Игры, в которые играют люди

«К счастью, свободная от Игр человеческая близость, которая по сути есть и должна быть самой совершенной формой человеческих взаимоотношений, приносит такое ни с чем несравнимое удовольствие, что даже люди с неустойчивым равновесием могут вполне безопасно и даже с радостью отказаться от Игр, если им посчастливилось найти партнера для таких взаимоотношений»

      Молли проснулась от настойчивого стука в дверь. По комнате расплескались чернильные тени, мягкое свечение уличных фонарей проникало в маленькую спальню через неплотные шторы. Который час? Равнодушный тёмный экран телефона не реагировал на прикосновения — она в очередной раз забыла о зарядном устройстве.        Отбросив бесполезный аппарат, Молли медленно двинулась по направлению к двери. Тело казалось деревянным; разум, больше напоминающий зыбкую трясину, никак не хотел просыпаться. Почему она чувствовала себя такой разбитой? Рабочий день выдался тяжёлым, вернулась поздно, делала чай, когда зазвонил телефон…       Молли схватилась за дверной косяк.       Шерлок. Чёртов звонок, после которого она едва нашла в себе силы добраться до кровати и провалилась в беспокойное тягучее забытье.       Мысли были прерваны очередным стуком, который грозил вот-вот снести входную дверь с петель. — Иду! — раздражённо прокричала Молли, шаря по стене в поисках выключателя.       Включив свет, она мимоходом взглянула в зеркало (волосы в полном беспорядке, лицо припухшее, глаза красные), после чего открыла наконец дверь, за которой обнаружился взъерошенный Грег Лестрейд.        Внутри заворочалось беспокойство. Ночной визит представителя Скотленд-Ярда не сулил ничего хорошего. — Жизнь стала бы проще, если бы ты отвечала на звонки, Молли, — устало сказал он, выглядя при этом скорее обеспокоенным, чем сердитым. — Телефон разрядился, — виновато ответила она. — Что случилось? Что-то с Шерлоком? — А когда без него обходилось? — недовольно кивнул он. — На что, по-твоему, это похоже?       Он махнул рукой на стоявших за спиной мужчин в весьма специфическом обмундировании, один из них держал на поводке крупную немецкую овчарку. Сапёры.       Внезапно стало чудовищно холодно, словно вместо двери она распахнула настежь душу и теперь медленно покрывалась инеем изнутри, а в голове красной строкой пронеслось «Мориарти», что не имело никакого смысла, ведь он давно умер. — На дурацкий голливудский фильм?       В критических ситуациях Молли всегда говорила ерунду, вот и на этот раз, Грег лишь неодобрительно покачал головой на столь провальную попытку разрядить напряжение. — Здесь может быть опасно. Ребятам нужно кое-что проверить, это не займёт много времени, но тебе придётся подождать на улице, я спущусь через минуту.         Не вдаваясь в пояснения он накинул на её плечи первое попавшееся с вешалки пальто и мягко подтолкнул растерянную Молли к выходу, кивнув сопровождающим. У крыльца стояло две полицейские машины, периметр вокруг дома был ограждён яркой лентой, неподалёку припарковалась карета Скорой помощи. Несмотря на позднее время, вокруг собралось несколько зевак. Это действительно напоминало один из тех глупых голливудских фильмов о герое, угодившем в передрягу.       Но Молли Хупер никогда не была главным действующим персонажем, скорее статистом, которым, как известно, уделяют в истории не больше трёх минут, и она свой лимит израсходовала во время ночного телефонного разговора с Шерлоком.  — Мне нужно чтобы ты сделала что-то очень простое. Пожалуйста, не задавая вопросов, скажи для меня эти слова. — Какие слова? — Я тебя люблю.       В первую секунду показалось, что это глупая шутка. Молли почти положила трубку, когда распознала в его крике ту самую интонацию, которую надеялась никогда не услышать снова. Отчаяние.        