***
Кира Сменкина ещё с подросткового возраста считала, что она бета. Более глубже изучать, что такое течка, или думать о том, что она способна стать омегой, девушка напрочь отказывалась. Многие её знакомые в свои 14 уже успели испытать все прелести течки, в отличии от Киры. Сравнивая себя с одноклассницами-омегами, она всё больше полагала, что является бетой. Те же девчонки интересовались старшеклассниками-альфами, и многие, в силу своей податливой сущности, не могли дать им отпор, даже не размышляя о последствиях связи с ними, поддавались соблазну и всплеску гормонов. Кира же могла за себя постоять и дать отпор вовсе не испытывая манящих чувств к альфам. Но тем не менее всё время оставалась в компании лучших друзей-альф, кроме брата-близнеца, который как ей казалось тоже стал бетой. Арт и Фил всегда относились к Кире как к сестре, проявляя к ней любовь и заботу на уровне Вика. Лишь ближе к 15-летию она начала замечать, что Артём к ней не ровно дышит, но девушка быстро списала симпатию парня на то, что это нормально, много фетишистов и случаев, когда альф тянуло на бет в силу их неприступного характера. Да и не все беты хотели быть с бетами, а сходились как с альфами так и с омегами, на ярком примере были их родители мать-омега, а отец-бета. И похожая ситуация вышла с Виком. Вообще, для Киры брат являлся загадочной личностью. По телосложению он не был как их лучшие друзья. В подростковом возрасте Вик был худой и довольно застенчивый. Сменкина никогда и не задумывалась о том, что брат способен быть альфой, скорее она колебалась в вариантах дать ответ бета он или омега, часто подкалывая шутками по типу: «Береги свою задницу, братец». Но всё изменилось после встречи с лучницей, которая позже оказалась принцессой расы целителей, в которую и влюбился Сменкин. Вэл — неприступная, гордая и способная за себя постоять принцесса, такой казалась она компании в первые две встречи. Но после, когда она начала помогать и появляться всё чаще, её персонаж раскрывался и оказалось, что принцесса вполне добрая, приветливая и проявляющая заботу, когда ребятам была нужна помощь. Все эти черты были и у Киры, поэтому девушка смело могла предположить, что у энписи тоже есть своя сущность. А после подкатов и танца Арта с принцессой, она окончательно убедилась в том, что юношу тянет на бет. Пусть после он и говорил, что так хотел разбудить в Кире ревность, но девушка то «понимала», что это всё не просто так. Брат продолжал проявлять знаки внимания к целительнице, каждый день говоря друзьям лишь про неё, что многим уже начало надоедать. В те моменты Кира даже начинала ревновать брата к энписи, когда он вместо того, чтобы заметить сестру которая отрезала волосы, замечал и обсуждал вовсе не её, а светящиеся татуировки Вэл.***
Когда Киру перевели в другую школу и из-за двойки наказали ограничиванием в гаджетах, брат и сестра отдалились друг от друга. Она практически не видела Вика, как и лучших друзей, встречаясь лишь по выходным и то в Энвелле. Спустя время Сменкина замечала, что с братом творится что-то не то, но не обращала на это особого внимания, списав всё на влюблённость. После, когда целительница пожертвовала собой ради него, Вик впал в глубокую печаль. В те времена Кира хотела быть рядом с ним, поддержать, обнять, хоть как-то успокоить, ведь они столько пережили вместе ещё с детства, задолго до того, как сдружились с Артом и Филом, печали и радости всё, что только можно. Но Сменкин не подпускал никого к себе. С одной стороны да, это ведь тяжело, потерять человека, в которого ты был сильно влюблен, но и с другой, жизнь ведь продолжается. Друзья всё же дали ему время прийти в себя, и действительно постепенно всё налаживалось. Пока Киру не начали волновать возникающие ситуации после победы над Моргартом. Когда Фил и Вик застукали Арта, который предлагал встречаться Кире, девушка предложила не торопить события, и все думали, что этот неловкий инцидент уже забыт. Но когда после отказа Арт то и дело пытался подкатить к Кире, девушка начала замечать ревность своего брата, взгляд Сменкина тут же наполнялся ненавистью при виде, что Арт себе позволял. Руки в боки, отведённый в сторону взгляд, типичный обиженный Вик. Киру посещали мысль о том, что возможно Вик ревновал именно Арта к ней, но узнать что-то о его поведении она не успевала, так как брат после встреч с друзьями тут же убегал домой. Но почему-то после того как случались подобные ситуации, он уже через день выходил из дома в нормальном состоянии и спокойно реагировал на всё, что говорил и делал Мещеряков Сменкиной. Кира совсем перестала, понимала Вика, но все же решила считать брата бетой.***
На протяжении стольких лет Кира возглавляла себя истинной бетой. И даже сейчас, когда с вечера она чувствовала странное недомогание, брюнетка просто не обращала на это внимание, списывая всё на дождливую погоду. Сменкиной было не в силах банально встать с кровати, чтобы подготовиться к завтрашнему празднику. Семнадцатилетие… Телефон Киры то и дело трещал от огромного количества уведомлений. Тонны сообщений в соцсетях, звонки однокурсников в предвкушении завтрашнего праздника, уже решившие её поздравить, или просто поговорить с девушкой. Сейчас она не хотела ничего кроме того, чтобы полежать и расслабиться, надеясь, что головокружение стихнет. Кое-как она сняла повседневную одежду, одела лёгкую ночнушку и уже собралась ложиться, но когда заметила, что ей уже в 4-тый раз звонит брат, с неохотой взяла трубку. — Ты на меня обиделась, или просто решила поигнорить? — спрашивает брат с наигранной обидой. — Вик, прости, я даже встать с постели не могу, — в голосе Киры прослеживается жуткая усталость, и понятное дело брат это замечает. — Охохо, ты там чего такая уставшая, уже успела получить подарок от Арта, — посмеивается Вик, явно отчебучивая пошлую шуточку. — Ага, ужасно голова кружится и слабость капец какая… Видимо, это твой подарок, братец. Ты сегодня первый, кому я ответила, — раздраженно отвечает девушка. — Ха-ха… подожди, что-то случилось? Ты обычно всем отвечаешь перед днём рождения, — начинает беспокоиться о поведении сестры Сменкин. — Даже не знаю… Вроде всё нормально просто… Я сегодня весь день в кровати пролежала, — ещё более устало говорит брюнетка, одновременно касаясь своего лба, проверяя наличие температуры. — Кир… может всё же примешь блокатор? Я ни на что не намекаю, просто на всякий случай… — парень говорил это с особой осторожностью, чтобы деушка сильно не обижалась. Обычно после упоминания таблеток для подавления течки, она хватала его за волосы и завязывалась хоть и шуточная, но с болезненными последствиями драка. А сейчас она просто могла бросить трубку и не отвечать, а Вику это было вовсе не нужно, поэтому он пытался сгладить ситуацию. — Братец, ты видел какая погода всю неделю? От этого и голова болит. Вик, 2 года спорим уже с тобой, не будет у меня ничего такого, блять, мне завтра уже 17! — разозлившись сестра переходит на довольно высокие тона, чуть ли не крича в трубку. Отец как обычно на сутках, поэтому можно вопить хоть на весь дом. — Кир, чёрт тебя побери, ты меня тоже пойми! — Вик, как и она, повышает голос, испытывая обиду на сестру, за то что та воспринимает его заботу за какой-то придуманный бред. — Да и ты меня тоже пойми, достал! Запоздания бывают, но не до такой же степени, что вдруг ближе к совершеннолетию Кира Сменкина решила стать омегой, — говорит брюнетка, делая тон своего голоса выше, будто пытаясь кого-то спародировать. — Ладно, дорогая ты наша Сменкина, предупреждаю, поставки блокаторов, как для омег, так и для альф сейчас нет, и появятся ближе к концу недели, а если не примешь сейчас, потом уже не поможет! — Вик решает даже не тратить свои нервы впустую, понимая, что сестра поступит так, как ей нужно. — А мне вот что интересно, братец, ты откуда знаешь про эти препараты? — спрашивает миленьким голосом Кира, опять подкалывая брата. — Э-э, ну… Кир! Если ты не знала, у нас вообще-то мама омега! — Вик тут же растерялся. В ответ на это Кира лишь рассмеялась. — Хаха, ты хотел узнать что-то ещё, братец? — на её лице появилась улыбка, разговоры с ним всегда были такими уютными. Иногда они могли говорить часами ни о чем, и никто не хотел прерывать звонок. — Просто хотел поговорить, довольно сильно соскучился по тебе…***
