Ромашки

Сайонджи нет никакого дела до остальных одноклассников, она лишь с некоторыми общается, да и то наполовину, часто язвит, дразнит и вообще не ставит их ни в какое место. Глупая Ибуки постоянно смеётся, пытается шутить, только получается у неё отвратительно, из-за чего Сайонджи готова блевать от очередной глупости, которую та говорила или вытворяла. И откуда у неё столько энергии, которую она тратит на совершенно бесполезные вещи? А Микан вечно ноет, падает на колени, повизгивает и молит о прощении при любом удобном случае. Скрывать Хиёко не хочет, ей очень нравится видеть сопливое личико, надменно смотреть в чужие глаза и говорить очередные гадкие слова, ещё больше расстраивая медсестру и заставляя сильнее плакать. Вообще, наблюдать за её страданиями было настоящим удовольствием, но, к сожалению, это не нравилось Махиру. А её Хиёко уважает и не позволяет оскорблять никому, даже себе, поэтому всегда слушается, когда та твёрдым голосом просит прекратить. Она для Хиёко лучшая подруга, самый близкий человек, которому она доверяет свои проблемы, секреты, страхи и мысли. И она по-настоящему ценит её. У Сайонджи язык не повернётся, чтобы её как-то обидеть и публично унизить. И если такое когда-нибудь случится, то Хиёко лучше умрёт, чем будет жить с осознанием того, что Махиру от неё пострадала. — Привет! Давно ждёшь меня? — Сайонджи оборачивается на знакомый голос и замечает красноволосую макушку, от которой внутри сразу же становится теплее на душе и удивительно легко. — Вообще-то да, — она театрально дует губки, скрещивая руки на груди. — Ты где пропадала? — Прости-прости, — Махиру тепло улыбается, подходя всё ближе. — Нужно было доделать кое-что. Ты всё-таки их взяла? — Она переводит взгляд на букет с ромашками, который лежит на скамейке рядом с Сайонджи, аккуратно завернутый в красивую подарочную бумагу. — Ну да, они ведь твои любимые, — та фыркает и пожимает плечами, словно это до безумия очевидно. — Ты ведь говорила, что они скучные и совсем неинтересные, помнишь? — Махиру добродушно усмехается, забирая букет со скамьи и вдыхая его аромат. — Помню. И всё ещё так считаю. Мы будем делать фотосет или нет, а? Я зря что ли их тащила сюда? — Конечно, пойдём к тому месту, которое я выбрала. Надеюсь, что тебе понравится. Махиру начинает шагать в сторону, держа в руках букет, всё ещё улыбаясь этим простым и слишком обычным цветам. Как и сама Махиру. С виду обычная, ничем не примечательная, но такая удивительная и добрая, что душа сама невольно тянется к ней. А Сайонджи уверена, что место будет великолепным, ведь её подруга знает толк в красоте. Хиёко была в самом лучшем и красивом кимоно, ведь именно сегодня тот день, когда она докажет, что у них двоих есть чувства друг к другу. Она слишком часто ловит на себе чужой взгляд и интерпретирует его ничем иным, как влюблённость. Даже мысль о том, что она заблуждается на этот счёт, напрочь отсутствовала в голове, потому что Хиёко уверена, что не ошибается. Она хочет заполучить Махиру. Та, конечно, иногда ведёт себя как дурочка, которой нужно открыть глаза на очевидные вещи, но с кем такого не бывает? Между прочим, это даже заводит юную танцовщицу. Сайонджи достаёт из кармана конфетку со вкусом мяты и кидает себе в рот, наслаждаясь вкусом. К сожалению, это не мармелад, который она готова жевать днями и ночами, не боясь недомоганий, которые могут проявиться после, но тоже сойдёт. — Мы пришли. Махиру оборачивается, отходя в сторону, чтобы подруга могла посмотреть на открывающийся вид. Красивое, чистое, почти прозрачное озеро, у берега которого разбросаны камни, а на дне плавают совсем маленькие рыбки. Солнце отражается в воде, заставляя чувствовать ощущение удовлетворённости и крупицу романтичности, хотя вечер — который и делает подобные места до ужаса романтичными — ещё не скоро, но Сайонджи почему-то уверена, что закат они встретят вдвоём именно здесь, крепко взявшись за руки. Слышно пение соловья, в траве стрекочут кузнечики, а бабочки порхают около девушек, словно хотят показать свои красивые крылья, благодаря которым они несутся вдаль. Так тихо и непривычно, учитывая, что в школе постоянные крики и шум. — Красиво, — тихо произносит Сайонджи, направляя свой взгляд на Махиру и позволяя себе чуть улыбнуться. — Я хотела тебе предложить, чтобы ты мне позировала в воде, — понимая, как это звучит, Махиру сразу же добавляет, словно боясь, что в ответ её засмеют. — Это должно быть интересно и необычно. Я надеюсь, что кроме ромашек, ты принесла свои веера. Представь, что ими взмахиваешь, а я стараюсь поймать момент, в котором видны капли, которые слетают с них. Водная танцовщица, звучит неплохо же? Но ты не станешь мочить свою одежду, я права? Тем более это кимоно твоё любимое. Мы можем на берегу сделать фотографии. — На слабо берёшь? — Фыркает в ответ Хиёко, вновь скрещивая руки на груди, отмечая про себя, что Махиру заметила её лучший наряд, что несомненно приятно. — Пф, я так и быть не против. И веер у меня с собой, но только один. — Ничего. Спасибо. Хиёко помнит, что Махиру любит водные фотосеты, она слишком часто рассказывает про них, показывает фотографии и детально всё описывает, а затем грустно вздыхает, потому что мало кто желает так позировать, особенно на природе, а не в специальных помещениях. Кто-то боится потом заболеть, некоторые просто не хотят намокнуть, а совсем малый процент людей боится воды. Сайонджи это бережно хранит в своей памяти, поэтому не противится этой несуразной идеи. Хотя кимоно намокнет, и ей это совсем не нравится. Но зато Махиру будет счастлива и удовлетворена, что может быть лучше, чем это? Махиру улыбается и кивает, приглашает подойти ближе к воде, но в последний момент поднимает свободную руку и жестом просит остановиться подругу. — Давай венок тебе заплету. Будет ещё красивее. Она достаёт из букета пару цветов и начинает плести, не поднимая глаз на Сайонджи. На что та вздыхает, подходит ближе и тоже берёт пару цветочков и начинает заниматься тем же самым, но в отличие от Махиру, выходит не особо красиво, слишком криво. Получается совсем убого, а мысль, что даже Микан смогла бы сделать аккуратнее и вовсе наводила на злость танцовщицу. Однако один взгляд на спокойное лицо Махиру заставляет успокоиться и продолжать попытки заплести цветы в красивый узор. Спустя пару минут девочки надевают друг другу на головы венки. Сайонджи морщится, потому что её венок портит красивое и милое личико Махиру, а та хихикает в ответ и начинает настраивать фотоаппарат. Хиёко очень рада, что та не стала смеяться над ней, хотя и понимала, что она никогда бы так не поступила. Она вообще старается общаться со всеми вежливо, и вот как у неё это получается? Сайонджи после нескольких секунд общения с Содой хочет того чем-нибудь треснуть по голове, да посильней. — А ты зайдёшь в воду? — Что? А… Конечно, как иначе тебя фотографировать вблизи? — Тогда жду тебя там. Хиёко подходит к воде и вступает в прохладную воду, внутренне яростно крича, что её драгоценное кимоно начинает мокнуть и что очень ей становится очень холодно. Противно, мерзко, но ради Махиру, ради этого дня она готова это вытерпеть. Только ради неё. Она слышит, как кто-то подходит к ней, оборачивается и видит её, у которой букет в руках, а на шее висит фотоаппарат, в котором наверняка хранится много фотографий глупых лиц одноклассников. — Ты забыла, — почти обвиняющее произносит подруга, только она не догадывается, что Сайонджи специально его там оставила, как предлог подойти друг к другу. — Конечно, иду. Сайонджи так искренне улыбается, что заставляет Махиру неловко поднять уголки губ. Всё потому, что Хиёко не часто по-настоящему добра и счастлива. Она шагает безумно медленно, растягивая каждое мгновение и заглядывая в зелёные, почти болотные глаза, а затем переводит взгляд на веснушки, которые так и нетерпится расцеловать. Махиру продолжает неловко улыбается и протягивает букет, но в ответ получает нежный поцелуй в губы, который продлился несколько секунд, после чего фотографиня отстранилась от Сайонджи. — Ты… — она не в силах что-то сказать, потому что сердце бешено бьётся, а Сайонджи ухмыляется, наблюдая за смущенным лицом дорогой подруги, и не думает о том, чтобы взять букет с идиотскими ромашками. — Как тебе мой мятный поцелуй? — Я… Не знаю… Мне… Понравилось, — Махиру говорит тихо, буквально шепчет слова и опускает букет в воду и тянется руками к светлому, совсем детскому на вид личику, чтобы продолжить тот чудесный момент, который прервала. Их вновь захватывает поцелуй. Слишком жаркие объятия Сайонджи заставляют Махиру еле-еле держаться на ногах, чтобы не упасть в воду. Но даже если это случилось бы, то и сама Хиёко упала бы вслед за ней. Если Хиёко довольно груба в движениях и слишком сильно сжимает чужую одежду, словно никогда подобного у неё не было, то Махиру нежно обхватывает чужую талию и сцепляет руки, медленно притягивая к себе тело танцовщицы. Сайонджи уступает и позволяет ей вести поцелуй, обхватывая руками чужие плечи. Однако через некоторое время Сайонджи отстраняется первой и с добродушной улыбкой всматривается в чужое лицо, запоминая каждое мгновение, каждую эмоцию Махиру в этот чудесный для них обеих миг. — Ты когда-нибудь делала фотосет тогда, когда тебе признавались в любви? — Нет, ни-… — Махиру застывает, хлопает глазами и смотрит на подругу, а затем ухмыляется. — Так мне ещё никто не признался. — Я люблю тебя, Махиру, — не совсем довольная этим развитием событий Сайонджи невольно краснеет, отводя от неловкости взгляд в сторону. — Кто-то должен же сделать первый шаг. — Я тоже тебя люблю, Хиёко. Любовь — это конечно хорошо, однако Сайонджи спустя пару мгновений просит Махиру всё-таки сделать фотосет, потому что хочет потом взглянуть на фотографии и вспомнить этот чудесный момент, а потом они могли бы продолжить развлекаться. На самом деле она просто хотела избежать смущения и неловкости, которое она испытала после фразы Махиру. И когда время близилось к вечеру, когда всё было сделано и они уже стояли на суше, чуть дрожа от прохлады и рассматривая полученные фотографии на небольшом экране, Махиру задаёт вопрос: — Не хочешь сделать общее фото? — Почему нет? Махиру кивает, отходит в сторону и оставляет фотоаппарат на земле, чуть приподнятый камнями. Спасибо отсчёту времени, благодаря которому они обе смогут сделать снимок. Отсчёт тикает, Хиёко корчит рожицы, а Махиру в последний момент обнимает её, кладя голову на плечо. Та вздрагивает от неожиданности, но обнимает в ответ, уткнувшись носом в чужие волосы. Щелчок. Фотография готова.