***
Чан стоит перед гардеробом и практически засыпает за рассматриванием одежды. Несмотря на то, что премьеру устраивают днём, Бан совершенно не выспался из-за работы, которую он решил поделать ночью от бессонницы, сейчас же он умирает, как хочет спать. Парадокс. Он с радостью предпочёл бы кровать и сон просмотру фильма, однако его мнение не особо учитывалось в этом вопросе. Тяжело вздыхая, Чан идёт в ванную комнату, умываясь и окончательно открывая глаза. Холодная вода смогла хоть немного пробудить и подготовить его к длинному дню. Если альфа выпьет кофе, то он, возможно, даже досмотрит фильм до конца, не засыпая на середине. После завтрака, Чан определяется с одеждой, над которой особо в принципе и не думал — для выходного дня у него всегда приготовлены джинсы с чёрной майкой. Это его стандартный образ. Чан любит чёрную одежду, поэтому около девяноста процентов его гардероба — это исключительно чёрные вещи. Этот цвет практичен и всегда в моде, поэтому для такого не особо заинтересованного в этом вопросе Чана, приём с одноцветным гардеробом является спасением. В напоминание о встрече ему звонит Джисон с телефона его альфы. Омега знает, что на звонок от Чанбина альфа точно ответит, так как тот может оказаться рабочим. Пользуясь хитрым приёмом, омега удостоверяется, что Чан уже готов, а не лежит бревном на кровати, видя десятый сон. — Хён, мы будем ждать снаружи, около входа в кинотеатр, поэтому не опаздывай и быстрее приезжай к нам. Сеанс начнётся в два часа дня, — омега быстро проговаривает в очередной раз информацию и сразу отключается, когда слышит мычание-согласие Бана. Когда альфа уже на выходе из дома берёт ключи от машины и квартиры, Чан ощущает странное волнение, совсем не понимая, с чем оно связано. Его редко одолевают подобные чувства, на работе он всегда уверен и собран, с друзьями он тоже чувствует себя комфортно и легко, так что внутреннее смятение приходится списать на недосып. Чан благодарен своим друзьям. Они оживляют его своим присутствием в его жизни. К сожалению, в последнее время альфа ощущает себя очень одиноким человеком, приходя домой в трёхкомнатную квартиру, где ни души, кроме него самого, нет. Конечно, Чан стал задумываться о том, чтобы создать семью. Ему уже двадцать шесть лет, а в отношениях он был в последний раз в студенчестве. Те, кстати, закончились для него совсем неожиданно. В какой-то момент омега просто сообщила, что уходит к своему истинному. Жаль, не сказала альфе, что ему делать с его чувствами. Именно после этой ситуации Бан решил, что следующие серьёзные отношения у него будут только с его Парой. Он умеет учиться на своих ошибках, и поэтому не хочет растрачивать свои чувства и эмоции понапрасну. Припарковавшись, он замечает друзей у входа в здание кинотеатра. Кажется, ждут только его. Чан только успевает поздороваться, как на него сразу налетает ураганчик в виде омеги. — Хён, ты практически опоздал! Осталось десять минут до начала! — Джисон выглядит взволнованно, и даже рука Чанбина на его талии не успокаивает омегу. — И тебе привет, Джисон. Я проснулся и это уже достижение, так что просто пойдёмте в зал, — Чан направляется к входу под звуки ворчания омеги и смешки со стороны оставшейся компании. Холл кинотеатра обустроен очень стильно и просторно. И что более удивительно, вся эта огромная территория занята людьми. Народа много, очень много, отчего вмиг становится душно, а лёгкие забиваются смесью природных запахов людей вокруг. Когда с официальной частью было покончено, и режиссёр с актерами уже выступили с речью под аккомпанемент восторженных вздохов Джисона, всех пригласили в зал для просмотра фильма. И уже сидя на своём месте, Чан никак не мог успокоиться и удобно устроиться на сидении. — Чан-хён! Хватит елозить! Ты создаёшь много лишнего шума, я не хочу пропустить ни звука. Что с тобой случилось? — А Чан и сам не знает, что с ним случилось. Ему просто неспокойно. Что-то его сильно нервирует, но понять, что именно — это выше его возможностей сейчас. — Я не знаю, что-то здесь… что-то здесь не так. Не чувствуете? — Может, ты простыл? Выглядишь бледным, — Чанбин интересуется здоровьем друга, так как тот и правда выглядит неважно. — Всё в порядке, просто… — свет в зале гаснет, и Джисон на всех шикает и замирает в ожидании. Чан остаётся один на один с непонятным дискомфортом. Фильм и правда оказывается интересным, актёры играют очень живо и правдоподобно, монтаж тоже превосходный. Эта лента и правда оказалась достойной ожидания. И Чан оценил бы её по достоинству, если бы мог усидеть на месте. Он уже отчаялся понять, что с ним, когда герой фильма произнёс фразу. — Ммм, эти булочки и вправду пахнут просто превосходно. И здесь альфу как будто обухом по голове приложили. Запах. Всё это время его мучил свежий запах чая с чабрецом с нотками мяты и корицы. Когда альфа делает глубокий вдох, он отчётливо выделяет этот великолепный аромат среди других. Чан чувствует его особо остро, испытывая гамму эмоций от этого запаха. Он безоговорочно связан с его детством: этот чай заваривала его ныне покойная бабушка, когда Чану было всего пять лет. Фильм отходит на второй план, а альфа погружается в воспоминания. Он всегда любил приезжать в гости к бабушке, слушать её истории, помогать ей в палисаднике выращивать цветы и пробовать её вкуснейшую еду. И на десерт всегда подавался ягодный пирог с ароматным чаем. Тем самым, который моментально снимал всю усталость и давал сил на оставшийся день. Из приятных воспоминаний его вырывает Чанбин, который уже как минуту не может дозваться до друга. Чёрт. Фильм уже закончился, а он просмотрел половину фильма, пребывая в собственных мыслях. — Чан-хён, с тобой всё в порядке? — Чанбин был сильно обеспокоен. Перед началом фильма Чан не мог найти себе места, а потом шуршания с его стороны в какой-то момент прекратились, и он просто пялился в экран пустым взглядом. Чан в ответ на слова будто просыпается и обеспокоенно спрашивает. — Чанбин, ты чувствуешь? Чувствуешь запах? — этот прекрасный аромат становится всё слабее и слабее, а Чан всё более нервным. — Какой запах? О чём ты? — альфа с недоверием смотрит на друга, а потом его взгляд проясняется, — Ты думаешь, что это может быть… По спине Чана пробежались мурашки. До подобного вывода его мысли ещё не успели