Разговор продлился ещё минут 15, пока Кире не стало совсем плохо. Она и по началу не замечала, что весь разговор то и дело трогала свой живот. Он довольно странно потягивал внизу, но девушка решила не пить обезболивающее, пока не станет совсем плохо, она не считала это чем-то серьезным, или то, что нельзя было потерпеть. Кира хотела поговорить с братом подольше, но слабость была сильная, поэтому, отключив телефон, уложившись поудобнее, попутно накрываясь одеялом, она надеялась, что заснет. Но сна не было ни в одном глазу, поэтому Сменкина просто прикрыла глаза и начала вспоминать, как они проводили дни рождения с братом раньше, а так же думала, как пройдет завтрашний день. Кира перебирала в голове кто придет на праздник и какие их ждут поздравления. Вспоминала детство и как двойняшки готовились к празднику вместе, задолго до развода родителей. Как за пару дней до дня рождения сидели и вместе придумывали разные декорации, не замечая, как засыпали уже совсем глубокой ночью в кровати Вика, облокотившись друг на друга. В этот момент низ её живота стянуло, но Кира опять не придала этому особого значения, продолжая вспоминать такие до глубины души родные и дорогие ей воспоминания. В один миг её перестали пугать жар и слабость. Её начала волновать странная реакция собственного тела на мысли о родном брате. Она думала слишком долго о завтрашнем вечере, представляла и дорисовывала в своем разуме облик Вика, думала, что он ей скажет, как обнимет и… О том, что лишь в этот день он позволяет себе без стеснения прижать сестру к себе и не отпускать до тёмной ночи, говоря о том, как ему дорога Кира, как он любит и ценит свою сестру… В этот момент её глаза распахнулись, а тело бросило в дрожь, Кира села на кровать схватившись за низ живота. Боль была режущей и до ужаса невыносимой. Со временем она стихала. Уже не настолько навязчивая боль отошла на второй план, а у девушки появлялось всё больше вопросов и страха. Ведь именно думая о брате её бросало в жар, и живот начал так сильно ныть. Но это ведь Вик, почему, думая о нём, её охватывают такие эмоции? Да, конечно, она всегда любила его, но как брата, сестринской любовью, а сейчас в её голову лезла… Совсем иная любовь. Ей страшно. Охватившая девушку паника становится всё сильнее и не пытается уйти или хотя бы немного стихнуть. Девушка дрожала, как котёнок, а погода за окном только сильнее накаляла обстановку. Начался проливной дождь, за которым следовали громкие удары молнии. По её выражению лица казалось, что она так и будет трястись всю эту ночь, но Сменкина ведь не слабая. Весь остаток вечера она пыталась забить свою голову Артом, Филом, да кем угодно, даже Муромовым, лишь бы не Виком. Она думала о любом парне в самых разных фантазиях, от самых невинных до самых извращенных, но ничего не помогало. Представлять, что кто-то касается её тела вызывало лишь отвращение. Предположения и догадки поглощали её разум. Больше не раздумывая, Кира срывается с места и бежит на кухню в поисках успокоительных. Дрожащими руками брюнетка принимает двойную дозу снотворного, надеясь на то, что заснув, её мысли уймутся. «Наверное какой-то гормональный сбой» — внушает себе девушка. Уложившись в постель, она вновь накрывается одеялом и спустя 7 минут погружается в сон.***
— Ну же, признайся, Кир, ты ведь хочешь меня… — всё сильнее вжимая в постель сестру, говорит не отводя от неё взгляда полураздетый Вик. — Братец, я… — Вик не даёт Кире договорить, впиваясь в губы сестры жарким поцелуем, который продлится намного дольше чем этот диалог. — Давай сестрёнка, скажи мне это — шепчет довольный Сменкин на пару секунд отрываясь от желанных губ брюнетки. Девушка ёрзает под ним не в силах сдерживаться и скрывать желание ощутить брата внутри. — Вик, я хочу тебя! — кричит брюнетка, сильнее впиваясь ногтями в его плечи. После этого страстного крика, Вик резко хватает сестру за бёдра, и одним резким движением стягивает нижнее бельё сестры…***
Всю ночь её мучали эти иллюзии, каждый час ей снились новые извращения, наполненные лишь интимом с братом. Лишь его телом, его касаниями и его членом, о котором она так сильно мечтала в этом бреду, но разум дарил лишь бесконечные прелюдия. Сны и не собирались отпускать её, пребывая с ней до самого утра. Сквозь эти кошмарные сновидения она ворочается, ёрзает, скидывает с себя одеяло и без конца стонет, но проснуться и прекратить это безумие Сменкина видимо не собиралась.***
Дождь с грозой не прекращается на протяжении всей ночи, а удары дождевых капель об оконное стекло становятся всё навязчивее. Проснувшись утром от будильника, девушка ощущает то чего так боялась. Всё стало только хуже, если вчера мысли Киры были о том, как ей всегда было хорошо проводить время с братом, то сейчас её тело настойчиво требует Вика. Почувствовав влажность между ног, она резко пытается встать с кровати, даже не замечая того, что всё её тело дрожит. Кира наблюдает для себя самую страшную картину. Вся ночнушка, простынь, и даже края одеяла измокли под напором фантазий Киры о Вике. Нижнее бельё было приспущено, а весь живот в царапинах, видимо низ болел даже сквозь сон, но сознание Киры как в тумане, она не помнит ничего кроме облика столь желанного партнёра. Сменкина замечает естественную смазку на своих пальцах, от чего тут же закрывает глаза, испытывая ужасный стыд. Кира никогда не делала этого с собой, хоть и знала, что даже беты доводили себя пальцами до пика удовольствия без партнера. Конечно, ей было любопытно, что это за ощущения, но вспоминая, что потребность в оргазме свойственна по большей части омегам, Кира решила никогда не прикасаться к интимным местам, и давно уяснила для себя, что ей это не нужно и точно не понравится. Ноо… если бы этой ночью ей это не нравилось, Сменкина давно бы проснулась, но брюнетка проспала всю ночь даже не пытаясь прийти в себя. В одно мгновение в ней, что-то ломается, все надежды на спасение исчезают прочь. Кира тяжело дышит, не замечая как глаза начинают намокать. Истерика которую она сдерживала весь вчерашний вечер вырывается наружу. Она не настолько стойкая какой кажется. Пытаясь сдержать крик от всей этой безнадежности, она со всех ног бежит в ванну. Захлопнув за собой дверь девушка включает на всю катушку, облокачивается на раковину, утыкается лицом в полотенце, чтобы её не услышал спящий после суток отец, и начинает бесконтрольно рыдать. Она плакала долго, не замечая сколько времени простояла в ванной комнате. Кира поднимает свой взгляд на зеркало, и теперь вместо печали, приходит ненависть. Ненависть к себе, и своей беспомощности. Полотенце падает на пол, Сменкина смотрит на вид до мерзости жалкой девушки вовсе не похожей на неё, это просто не может быть никогда не сдающаяся Кира Сменкина. — Ты не должна хотеть этого, мразь — рычит девушка наблюдая за своим отражением, готовая разбить это зеркало к чертям. Пощечины летят одна за другой, Кира рвёт на себе волосы, умывается холодной водой и не прекращающей идти рекой из слёз. Руки нервно тянутся к верхней полке за лезвием, но она клялась не делать этого, она обещала семье, что прекратила. Под потоком этих воспоминаний, брюнетка беспомощно падает на кафель, и уткнувшись в свои колени опять тихо плачет. Ей мерзко, она испытывает к себе отвращение за то, что не смогла справиться с накатившими чувствами к родному брату. Ведь родственники не должны хотеть… родственников. Любой прочитанный учебник анатомии альф и омег говорил об этом. Были случаи, но их описывали далеко не для всех школьников. Кровосмешение считалось редкостью, со временем приписанное к мифам. Удивительно, но Кира даже в такой безнадёжной ситуации способна встать и взять себя в руки. Где-то час она внушает себе держаться и верить в то, что её сущность ещё не сформировалась, что он не может быть альфой, а она омегой. И все эти фантазии о Викторе не, что иное как гормональный сбой. Несмотря на то, что по всем признакам у неё началась течка, и это опасно для Киры в окружении альф, она всё равно начинает собираться на праздник. И перед самым выходом, достаёт спрятанную в шкафу пачку блокаторов которую когда-то давала ей мама, и выпивает вместо максимальной дозы в 2 таблетки сразу 5, надеясь, что это количество поможет.***
Поздравления, объятия, нежные слова, от друзей и родственников. Торт с семнадцатью свечами, который подносит двойняшкам мама. Всё это становится для Киры ненужным элементом в собственном дне рождении. Мысли были забиты вопросами о том, что с ней произошло, и о том, что же делать дальше, если тоже самое будет повторяться. Таблетки помогли, её страсть к Вику хоть и не совсем, но стихла. Она сумела обнять и поздравить парня, с выраженным дискомфортом, но поздравила. После того как брат и сестра задули свечи, началось самое веселье, танцы, громкая музыка, и в честь такого праздника вместо пунша было шампанское. Когда однокурсники увели девушку в сторону и начали поздравлять, Кира потеряла Вика в толпе. Даже после того как прошло много времени, и все успели пожелать девушке всего самого-самого, она больше не встречала брата. И с другой стороны это было для неё лишь к лучшему. Казалось вот и всё хорошо, праздник в самом разгаре, все веселятся и успевший выпить бокал шампанского Арт начинает приставать к Кире, то и дело таща девушку танцевать. После этого она даже забыла о Вике, отвлекаясь вниманием двух лучших друзей и остальных гостей. Сменкина убедилась, что препарат сделал своё дело, и все те слова которые ей вчера наговорил Вик просто стереотип. Когда Арт протянул Кире бокал шампанского, у девушки даже промелькнула мысль, заняться «этим» с другом, который был к ней вовсе не безразличен. Раньше она посчитала бы себя шлюхой, но сейчас когда её могут в любой момент начать терзать похабные мысли о родном брате, она была готова на всё лишь бы не предаваться соблазну, и забыть всё, что произошло вчера как страшный сон. И вот она даже начинает отвечать на все намеки Мещерякова, и не ругается на направленное прямо на них восхищённое лицо Фила. Но что-то идёт не так. Когда парень потянулся к ней за поцелуем, она испытала резкое отвращение. Было такое чувство, что собственное тело наказывает её за то, что Кира идёт против инстинктов, и даёт наказания в виде пронзающей боли внизу живота. Огромная доза принятых таблеток испарилась, будто она их вовсе не принимала. Вновь в её разуме его образ, представление о его теле, и желание непристойного. Она резко хватается за живот и слегка постанывает от боли. — Кир ты чего? — хватает девушку за плечо обеспокоенный Арт. — Да так живот побаливает… Ребят подождите я скоро приду, — улыбнувшись парням, девушка пропадает из виду. Арт в недоумении начинает коситься на Фила, который с наслаждением начинает уплетать недоеденную шаверму Киры. — Фи-и-л — протягивает Арт слегка толкая друга в плечо. — Что, я тут не причем, шаверма свежая, — с набитым ртом, отвечает Черных.***
Боль пронзает низ Киры с каждым шагом всё сильнее. Она бежит наверх подальше от гостей. Уже не разбирая кто у неё спрашивает куда же она убегает. Сменкина всем отвечает одно и тоже: — Я сейчас вернусь. Всё плывёт перед глазами, и девушка открывает первую попавшуюся дверь на втором этаже надеясь, что это ванна. Кира не беспокоится, о том, что её сейчас увидят в таком беспомощном состоянии, ведь все внизу… Казалось ей. Успевая лишь закрыть дверь на защёлку, Кира с закрытыми глазами медленно скатывается по стене, не прекращая громко стонать. Будто в бреду она начинает хвататься за свою интимную зону истёкшую насквозь через нижнее бельё. Кире жарко, слишком жарко, её руки тянутся к топику слегка приподнимая его. — Кира? — за столом сидит с чем-то копошившийся и допивающий бокал шампанского Вик, явно без какого либо настроения. — Ах, блять! — Кира слышит манящий голос брата, и проклинает всё на свете когда тело не слушается и не находит сил, чтобы убежать из комнаты. «Почему именно его комната, почему именно он, что за закон подлости. За что всё именно сегодня. Ты не должна сдаваться, не должна!» — то и дело повторяла про себя Кира. — Вик, ты… Всё-таки альфа, ах… — её разочарованию не было предела. Всё что она внушала себе теперь окончательно рухнуло. У неё была хоть капля надежды, что брат станет бетой или хотя бы омегой. Всегда скромный, тихий, и ничем не выделяющийся Виктор Сменкин спустя всего год превратился в настоящего альфу. «Почему именно сейчас, почему? Нельзя! Это ведь Вик, нет, нет, нет, нет, это неправильно!» — Сменкина уговаривает себя успокоиться, все эти просьбы перерастают в некую молитву. Но всё что остается у течной омеги — это бороться самой с собой. Девушка всегда чувствовала тягу к брату, родство и любовь, ей всегда было хорошо и тепло с ним. Но она не могла и подумать, что во время течки она будет думать лишь о нём, о таком родном Вике. Избавиться от неправильных чувств Артом уже не выходило, в голову ничего не лезло, совсем ничего, кроме похоти и желания ощутить брата внутри. Девушка то и дело хватается за стену и пытается встать, но присутствие альфы делает свое дело. Она теряет разум с каждой секундой всё быстрее. Киру вновь накрывает волна воспоминаний. Но из всего этого бреда её выбивает его голос. — Ну вот почему ты такая упрямая?.. — на его лице промелькнула улыбка. Грусть Вика отошла на второй план, когда он увидел сестру. Она стала для него той, единственной девушкой, ради которой стоило улыбаться. — Я ведь говорил тебе, принять блокатор… Он встает со своего рабочего места отбрасывая всё то чем занимался. Вик направляется в сторону своей кровати, открывая рядом стоящую тумбу, он достаёт большую аптечку наполненную разными препаратами, и начинает там копошиться лишь бы успеть и быстро помочь сестре. — И я и мама говорили тебе пить таблетки. Мы с тобой запоздалые, я вообще о своей сущности узнал меньше года назад, но нет ты ведь у нас истинная бета. Я не шутил, теперь фиг заглушить твою боль таблетками. Вик был далеко, но всё это время Кира сходила с ума ощущая новые изменения в организме. Боль то резко стихала, то вновь пронзала будто раскаленной стрелой, а после полностью стихла, делая её тело податливым и расслабленным, из-за чего она переставала бороться с собой. — Слушай у меня даже свои глушители закончились, я чего и сижу в комнате весь вечер… Тут лишь мамины и то они для предохранения… — Сменкин суёт пачку таблеток себе в карман и убирает всё назад, не замечая того, что его руки начали слегка подрагивать. — Бр-а-а-тец… — заплаканными глазами смотрит Кира прямо на него, а её руки бесконтрольно бродят по телу жаждя альфу. — Ох, Боги, Кир какая же ты сейчас… Ах. Чёрт давай быстрее, — в глазах Вика мелькает сильно заметная паника, а на щеках проявился лёгкий румянец.***
Парень всегда думал, что сильнее и стойче остальных альф. Низко поддаваться инстинктам, и заниматься сексом с омегой лишь из-за страсти, и мимолетной похоти. Иногда ему сносило крышу, но он прекрасно понимал всю силу своей сущности, поэтому глушил инстинкты таблетками. И ему казалось, что он неплохо справлялся с подавлением этих ужасных для него ощущений. С подросткового возраста он принимает эти блокаторы. В те времена он списывал реакцию своего тела на появление в своей жизни Вэл. Но она же чёрт возьми энписи из игры, она не имела сущности, что с самого начала и до конца игры объяснял Баквит, но видимо эти инструктажи были, как всегда, просто напросто пропущены. Да, Виктор был отличником, но вот в логике и сопоставлении всех фактов, оба Сменкины никогда не блистали умом. Виктор решил перестать принимать таблетки после её смерти, наивно веря, что Вэл была его истинной парой, и потеряв её он не будет желать больше никого. Но та похоть которую он испытывал в 15 лет никуда не делась. Лишь со временем Вик осознал, что начал испытывать не родственную тягу к сестре, и это желание выливалось в виде его к ней бесконтрольной ревности. Сменкин посчитал, что поехал умом после потери принцессы, и его разум дабы он окончательно не сошел с ума, дал новый объект для восхищения в виде сестры-двойняшки. Поэтому умник особо сильно не паниковал и принял этот факт за что-то нормальное. Одним словом — умный-идиот. В те времена Сменкин от страха принимал огромную дозу блокаторов. И на удивление его отношение к сестре тут же изменилось на то которое было раньше. Лишь к 16-ти годам к нему пришло осознание всей сложившейся ситуации. А также депрессивное состояние, из-за того, что он уже точно не сможет быть со своей истинной партнершей. Вик нехотя понимал, что когда он отказывал себе в приеме препарата, в его мыслях была лишь Кирой, и если он не хотел больше никого кроме сестры, он всю жизнь останется одинок. Посему всё время Сменкин думал как можно вернуть Вэл к жизни. Надеясь испытать радость отношений как все нормальные люди.***
