Самая Тёмная Ночь

— Чёрт, — тихо хриплю я, в очередной раз ударившись лопатками о мачту. Поднимаю голову, касаясь затылком дерева. Это ведь действительно мачта. Обломки палубы прочно срослись с причалом, образуя непрерывное пространство из уродливых досок. Тот, кто прибивал их, явно держал молоток неумело, отчего всё пространство покрылось неровными порогами. Снова чертыхаюсь и пытаюсь пошевелить связанными руками. Бесполезно. Верёвки затянуты так, что пальцы практически не чувствуют прикосновений. — Откуда в вас столь жестокости, детки? — обречённо шепчу в темноту. Не слушать дядю было глупо, самонадеянно, по-идиотски! Но так заманчиво, что оставаться на корабле я не смог. И теперь, как дурак, сижу в заброшенном порту на другой стороне острова. Ещё и связанный. Нет, я конечно понимал, что местная шпана не особо уважает неместных пиратов, но чтобы настолько! Стыдно. Старшего, сильного зажали толпой. Со всей силы «втыкаю» каблук в поверхность. Доски скрипят, но держатся. Снова ругаюсь. «Стриж» отходит на рассвете. Без меня он, конечно, никуда не отойдёт. Уже представляю проклятия команды, которая ищет меня по всему кораблю. Боюсь, когда они доберутся сюда, меня здесь уже не будет. Во всяком случае живого. Дожить до семнадцатилетия, чтобы потом погибнуть от рук портовой шпаны, которым и двенадцати-то нет. «Детишки». Мамы явно не пекут им печенья на ночь. Фраза неожиданно вызывает всплеск детских воспоминаний. А я ведь тоже принадлежал к подобной банде. Если лидерство можно считать принадлежностью. Правда меня всегда выделяло богатое происхождение и личная охрана, от которой я периодически сбегал. Ну и конечно легендарный дядя. Настолько легендарный, что даже имя его произносить запрещалось. «В такой именитой семье — пират! Позор рода!». Думаю, благодаря такому отношению, я и сбежал к нему на судно при первой возможности. Встряхиваю головой. Прилив воспоминаний неприятно похож на предсмертный. Снова пытаюсь вывернуть руки. Бесполезно. Вдыхаю глубже, но воздух, словно кисель, просто вливается в лёгкие. «Как в последний раз» — фраза вызывает во мне тихий смех, который, впрочем, скоро обрывается. Удивительно, что такая близость смерти скрашивается усмешками. От мыслей меня отрывает прикосновение. Спустя пару секунд понимаю, что мне не кажется. Кто-то действительно дотрагивается до узла на запястьях. Пытаюсь повернуть голову, но мачта сильно срезает угол обзора. Силой воли пытаюсь унять разбушевавшееся сердце. На смертный путь это не сильно похоже. Почему я не слышал шагов? Конечно, мог уйти в мысли, не заметить, и всё же... Чтобы я не заметил? Пока я раздумываю, кто-то тихо перебирает верёвку. Ведь разрезать проще... Сначала в голову приходит магия, но на таком близком расстояние от кожи я бы почувствовал жар. Почему пытается развязать? Слегка шевелю руками. Узел заметно ослаб. Некто останавливается, но вскоре продолжает. Мысленно готовлю план побега на случай «смертного пути». — Не вздумай бежать. Мягкий тихий голос, который я не узнаю. Узел совсем падает, и я всё же оставляю за собой право резко вскочить. Осматриваюсь вокруг, но в Самую Тёмную Ночь это практически бесполезно. Недвижимый, словно кисель, воздух не пропускает запахов и звуков. Даже ближайшие предметы, вроде собственных ног, предстают размытыми тенями. Пытаюсь найти своего спасителя, когда передо мной возникают два глаза. Два янтарных глаза. Вглядываюсь в них, пока чужой взгляд скользит по моему телу. Круглые тёмные зрачки, янтарно-жёлтая радужка. Есть в них что-то... Что-то нечеловеческое. — Ты в порядке? Всё тот же голос. Киваю, но осознав, добавляю: — Вроде того. Глаза на мгновение скрываются, но довольно быстро появляются снова. — Как ты вошёл? — Через ворота. Их заперли за мной. Мы знакомы? Глаза удивлённо расширяются. — Не узнаёшь? Голос приближается, и у самого носа я наконец могу разглядеть большую кошачью морду. Отшатываюсь, подавляя возглас резким вдохом. В стороне от себя слышу нечто, отдалённо напоминающее мурчание. Смех. Она смеётся. Сразу вспоминаю слова дяди о том, что она оборотень. Если я не ошибаюсь, передо мной Рысь собственной персоной. Некоторое время мы молчим: я перевариваю информацию, она оглядывается. — Ты меня чувствуешь? В такое время этот вопрос не кажется удивительным. Я действительно чувствую её движения, хоть иногда не вижу даже горящих глаз. — Да. — Идём. Молча бреду в темноте, стараясь не потерять след. Полностью поручаю ответственность за свою жизнь ей. Как видно в моих руках собственная жизнь не в такой уж безопасности. — Через ворота нам не выйти. Так, как пришла я, тоже. Остаётся последний вариант.... Очень надеюсь, что ты его осилишь. Что она имеет ввиду под словом «осилишь»? Самое время насторожиться, но я слишком устал от бесплодного заточения и собственных мыслей. Она останавливается, и я послушно замираю на месте. — Здесь гора ящиков. Нам наверх. Остаётся ориентироваться на её голос, для чего-либо другого здесь слишком темно. Слышу, как прыгает Рысь. Подхожу и натыкаюсь на ящик на уровне груди. Привычно подтягиваюсь на руках, перекатываюсь на ящик, стараясь не особо шуметь. Слышу удовлетворённое мурчание. Некоторое время стоим молча. — На уровне левого колена порог. Надо подпрыгнуть и подтянуться на следующий, — она легко стучит по ящику, чтобы я понял, где верхний порог. — От него полметра до крышки. Медленно выдыхаю. Мы хорошо понимаем, что будет, если я ошибусь. Упаду под металлический лязг ящиков, набегут «детишки». Даже вдвоём нам не отбиться. В обычное время это простейший трюк, но сейчас, в полной темноте... Ещё раз выдыхаю и подтягиваю колено на первый порог. Легко прыгаю. Пальцы едва не соскальзывают, но я сжимаю их до боли и подтягиваюсь. Тяжело наваливаюсь грудью и снова перекатываюсь. Площадка совсем маленькая. Облегчённо вдыхаю. Рысь почему-то не слышно. — Здесь канат, — голос звучит откуда-то сверху. — Я натяну его, здесь всего метра два-три. Поторопись. Нащупываю канат и собираюсь с духом. Я мог бы допрыгнуть, но вызову неимоверно много шума. Очень надеюсь, что она его удержит, поэтому начинаю взбираться. Совсем скоро слышу скрежет когтей по металлу и шипение. Сжав зубы, преодолеваю остаток в считаные секунды. Она валится рядом со мной. Чувствую её тяжёлое дыхание и мягкую шерсть, едва задевающую щёку. Пытаюсь не думать об этом и встаю, чтобы оглядеться. Редкими отблесками справа колышется море. Странно не слышать его, а лишь наблюдать. Слева возвышается мачта, правда мой взгляд может дотянуться лишь до «гнезда». В последнюю очередь перевожу взгляд вперёд. Где-то там, недалёким огоньком окна горит база местной шпаны. Наверняка обсуждают мою казнь, к счастью несостоявшуюся. Рысь тоже смотрит. Уверен, её кошачий глаз этот отблеск улавливает. — Дальше по трубам. Следом за ней встаю на довольно толстую трубу. Идти по ней не составит труда, хотя, я почти уверен, Рысь делает это намного грациознее. Улыбаюсь своим мыслям, пока мы подходим к «базе». Окна настолько грязны, что в них отражаются лишь силуэты. Некоторое время наблюдаем за ними.Рысь, не сомневаясь, прыгает на крышу. Мне приходится обходить по трубам. Мои шаги, в отличие от кошачьих, «детишки» услышат сразу. Встречаемся на козырьке. Вернее она на нём, а я рядом. Дальше самая тонкая и длинная труба. Прямой, но опасный и единственный путь к спасению. Рысь идёт первой.В удаляющемся свете окна постепенно перестаю различать покачивающийся хвост и стройные ноги. Когда мы спускаемся по ту сторону ворот, я невольно опускаюсь на колени и облегчённо выдыхаю. Несмотря на то, что достать нас ещё можно, мы уже на свободе. Рысь терпеливо ждёт меня, смотря на покачивающиеся волны. Когда я встаю, мы вместе устремляемся в город. Пытаюсь восстановить в голове карту, но кажется она и без меня неплохо знает дорогу. Идём по набережной, чтобы привлекать поменьше внимания. Хотя в такую ночь на улицах пусто. В тусклом свете фонарей мне наконец удаётся разглядеть её. Рысь. Длинные ноги, короткий хвост, стройное тело и благородный профиль. Как-то так я себе эту кошку и представлял. Хотя, кажется, не встречал даже на картинках. Откуда на Карибах взяться Северной кошке? Наша, конечно, не в счёт. Наша? Я начинаю улыбаться. Она оборачивается, но вопросов не задает. Что я вообще о ней знаю? Слишком мало, чтобы понимать хоть что-нибудь. Наше общение сводится к взглядам и саркастичным замечаниям. Не сказать, что мне это не нравится, но... Мы едва знакомы, живя на одном корабле. А сейчас вот она пришла за мной. И мы оба прекрасно понимаем, что дядя не в восторге от наших приключений. Оба получим. Я за самовольство, она за спасение этого самовольства. И всё же я удивлён. Не думал, что она будет так рисковать ради малознакомого меня. По городу снова идём в тишине. Я не знаю, как начать разговор, а она выглядит слишком уставшей. Уже на подходе к корабельному трапу я выхожу из оцепенения. — Спасибо! Она оборачивается, дружелюбно прищурившись. — Пожалуйста. На родном корабле накатывает спокойствие. Прислоняюсь к борту и наблюдаю за прибоем. Слишком мало времени до рассвета, чтобы спать. Слышу сбоку глухой удар. Уже знаю, что увижу, но всё равно оборачиваюсь. Уже в облике девушки Рысь подходит к капитанской каюте. Знаю, что она не любит, когда смотрят за её превращениями, но отворачиваться не собираюсь. Слишком уж красивое зрелище. Да и к тому же я не думаю, что когда-нибудь удастся увидеть её в простых панталонах и сорочке. Похоже, мысли о спасении меня застали её в кровати. Рысь замечает на матовом стекле отблески свечи. Машинально оборачивается ко мне. Мы оба понимаем, что дядя уже знает о нашей отлучке. Как и положено капитану, он знает здесь обо всём. Но приближать казнь никому из нас не хочется, поэтому она меняет курс и скрывается в каюте Прорицательницы. Ночь в компании благовоний, душистого чая и доверительных разговоров ей обеспечена. Даже немного завидую, ведь я остаток ночи я проведу на палубе. Почему-то я уверен, что наши с ней отношения изменятся. Или мне просто хочется верить в то, что те, кто пережили Самую Тёмную Ночь вместе, неразрывно связаны. Снова отворачиваюсь к прибою. Ночь по-немногу расслабляет свои объятия, и я слышу тихий плеск солёной воды. И всё-таки удивительно. Удивительно, как Самая Темная ночь меняет людей. Она меняет даже тех, кто ими не является. Как в такое время не верить в истинную силу Тьмы?