Сумасшедшая семья

***

— Она меня не лю-юбит…       Алексис потребовалась целая минута, чтобы подавить смех. Тут не то, что трагичное выражение лица мужчины — сама ситуация была более чем смехотворной.       Король просто немного перебрал с алкоголем и теперь по своему обыкновению жалуется на жизнь ей.       Рядом кружит вороной Королева; в руках женщины самый обычный веник, и она была буквально наготове пару раз огреть своего мужа страшным орудием. — Сволочь, попробуй мне ещё хоть раз выпить, и Алексис тебя не спасёт, ясно?!       Разумеется, Королева шутила. Все эти маты, крики, воинственные размахивания метёлкой в воздухе… Она и сама немного выпила в тот день, вот и была такой «весёлой». А Король просто любил драму.       Алексис же задумчиво гладит мужчину по голове и улыбается, загораживая его собой от бестии. — Не слушай эту ведьму, хех, но знай, что ты сам напросился, и завтра я тебя не прикрою…       Королева сморщилась, но ничего не сказала. Не сказать, что у них были наилучшие отношения: Алексис знала Короля с детства и воспринималась им как сестра. Сама девушка неоднократно называла короля братом и по совместительству лучшим другом, и как бы много она не приводила примеров отсутствия хоть какого-то левого помысла, Королева всё равно немного ревновала.       А Король в свою очередь девушку слушал, и Тхи Данг была буквально почетным членом семьи, хоть и не совсем родным.       В конце концов, Королева каждый раз смягчалась и успокаивалась. Они откровенно дурачились — в честь какого-то праздника (разве это не был день рождения Мистресс?) все немного развеселились, позволив себе чуточку больше, чем всегда.       С тех пор, как родился Джейсон — сын Короля и Королевы — жизнь во дворце закипела. Все носились туда-сюда, иногда кто-то даже с ног сбивался; Скрим младший играл с родителями в свободное время, иногда всё семейство навещали гордые «бабуля-не-бабуля» (по факту Мистресс, отчаянно считавшая себя моложе, чем она есть) и гордый дедушка Оптимус.       Хотя, конечно, более всего на наследника повлияла именно Алексис. Спокойная и умная девушка многому учила парнишку, воспитывала, когда Король и Королева мотались по своим неотложным делам (всё-таки обязанности есть обязанности) и старалась сделать так, чтобы Джейсон рос в кругу хороших людей.       Недаром сам Король пожелал сделать Алексис крёстной. Девушка, естественно, согласилась. Королева только немного ворчала (хотя скорее для антуража — глубоко в душе она прекрасно понимала, что без Тхи Данг им пришлось бы туго), мол, «ну-ка руки от моего сладенького убери», но быстро успокоилась.       Как Алекса вообще оказалась в этой безумной семье?       Она задумывается об этом только сейчас, по привычке идя по красивой зелёной улице по направлению к Золотому Дворцу.       Ей было лет семь, когда она впервые столкнулась со взрослым красноглазым парнем. За ней гнались другие мальчишки — местные задиры. Он ещё разогнал их потом… Успокаивал её долго-долго. И с тех пор они виделись довольно часто. Вместе росли, менялись… Потом в определенный момент разошлись каждый по своей дороге. Он стал тем самым Королём, что сейчас подхватил на руки Королеву (которая с визгом «Старскрим, мать твою, отпусти!» чуть не разбила дорогую амфору) и с довольной ухмылкой утащил на себе в общую массу людей. Там дети (к тому времени уже родились девочки-тройняшки) и местные «няньки» (тобишь бедный дворецкий, три горничные и каким-то образом Оптимус) собирали огромный пазл и активно обсуждали, что вообще они пытались собрать…       А вот она пошла по тяжёлой дороге инженера, попыталась завести семью, но удача прошла мимо неё.       Хотя здесь эмоции были чертовски спорными: эта дорога привела её обратно сюда, в Золотой Дворец.       «У меня никогда не было детей, но чёрт, иногда так здорово знать, что тебя кто-то ждёт…» — улыбается она, когда, зайдя в большой зал, к ней буквально прилипает Джейсон. Парнишка сильно к ней привязался.       Алекса действительно любит эту семейку.       В Золотом Дворце чудом ужились совершенно разные люди. Одни Король и Королева чего только стоят! А их дети? Иной раз даже её собственных сил не хватает, чтобы уследить за всеми… Или взять родителей Королевы, что вместе со своим визитом нередко приносят стресс Королю и всему народу в целом. Оптимус более спокойный, но вот Мистресс…       Впрочем, в какой-то степени это было к лучшему. Каждый член семьи символизировал что-то особенное, особую составную часть одной большой истории.       У каждого есть кто-то, кто вытащит их из самого ужасного дна.       У Королевы есть сестра, у Короля… У Короля была она, Алексис.       Дети могут пойти в случае чего к кому угодно из семьи — им будет рад каждый.       При этом за всеми краем глаза приглядывает Саундвейв, совершенно внезапно оказавшийся действительно хорошим и надёжным другом.       И Мистресс с Оптимусом.       Девушка смотрит, как дворецкий настраивает камеру для семейного фото. Девушка стоит вдалеке, наблюдая за всеми здесь. Тройняшки поясничают, но Королева быстро их успокаивает; сама женщина быстро расправляет длинные черные волосы, перед тем как замереть в поистине королевской позе. Так же поступают и дети, готовясь к вспышке. Мистресс что-то никак не могла расправить на рукаве, замирая буквально в последние секунды вместе со спокойным, как вода, мужем. Саунд, как и всегда, молчит, только почти бесшумно усаживает дочку себе на шею…       «Действительно — удивительная, хотя и безумная семья» — думает Алексис, прежде чем Король выхватывает её за руку из-за угла со словами «ты — тоже часть семьи, дорогуша!» и втягивает в толпу...       Вспышка — и все они остаются на снимке, что совсем скоро будет украшать главный зал Золотого Дворца в виде огромной картины…