Одержимость с привкусом кровавого компота

“The Guns of Brixton — The Clash” When they kick at your front door How you gonna come? With your hands on your head Or on the trigger of your gun?

Мне совершенно точно ничего не снилось, однако, сон был тяжёлым и густым. Думаю, это был какой-то извращённый кошмар: когда тело ощущает миллион различных эмоций, а перед глазами — темнота. Возможно, это был внутренний диалог моего подсознания с телом. Последнее предупреждение, так сказать, но было уже поздно. Не смотря на ужасное качество сна, я каким-то невероятным образом выспался. Хотя пробуждение было долгим и тягучим. Моё сознание постепенно возвращалось в тело, принося с собой ощущение реальности происходящего. В кровати было слишком мягко. Моё тело буквально утопало в одеяле и подушках. Это был тот самый случай, когда человек попадает в «мягкий плен» и ещё долго не может окончательно проснуться. В какой-то момент мой мозг резко замкнуло и я подорвался на кровати, спровоцировав этим приступ дикой тошноты и боли. «У меня жёсткий одноместный матрас» — эта мысль заставила меня встрепенуться и забеспокоиться. Масла в огонь подливало то, что на мне совершенно не было никакой одежды, кроме боксеров. Когда первоначальный болевой шок прошёл, моё сознание начало потихоньку анализировать окружение, параллельно воскрешая в памяти события прошлой ночи. Комната была не очень большой, но весьма уютной. Старинная мебель, кровать с балдахином, высокие платяные шкафы, даже письменный стол. Тут и там лежали какие-то занимательные безделушки, что привносило в пространство ощущение покоя. Сердце, которое при первоначальном шоке начало биться быстро, постепенно успокаивалось. Когда же я наконец вспомнил, что именно делаю в этой спальне и кто именно меня сюда уложил, страх испарился окончательно. Вчерашний день сравнялся в памяти и стал одинаково хорошим. Пугающий эпизод перед самым сном и пожелтевшие радужки глаз казались чем-то несущественным. «Айеро, а ты-то подумал, что тебя похитили и изнасиловали» — это была такая абсурдная мысль, которую я очень ярко помню до сих пор. Очень иронично. Действительно, мой только что проснувшийся в незнакомом месте мозг решил, что меня кто-то похитил, раздел догола и жестоко использовал, и только потом, уже чуть более соображающий я вспомнил о тебе и успокоился. Не устану повторять: я до последнего не чувствовал подвоха. Спустя ещё пару минут созерцания комнаты, взгляд мой зацепился за прикроватную тумбу. На ней стоял высокий стеклянный стакан, а рядом лежала записка и стопка одежды. Не без труда откинув одеяло и свесив ноги с кровати, я наклонился ближе, беря в руки квадратик из плотной бумаги. «Выпей меня» Короткая надпись была выведена ажурным, плотным почерком, который снова натолкнул на мысли о старине и аристократии. Усмехнувшись про себя, вспоминая один из любимых мультиков детства, я почти залпом выпил насыщенно-красную жидкость. