Софья Романова. История русской царевны. Часть первая

1678 год Софья с удовольствием дочитывала исторические письма, случайно найденные ею в учебной комнате. За последнее время это давало ей расслабиться и подумать о происходящем. Уже два года, как Фёдор был царём. Здоровье его в первые месяцы было весьма слабым. Но ему становилось лучше. Из-за того он не мог особо в государевых делах учувствовать. Фёдор признавался ей, что пока в основном помогает ему их родственник Иван Богданович. По началу Софья не сильно беспокоилась от этой вести. Всё же её брат был довольно юн и нуждался в советах людей опытных. Но теперь Фёдор почти достиг совершеннолетия своего. А на сборе Боярской Думе их появлялся довольно нечасто. И сейчас Софья по-настоящему волновалась за положение теперешнее нахождения власти государевой. Она помнила, что в первые года правления отца ему слишком много помогал боярин Морозов, решивший, что сам чинить порядки в силе. И обернулось это страшным бунтом, о котором с ужасом вспомнила её матушка. И Софья не желала, чтобы подобное повторилось в проявление брата. Она всё думала, как помочь Фёдору ощутить смелость и начать действовать самому. И от безысходности к кому можно было обратиться за советом заходила в слишком многие тупики. Софья желала, что князь Василий до сих пор был на Украине, и она не мало с ним поговорить. Он бы дал ей совет и смог бы придать ей уверенности в своих силах. Она сильно тосковала по их разговорам. В один из вечеров у неё появились мысли о попытки написать князю, но Софья сразу отчитала себя за такое. Как бы выглядело это, что сестра царя писала бы письма взрослому мужчине, у которой имел жену и детей... О них она узнала невольно из услышанного разговора Фёдора и его стольника Алексея Лихачёва. Казалось, что в том не было ничего дурного. Но Софье становилось странно и грустно от этих дум каждый раз, хоть и не должно было. Однако теперь не стоило об этом задумываться, не до того было. После долгих размышлений Софья решила просто поговорить с Фёдором. Ей хотелось быть с ним на одной стороне. И не делала она говорить ему, что делать, как когда-то вышло в начале правления его в настрое с подозрением к Нарышкиным и Матвеевым, но тогда это вероятно отгородило их от беды великой. Но Софья не хотела больше манипуляций. Она слишком любила брата. В этот же час он был вместе с Иваном. Их младшенький казался чувствовала себя явно лучше после очередной напасти падучей и хвори на теле. Софья надеялась, что когда-нибудь болезнь отступит наконец от их растущего брата. Оба были рады, что сестра пришла к ним. И она чувствовала тепло в душе, видя их такими: счастливыми и словно не знавшими горестей, хоть это и не было так. Спустя около часа Фёдор и Софья пришли в его покои. Брат подозревал, что у ней есть важные вопросы, да и самому ему хотелось поделиться о душах для пользы народу. - Я много думал о том, как чётко узнавать лучше о количестве поданных у нас. И понял, как удачно в эти хоть несколько спокойные дни провести общую перепись для страны. Во всём пойдёт это на пользу нам, особенно помня, что война с турками вот-вот начнёт разгораться. Царевна кивнула брату. Эта идея звучала разумно и довольно существенно. И она поддерживала его в таком решении: - Это очень мудрое решение. Когда ты повелишь, чтобы в приказе начали работу? И Фёдор остановился, словно в вине отводя от неё взгляд, и произнёс: - Я... Не знаю, как сказать об этом дяде нашему. Он считает, что слаб ещё я и молод для таких дум. Софья не выдержала таких слов: - Вздор! Ты царь венчанный. И уже почти в лета мужества вошёл, - Она опустилась к нему, беря за руку. – Тебе необходимо показать силу и волю свою. Ты сын отца нашего. Как царю тебе нужно брать всё в собственные руки. Фёдор явно сомневался, хоть и кивал ей: - Дядюшка наш... - Многое на себя берёт слишком, - Софья и не заметила, как голос её жестче стал. – Как можешь ты правлению учиться от советов их, сидя лишь в покоях дворца? Он словно боится тебя к боярам с дворянами пускать и влияние своё потерять. Приказов лишних понаделал, что бояре просто не тревожат себя заботой о людях. Но ты не должен их куклой ручной становиться. Брат вздохнул, встав и подойдя к окну, смотря на раскинувшуюся Москву их, и сказал: - Иногда думается мне, что словно в тюрьме я... И будто не могу выбраться, всегда оставаясь в этих стенах. Софья подошла ближе к нему, чувствуя радость, что его ещё не успели сломить, и гордость за него в эти минуты: - Так освободи себя. Никто не может загнать тебя и держать против воли. Фёдор спустя несколько долгих минут кивнул, произнося: - Ты права, Софья. Бог знает, куда могло принести меня, ежели не ты. Чувствую, что на путь вступаю трудный, и боюсь, будто тебя рядом не окажется. Царевна покачала головой: - Не думай о подобном. Я всегда рядом буду. И поцеловала брата в лоб, проговорив: - Ты силён, как и отец. Он кивнул вновь, и Софья чувствовала облегчение, видя в его глазах решимость неумолимую.