Шерлока переполняли эмоции, значит, странная просьба была чем-то большим, чем эксперимент. Она попыталась сосредоточиться на том, что умела лучше всего — читать между строк. Чтобы продраться через дебри отвлекающих факторов, которыми Шерлок щедро снабжал каждую фразу, следовало отбросить в сторону слова, сосредоточившись на том, что многие часто упускают. Взгляд. Движения рук. Выражение лица.        Увы, у неё не было возможности видеть, но она всё ещё могла слышать. Именно голос не позволял списать всё на беззаботное развлечение. Слишком высокое напряжение, слишком много личного. Шерлок, которого она знала, никогда бы не вынудил её продемонстрировать чувства таким явным образом, ведь они вызывали смущение не только у неё, но и у него самого. Что заставило его сделать это сейчас? — Скажи это в любом случае, — с нажимом произнёс он, игнорируя её отчаянный отказ.       Внутри огненной лавой растеклась злость. Если всё так просто, почему бы тебе самому не сказать это, Шерлок? — Скажи это первым, давай. Скажи словно это правда, — с лёгким намёком на вызов ответила она.       Как уже упоминалось, в критические моменты, Молли редко говорила разумные вещи.  — Я… тебя люблю. Я люблю тебя.       Когда она услышала эти слова, внутри всё онемело. Шерлок никогда не поддался бы на подобную провокацию, не выполнил бы чужую прихоть против собственной воли, если только на кону не стояла чья-то жизнь… — Молли… пожалуйста!        Искренняя мольба в его голосе подтвердила худшие опасения. — Я люблю тебя, — едва слышно прошептала она и положила трубку.       Что могло довести Шерлока до такого состояния?       Наличие сапёров в её квартире наталкивало на определённые мысли, но прямо сейчас размышлять не хотелось. Хотелось избавиться от полицейских, с головой спрятаться под тёплое одеяло и погрузиться в спячку до самой весны.       Они встретятся и поговорят об этом. Когда-нибудь.       Молли поёжилась и направилась в сторону одного из офицеров, чтобы узнать можно ли подождать в машине — температура явно опустилась ниже нуля, а подпрыгивать на месте, в попытках согреться, совсем не входило в её планы.       Не успела она пройти и двух метров, как за спиной послышался звук шагов и неожиданно она оказалась заключена в кольцо сильных мужских рук. Шерлок (а это был именно он — высокая худощавая фигура, горьковатый аромат парфюма, смешанный с запахом морской соли?) бережно развернул застывшую Молли, распахнул полы пальто и прижал её к груди. — Привет, — прошептал он и едва заметно коснулся её волос кончиком носа.        Судя по всему, «когда-нибудь» наступило куда быстрее, чем предполагалось, но все вопросы, готовые сорваться с губ, исчезли под влиянием необычности момента и ощущения крепкости его рук.       В сознание её привела мысль, что Шерлок Холмс никогда просто так не примчался бы на другой конец Лондона, чтобы заключить её в объятия. Эта незнакомая интонация в его голосе, сапёры в квартире…       Подождите-ка. — Ты же не думал, что мой дом взлетел на воздух? — отстранившись недоверчиво спросила она.       В глазах-хамелеонах мелькнула растерянность. От Молли также не укрылся его плачевный вид: влажные растрёпанные кудри, испачканная белая рубашка, мятое пальто. Определённо не тот образ, что Шерлок предпочитал на публике.       Он выглядел опустошённым, словно только что потерял кого-то жизненно важного, и то, как пронзительно он смотрел на неё… но ведь это никак, никак не могло быть правдой. — Зато как обрадовались бы фетишисты, найдя моё раскиданное по улице нижнее бельё, — второй раз за вечер неловко пошутила она. — Кажется, мы уже обсуждали твоё своеобразное чувство юмора, Молли Хупер, — укоризненно сказал он, рассеянно пропуская через тонкие пальцы прядь её волос.       Но всё же крохотные смешинки показались на секунду в уставших глазах и это сделало его чуть больше похожим на Шерлока, которого она знала. Он выпустил её из странных почти-что-объятий, но лишь затем, чтобы схватить за руку и целеустремлённо потащить в неизвестном направлении.  — За углом есть круглосуточное кафе, и хоть бариста держит в подсобке собаку, он, по крайней мере, моет руки, после визитов к ней… — Не знаю заметил ли ты, но я немного не в форме, — возразила Молли указывая на хлопковую полосатую пижаму и пару домашних пушистых тапочек, что она успела надеть, прежде чем Грег выставил её на улицу.  — Я тоже, — невозмутимо ответил он. — Несколько часов назад я едва не нырнул в колодец, так что тут мы квиты.       Судя по его внешнему виду, это вполне могло оказаться правдой. — Где ты нашёл колодец в Лондоне?  — Грейс с радостью взял бы тебя на роль дознавателя, — сухо ответил Шерлок, перебегая пустынную дорогу на красный свет, продолжая тянуть её за собой, словно она была сломанной машиной на буксире.  — Грег, — автоматически поправила Молли, стараясь подстроиться под его широкий шаг. — И тебе следует быть благодарнее за его отзывчивость. — Неважно… Разумеется, это случилось за городом. Нужно было вытащить Джона и… — Джон упал в колодец? — от изумления Молли остановилась, потянув его назад. — Он в порядке? — Настолько, насколько может быть в порядке человек, коротавший вечер в компании черепа и горстки костей. — Черепа? — недоверчиво повторила она. — Не говори мне, что ты взял на расследование Билли*? — Твоя дедукция ещё хуже, чем чувство юмора, — удручённо вздохнул Шерлок, но увидев её расстроенное лицо поспешно продолжил. — Меня радует, что при слове «череп» первое, что тебе приходит на ум, это мой друг с каминной полки, а не человеческие останки. Кстати, Билли «выжил» во время взрыва на Бейкер-стрит, если тебе вдруг интересно, но этот конкретный череп принадлежал другому… моему другу. — Говоря «принадлежал», ты ведь не имеешь в виду…?       В ответ он лишь опустил голову и ускорил шаг.        О господи.       Догадки, теснившиеся у неё в мыслях, были одна хуже другой. Имелись основания полагать, что история, в которую он впутался, оказалась хуже предыдущих; хотя казалось, это невозможно — последние месяцы он уже лавировал где-то на самом дне.       Шерлоку было… плохо. За фасадом из невозмутимости (который в этот раз вышел совсем уж неубедительным) проглядывались сильные переживания. Он выглядел хрупким — казалось, малейший порыв ветра может забрать его с собой, и Молли крепче сжала руку, увидев, как он улыбнулся краешком губ.        Кафе действительно оказалось за углом и Молли решила, что не хочет знать, как Шерлок его нашёл (наверняка во время пребывания в её квартире после Падения, шатался по округе во время её ночных смен).       Старинная деревянная дверь бирюзового цвета с резной ручкой, стеклянные витрины с выпечкой — на первый взгляд место казалось приличным, впрочем, рядом с ней находился человек, способный разрушить любые иллюзии.  — Как я уже упоминал, — сказал он элегантно распахивая дверь и позволяя ей войти первой, — бариста, он же владелец, держит в подсобке собаку. Его единственная отдушина после развода со скандалисткой-женой. Работает ночью, так как страдает от бессонницы. Выпечка свежая, но он вводит людей в заблуждение списком экологически чистых ингредиентов — в маффины наверняка добавлялись синтетические ароматизаторы, слишком выраженный цитрусовый вкус, какого не бывает при использовании одной лишь цедры…       Внутри место выглядело ещё симпатичнее: старинные абажуры, создающие приятный полумрак, круглые столики со скатертями в красную клетку, сверкающий паркет, белоснежные льняные салфетки и разномастные стулья.       Манящий аромат булочек, терпкого кофе и смуглый темноволосый владелец за стойкой, очевидно, южного происхождения, создавали впечатление, что, перешагнув порог, они оказались в итальянской траттории. Неудивительно, что из всех возможных мест неподалёку от её дома Шерлок выбрал именно это — здесь царила домашняя атмосфера, а этот невозможный человек при всём показном равнодушии к условиям существования ценил уют не меньше (а возможно и больше), чем все остальные.       Заказав для Молли ромашковый чай в пузатой толстостенной кружке (она часто заваривала подобный дома), а себе огромную кружку чёрного кофе, Шерлок выбрал угловой столик у окна, ограждённый от остальной части зала деревянной расписной ширмой.        На самом деле других посетителей не было, но владелец взирал на них с любопытством, что неудивительно после бестактной тирады, которую Шерлок пробормотал на входе.        Обхватив чашку в попытке согреть замёрзшие пальцы, Молли решила подождать, пока Шерлок не заговорит сам. Можно было начать с наводящих вопросов, но в отличие от Джона, она знала, что в этом случае получит лишь ответы на них, и ни словом более. Шерлок не любил давать информацию частями. Но если запастись терпением — он начнёт рассказ с самого начала, не упуская ни малейшей детали, и это было тем, что ей сейчас требовалось. Она хотела знать всё.  Спустя четырнадцать глотков насыщенного травяного чая и трёх укусов тающего во рту апельсинового маффина (плевать, что в нём ароматизаторы), её надежды наконец оправдались. — В детстве у меня был друг. Его звали Виктор Тревор и он был единственным, кто не боялся дружить со странным ребёнком из дома на холме. Мы играли в пиратов и мечтали, что когда вырастем, отправимся в кругосветное путешествие пока однажды моя гениальная младшая сестра не убила его…       Молли застыла, совершенно не ожидая подобного начала, но увидев серьёзность с которой Шерлок произнёс эти пугающие слова, поспешила взять себя в руки, подпёрла щёку рукой и позволила выразительному голосу полностью завладеть своим вниманием.        Чем больше он говорил, тем сильнее становилась буря эмоций, бушевавшая в душе Молли. Гнев на незнакомую ей Эвр Холмс чередовался сочувствием к ней. Недоумение от того, как просто можно скрыть существование целого человека, словно его никогда и не было. Но больше всего её тревожило, как вся эта история отразится на Шерлоке. Кроша на тарелке остатки маффина (едва ли после услышанного в неё влезет ещё хотя бы кусочек) она внимательно смотрела на человека, которого отчаянно любила, но что ещё важнее — о котором отчаянно заботилась. Будет ли он в порядке?       Казалось, Шерлок читал её мысли, потому что его следующие слова затронули вопрос, волновавший её с самого начала этого необычного разговора. — Разочаровывает, не так ли? Я годами лелеял собственную эмоциональную неуязвимость полагая, что это некий дар, делающий меня особенным, моя сила.       Равнодушный голос не мог её обмануть — Шерлок был расстроен.  — Моим главным страхом было то, что кто-то получит власть над моим разумом, сможет управлять мной, а чувства казались прекрасным инструментом для манипуляций, поэтому я всегда избегал их. Я верил в то, что делаю это осознанно, что это мой выбор.       Он горько усмехнулся.  — А на деле, каждое моё решение со дня исчезновения Виктора Тревора было результатом Игры Эвр. Эмоциональная отстранённость вовсе не сила, а лишь результат детской психологической травмы, неприятное… последствие. Я складывал в глубины покалеченного разума не только плохие воспоминания, но и все свои чувства, которых за годы моей жизни набралось с целый воображаемый дом. — Чертоги разума… — ошеломлённо пробормотала Молли, начиная понимать. — Были темницей для юного Шерлока Холмса, но появление Эвр разрушило Чертоги и выпустило его на свободу. Этот парень ничего не знает о жизни вне этих стен, Молли. Что мне теперь делать?       Шерлок поднял взгляд и от потерянности в светлых глазах у Молли сжалось сердце. В его голосе звучала надежда, словно она была способна помочь разобраться со всем этим, но если честно происходящее представлялось куда более сложным делом, чем инсценировка его смерти.       Что она могла сказать? Выражал он эмоции или нет, Шерлок был прекрасен. То, что он не совершал общественно принятых действий в отношении дорогих ему людей, не делало его ущербным, что бы он о себе ни думал. Да, он забывал купить Джону молоко, стрелял в квартире миссис Хадсон и коверкал имя Лестрейда, но не сомневаясь ни минуты, пожертвовал собой, когда речь шла о спасении их жизней.        Последним телефонным звонком он разбил ей сердце, но спас жизнь; разве он не заслуживал принятия своего неловкого, но искреннего способа выражения привязанности взамен попыток загнать свободолюбивую душу в тесные социальные рамки? — Ничего. — Наконец сказала она, негромко, но решительно. — Никаких стен не существует, а если бы и были — ты давным-давно их покинул. Ты веришь в то, что ничего не знаешь о жизни по ту сторону разума, но ты знаешь. У тебя есть друзья, прекрасная домовладелица, для которой ты как сын, и все они готовы принять тебя вместе со всей этой странной болтовнёй с черепом на каминной полке, частями тел в холодильнике и дурной привычкой публично раскрывать чужие секреты. Ты разбираешься в эмоциях намного больше, чем кто-либо другой, Шерлок, хотя ни за что не признаешься в этом.       Неожиданно для самой себя она улыбнулась и нежно накрыла его руку своей. — Ты не должен делать что-то особенное, становиться кем-то другим, ты уже настоящий. Просто… оставайся собой. Слегка высокомерным всезнайкой, занудным учёным, великим исследователем и хорошим человеком. Для людей, которые любят тебя, этого всегда будет достаточно.       Шерлок был ошеломлён. Воображаемая Молли Хупер — хозяйка солнечного Южного крыла в чертогах разума была удивительной. Он часто коротал с ней одинокие вечера, проводил химические опыты, обсуждал интересные научные статьи. С выдуманной копией было легко, потому что она принимала и любила его таким, какой он есть.       Но он всегда думал, что эта духовная связь существует только в его голове, созданная им в одностороннем порядке — в конце концов, именно он вылепил идеальную версию Молли под стать своим желаниям.       Однако, его воображаемая подруга блекла в сравнении с Молли реальной, поразительно, что гениальному детективу понадобилось столько лет, чтобы понять — идеальная спутница из Чертогов никогда не была результатом его воображения, она была лишь отражением девушки, сидящей напротив. Настоящей Молли Хупер, его Молли Хупер.  — Что насчёт тебя? — вдруг спросил он, осознав, что всё это время она говорила о других, но ни разу не упомянула о своём к нему отношении. — Мы друзья, — мягко ответила она. — Всё сказанное относится и ко мне тоже. Я благодарна тебе за спасение своей жизни, и ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня.         На секунду в тёмных глазах мелькнула грусть, но она быстро взяла себя в руки и опустив голову преувеличенно аккуратно начала помешивать остатки чая.        Шерлок почувствовал разочарование. Разве это не то, чего он хотел? Несколько часов назад он был готов на всё, лишь бы Молли оказалась жива, неважно простит она его или нет. И вот она здесь — не только простила, но сумела понять и отреагировать на происходящее так, как он и мечтать не смел.       В какой момент этого стало недостаточно? Она в порядке, они всё ещё друзья, не должен ли он просто пойти домой и наконец выспаться?       Но одна только мысль о том, что всё между ними останется таким… безликим, неприятно царапала изнутри. Он мог продолжать бояться и скрываться за образом безэмоционального социопата, Молли никогда не осудила бы его за это. И это... успокаивало.       Но, возможно, пришло время двигаться дальше, хотя он плохо представлял, что, такой человек как он, мог предложить кому-то заинтересованному в нормальных отношениях.  — Я всегда был плохим выбором для чего-то большего, — наконец сказал он, сложив руки в замок и наблюдая за её реакцией.        Она вспыхнула, недоверчиво распахнув глаза, поражённая тем, что он решился заговорить об этом. — Шерлок, я не…  — Но это вовсе не означает, что я этого не хочу.       Последние слова он произнёс так тихо, что Молли пришлось поддаться вперёд, чтобы расслышать их.  — Ты заслуживаешь большего, — сказал он с такой твёрдой уверенностью, что становилось очевидно — он и в самом деле верил в это.        Изумление на её лице медленно сменилось раздражением.  — Правда? И чего же, по твоему мнению, я заслуживаю? — откинувшись и скрестив руки на груди, напряжённо спросила она.  — Парня, который сделает всё правильно, Молли. Который не бросит своих друзей на два года, мотаясь неизвестно где, не накачается наркотиками под предлогом очередного интересного дела, не произнесёт совершенно идиотский тост на свадьбе своего лучшего друга и главное — не подвергнет твою жизнь опасности. Нормального парня, с которым можно пойти в кино или переехать в пригород и завести детей… — Нормального парня, серьёзно?       Теперь в её взгляде метали молнии, и если бы не чудовищная усталость, пожалуй, он всерьёз задумался бы о бегстве. Эта крохотная с виду женщина могла быть очень и очень пугающей.  — Позволь напомнить, что я — одинокий, тридцатилетний патологоанатом, Шерлок.       Она понимала, что повысила голос и вот-вот накинется на него с кулаками, но конкретно эта причина выглядела до ужаса несуразной в качестве отговорки.  — Я провожу большую часть рабочего дня копаясь в чужих внутренностях, обедаю неподалёку от тел своих мёртвых пациентов и постоянно попадаю впросак со своим идиотским чёрным юмором. Я почти никогда не бываю дома, а на Рождество в качестве подарка для одного из своих друзей я отрезаю части трупов, кладу их в красивую коробку и обвязываю бантиком! Какой нормальный парень захочет привести в дом своих родителей такую невесту? Да кто вообще захочет жениться на девушке, которая на детском празднике в пригороде будет рассказывать «весёленькие истории» о своей работе?       На самом деле всё перечисленное звучало восхитительно. Если бы Шерлок хоть раз задумался об отношениях в таком ключе, возможно, он пришёл бы к Молли намного, намного раньше. — Я, — прервал гневную тираду Шерлок, наклонившись вперёд и заворожённо глядя на раскрасневшиеся щёки. — Я хочу получать рождественские подарки из морга, слушать твои нелепые, но восхитительные шутки и обедать неподалёку от твоих мёртвых пациентов. Я хочу познакомить тебя с родителями и уверен, они будут счастливы узнать о твоей профессии. Я хочу быть с тобой, Молли Хупер. Я просто не знаю как…       Она должна была сказать что-то — любая глупость пришлась бы к месту, чтобы разрядить напряжение, возникшее за их столиком, но в голове было поразительно пусто.         Подобная исповедь Шерлока значила намного больше, чем предложение руки и сердца, что она когда-то получила от Тома. На самом деле эти слова значили всё, и она не могла поверить в то, что он говорил серьёзно. Кажется он понял это, потому что в следующую минуту бережно взял её ладонь и положил на своё запястье.  — Я едва ли способен на широкие жесты и романтически фразы, Молли. Я не буду писать стихи, покупать увядшие цветы по праздникам или что там ещё обычно делают люди. Но когда ты рядом, мой пульс ускоряется, и если ты сейчас посмотришь мне в глаза, то увидишь, что зрачки расширены и это самое надёжное научное подтверждение моих чувств к тебе, которое только можно получить.        Пульс под её рукой колотился так быстро, словно Шерлок только что сошёл с беговой дистанции, а его зрачки…  «Отбросьте всё невозможное и то, что останется и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».        Он любил её. И сейчас самое время сказать что-нибудь, кстати о чём вообще они говорили? — Я никогда не ждала от тебя всех этих вещей, Шерлок.       Она неопределённо махнула рукой и он испытал лёгкое чувство потери, когда её ладонь исчезла с его запястья. — Нет какого-то дурацкого свода правил, которые нужно соблюдать, когда двое людей решают быть… вместе, — на последнем слове она запнулась. — Точнее, у общества они есть, но мне на них наплевать, и мне вовсе не нужны цветы и конфеты для подтверждения твоих чувств. Поэтому мы можем просто оставить всё так, как есть и… — На самом деле у меня есть идея получше, — выпалил Шерлок и она могла поклясться, что он смущён. — Джон решил не возвращаться на Бейкер-стрит. — Ладно, — моргнула она удивлённая столь неожиданной сменой темы. — Ты сказала, что тебе наплевать на правила, что означает потенциальную свободу действий, верно? Как ты относишься к скрипичной музыке посреди ночи, Молли? — Ты… вроде как предлагаешь мне стать твоим соседом?  — С твоей дедукцией действительно нужно что-то делать, — вздохнул он. Соседи живут в разных комнатах, не вмешиваются в дела друг друга, держат личную дистанцию и всё такое… — Хочешь сказать с Джоном ты держал дистанцию? — скептически спросила она, приподнимая бровь. — Джон никогда не был просто соседом, поэтому ответ «нет», — он снова начал говорить быстрее, что свидетельствовало о волнении. — Но я вовсе не хочу сейчас говорить о нём. Я больше не ищу соседа по квартире… — он глубоко вдохнул и улыбнувшись продолжил, — на этот раз я ищу нечто большее. — И что это означает? — мягко спросила она не в силах поверить, что они имеют ввиду одно и то же. — Одна комната на двоих, — сказал он так быстро, словно не раз размышлял об этом. — Э… одна кровать, некоторое количество совместного досуга и… определённое количество физической близости.       На последних словах бледные щёки озарил едва заметный румянец и он сосредоточился на столе, словно на нём были написаны ответы на интересующие его вопросы. — Что насчёт спальни Джона? — спросила она, желая убедиться, что всё правильно поняла. — Я знаю что большая часть коробок в твоей гардеробной это оборудование для лаборатории.       Молли не удивилась, узнав, что он засунул в них свой нос, когда оставался в квартире один. — И? — Моё оборудование на кухне давно не помещается, — пожал плечами Шерлок, словно речь шла о какой-то мелочи, хотя она видела как непросто ему говорить об этом открыто. — Мы могли бы перенести его в комнату Джона, добавить то, что есть у тебя и получить полноценную лабораторию… — Так значит ты приглашаешь меня, чтобы получить доступ к моему оборудованию? — притворно нахмурилась она, хотя всё сложнее становилось сдерживать абсолютно идиотскую улыбку, что вот-вот грозила появиться на лице. — Разумеется, — невозмутимо ответил он, но в глазах мерцали искорки веселья. — Это похоже на план. Но разве твоя квартира сейчас не в плачевном состоянии из-за взрыва? Мы могли бы остаться у меня… — Разве это не часть тех Игр, в которые играют люди? Вместе преодолевать сложности и всё в таком духе? Спальня и ванная почти не пострадали, наша потенциальная лаборатория в порядке, а люди Майкрофта закончат с гостиной за пару дней, если тебе это интересно… — Ох, Шерлок, — её голос был преисполнен нежностью.       Это было огромным шагом с его стороны, и он едва ли верил, что она решится на подобное безумство. — Под сложностями большинство из людей подразумевает отключение горячей воды и шумных соседей, но ты уловил суть. Если это действительно то, чего ты хочешь, можешь рассчитывать… на мою лабораторию.       Она пыталась сохранить серьёзное выражение лица, но всё же не выдержала и заливисто рассмеялась и он подхватил её смех. Оставив щедрые чаевые (банкноты всё равно намокли после приключений в Шерринфорде), они вышли на улицу, и Шерлок неловко положил руку на её талию, кажется, сам до конца не понимая, что собирался сделать.        Молли знала, что произойдёт дальше. Знала — и всё равно удивилась, когда он наклонился ближе и на этот раз поцеловал её прямо в губы. Горьковатый вкус кофе смешался с ароматом самого Шерлока и желая большего, она приподнялась на цыпочки, запустила руки в его волосы и притянула к себе.        Отстранившись друг от друга они неловко замолчали, а потом рассмеялись снова. Шерлок взял её за руку и они, не сговариваясь, пошли в сторону её дома.       От плохих дней никуда не деться, но пока рядом есть человек, который принимает тебя таким, какой ты есть, кажется, что жизнь, наполненная эмоциональным контекстом, тоже может быть весьма увлекательной.