Скажи

Энкиду со смешком падает на спину, запрокидывая голову до боли в шее. Он закрывает глаза и пытается составить происходящее по мельчайшим частицам. Вот шуршит ткань подушки, когда Гильгамеш опирается на нее рукой совсем рядом с плечом юноши. Немного давит на волосы, но так даже приятнее. Царь переносит вес, устраиваясь между разведенных коленей. Несмотря на двойную ткань штанов Энкиду чувствует жар чужих бедер, как и горячие пальцы, лениво скользящие по оголенной коже. От колена вверх через разрез на штанах, затем на живот. Еле уловимый круг вокруг пупка и еще выше. Дрожь проходит по телу. Энкиду непроизвольно выгибается и слышит довольный смешок. Горячее дыхание опаляет шею, и он как наяву видит картинку того, как Гильгамеш склоняется над ним, довольно улыбаясь. Как жадно оглядывает плечи и ключицы, примеряясь и выбирая место для первого укуса. К счастью, верхняя часть одежды давно улетела куда-то на пол, и не стоит беспокоится о том, чтобы избавиться от нее. Зубы сжимаются под самым ухом, настолько неожиданно, что Энкиду вздрагивает. Он улыбается, еще сильнее запрокидывая голову, пока Гильгамеш с нескрываемым удовольствием зализывает свою метку и спускается ниже, проставляя еще одну. И еще. И еще. Прохладный воздух на разгоряченной коже лишь сильнее обостряет чувства и ускоряет дыхание. Места засосов и укусов горят, и от предвкушения поджимаются пальцы на ногах. Когда Гильгамеш выпрямляется и ласково проводит ладонью по шее, Энкиду наконец открывает глаза. Он ловит чужой шальной взгляд и с плохо скрытым волнением сглатывает, чувствуя, как сжимаются пальцы под челюстью. — Скажи это, — хрипло приказывает Гильгамеш, слегка усиливая хватку. Его глаза лихорадочно блестят то ли от возбуждения, то ли от ощущения власти над чужим телом. Он упивается быстрым пульсом под пальцами и полной покорностью, широко распахнутыми глазами, которые не смеют даже моргнуть, чтобы не прервать связь. Энкиду знает, что так не должно быть. Ему не должно нравится ощущение горячих пальцев на своей шее, рождающее невыносимо-сладкий жар внутри. Глаза в глаза, и твердая ладонь на нежной коже. Легкое давление, которое может быстро превратится в стальные тиски, которые перекроют кислород, и весь мир сузится до черных точек перед глазами и пятна светлых волос. От этого любое прикосновение станет только ярче и желаннее. В попытке вдохнуть он выгнется еще сильнее, распахивая рот, и Гильгамеш яростно рванется вперед, облизывая и кусая губы. Скользнет языком, задевая чувствительное небо, и чуть-чуть ослабит хватку, ловя жадный вздох. Позволит выдохнуть всего пару раз, прежде чем снова прильнет к чужим устам, делясь собственным кислородом. Так щедро и эгоистично. — Скажи это, — повторяет Гильгамеш, и Энкиду моргает, выныривая из своих фантазий. Алый взгляд полон смеха и превосходства — кажется, царь прекрасно понял, о чем только что были мысли юноши. Пальцы едва уловимо оглаживают шею, проходясь по чувствительной венке, и Энкиду улыбается, еле слышно выдыхая: — Я твой.