Вик встает на колени дабы поднять сестру и помочь перебраться на кровать. По его лбу начинают стекать капли пота, а разум предательски начинает думать не о том о чём нужно. Он тянет к ней руки, но внезапно, Кира хватает руки брата и накидывается на него выступая в роли наездницы. Сменкина держит его за воротник рубашки не оставляя между ними и пару сантиметров. — Кира, подожди нет не надо, стой! — Вик пытается отползти назад, и всячески отворачивается от Киры пытаясь сохранить контроль, но всё бестолку. Впервые он не может сопротивляться как это было раньше, его тянет к ней, всё тело окутывает озноб, а в районе паха становится слишком горячо и дискомфортно. — Вик, ах, что со мной творится, я так сильно хочу тебя! — её возбуждению нет предела, и когда брюнетка ощущает, что «там» Вик тоже сильно возбуждён, она начинает ёрзать на нём, от дикого желания слиться в одно целое. — Чёрт… Перестань, я не могу сдерживаться, я не принимал сегодня блокаторы, — Сменкин закатывает глаза и тяжело дышит, как и сестра пару минут назад борется со своим инстинктом. — Братец… — закусывая нижнюю губу, Кира инстинктивно начинает имитировать то чего сейчас так сильно хочет. Ускоряет трение, и умоляет взглядом намокших глаз наплевать на родство и взять её. — Нет-нет-нет, Кир… Твою ж мать, какая же ты красивая, — он пытался отвернуться или забросить голову назад, но сестра не дала этого сделать. Взглянув на столь привлекательную омегу, он не сдержал своего восхищения. Её руки крепко обвивают его шею, а ногти впиваются в спину Вика. Его губы начинают инстинктивно тянуться к губам Киры. Тело не слушается, и Сменкин начинает прижимать сестру к себе всё плотнее, опуская руки на стройную талию девушки. Мысли перемешиваются, и здраво оценить ситуацию совсем не выходит. Но в один миг разум находит оставшийся здравый смысл. Виктор ведь выше всего этого, как он может сделать это с родной сестрёнкой. Ведь он любит принцессу. Только её!.. Но с каждой секундой он перестаёт верить в эту выдуманную любовь… «Кира ведь с Артом, он уже как полгода хочет быть с ней, да и она проявляет к нему знаки внимания, чёрт почему она не с ним в этот момент?» Вик находит в себе последние силы и отталкивает сестру. — Прошу отойди от меня! Прошу тебя, или я позову Арта, Кира, пожалуйста, — в панике, задыхаясь выжимает из себя Сменкин. Эти слова доставляют ему жуткую боль, Вик не хочет чтобы она была с ним, не готов делить эту омегу. Но это единственный верный способ прекратить всё, и найти выход не предаваясь кровосмешению, отпустить сестру к другому. И всё же инстинкты дают свои плоды. Вику плохо, он хочет Киру слишком сильно, хочет сделать так, чтобы она принадлежала лишь ему. Парень старается держаться не показывая своё возбуждение. Тело так нагло предаёт, не откликаясь на крики здравых решений. По его лицу начинают всё сильнее стекать капли пота. Лишь поймав взгляд сестры, он потеряет самообладание, сейчас она слишком красива, и слишком желанна. — Но я ведь сейчас с тобой, а не с ним, — действия брата дали Сменкиной уверенности, сейчас она была будто в роли альфа-самки, и медленно как кошка подползала к Вику. — Я люблю Вэл, и верю, что мы рано или поздно будем вместе, — Вик теряется, приподнимает очки и рукой закрывает глаза, уже не зная, как ещё заставить своё сознание прийти в себя. А печать на лице загорается ярко-зелёным цветом. Эти слова ударили Киру прямо за живое. Ложь. Она легко различает враньё от правды. Столько лжи было подарено родителями во время развода. И когда их всё-таки разлучили, двойняшки дали друг другу клятву, чтобы не случилось говорить только правду. — Вот как… У тебя всего мгновение назад… Да даже сейчас, Сменкин, у тебя стоит колом на меня. И я промолчу про сверкающую отметину на твоём лице. Она горит всегда когда ты врёшь, и когда ты врал маме про проигранный спор и тату, она так же горела! — с каждым словом она повышает голос. Кира не боится, что её крики услышат, внизу громко играет музыка, и даже если кто-то войдёт ей уже наплевать на это. Вик в панике, его поведение сейчас не лучше Киры утром, он на половину в себе, наполовину в реальности, сводит концы с концами. Всё это отдаётся стоящим членом, заставляя парня то и дело смущаться, ощущая как молния на его джинсах начинает расходиться. — Кир… Молю прости, блять, я не знаю что со мной! — он переходит, как и Кира на крик не сдерживая тревоги. Сменкину не свойственно выругиваться матом, но при таком состоянии многие давно бы бились в истерике. Характер Киры идёт на пролом, все эмоции заглушает обида и злость, желание доказать что брат врёт, и Вэл это ничто по сравнению с ней. Непонятно с чего взявшаяся обида на Вика, придаёт Кире ещё больше сил. Гормоны играют, и уже сложно понять о чём только она могла думать в те моменты. И вот, эта дерзкая омега еле держась на ногах встаёт, и начинает кричать на Вика. — Сменкин, да ты просто слабак, который боится последствий, и я без понятия почему ты стал альфой, и ты… Последняя энергия уходит на этот диалог. Она начинает шататься и почти падает, но сохраняет злость в своём взгляде. Любой кто сейчас вошел бы в комнату парня, был бы уверен, что девушка пьяна в стельку. — Какой же ты слабак… Оо, нервы парня тоже не железные. Она и забыла, что подразумевает личность альфы, видя облик брата лишь под препаратами от подавления гона. Ведь если выпустить все чувства наружу, любой альфа превратится в сильного доминанта, и под действием инстинктов возьмёт ту омегу которую он захотел, не обращая внимания кто перед ним, родная сестра или мимолётная знакомая. В одну секунду он встаёт перед ней в полный рост, грубо хватает за плечи, после с такой же напористой силой толкает, вжимая прямо в стену. Киру будто бьёт током от такого неожиданного поведения брата, она видит его в таком состоянии впервые. Довести вечно спокойного парня до такой агрессии… У брюнетки возникает некая вина за то, что она сказала минуту назад. Она смотрит на него испуганно, в панике и не осознании, что он может сейчас сделать с ней. Всё что ей удается замереть на пару секунд задержав дыхание. — Слабак, да? — Сменкин приподнимает её подбородок, заставляя смотреть прямо в его горящие от злости глаза. — Я сдерживался без всяких таблеток, так ещё и пытался тебе помочь… — практически впиваясь ногтями в её нежную кожу, шипит он на сестру. Его голос стал как у злодея из игр, наполненный ненавистью, и влечением к «игроку». — Я борюсь с желанием повалить тебя на кровать и жёстко отъиметь… Я слабак?.. — Вик сжимает её плечи до ужасной боли перекрывающей всё то, что было с животом. — Знаешь сестрица, хочешь докажу обратное?.. Ты сама довела до этого сучка… — на его лице сплошная похоть и озабоченность Кирой. Всего на миг он отпускает её плечи и хватает сестру за кисти, и с такой же силой вжимает их в стену. И вот Кира уже перекручивает в своей голове всё то, что произошло, пытается вырваться и прекратить эти безумные действия. — Чёрт, Вик давай забудем, пожалуйста отпусти, — она начинает тяжело дышать и пытаться вытащить свои руки из рук Вика. — Ты уже не хочешь? Как жаль, ведь я изнасилую тебя сейчас в любом случае, — шепчет он Кире прямо на ухо, попутно прикусывая её мочку, что без сомнений вызывает у девушки новый поток секреции. Его колено начинает тереть зону между ног Киры. Не настолько возбуждающие движение для многих омег, но сколько ощущений разносится по телу Сменкиной, а внизу всё нижнее бельё уже давно измокло. Она пытается пинать его ногами, кричать, и всячески отстраниться. Ноо, о чёрт, брюнетка не могла отрицать