добраться. Божественный аромат, тревожное состояние, беспричинное волнение. Всё указывает на одно. Где-то здесь находится его истинная омега. А он сидит как истукан и с каждой минутой всё дальше упускает свою Пару. Чан резко подрывается к выходу из зала, расталкивая людей и сразу же извиняясь. Он останавливается посередине коридора и набирает воздуха в лёгкие. Аромат чая с чабрецом стал совсем незаметным. Различить направление невозможно. Чан приказывает себе думать, он практически шесть лет ждал свою омегу, а сейчас так просто отпустит его? Тогда, когда они находятся в одном здании? Ни за что. На задворках сознания Бан слышит, как его окликает Джисон, но альфа скорее бежит к выходу из кинотеатра. Омега обязана пройти здесь. Это единственный доступный выход, и когда-нибудь его Пара должна оказаться около дверей. Но холл практически пустой. Запаха нет. Упустил. Сколько же он просидел в зале, что народ уже успел разойтись? Чан ощущает руку на плече и поворачивается. Чанбин понимает всё по одному отчаянному взгляду Чана и обнимает его в знак поддержки. Он представляет, что сейчас ощущает альфа, и поддержка — это единственное, что он может дать ему сейчас. Когда к ним подходит Джисон, Чан успевает немного успокоиться, а Чанбин просто качает головой в ответ на немой вопрос его омеги. Все выбираются из здания, а Чан в глупой надежде ещё раз набирает глубоким вдохом воздух. Ни намёка на нужный запах. Он тяжело вздыхает. И, кажется, опять пропускает вопрос. — Ты что-то сказал? — Да, Чан, я всё понимаю, но, может быть, сходишь с нами в кафе. Проветришься? — Джисон надеется отвлечь альфу от плохих мыслей и самокопания. И Бан с ним полностью согласен. Если он не прекратит думать об этом, под конец дня он обнаружит себя за бутылкой виски в своей спальне в явно нетрезвом состоянии. А это определённо плохой вариант развития событий. — Конечно, пойдёмте. Понятное дело, что по дороге в кафе и уже за столиками Чан в основном молчит, лишь иногда отвечая на вопросы. Сейчас он на стадии депрессии. Он прошёл гнев — возмущаться из-за того, что омега сама не почувствовала его, глупо. И на это есть причины. Омеги по своей физиологии слабее альф, и это в том числе распространяется на обоняние. Радиус восприятия запаха не так сильно развит, как у альф. А омега могла сидеть на дальнем от альфы ряду, да и количество различных запахов в зале могло сбить работу рецепторов. Дальше был торг. Чан пытался уговорить себя, что у него еще будет возможность встретиться с омегой. Или по крайней мере он знает, что его Пара жива и здорова. Но всё же итог один — сегодня он упустил своего истинного, и это порождает депрессию. Сейчас ему слабо верится в то, что он достигнет принятия ситуации и согласится с неизбежностью ожидания. Кофе в этом кафе и правда замечательный, как и говорил Джисон. Жаль, что сейчас он готов на всю жизнь отказаться от кофе, лишь бы ещё раз ощутить запах его омеги. Второй раз, Чан уверен, он бы не допустил столь глупой ошибки. Кажется, наступило принятие. И вместе с ним в голову врываются воспоминания о лёгком аромате чая с чабрецом, таком невесомом и лёгком, дающем сил и расслабляющем одновременно. Колокольчик над входной дверью звенит, впуская двух посетителей то звонко смеющихся, то тихо перешептывающихся. Вдох. Глаза альфы расширяются, а голова чуть ли не с хрустом поворачивается. Это он. Его Пара. Сидит за столиком и что-то говорит официанту, добродушно улыбаясь. Когда официант наконец-то отходит, Чан может полностью разглядеть омегу. Омега очень красив. Аккуратно уложенные светло-русые волосы открывают вид на лоб. Кожа омеги светлая, поэтому румянец на щеках видно даже с места альфы. Идеальные черты лица и прекрасная улыбка на розовых, альфа думает, что очень мягких, губах. У него темные глаза, кажется, карие, и нежный взгляд, направленный на собеседника. Сердце альфы пропускает несколько лишних ударов от красоты омеги и немного от ревности. Чан совсем не помнит, как встаёт и оказывается рядом со столиком, за которым сидят омеги. Собеседник его Пары был не альфой, что немного успокоило Чана, который забеспокоился из-за слишком тёплого взгляда его истинного. Вблизи омега ещё прекраснее: у него тёмные длинные ресницы, на его коже ни грамма косметики, что делает его очень мягким в его светло-голубой футболке и белых брюках. Кажется, омега смущается из-за того, что альфа так пристально смотрит на него, не отрываясь и практически не моргая. Чан видит, как поднимается грудь омеги, и расширяются его блестящие, влажные глаза, прямо как у котёнка. Почувствовал. Бан видит, что сейчас омега дышит им, его запахом. Успокаивающий запах костра с проскальзывающим покалывающим ароматом выдержанного в дубовых бочках бренди. Омега смотрит на лицо Чана и очаровательно краснеет. А внутренний альфа, найдя своё, хочет этого омегу себе. И Бан с ним полностью согласен. — Как тебя зовут? Меня Бан Чан, и я думаю, что ты мой истинный, — спустя мгновение после произнесённых слов альфа надеется, что не прозвучал столь отчаянно и торопливо, как себя ощущает на самом деле. Он ни в коем случае не хотел показаться грубым. И обижать омегу, конечно же, тоже. — Минхо… Ли Минхо, — отвечает слегка дрожащим голосом, отрываясь от разглядывания альфы. Кажется, его уши слегка покраснели. Мило. — Я не хочу отрывать тебя сейчас от дел, — говорит Чан, посмотрев на омегу, сидящую напротив Минхо, и сразу же возвращая взгляд на истинного, — Не мог бы ты дать мне свой номер телефона? Я написал бы тебе сегодня вечером. Кажется, Минхо опять засмотрелся на своего истинного, потому что отвечает он только после того, как омега напротив пинает его ногой под столом. — Да, конечно. Только у меня нет ручки, — Минхо смотрит слегка виновато и взволнованно. — Ничего страшного, можешь записать в телефоне, — Чан улыбается и протягивает омеге смартфон. Минхо берёт телефон и пытается попадать по нужным цифрам, Чан же делает пометку в голове сразу позвонить омеге, чтобы проверить, не напортачил ли он от волнения, перепутав цифры местами. Он ни за что не потеряет свою Пару. Судьба дала им второй шанс, и альфа не смеет упустить Минхо второй раз за день. Минхо отдаёт альфе телефон, Чан на секунду думает, что запах омеги останется на некоторое время на его телефоне, чему и улыбается. Он забивает номер телефона в контакты, как «Котёнок», сразу добавляя его в избранное и делая звонок. Раздаётся рингтон, телефон омеги, лежащий на столе, засветился, тогда альфа облегчённо выдыхает, убирая телефон в задний карман. — Приятно провести время, Минхо. Я очень рад встретить тебя. Чан подмигивает омеге, которая снова краснеет, и уходит с широкой улыбкой к себе за столик. Там его друзья расспрашивают об омеге, но Чан в свою очередь только отмалчивается и отшучивается, продолжая улыбаться такой улыбкой, которую Чанбин уже давно не видел на лице своего друга.***
Чан залетает в машину, сразу же трогаясь с места. Он набирает Минхо и ждёт, пока надоедливые и нервирующие гудки сменятся сладким голосом его Пары. Однако вместо омеги трубку поднимает Феликс, родной брат Минхо, с которым истинный сидел в кафе в их первую встречу. Феликс — милый омега с веснушками на лице, проникновенным голосом и солнечной улыбкой, он младше Минхо на два года. — Хён, у Минхо началась течка, но у нас нет блокаторов запаха, — Феликс переживает за брата, он видит, что ему очень больно, омега весь покраснел и трудно дышит. Чан слышит тихий скулёж Минхо на заднем плане, и давит сильнее на педаль газа. — Где вы сейчас? Я уже еду. — Мы сейчас в школьном туалете, я сказал Минхо запереться на щеколду, а сам стою рядом. Урок закончится через полчаса, ты скоро будешь? — Скоро, постараюсь успеть до конца урока, только встреть меня на входе, чтобы охранник пропустил меня, — когда Чан слышит согласие, то просит Феликса ещё немного присмотреть за Минхо и бросает трубку. У его истинного сейчас началась первая течка, самая болезненная, неприятная и, главное, внезапная. Чан сейчас искренне ненавидит каждый светофор, на котором приходится стоять и тратить драгоценные секунды на ожидание зелёного света. Скорее всего, эта поездка обернётся ему несколькими штрафами, но в данной ситуации — это последнее, о чём думает альфа. Лишь бы поскорее добраться до школы и забрать омегу в свои объятья, поближе к нему, чтобы было безопасно. Минхо сейчас восемнадцать лет, и он учится в последнем классе старшей школы. Конечно, на момент знакомства Минхо было ещё семнадцать, что, если честно, шокировало альфу. Он оказался старше истинного на восемь-девять лет, и поначалу его это сильно смутило. Он не хотел, чтобы за чувства к его Паре его называли педофилом или обвинили в делах ещё хуже. Это отразилось бы и на работе, а пятнать идеальную репутацию его страховой компании Чан не имел ни малейшего желания. Однако Бан не намеревался прекращать общение, а просто пообещал сам себе, что до восемнадцати лет ни за что не дотронется до омеги, как бы тяжело ему не было. Конечно же, реализация этого убеждения оказалась трудновыполнимой. Минхо хоть и был милым котёнком, краснел от комплиментов и выглядел просто ангелоподобно, но определённо умел показывать свой характер. Он вполне мог постоять за себя словесно, смекалисто ответив обидчикам, не терпел в свою сторону усмешек или косых взглядов и мог быстро раззадориться из-за какой-нибудь незначительной вещи. Минхо очень проницателен и умён, поэтому Чан всегда поражался эрудированности омеги и его порой очень взрослым и чётким замечаниям. Не влюбиться в Минхо было невозможно. Чан и не сопротивлялся. Контролировать себя было очень тяжело, особенно когда омега сама лезет целоваться. Минхо очень быстро просёк план альфы, поэтому старался всячески препятствовать его мирному осуществлению. Омега не хотел ждать три месяца, чтобы поцеловать своего возлюбленного. Конечно, Минхо был хорошо воспитан, поэтому никаких развратных поступков не совершал, зато он вполне мог подольше обниматься, поцеловать в щёчку, утыкаться носом в шею альфы, долго смотреть в глаза, облизывая губы — это всё сильно изводило альфу. Но Чан упёрт не меньше, чем его омега, поэтому на все действия Минхо Чан дарил ему либо поцелуй в щёку, лоб или макушку, либо более сильные и трепетные объятья. Минхо дулся и пытался быть убедительнее. — Вот гляди, хён, я ни разу не целовался, значит, я неопытен. И чем раньше ты начнёшь меня учить, тем лучше! Для тебя же лучше! — Минхо говорил с ноткой раздражения. Он старался подтолкнуть Чана к запретному плоду. Жаль, что Бан был крепким орешком. — Я прекрасно тебя понимаю, котёнок, но каким бы убедительным ты не был, твой первый поцелуй будет только в твой восемнадцатый день рождения, — Чан тоже имел рычаги давления. Его Пара обожала ласковые прозвища, поэтому в большинстве случаев разговор заканчивался капитуляцией омеги. — Тогда я поцелую тебя во сне! Вот будем смотреть кино, ты первый заснёшь, тогда и не отвертишься. — Но это не будет поцелуем, — ответил Чан с улыбкой, его омега так настойчива, и это безумно мило, — будь терпеливее, Минхо, — он притянул голову омеги к себе на плечо и включил фильм. Минхо заснул первым.***
Сегодня двадцать пятое октября, день рождения Минхо. Омега очень взволнован и ждёт свидания с его альфой больше, чем торт, который печёт его папа. А раньше праздничный торт был для него идеей фикс в день рождения. Сейчас же он ждёт поцелуя альфы, который динамил его с этим целых три месяца. И Минхо не глупый, он понимает, почему Чан не хотел торопить события, но когда у тебя такой добрый, сильный и красивый альфа, которого ты безумно любишь, хочется показать ему свою привязанность и свои чувства хотя бы поцелуем. В их первую встречу Минхо не мог поверить в своё счастье. Он достаточно рано встретил своего истинного, чему был несказанно рад. Не каждому так везёт. Чан подошёл к нему весь такой уверенный и красивый, смотрел на него так внимательно, что дико смущало. Сердце омеги было украдено в тот момент, когда Минхо осознал, что человек перед ним — его истинный. Возможно, Минхо вёл себя, как идиот, невероятно стесняясь и дрожа от волнения, но последующее общение с альфой показало, что Минхо никогда не будет так комфортно с кем-то другим, как с Чаном. Альфа заботливый, нежный, ласково называет его котёнком и пахнет просто восхитительно, вызывая воспоминания о вечерах у костра во время походов со всей семьёй. Омега был в любви. О том, что Минхо встретил истинного, знал только Феликс. Однако спустя неделю витания в облаках папа рассекретил старшего из братьев, застав его тихо визжащего и обнимающего подушку на своей кровати. Пришлось рассказать правду. Папа братьев Ли, Ли Минхёк, очень понимающий, поэтому разрешил Минхо встречаться с альфой, несмотря на то, что тот намного старше его, с двумя условиями. Первое — омега приведёт Чана знакомить с родителями, когда истинные будут готовы к этому шагу. Второе — омега будет рассказывать папе об их отношениях до того момента, пока первое условие не будет выполнено. И Минхо согласился со всем этим, лишь бы не разрывать отношения с его истинным. Причём, как оказалось, альфа был очень честным и ответственным, даже чересчур, по мнению омеги, поэтому безобидные поцелуи в щёчку настраивали папу быть более располагающим к Чану. К настоящему моменту, дню восемнадцатилетия омеги, папа был уже всеми руками и ногами за альфу, подготавливая потихоньку отца к тому, что их ребёнок вырос и у него чисто гипотетически может появиться альфа. Отец, Ли Сынюн, был военным и очень строгим, но, несмотря на внешнюю жёсткость, безмерно любил свою семью и оберегал их от всех бед. Он всегда очень трепетно относился к своим сыновьям-омегам, помогал им в учёбе, учил их, как постоять за себя, оберегал от опасностей и всегда мог поддержать их. Но сейчас все омеги семьи Ли понимали, что отец пока не готов к тому, чтобы отдать Минхо альфе, даже истинному. И сегодняшнее свидание с альфой тоже пришлось делать втайне от отца, прикрываясь гулянкой с друзьями и братом. Минхо очень хотелось поразить альфу своей внешностью и выбором одежды, однако Чан попросил омегу одеться тепло, поэтому Минхо ничего не оставалось, как надеть удобные вещи, а красивые оставить на другой случай. После семейного празднования, Минхо с братом вышли из дома, проходя ради прикрытия несколько домов и скрываясь из вида. Минхо попрощался с Феликсом, и побежал к альфе, который уже ждал его у остановки, прислонившись к машине. Чан даже в простой одежде выглядел великолепно, заставляя бедное сердце омеги стучать в разы сильнее. Минхо подбежал к старшему и крепко обнял его за шею. — С днём рождения, котёнок, — Чан крепко обнял его за талию, слегка поднимая его над землёй и слушая лёгкий смех Минхо. В глазах омеги читался один единственный вопрос: когда же Чан его поцелует? Но альфа не собирался делать это так быстро, остановка около дома явно не самое романтичное место для первого поцелуя. Усадив омегу в машину, Бан спрашивает Минхо, как прошёл день, направляясь в сторону выезда из города. Под радостный лепет омеги, они приезжают к загородному домику в коттеджном посёлке. Минхо в восторге рассматривает интерьер дома, вдыхая запах древесины, который исходит от дома и горящих брёвен в камине. Ему так уютно здесь, Чан заставляет чувствовать себя нужным и любимым. В его объятиях омега может просидеть вечность. Их вечер проходит волшебно: они сидят на открытом балконе, Минхо располагается между ног альфы, опираясь спиной на его грудь, а Чан заворачивает их обоих в плед. Они сидят и наслаждаются компанией друг друга и тихой музыкой. Истинные много болтают, кормят друг друга лёгкими закусками и смеются, ощущая себя самыми счастливыми на свете. Их жизнь — это их вселенная, только для них двоих. Становится совсем поздно, Чан приглушает свет, и они остаются в полумраке, наблюдая за ярко сверкающими звёздами. В какой-то момент альфа слегка отодвигается от Минхо и берёт его за подбородок. Они смотрят друг другу в глаза и видят в них свою жизнь, будущее которой невозможно без возлюбленного. Они тянутся друг к другу и через мгновение сливаются в поцелуе. Бан старается быть аккуратным, наполнить каждое прикосновение своей любовью. Ему отвечают с не меньшими чувствами. Мягкие губы его омеги такие сладкие, вкусные, Чан притягивает Минхо ближе и слегка кусает нежные губы, в попытке сильнее ощутить вкус чая с чабрецом и мятой. В ответ ему омега едва слышно стонет и неуверенно зарывается дрожащими пальцами в каштановые волосы альфы. Когда истинные отстраняются друг от друга, их губы уже покраснели от поцелуев. Ощущение абсолютного счастья поселяется в сердце каждого из них. — Я люблю тебя, Минхо, — говорит Чан, легко чмокая омегу в губы. — И я тебя очень люблю, Чан-хён.***
— Феликс, я сейчас подъеду, спускайся к охране. Чан уже практически у школы, осталось пять минут до конца урока, и альфа мечтает забрать омегу раньше, чем прозвенит звонок. Он не хочет, чтобы кто-то посторонний, тем более, если это альфа, увидел его Пару во время течки или почувствовал его запах. Школьники сейчас слишком дерзкие, а он, как взрослый и состоявшийся альфа, не сможет опуститься до драки со школьником. Бан выбегает из машины, не ставя её на блокировку, и направляется к охране, там его уже ждёт Феликс, который просит альфу поторопиться. Они вместе поднимаются на второй этаж и подходят к туалету. Чану, если честно, стало плохо еще на первом этаже, он остро чувствует запах Пары, от которого внутренний альфа начинает терять контроль, а крыша паковать чемоданы. Запах сладкий, насыщенный, заставляет альфу думать только о низменных вещах, возбуждая всё его нутро. — Минхо, котёнок, открой дверь, это я. Минхо, уже сильно ослабевший, еле-еле открывает дверь и сразу же вваливается в объятья альфы, который осторожно, но быстро поднимает его на руки, прижимая к себе, как самое ценное, что у него есть. Омега начинает скулить сильнее, чувствуя, что смазка начала выделяться активнее из-за близости его истинного. Минхо обнимает альфу за шею и трется носом о запаховую железу, где аромат его альфы ещё насыщеннее. Омега думает, что становится мазохистом, ведь это не только облегчает боль, но и приносит дискомфорт от бездействия. Минхо проводит ладонью по щеке альфы, большим пальцем поглаживая скулу Пары. — Чанни, прошу тебя… — Тихо, котёнок, успокойся, сейчас поедем домой, — Чану тяжело, очень тяжело, он чувствует, как начинает возбуждаться от лёгких поглаживаний омеги. Нужно срочно домой. Обращаясь к Феликсу, Чан просит забрать вещи Минхо, на что получает кивок, — Феликс, скажи родителям, что Минхо останется у меня во время течки. Он позвонит, когда немного придёт в себя. — Хорошо, — Феликс слегка мнётся и добавляет, — Только, Чан-хён, будь аккуратен, пожалуйста. Чан на это улыбается и кивает в знак согласия, он попытается, обязательно попытается превратить первый раз его омеги в нечто прекрасное, нежное и наполненное