда не знаешь, как больше обнять, как лучше дотронуться и насколько крепче прижаться, чтобы не пропустить ни одного мгновения близости. Ян хватает Яо за руки, обнимает, тянет на себя, Яо берет его лицо в ладони и, чуть сбавляя темп, просит передышки, но не отпустить, только не смей отпускать меня, просто помедленнее, и он сам ловит губами язык Яна и тот слышит, пламя становится морем, морем полыни, пьянящей, внезапно сладкой и Яо пьет его и Ян физически не способен отпустить прижавшуюся к нему тонкую фигуру.