очевидное, её возбуждало такое поведение Вика. Для Киры он всю жизнь был скромным и тихим мальчиком, за которого она постоянно заступалась. Ох, как же она плохо знала о своём братце, который сейчас заставлял испытывать свою сестрёнку такое. Трение с каждой секундой ускоряется. Кира сдаётся. Хоть она больше не пытается вырваться, ей не хочется выглядеть в глазах парня шлюхой, ей кажется, что естественная смазка сейчас начнет стекать прямо по её ляшкам. Поэтому девушка старается не смотреть брату в глаза, чтобы тот не видел её стеснения. Но Вик хватает её за волосы и оттягивает, заставляя посмотреть прямо на него. Тело нагло не слушается, а все правильные мысли под влиянием дурацкой сущности омеги давно уже испарились. Как по щелчку сознание становится полностью затуманенным, и она уже не различает что правда, а что вымысел. Брат он или старый друг, уже плевать на всё. Такая реакция сестры радует Вика, он получил желаемое, вид как она теряет здравомыслие закатывая глаза, и тело выгибающиеся в его сторону. Он возбуждал сестру всё сильнее, в буквальном смысле доводя до сумасшествия. Вновь эта сладкая боль будто сотнями стрел пронзает её матку. И если бы не колено Вика плотно упирающиеся между ног Киры, и не его руки держащие её крепко за кисти, она давно бы упала. Юноша становится более нежен, наслаждаясь тем, что он с ней сотворил. Его ладонь касается щеки омеги ласково поглаживая. Его губы всё ближе, а её тянутся на встречу, и он бы вовлек её в страстные поцелуи прямо сейчас, если бы не главный вопрос волнующий Виктора. — У тебя… не было ничего с Артом? — спрашивает парень поглаживая развратницу по щеке. Девушка улыбается и из-за смущения лишь отрицательно мотает головой. Так глупо осознавать, что пару минут назад она хотела сделать это с Артёмом, лишь бы защититься от истинного партнёра. — И получается ты…? — протягивает улыбающийся Вик, останавливая все заводящие Киру действия, ожидает от девушки ответа. — Вик ну хватит… ты ведь понял, — Кира недовольно хмыкает, требуя продолжения касаний которые приносили ей море наслаждения. — Скажи мне это, и я поцелую тебя, — парень нагло поднимает её к своему лицу, почти касаясь губ желанной омеги. Но Кира поражается наглостью брата и упрямится сдаться. — Вот ещё! — выделяет Сменкина каждое слова, не желая давать Вику чего он так хотел. И зря. Его колено начинает ещё сильнее упираться о её все истёкшие шорты, из-за чего она немного приподнялась. Он заводит её кисти за голову, со всей силы сжимая их. Вновь возбуждение, и Кира лезет к его губам прося пощады. — Говори! — почти рычит на неё Вик требуя ответа. — Да… Я девственница! — бросает девушка, раскрасневшись от таких невинных слов. Тяжёлое дыхание, смешанные чувства, озабоченная улыбка Вика, и сверкающие как янтарь из-за слёз глаза Киры, всё сливается в одно целое. Напряжённая атмосфера затягивается и выбивает девушку из колеи. Она уже не знает чего ожидать от потерявшего контроль брата. Сменкина готова на всё, что он с ней сделает. Дурацкое ожидание. Вик чёртов мазохист, ему нравится смотреть как она извивается в его руках. Кира окончательно забывает о родстве и предаёт свои принципы, она тянется навстречу желанному альфе, пытаясь вырваться из его хватки, чтобы поцеловать. — Открой ротик, — Вик достаёт из кармана пачку маминых таблеток. Он выталкивает из блистера одну капсулу, после чего тут же подносит её ко рту Киры. Сменкина понимала для чего Вик просит выпить эту таблетку, мысли об этом ещё сильнее вгоняли девушку в краску. Но Киру смущала одна мысль, если ни один блокатор не действовал после начала течки, то поможет ли этот? — И это сработает? — с осторожностью спрашивает Сменкина. Но всё же открывает рот, после чего Виктор кладёт пилюли ей на язык. — Противозачаточные — единственный препарат который действует на омег если у них уже началась течка. Принимать нужно всю неделю после начала в одно и то же время, — поясняет парень, попутно взяв с тумбочки бокал шампанского и протянув его Сменкиной. Кира послушно запивает таблетку алкоголем, но Вик отбирает бокал допивая оставшуюся половину напитка. Его сухие губы впиваются в её влажные жадным поцелуем, и с упоением тут же запускают в игру языки. Неумело отвечающая Кира сдерживает стоны. Он слишком возбуждает, он слишком красив, и в нём слишком много страсти. Вик кусает её губы до крови, после оттягивает, зализывая начинающие ныть раны. Одной дрожащей рукой он сжимает её талию, другой зарывается в её волосы и болезненно сжимает. Кира испытывает неземное удовольствие, пытаясь донести тот же кайф брату. Она пытается быть сексуальнее и целует Вика с той же пошлостью, что и он. Первый ли это поцелуй девушки? Конечно же нет. Единственный кто касался её губ раньше — это Вик. Брат и сестра, как и все в младшем возрасте невинно целовались в губы, даже при родных. В этом не было ничего такого, и все считали это очень трогательным, фотографируя детей и умиляясь. Конечно, что было раньше нельзя сравнить с тем, что происходит между ними сейчас. Эти действия можно смело назвать первым взрослым поцелуем, перерастающим в новую ступень в жизни брата и сестры. Кира понимала, что сейчас Виктор может стать её первым во всём, сделав девушку своей. Ведь несмотря на её характер уличной девчонки, она была полностью чиста и невинна. Уделив время её губам, он переходит ниже, целуя выступающие ключицы, затем покрывая одну за другой дорожкой из засосов. Он бы так и продолжил эту издевку, если бы не слова Киры сквозь стоны. — Ты ведь не представляешь вместо меня её? — с нотой грусти спрашивает брюнетка. Кира не хотела быть лишь телом которое выебут и бросят при первой возможности. Вик отстраняется, и начинает трогать её волосы, то и дело играясь с чёлкой сестры наматывая прядки на палец. — Если интересно, когда я не пил блокаторы в моих мыслях была ни она, а только ты… И я лишь со временем осознавал, что хочу от тебя большего, сестрица, — он уже собирался опустить свои руки ниже к груди девушки, как вдруг обида которая была несколько минут назад вновь вернулась к его сестрёнке. — Ты ведь так страдал… ты, говорил что любишь только её, — опять наезжает на Вика ревнивая Кира. —Ты испытывала тоже самое ко мне. Признайся Кир, ты точно хотела забыться от истинных чувств другими людьми, а точнее Артом, потому, что спать с братом это неправильно, — Вик решает довести этот разговор до конца, не переставая исследовать руками тело брюнетки. В ответ Кира только молчит. Извивается и пытается что-то сказать, но стеснение сильнее, посему выходят лишь хриплые полустоны. — Да дорогая, я ощущал всё тоже, что и ты когда зашла в мою комнату. Посмотри мне в глаза, и скажи чего ты хочешь? — приказным тоном говорит парень, что так заводит омегу. — Чёрт Вик, мне так больно… и приятно внизу… Вик касается большим пальцем её нижней губы, на что Кира начинает ещё тяжелее дышать. — Братец, я так хочу тебя, Вик возьми… Слушай, делай что хочешь только не останавливайся… — она то и дело тянется телом ему на встречу желая ощутить брата ближе. — Ох, сестрёнка… Как пожелаешь, я оттрахаю тебя прямо здесь и сейчас, — голос парня полон желания, а извращённая улыбка и не собирается сходить с его лица. Он решительно хватает её за шею и грубо швыряет на кровать. Всё слишком быстро. Вик заводит руки сестры за голову сжимая их до такого состояния, что совсем скоро начнут формироваться гематомы. Прелюдия и ласка становятся уже не нужны, они довели друг друга до этого состояния. А когда сквозь поцелуй Кира начинает ехидно улыбаться, он прокусывает её губу на, что у омеги рефлективно выступают слёзы. Но она отдаётся ему всецело, даёт Виктору экспериментировать, позволяя делать с ней всё, что он только захочет. — Сегодня ты будешь смотреть лишь на меня. Ты не представишь никого другого кроме своего братца, это делаю я с тобой, а не кто-то другой. Он отпускает её руки. Нависая над ней парень начинает медленно расстёгивать свою рубашку, заставляя сестру всё сильнее стонать и выгибаться от ноющей боли внизу. Ей открывается нереальный вид на тело брата, которое стало невероятно сексуальным. Кира с осторожностью тянется к его торсу. Она касается его кончиками пальцев, боясь сделать что-то не так. Водит начиная от шеи заканчивая около бёдер, боясь спускаться ниже. Но Вик не даёт Кире убрать руку, побуждая коснуться его всей ладонью. И та поддаётся любопытству, ещё раз с большей решимостью проходится по его торсу. Спускаясь ниже она ощущает нереально твердый член брата, и немного ужасается тому насколько сильно он её хочет. Сменкина прикрывает глаза ладонью, пытаясь скрыть своё раскрасневшееся лицо. На что Вик хватает её за ладони и вновь вжимает руки в матрас. — Я неясно выразился? Если будешь скрывать своё лицо я привяжу тебя к кровати. А ты ведь не хочешь этого, верно? Сменкин берёт Киру за руки и тянет за собой, усаживая сестру к себе на колени. Кира тут же обвивает его шею руками, полностью прижимаясь к обнаженному телу Вика. И кажется, что вот уже всё случится, но Вик слишком увлекается. Жаркие поцелуи переходят все дозволенные границы. Язык скользящий после поцелуя по шее сестры, заканчивает свой мокрый след где-то около ключиц. Стыд брюнетки отошёл на второй план, теперь она с упоением наслаждается самыми влажными и развратными действиями брата. Первый раз Кира чувствует себя столь желанной и нужной, его касания приносят бескрайнее удовольствие, и Сменкина не хочет, что бы это прекращалось. Ей плевать на то, что подумают остальные про её шею, которая покрылась многочисленными укусами и гематомами. Она наслаждалась тем как Вик покусывал её кожу, а затем тщательно вылизывал. Чтобы он с ней сейчас не сделал, ей бы это нравилось. Все чувства сливаются в одно целое и со временем обоим нужно ещё больше. — Подними руки, — произносит Вик, оставив последний ярко выраженный засос. Оба партнёра часто дышат и кажется, что сердца обоих выпрыгнут из груди. С её губ срывается громкий стон, Кира резко забрасывает руки на верх, а Вик срывает с неё топик оставляя сестру полураздетой. Несколько секунд парень смотрит на неё не отводя взгляда. Стройная талия, грудь которая с лёгкостью помещается в его ладони, всё это нереально заводило. Его глаза сверкают, а Кира ощущает как его член дёргается. — Боже Кир… какая же ты красивая, — с выраженным восхищением выдаёт Сменкин. Вик ненасытно накидывается на Киру. Язык парня начинает свой путь с жаркого ротика сестрёнки спускаясь ниже, дразня и не касаясь перевозбужденных сосков. — Вик это так… мокро Руками она зарывается в его волосы слегка сжимая их. Смущению нет предела, это так развратно, так неприлично. Кира закатывает глаза когда Вик то и дело обламывает и не делает желанного. Он заводит Киру, а затем не сделав нужное переходит на другие эрогенные зоны. Сменкин опять прижимает девушку ближе к своему горячему телу, нежно проходясь пальцами по оголенной спине. Вик впивается в её губы с ещё большей страстью проходясь языком по губам, а следом проникая внутрь касается языка Киры, которые опять ненасытно переплетаются. Развратные звуки от которых у обоих едет крыша становятся громче из-за обилия слюны. И вот парню стало плевать, он хочет наконец насладиться омегой. Виктор со всей силы толкает Сменкину на подушку, попутно тут же вытаскивая ремень из своих джинс. Он приближается к её лицу, попутно двумя руками сунув в рот Киры кожаный ремень. — Ну так что, я изнасилую тебя, или мы всё же с тобой попробуем заняться любовью? Кира была согласна на любой из предложенных вариантов. Но после слов о любви она неожиданно для себя возбудилась ещё сильнее. Девушка не могла ответить с этим подобием кляпа во рту, и в итоге омега тянется к шее брата, во всю показывая как она хочет его. — Хорошая девочка, — мурчит от восторга альфа. Ремень летит куда-то в угол следом за одеждой. И девушка вновь рассматривает тело Виктора. Полураздетый он выглядел так сексуально. Кира редко видела брата с обнаженным торсом, будь-то на море с семьёй, или на день рождение Фила когда компания поехала на речку в 40-градусную жару, чтобы не случилось, он всегда скрывал своё тело. Но сейчас Кира застаёт его в таком потрясающем виде, тело повзрослевшего парня, ставшего настоящим альфой. Видя его сейчас, она с трудом узнаёт своего родного братца. Он кажется намного старше и властнее. Когда его руки лежат на её талии, а язык ласкает живот спускаясь ниже к молнии на шортах, она проводит по его волосам умоляя посмотреть на неё. — Братец… а у тебя уже было… «это»? — прикусив кончик указательного пальца спрашивает омега. — Сейчас это имеет какое-то значение? — вновь приближается к её лицу Вик. — Ты так это делаешь со мной, будто уже был опыт, — затем покусывая нижнюю губу улыбается Кира. — Опыт… Ну нет… но… — колеблица парень явно пытаясь уйти от этой темы. Девушка перебивает. — Девственник? — Кира хихикает, совсем не думая как альфа отреагирует на этот упрёк. Дико разозлившись на такое поведение сестры, Сменкин срывается. Он хотел нежности, доставить в их первый раз одну любовь, но в итоге выходит сплошная страсть. Без всяких прелюдий, Вик быстро расстёгивает её шорты, и не снимая их залезает в трусики девушки, средним и указательным пальцем проходясь от клитора до входа. Кира пыталась закричать от неожиданности, но у Вика были другие планы, он затыкает её рот свободной рукой. Девушка была чувствительная и очень мокрая, поэтому Виктору было достаточно одного движения пальцами, чтобы намочить их секрецией омеги. — Пусть у меня и не было опыта, но я довёл тебя до такого состояния… Если интересно иногда развратные книжки читают не только для того чтобы вздрочнуть. Он развёл пальцы показывая сестре прекрасную картину. Вязкие ниточки естественной смазки стекали по его пальцам, он прислоняет эти два пальца к губам, и с жадностью облизывает, постанывая, и всё время наблюдая за эмоциями брюнетки. Сейчас он был больше похож на порноактёра со стажем, парень вовсе не стеснялся и вёл себя с Кирой максимально развратно. — Ох Сменкина, или тебе принципиально с кем трахаться? Он вновь целует сестру. Вику нравится делать это, в поцелуях он способен выразить страсть накопившуюся за всё это время. Но Кире сейчас не до этого. Как он посмел дотронуться до такого сокровенного места, подразнить, а теперь умудряться продолжать мучительно-нежные прелюдия? — Может ты уже возьмешь меня, Сменкин! — приказным тоном шипит Кира, отчетливо выделяя его фамилию. Её дрожащая ножка аккуратно касается члена Вика. — Вот оно что… Мне нравится целоваться с тобой, а тебе нужен только мой член. Пха, между прочим обидно, — наигранно обижается на Киру Вик, затем проходясь от голеностопа до ляшек девушки. Он касается одного края её шорт и медленно стягивает их. — Нет, мне нравится! Мне тоже нравится… Просто… Эм, просто… — пытается выкрутиться Сменкина, и подбирает менее извращённые слова, что бы объясниться. Она даже не замечает как её брат успел стянуть с себя джинсы вместе с нижним бельём, и навис над ней полностью обнажённый. Кира очнулась лишь на том моменте когда альфа начал стягивать её трусики. Брюнетка смущается, никто никогда не делал с ней такого, никто не касался и не приносил эти манящие пульсации внизу. Вновь её разум начал пожирать страх, но это был страх неизвестного. Кира уже не боялась сделать это вместе с Виком, у неё была паника из-за того, что парень может сорваться и причинить невыносимую боль которой она так боится. «Я бы лучше мучилась неделю с болью в матке, чем испытала это ещё раз» — промелькнули воспоминания из диалогов с подругами. Из-за этих сплетен девушка усвоила главное: «Первый раз — невыносимая боль и слёзы». Пару секунд назад ей хотелось ощутить альфу в себе, но когда остаётся пару мгновений до неизбежного слияния тел, она прибывает в смятении. Вик видит её панику, и настолько возбужденный, настолько желающий этого момента почти 2 года, он становится ещё более любящим и заботливым партнёром. Сменкин начинает успокаивать омегу, насколько бы он сейчас не был сильный и властный, парень не хотел причинять сестре боль. Она стала для него любимой и самой важной девушкой, которую он готов восхвалять до небес, считая её своим идеалом. Он искал во многих её черты, все те девушки с кем он мог общаться были подобием Киры, будь-то одногруппницы или таже Вэл. — Ты боишься меня? — вновь его рука оказывается на её щеке поглаживая и стараясь быстрее успокоить. — Нет! Нет… Не тебя. Вик я боюсь лиш… — Кир, я люблю тебя, — понимая девушку с полуслова перебивает Вик. На эти слова Кира лишь смотрит на него не отводя взгляда. — Ты знаешь чем отличается обыкновенный секс от занятия любовью? Секс — простое желание удовлетворить свои животные инстинкты. А занятие любовью… Тут уже становится не важен сам… Половой акт… Как желание испытывать удовольствие вместе с человеком которого любишь. Я бы не делал всё это если бы хотел просто твоего тела, — он берёт девушку за руку и слегка поглаживает её. — Ты наверное пугаешься моей дикой страсти? Но из того что я сделал было то, что тебе не нравилось? И действительно всё, что делал Сменкин до безумия нравилось Кире. Хватал он её за шею или оставлял синяки на руках, не важно, всё это приносило девушке неземное удовольствие. — Я боюсь что ты потеряешь контроль, — грустно улыбается ему Кира. — Если бы я и сорвался то в первые же минуты когда ты вошла в мою комнату… Другая рука всё время гладит тело Киры, грудь, бёдра, нежно и так возбуждающе. Кира понемногу расслабляется. С каждым мгновением его голос успокаивает и заводит девушку всё сильнее. — Любовь в перемешку со страстью сильная помесь. Если человек любит, любой процесс, любая боль становится ничтожной по сравнению с наслаждением, что ты с тем кого любишь… Кир скажи… Ты любишь меня? Девушка была растрогана словами брата, её пошлой улыбки в этот момент просто не было границ. Эти слова выбели брюнетку из реальности, на что Сменкин опускает свои пальцы к истёкшему входу Киры и касается его. — Кира-а-а, — протягивает ВИктор ожидая ответа. — Ах Боже, конечно я люблю тебя Вик, ах братец! — Кира извивается от лёгких прикосновений брата, а попытки сдержать стоны оказываются безуспешными. — Ты ведь с собой никогда этого не делала? — парень переходит на шёпот. Пальцы медленно водят по пульсирующему входу, он чувствует как она боится, поэтому отстраняется и перемещает пальцы на клитор. — Хах, я бы мог сделать это языком, детка, но не волнуйся у нас ещё впереди вся ночь… — Братец! Вик разошёлся, и останавливаться на одном столь развратном диалоге он не собирается. «Извращенец! Извращенец!» — кричит Кира про себя, удивляясь как они могли поменяться ролями. Она не узнавала своего скромненького, нерешительного братика, и не узнавала себя, властную девушку которая способна дать отпор любому. Он водит медленно и каждый раз ловит её вдохи, которые моментально перерастают в стоны. Достаточно наигравшись Вик отстраняется от Киры. Она снизу, а он сверху, в позе когда она может видеть его тело во всей красе, сформированное стройное тело, уже совсем не мальчика. Хоть Вик и не спортивного телосложения, он не был совсем худым. На руке то и дело сверкает розоватым цветом дурацкая память о целительнице. Кира боится опустить свой взгляд вниз к тому чего она так желает. Но пересилив себя всё же опускает глаза вниз. Кира не раз видела фотографии с мужскими гениталиями, но видеть в живую это иное чувство. Сменкина наблюдает за его совсем не малых размеров членом который истекал смазкой. Из-за прилива крови к головке, в её глазах он кажется ещё больше. Он пульсировал и стоял колом, для неё это было странно, и необычно. С вопросами как он на ощущение Кира уже не смущается, и приподнявшись на локтях тянет руки к основанию члена. Как только она дотрагивается до него ощущает насколько же сильно он твёрдый, рассматривая она думала, что это будет чувствоваться «мягче», но по ощущению он был словно каменный, как будто вовсе не часть тела. Лишь оттянув крайнюю плоть и сделав два движения вверх-вниз, Сменкин обмяк, и из его уст вырвался довольно громкий стон. — Тебе это нравится? — развратно покусывает нижнюю губу омега. — Кира… — сейчас его лицо можно было сравнить с лицом сестры когда он касался её «там», парень прикрывал рот рукой, и почти без остановки вздыхал. Брюнетка совершает ещё пару движений, и по итогу парень хватается за руки сестры не в силах терпеть. Он хочет этого прямо сейчас. Вик начинает водить головкой по её клитору. Сменкина напряглась, но всё равно подалась бёдрами вперед требуя ещё. — Кир, насколько сильно ты хочешь меня? — он резко прижимает её кисти по обе стороны от её головы. Его твёрдый член остаётся около её входа, что вгоняет девушку в лёгкую панику, Вик мог войти в неё в любой момент. Парень прислоняет свой член вплотную, и ощущает её неприкосновенную девственную плеву, которая то и дело сжимается создавая некое давление и неприступность. — Вик, хочу тебя — Ещё Осознание того, что он полностью обездвижил её, проносится будто молнией по всему телу. Разум кричит и просит о пощаде. Вик не отпустит, он доведёт это всё до конца, уже поздно, совсем поздно. Но Кире плевать что вопит её разум, плевать на страхи. — Я хочу тебя! — Ну же, ещё! — БРАТЕЦ! Я-АА-А… Резкий толчок и он полностью входит, мгновенно впиваясь в губы сестры, чтобы заглушить крик наполненный болью. Вик сжимает её руки в своих руках всё сильнее и сильнее. Её рвёт на части, нельзя сравнить ни с чем эту мучительную хоть и всего секундную боль. Она старается не вырываться, но это естественно, что тело начинает отстраняться от того кто приносит такую пытку. Как бы девушка не вырывалась, Вик настойчив, он не собирается выходить из Киры пока та не привыкнет. Сменкин ощущает как внутри Киры всё сжимается и пульсирует, будто пытаясь вытолкнуть его. Видит как горячая кровь медленно стекает по её ляжкам. Он прекрасно понимает что ей больно, но Вик должен это сделать, чтобы принести омеге дальнейшее блаженство. Толчок вперед и вместо крика уже писк. Слёзы ручьём стекают по её щекам, она плачет намного сильнее чем сегодня утром но… От боли или того, что это всё неправильно? Нет, скорее от счастья, что сделал это именно он с ней, а не кто-то другой. — Кир всё хорошо? Как тебе? — растерянно спрашивает альфа. Убедившись, что девушка уже не пытается отстраниться, он отпускает её руки. Одна рука Вика поглаживает её волосы, а другая стирает с щёк слёзы. Кира обнимает Вика за шею и прижимается к нему всё сильнее, ей уже плевать на боль которая почти не стихает. Все слова Сменкина оказались правдой, она действительно любила его, только его, и вместо того чтобы обращать внимание на боль она тянулась к его губам. — Продолжай… Толчок. Ещё. И ещё. Теперь уже в страсти растворяются оба партнера. Кира окончательно забывает о ноющем входе, и во всю начинает наслаждаться тем как горячий член брата бьётся об её матку. Вик входит в Киру глубже и быстрее, растворяясь в узости омеги, то и дело закатывая глаза от немыслимого кайфа. Он прикрывает её рот своей ладонью, тут же возбуждая и развращая сестрёнку. Она забрасывает свои руки назад демонстрируя альфе свои трясущиеся груди. На это действие Сменкин хватает Киру за бёдра и одним движением, она оказывается на животе. Рассматривая её вид сзади, он вновь входит по самое основание, а омега нагло выгибает спину ему навстречу. Всё это время Вик прикрывает её сладко стонущий рот ладонью, затем развратно засовывает сестре большой палец в рот, на что брюнетка тут же реагирует и начинает облизывать его и покусывать. Время от времени Кира морщится от неприятного ощущения внизу, но всё это перекрывают властные руки брата, который изо всех сил старается сделать ей приятно. Он опускает палец к клитору Сменкиной, и в такт движений теребит его вверх-вниз. — Скажи какого это чувствовать мой член глубоко внутри? Он борется с желанием схватить её за волосы, и отъиметь как свою личную сучку. Но нельзя, это ведь их первый раз, ей нужна нежность и забота. Посему Сменкин лишь покусывает её мочку уха постепенно переходя на шею. — Ах, братец мне так приятно, боже Вик, я хочу ещё — почти дойдя до пика удовольствия шипит Сменкина, пытаясь скрыть громкие стоны. — Сейчас будь хорошей девочкой и старайся не издавать ни звука. Она не успевает очухаться от этой позиции, как парень сию секунду переворачивает её в позу лицом к лицу. Вик раздвигает её ноги запечатляя картину когда их тела сливаются в одно целое. Кира то и дело хватается за подушку и прикрывает рот ладонью пытаясь быть максимально тихой, но это ей совсем не удаётся. Вик наслаждается каждым мгновеньем прибывая внутри омеги. Растягивает наслаждение и входит в неё максимально глубоко. Парень так же как и сестра покусывает нижнюю губу, боясь вновь издать громкий стон, ограничивая себя лишь тихими вздохами. Кира чувствует как его набухшая головка при движении назад задевает клитор. И когда после очередного толчка девушка во всю глотку кричит: — Братец! — член Вика увеличивается в Кире, а сам он окончательно теряет контроль. Всё как в тумане. Сменкин начинает ускорять темп. Он хватает сестру за бёдра и делает это грубее. Кире нравится, она позволяет делать то, что он только захочет. Бесконтрольная страсть окутывает тела брата и сестры. Шлепки тел, стоны, крики разносятся по всей комнате, им стало настолько наплевать на всё, даже на то, что подумают остальные внизу, они плевали на всё и всех кроме друг друга. Оба тонут в реке наполненной экстазом, с упоением то и дело произнося имена друг друга. Кира видит, что Вик любил её тело, а не имел ради утоления жажды. Видела это в его касаниях и в том, что брат не совсем отключился от реальности. Видела его страх причинить ей боль, время ото времени при каждом грубом действии спрашивая нравится ли это девушке. В этом половом акте она чувствовала не одну страсть, она чувствовала, что брат любил её. Последние мгновения, и войдя в Сменкину как можно глубже Виктор обильно изливается в свою омегу. Стенки Киры плотно сжимаются, что доставляет парню ещё больше удовольствия. Пару секунд он не выходит из сестры, рассматривая то, что он сотворил. Кира, такая мокрая, обессиленная, и наполненная до краёв спермой Вика вперемешку с девственной кровью. «Как это мило~» — отмечает про себя Сменкин. Они смотрят друг на друга переводя дыхание, не желая думать о том, что сейчас происходит на первом этаже. Сменкины уже отметили свой день рождение, подарив друг другу чувства которых обоим всю жизнь не хватало. Парень опускается и целует сестру в губы, без языка, без всякого разврата. Он целует её показывая свои чувства, свою любовь и желание быть с ней. — Я тоже люблю тебя, братец — Кира улыбается и поправляет сползающие очки брата. Родство вовсе перестало волновать двойняшек. Они хотели друг друга сильнее чем кого либо. Уже нельзя идти против собственного желания, которое у Сменкиных было однозначно взаимным. — И как теперь объяснить маме почему вся постель в крови? — располагаясь рядом с сестрой размышляет Виктор. Только парень удобно устраивается около девушки, как Кира тут же переворачивается и садится сверху на брата. Она развратно улыбается облокотившись руками о его грудь, и начинает тереться об его до сих пор стоящий член. Виктор посмеивается от неожиданного и столь развратного поведения омеги. — Он до сих пор такой твёрдый… Ви-и-ик, ты что хочешь ещё? — не прекращая трение стонет Сменкина. Вик нагло подпирает руки под голову, наблюдая за дальнейшими действиями Киры. — Смеёшься что ли? Я могу взять тебя ещё несколько раз… Хочешь попробовать сверху? — довольно спрашивает юноша. Ничего не ответив Кира закусывает нижнюю губу, и берёт член брата в руки. И вот они почти перешли ко второму раунду. Но кажется Сменкины забыли о кое чём очень важном.***
— Ви-и-ик? — проносится голос Арта, идущего в комнату друга. — Блядство! — срывается ругательство с уст девушки. Она вместе с Виком осматривает помещение. По всей комнате разбросана одежда, постель почти сползла с кровати, а в чём она была испачкана понял бы даже Фил. Вскочив с постели Вик быстро накидывает на себя мятую рубашку, после чего одевает джинсы. Кира же не могла появиться при друзьях в таком виде, поэтому всё, что ей пришло на ум это спрятаться в шкаф. Он быстро закидывает все оставшиеся вещи под кровать, и не парясь из-за мятой постели одним движением накидывает одеяло, попутно открыв дверь. Когда Арт дёргает за ручку он успевает быстро сесть за рабочий стол, и начинает делать вид, что с чем-то копошится. — Чувак хватит тут сидеть пошли к нам, мы тут тебе сок принесли, — произносит Черных. В комнату заходит вместе с Артом Фил. Парни ту же подходят к Вику рассматривая рядом лежащую камеру и отвёртку. — Ой да ладно пересматриваешь фоточки со своей принцесской, — дёргая бровями спрашивает Филипп. — Скорее пытаюсь починить оставшуюся память об Энвелле, но видимо это безуспешно, — посмеивается Виктор пытаясь выглядеть менее подозрительно. — Слушай ты не знаешь где Кира? Нам показалось мы слышали её наверху, — обеспокоенно спрашивает друга Мещеряков. — Первый этаж пуст, в ванне мы проверяли, в гардеробной никого, и на крыше тоже. Не могла же она взять и испариться, — начинает рассуждать Фил, делая первый глоток сока который он принёс Вику. — У неё… голова болела со вчерашнего вечера может вышла на улицу… Подышать! — на лету придумывает отговорку Сменкин. Повисло неловкое молчание. Арт погрузился в свои мысли переваривая полученную информацию. А Фил рассматривал Вика, замечая одну важную деталь. — Идите я подойду через минут 15, — нарушает воцарившееся молчание Сменкин. Ребята уже направились к выходу, как Черных окликивает друга. — Вик, у тебя тут расчесано, — показывает на своей шее Фил, то место где у Вика красовалась красная отметина. Виктор ухватился за свою шею понимаю, что забыл повязать платок, которым всегда закрывал печать. Он поднимается и начинает рассматривать себя в зеркале. На шее отчетливо были видны следы от впивающихся ногтей Киры. — Наверное аллергия…***
— Мам я останусь у вас? — проводив всех гостей спрашивает девушка у матери. После того как мама кивнула, разрешив остаться дочке на ночевку, Кира побежала наверх к брату. — А тебе идёт его шарфик — умиляется мама. Кира оборачивается и поправляя вещь скрывающую следы которые ей оставил брат, мило улыбается матери в ответ.***
Время уже за полночь, гроза стихла и капал только мелкий дождь. Вик сидел на балконе и смотрел на тёмное небо погрузившись в свои мысли. Сменкина уже переодевшись в мамину сорочку, подходит сзади брата встает на колени и обнимает его за шею. Вик касается её рук и быстро переворачивается в её сторону бросая свой взгляд на шею сестры у которой немного сполз его платок. — Прости я слишком разошелся, — тихо говорит Сменкин, прислонив свою ладонь к кровоподтекам. Кожа девушки моментально покрывается мурашками, и она кидается ему на шею не в силах сдерживать эмоции накопившиеся за весь этот день. Виктор встает и утягивает за собой сестру. Сама Кира тянется к его губам без всякого смущения хватая парня за интимную зону. Теперь она сама начинает с жадностью изучать рот Сменкина, и с каждым поглаживанием чувствуя как его член увеличивается в её руке. Вик хватает Киру за задницу и грубо сжимает. Брюнетка разрезвилась и достаточно возбудившись начала расстегивать джинсы парня. — Виктор, Кира, — доносится совсем рядом голос матери. От злости Кира вновь царапает плечи парня. Оба подходят ближе к краю балкона делая вид, что уставились куда-то в даль. В комнату заходит мать. — Я постелила тебе в гостинной, уже поздно идите спать После того как мама начала спускаться вниз Кира недовольно хмыкает и направляется к выходу. Её желание подоминировать над братом опять прервали. Перед её уходом парень хватает сестру за запястье. — Приходи ко мне ночью если не сможешь заснуть, — совсем тихо говорит Виктор, на последок чмокнув девушку в щёку.***
Сменкина лежит на заправленным мамой диване в гостиной и вспоминает, что было час назад, и какого это было быть вместе с Виком, какого было стать с ним одним целым. Одной в постели стало так одиноко и некомфортно. Кире хотелось снять эту дурацкую ночнушку и прижаться к телу альфы, хотелось вновь ощутить его тепло. Пальцы тянутся вниз к нижнему белью аккуратно дотрагиваясь до клитора и поглаживая его как это делал брат. Но это даже близко не то, что она чувствовала вместе с Виком. Она желает, чтобы это делал брат, а ещё лучше если бы это были не пальцы… Забив на всё она максимально тихо поднимается по лестнице направляясь к его комнате. Кира не успевает коснуться ручки двери как она открывается, и уже полураздетый Виктор утягивает её за собой в комнату, не планируя отпускать свою сестру до самого утра.