чувствами. Но с каждым вдохом альфа сомневается в этом. Воздух становится будто раскалённым, а омега желаннее — прекрасный запах его Пары туманит рассудок. Когда они выходят из здания, звучит звонок, оповещая о том, что урок закончен. Феликс помогает уложить омегу на задние сидения, отдаёт телефон Минхо Чану и провожает отъезжающую машину. До дома ехать двадцать минут, и это самая настоящая пытка, что для Чана, что для Минхо. Первая течка болезненна, подавители принимать не рекомендуется, помочь может только альфа. Минхо терпит спазмы внизу живота, больше нет тепла от альфы, который нёс его на руках. Сейчас он кажется таким далёким, сидя всего в метре от него. Хочется ближе, хочется поцеловать альфу, подарить всего себя и почувствовать, как сильно и страстно его любят в ответ. Ему не хватает сильных рук на талии и губ на его шее, тонкая душевная организация и пошатнувшаяся от нервов психика не выдерживает — Минхо начинает сильнее хныкать, переходя на плач. — Котёнок, милый, осталось немного, ты хорошо справляешься, потерпи ещё чуть-чуть, — Чан пытается хотя бы словами дотянуться до омеги, облегчить его боль. Его член уже болезненно упирается в брюки, а клыки начинает тянуть в желании прокусить кожу на запаховой железе, чтобы навсегда сделать Минхо своим. Чтобы поставить метку. Метку, говорящую всем вокруг, что этот омега принадлежит только ему и никому больше. — Чанни, я больше не могу, пожалуйста, я больше не могу, — Минхо скулит сильнее, путается в словах и пытается приподняться, чтобы дотянуться до альфы, — Я так сильно хочу тебя… Прикоснись ко мне, пожалуйста… — Да, котёнок, я тоже тебя хочу, очень хочу. И поверь мне, через пять минут мы будем дома, и тогда я помогу тебе, обещаю. А я когда-нибудь нарушал обещания? — Чан переводит взгляд на Минхо через зеркало заднего видения. Тот выглядит разбито, слёзы стекают по красивому лицу омеги, а на школьных брюках уже виднеется пятно от смазки. Чан думает, что обязательно попробует её на вкус, он уверен, что Минхо до безумия сладкий. Чан мотает головой, отгоняя подобные мысли. Сейчас он ведёт машину, в салоне которой находится его сокровище, Чан просто не имеет права отвлекаться от дороги. Бан должен доставить его в свою квартиру целым и невредимым, а это априори сложно, когда у тебя в машине твой течный омега протяжно стонет твоё имя. — Нет, никогда… Но, Чанни… Хён, ты же не обманешь, да? Я ведь так люблю тебя, так сильно люблю… — бормочет Минхо. — Конечно, милый. Я тоже люблю тебя. Мы уже приехали, я тебя не брошу, ты только мой, и я докажу тебе это сегодня, — Чан старается говорить быстро, чтобы убедить Минхо в своих словах. Он выходит из машины, помогая выбраться оттуда омеге и вновь поднимая его на руки. Глаза Минхо затуманены желанием, кроме своего альфы, он больше ничего не видит. Полное безумие. Всего месяц назад он встретился с родителями омеги, где обещал, что не притронется к омеге до того момента, пока у него не начнётся течка, а сейчас он несёт Минхо к себе в квартиру с одной единственной целью — сделать его своим окончательно. Он думал, что ждать придётся долго. Первая течка может нагрянуть, как и в пятнадцать лет, так и в двадцать три года. И Бан прекрасно понимал, на что шёл, мысленно мирясь с неприкосновенностью тела омеги. Это была его честная плата за то, чтобы быть рядом с любимым. Именно поэтому сейчас он находится в странной эйфории — его внутренний альфа ликует, а клыки уже увеличились для того, чтобы прокусить кожу его Пары. Ему не придётся ждать ещё несколько лет, чтобы заняться сексом с и так готовой на этот шаг омегой. Всё честно, он выполнил своё обещание. Теперь омега его.***
Отец узнаёт о том, что у Минхо есть альфа спустя месяц со дня рождения омеги. Происходит это немного странно. Не в том плане, что правда вскрылась как-то внезапно или неприятно. Это и правда было странно. В один день Минхо рассказывает Чану условия, которые поставил ему папа, когда узнал об их отношениях, и о желании познакомить альфу со своей семьёй. Бан был удивлён, что папа омеги уже знает о разнице в возрасте между ними и об их истинности. Минхо всячески заверял альфу, что папа совсем не против и даже, наоборот, поддерживает их, во что поверить было сложно. Обычно родители настроены крайне негативно к отношениям с разницей в возрасте. Но если о них знал папа, то знакомство с родителями должно было пройти более гладко. Эту мысль альфа и озвучил. В ответ Чан услышал нервный смех. — Хён, если бы всё было так просто, то я бы совсем не переживал. Ты ведь прекрасный, и я уверен, что любые родители были бы в восторге от такого зятя, — Чану было приятно слышать такую похвалу. Он рад, что омега полностью в нём уверен. В общем, Чан даже удивлён, что Минхо решил познакомить альфу со своей семьёй. Он думал, что Минхо молод и ещё не готов на такой ответственный шаг, однако омега не перестаёт его удивлять, чему Бан очень рад, — Чан-хён, мой отец очень строгий. Он, как военный, привык общаться со своими подчинёнными кратко, по делу. Он не терпит непослушание и нарушение дисциплины... — Минхо на секунду задумывается, а потом возвращает возмущённый взгляд на Чана, — А не слишком ли ты спокойный?! — Минхо, — Чан тянет омегу к себе на колени, прислоняя к себе боком и мягко проводя по волосам в попытке успокоить, — Я тоже переживаю и боюсь, что твой отец попытается разлучить нас, а я без тебя больше не смогу… — Я тоже! — Минхо перебивает альфу и смотрит ему в глаза. Чан на это улыбается и чмокает его в губы. Конечно же, Чан тоже сильно волнуется из-за предстоящей встречи. Но он не может показать этого Минхо. По мнению Чана, альфа должен стать опорой для своей Пары, оградить от ненужных переживаний и тревог, чтобы омега могла чувствовать себя в безопасности рядом со своим истинным. Комфорт Минхо для него является первостепенной задачей. И это не значит, что он хочет умалчивать от Минхо свои эмоции, Чан просто желает подарить омеге спокойствие и уверенность в нём. — Так я к чему собственно веду, — альфа заговорщически улыбается, смотря на омегу, — мне нужна информация о твоём отце, начиная с его любимой еды и заканчивая ненавистными темами. Если он так строг, то я должен быть готов поразить его. Минхо расплывается в счастливой улыбке. Его альфа великолепен, омега не сомневается в том, что отец сдастся после первой встречи с ним. Он тянется за поцелуем, теперь альфа не отстраняется от него, наоборот, Чан притягивает омегу ближе, заключая в объятья. Их поцелуй нежный, воздушный, альфа мягко сминает губы его Пары, наслаждаясь тем, с каким усердием ему отвечают. За этот месяц Чан не мог оторваться от его губ, а Минхо многому у него научился. Поначалу омега сильно переживал из-за того, что не умел целоваться, но Чан никогда не говорил ничего против его неопытности. Он направлял его, говорил, что ему приятно быть единственным, кому Минхо позволил себя целовать, и что омега может не стесняться — неловкие поцелуи Минхо всегда грели душу альфе, а яркий румянец на щеках Пары и смущённый взгляд из-под отросшей чёлки заставляли его сердце ловить несколько лишних ударов. Иногда он думал, что умрёт от передозировки счастьем или из-за милоты его омеги. Они назначили встречу на одиннадцатое ноября, это была суббота, и все члены семьи Ли должны были быть дома. Они решили, что Минхо скажет об этом только папе и брату, а для отца это станет сюрпризом. В назначенный день, когда близилось два часа дня, перед обедом Минхо собрал всю семью за столом. Он дико волновался, его ладони стали потными, а лицо бледнее обычного. Сейчас всё нужно преподнести так, чтобы отец изначально хотя бы нейтрально отнёсся к Чану. — Отец, я пригласил к нам на обед одного очень важного для меня человека, — Сынюн посмотрел на сына слегка удивлённо. У Минхо не так много друзей, которых бы он не знал лично, — Я бы хотел вас познакомить. — И кто же это? — Минхёк и Феликс посмотрели на Минхо немного обеспокоенно, что не скрылось от глаз отца. — Это мой истинный, — все замолчали, повисла тишина, по выражению лица отца было ничего не понятно. Минхо специально не стал говорить «мой альфа», чтобы отца не затриггерило от этого, но, видимо, ситуацию это не особо облегчило. — Отец… — Минхо попытался что-то сказать, но ему помешал звонок в дверь. Пришёл Чан. Кажется, от лица Минхо окончательно отлила кровь из-за нервов. Он не успел ничего прояснить, и теперь это ляжет на плечи альфы. Омега чувствует себя виновато. Видя состояние сына, Минхёк встаёт, чтобы открыть дверь. Он сам тоже не видел альфу вживую, только видел фотографии с их свиданий, которые показывал ему сын, поэтому сейчас ему дико любопытно правдивы ли рассказы Минхо и такой ли на самом деле Чан. Он открывает дверь в тот момент, когда альфа тянулся нажать на звонок ещё раз. Что ж, Бан и правда красивый молодой человек. — Здравствуйте, Ли Минхёк-щи, — Альфа поклонился и представился, — Меня зовут Бан Чан, приятно познакомиться. — Добрый день, мне тоже очень приятно познакомиться, — Минхёк старался быть, как можно вежливее, так как знал, что сегодня для альфы будет очень нервный и напряжённый день, — проходи, чувствуй себя, как дома, — омега пропустил в квартиру Чана и принял подарки в виде фруктов и шоколада. Он даже принёс белый шоколад с кусочками клубники и миндаля — любимый шоколад всех омег семьи Ли. Это определённо плюс в его копилку. Омега отнёс продукты на кухню, пока Чан мыл руки в ванной комнате, еда на обед была уже готова. Они направились в зал. Там будто время остановилось, все остались сидеть на тех же местах и в тех же позах, что и до этого: Минхо и отец играли в гляделки, а Феликс обеспокоенно смотрел на них. Минхо встал и подошёл к Чану, он до сих пор чувствовал вину, поэтому для себя омега решает всячески поддерживать альфу при разговоре с семьёй. — Привет, хён, — сказал Минхо с лёгкой и слегка нервной улыбкой и, развернувшись лицом к отцу и брату, говорит, — Познакомьтесь, это Бан Чан, и он мой истинный, — Минхо произнёс это твёрдо, его голос не дрожал. Присутствие альфы делает его уверенней. И все чувствуют это, — Это мой отец, Ли Сынюн, и брат Феликс, но с ним ты уже знаком. — Приятно познакомиться, — альфа снова делает поклон. Его омега так решительно настроена, что он тоже должен постараться. — Взаимно, — голос отца для всех звучит громко, несмотря на то, что на самом деле тот говорит тихо, — присаживайся, скоро будет обед. Обед проходил напряжённо, было видно, что отец над чем-то усердно думает. В основном Чану задавал вопросы Минхёк, он спрашивал о работе, возрасте, увлечениях, об их первой встрече. Конечно, он многое знал из той информации, которую говорил альфа, но он должен был это сделать, чтобы его муж узнал Чана поближе. Сынюн же вздрогнул лишь два раза: когда Чан сказал свой возраст и когда узнал, что истинные вместе уже четыре месяца. После того, как обед закончился, отец попросил Чана с ним прогуляться, на что альфа не мог не согласиться. Появившийся за время разговора здоровый румянец на лице омеги снова исчез, вновь делая его бледным от нервов. Когда альфы ушли, у Минхо случился срыв, и он прорыдал в объятьях папы и брата десять минут. Ему было страшно за Чана и неприятно из-за того, что отец был так категорически настроен. Долгое время альфы шли вперёд в полной тишине. У Чана проскальзывали мысли, что если они начнут драться, то он навряд ли выйдет победителем. Отец Минхо — высокий и широкоплечий альфа с явно большим опытом боёв за плечами. У Бана, который просто любит спорт, не было шансов. Возможно, он заблокировал бы несколько ударов, а натренированное тело получило бы не такие сильные увечья, но в любом случае итог оказался бы один. Он почему-то подумал, что не пошёл бы на работу избитым, он не может потерять из-за этого уважение его людей и партнёров. Причина ведь немного дурацкая? Что он им скажет? «Подрался с отцом истинного, потому что я ему не понравился»? Даже звучит бредово. Первым заговорил Сынюн, испугав Чана внезапностью и повергнув в шок новостью. — Я знал, — альфа немного помолчал и продолжил, — Я знал, что у Минхо кто-то появился. Он выглядел так же влюблённо и по-глупому счастливо, как и мы с Минхёком когда-то. Может, я и часто бываю в командировках, но всё ещё не слепой и вижу, что с моим сыном что-то случилось, — Сынюн вздохнул и указал кивком на лавочку в парке, до которого они дошли, — Знаешь, я увидел вас в первый раз тогда, когда ты довёз его на машине до остановки. И я, наверное, стал бы возмущаться и спрашивать, с кем мой сын водится, если бы не видел, как он счастлив с тобой. Минхо уже восемнадцать, он вырос, и было бы глупо отнимать у него шанс быть счастливым со своим истинным только из-за разницы в вашем возрасте. — Спасибо. Я правда люблю вашего сына, — Чан подумал, что Минхо безумно повезло с такими понимающими родителями, — и если честно, я сначала думал, что вы как минимум один раз проедетесь мне по лицу. Альфы рассмеялись. — Кажется, Минхо успел запугать тебя. Я этого делать не собирался, но если ты хочешь… — Сынюн усмехнулся и сделал многозначительную паузу. — Нет, спасибо. Думаю, с не сломанным носом мне будет лучше. Атмосфера стала значительно легче, альфы ещё немного посидели в тишине, а потом Сынюн продолжил. — Но учти. У меня одно условие. Никакого секса до его первой течки. Я эгоистично хочу сохранить его целомудрие до этого момента, — Сынюн смотрел очень тяжёлым взглядом и ждал ответа. — Если вы благословите наши отношения, то я обещаю, что не притронусь к нему до первой течки, — и немного помолчав, Чан добавляет, — исключая поцелуи. Я терпел три месяца до восемнадцатилетия не для того, чтобы сейчас опять ставить рамки. Да и Минхо обидится. — Ты используешь его, как аргумент. Нечестно, — альфа улыбнулся, — но я согласен и даю своё благословение. Сдержи своё обещание.***
Чан укладывает Минхо на кровать, до которой они еле добрались. Пока он держал Минхо в лифте, тот успел поставить несколько омежьих меток на шее альфы. Навряд ли он понимал, что устанавливал крайне интимную связь между ними — в тот момент в нём бушевали сошедшие с ума гормоны. Но для Чана это значило многое. Несмотря на то, что эти метки похожи на долгосрочные засосы (они пройдут через несколько недель), они означали доверие омеги к выбранному альфе и абсолютное желание задержать альфу как можно дольше рядом с собой. Сейчас Чан прижимает омегу к кровати своим телом и страстно его целует, держа лицо омеги обеими руками. Альфа кусает губы истинного и наслаждается его стонами, пока Минхо выгибается в спине в попытке быть ещё ближе. Каким бы прекрасным не был поцелуй с его истинным, Минхо этого мало. Чан это прекрасно понимает, прелюдии во время течки или гона сравнимы с пыткой, поэтому альфа старается поскорее освободить их от мешающей одежды. Тело Минхо прекрасно: подтянутый животик, по которому альфа проводит подушечками пальцев, посылая разряды по телу омеги, розовые ореолы сосков, сразу оказывающиеся в плену губ альфы, он их легонько покусывает, доводя омегу до исступления. Чан ведёт носом по шее и вдыхает умопомрачительный концентрированный запах, альфа видит чистую, никем не помеченную, шею, на которой он сейчас собственнически оставляет засосы и лёгкие укусы под аккомпанемент громких и мелодичных стонов. Чан спускается вниз, трусы омеги полностью мокрые от смазки и выделяющегося предэякулята. Он спешит освободить Минхо от последнего элемента одежды. Розовый небольшой член омеги сочится предсеменной жидкостью, головка красная, опухшая, Чан проводит рукой по ней, размазывая жидкость по всему члену и слыша звонкий стон. — Чанни… ты тоже, тоже разденься, пожалуйста, — Минхо говорит прерывисто и тихо, но Чан сразу же выполняет просьбу, снимая с себя деловой костюм и кидая его куда подальше. Альфа прижимается к раскалённому телу Минхо, целуя алые, искусанные им самим же губы. Минхо зарывается руками в каштановые волосы альфы и нещадно тянет их. Омега считает, что Чан над ним явно издевается. Они до сих пор не перешли к основной части, и он больше не может ждать, нетерпеливо сообщая об этом альфе. — Сейчас, котёнок, я помогу тебе, — Чан спускается дорожкой влажных поцелуев вниз, не забывая покусывать возбуждённые соски и обводить языком пупок, отчего омега сразу покрывается мурашками, и облизывает шершавым языком головку члена, тут же заглатывая член омеги полностью. Половой орган полностью помещается во рту альфы, не вызывая дискомфорта, Чан начинает двигать головой, посасывая член, втягивая щёки или заводя за них член, тем самым доводя омегу до пика. Минхо не выдерживает, течка даёт о себе знать, поэтому омега с громким криком кончает прямо в рот альфы. Тот проглатывает всё, очищая языком член от спермы. Его котёнок и правда очень вкусный. — Хёёён, прости, я не хотел… Не хотел так быстро, просто, — Чан обрывает всхлипывания омеги поцелуем, нежным, но не менее страстным. — Тихо, милый, всё в порядке. Тебе же стало легче? — Чан одной рукой опирается на локоть и кистью, к которой ластится омега, гладит по щеке, другой он ведёт по внутренней стороне бедра, вызывая дрожь во всём теле. Бан увлекает Минхо в поцелуй. Минхо и правда стало легче, но только на немного, он хочет быть наполненным, хочет почувствовать в себе альфу, и от этих мыслей и мягких поглаживаний он быстро возбуждается снова. Альфа, почувствовав новый прилив сил у омеги, разрывает поцелуй и располагается у промежности омеги. Чан слегка дует на сочащийся смазкой анус, заставляя омегу выгнуться дугой, он продолжает поглаживать бедра и кусать внутреннюю сторону. Альфа языком проводит по головке члена вниз до мошонки, засасывая её, от действий Чана выделяется ещё больше смазки, которую он слизывает, мягко проводя языком по краям ануса. Во время течек мышцы омег расслабляются, немного открываясь самостоятельно, поэтому Чан вводит сразу два пальца в омегу, которую чуть ли не током прошибает от неизведанных ощущений. Чан растягивает омегу медленно и старательно, чтобы Минхо не почувствовал дискомфорта, когда альфа будет вводить свой половой орган. Бан снова возвращается к соску, покусывая и посасывая его, параллельно с этим вставляя третий палец. Минхо чувствует себя на грани с реальностью, его голос стал хриплым от громких стонов, а туман в голове только сгущается, растворяя омегу в удовольствии. Когда Чан нащупывает простату, Минхо кажется, что он теряет зрение на несколько мгновений. Альфа вставляет четвёртый палец, понимая, что без него дальнейшие действия могут оказаться болезненными, и продолжая попадать по простате, тогда Минхо и не выдерживает. Он кончает второй раз, пачкая свою грудь и задыхаясь от полученного удовольствия. Чан собирает указательным пальцем сперму и отправляет её к себе в рот. Он смотрит на Минхо и не может оторвать глаз — тот так прекрасно распластался на кровати, его лицо застыло с маской удовольствия и в красных пятнах от жара течки. Он тяжело дышит, но его взгляд слегка фокусируется на альфе, тогда омега может, наконец, рассмотреть своего альфу. Теперь Минхо становится понятно, почему он чувствовал себя в безопасности рядом с ним. Здесь сыграли свою роль не только покрывающий запах Чана, доверие к истинному и искренняя любовь, но и неосознанно замеченная сила альфы. Тело его Пары рельефно — Чан имеет сильные руки с выпирающими венами, чётко выраженный пресс и мощные грудь и плечи. Кажется, Минхо влюбляется уже в сотый раз и ещё сильнее краснеет. Альфа восхищённый взгляд замечает и немного ухмыляется. И это, думает Минхо, настолько горячо, что это стоит запретить законом. Чан снимает свои трусы, которые давили на его болезненно стоящий член. Пытаясь доставить удовольствие омеге, он совсем забыл о себе. И сейчас он в полной мере ощущает, насколько же сильно ему хочется сделать Минхо своим. Взгляд Минхо падает на возбуждение альфы, и, если честно, размер его члена Минхо немного пугает. Чан, замечая нервное состояние омеги, наклоняется к нему, успокаивая Минхо поцелуем. Минхо девственник, логично, что он боится продолжения, несмотря на своё желание и течку. Обязанность альфы — показать, что всё в порядке, бояться здесь нечего. Чан берёт руку Минхо, накрывая ею член, который маленькая ладошка омеги не способна обхватить полностью, Бан проводит рукой омеги по своему возбуждению, и Минхо давится воздухом от смущения. — Минхо, я хорошо растянул тебя, не переживай, всё будет хорошо, — Чан сопровождает каждое своё слово лёгкими поцелуями по всему лицу, — Сейчас начнётся новая волна течки. Минхо, ты хочешь меня? — альфа обязан спросить, Минхо должен дать своё согласие, чтобы альфа мог продолжить. — Да, я хочу тебя, хён, — Минхо уверен в альфе и полностью ему доверяет. Если не он, то кто? Для Минхо существует только Чан, и ему он верит больше, чем себе. Чану приходится дойти до ванной комнаты, чтобы достать презерватив. Он не собирается лишать их удовольствия от сцепки, поэтому не хочет разрывать процесс. Когда Чан заходит в комнату, Минхо уже скулит от возбуждения — началась новая волна опьяняющего желания. Чан устраивается между ног омеги и надевает презерватив. — Минхо, пожалуйста, попытайся расслабиться, — Чан сейчас волнуется не меньше омеги, он не должен испортить первый раз его котёнка, поэтому нужно быть максимально аккуратным. Когда омега расслабляется, Бан смазывает член природной смазкой омеги, которая выделяется сейчас в больших количествах, и вводит головку своего члена. Минхо видел, насколько большой половой орган у альфы, а сейчас он ощущает это на себе, чувствуя, как стеночки расширяются под напором Чана. Он продолжает входить в омегу, придерживая его за талию и чувствуя, как сильно Минхо сжимает его в себе. Гладкие мышцы сокращаются, сжимая в себе член альфы и доставляя последнему невероятное наслаждение. Получая кивок от Минхо, Бан начинает потихоньку двигаться, сейчас ему безумно хочется поставить на шее омеги метку, это желание настолько сильно, что он чувствует, как болезненно пульсируют его клыки. От сладких стонов Минхо, который сейчас держится за руки альфы, кружится голова, а последние остатки самообладания улетучиваются. Чан начинает набирать быстрый темп, выбивая порнографические звуки из омеги. Кажется, Минхо не чувствует ничего, кроме наслаждения. Чан переворачивает истинного, ставя его в коленно-локтевую и начиная глубоко вбиваться в омегу. Альфа окончательно теряет голову, и он срывается на бешеный темп. Руки Минхо разъезжаются, и он падает на кровать, у него ноль мыслей в голове. Его тело прошибает удовольствием с каждым толчком альфы, тот проходится головкой члена по простате, вызывая судороги в ногах. Одной рукой альфа обхватывает Минхо поперёк живота, наклоняясь к его шее и вдыхая запах истинного. Он ведёт кончиком носа по загривку, смещается чуть вправо до начала плеча. Не здесь. Чан возвращается к середине шеи, переходя влево и ещё раз вдыхая запах. Здесь. Выше ключиц, в самом начале шеи. Чан второй рукой тянется к члену омеги, надрачивая тому в такт толчкам. И тогда, когда Чан чувствует, что начинает завязываться узел, а Минхо сильнее дрожать от удовольствия, он прокусывает нежную кожу омеги клыками, впиваясь прямо в запаховую железу. Минхо в этот момент кончает ещё раз, находясь на грани боли и удовольствия и содрогаясь от его первого настоящего оргазма от проникающего секса. Бан старается продлить экстаз омеги, как можно дольше, а потом кончает сам, выплёскивая сперму в презерватив. Узел окончательно завязывается, и альфа, наконец, отстраняется от шеи омеги. Он укладывает их набок и вылизывает укус, его внутренний альфа собственнически урчит — истинный теперь принадлежит ему и только ему. — Минхо, я люблю тебя, — омега поворачивает голову и затягивает свою Пару в поцелуй. — Я тебя тоже люблю, Чанни. Они лежат ещё десять минут в тишине, наслаждаясь близостью и поцелуями, узел всё ещё большой, он не уменьшился, поэтому плотно закупоривает дырочку омеги. Минхо из любопытства тянет руку и трогает растянутые узлом края ануса. Омега моментально краснеет, осознавая, насколько это пошло, а Чан за спиной ухмыляется. — Нравится то, что ты чувствуешь, котёнок? — Чан шепчет это на ушко, которое моментально становится алым со стыда. — Нравится, — Минхо отвечает очень тихо, но альфа его всё равно слышит. Конечно, Минхо нравится. Член приятно давит на простату, а узел растягивает его стеночки, заставляя омегу мелко подрагивать. Минхо ощущает, как иногда альфа импульсивно кончает, всплесками выплёскивая сперму. Чан усмехается и делает толчок. Минхо вскрикивает от сверхстимуляции, и его начинает бить сильная дрожь. Он продолжает толкаться в омегу, выбивая громкие стоны. Конечно, альфа поступает бессовестно, играя с узлом в первый раз его Пары, но поделать ничего с этим не может — искушение слишком велико. Когда узел практически спал, они кончают одновременно, и Минхо сразу забывается сном. Чан проводит носом по метке, вытаскивает член из Минхо и стаскивает презерватив. Альфа тоже устал, поэтому решает, что они могут помыться завтра или тогда, когда Минхо проснётся от новой волны течки. Сейчас Чан безумно счастлив. Пять месяцев назад он жил лишь работой. Теперь для него весь мир — это омега, которая сопит рядом. Они друг для друга единственные. И это самая простая истина.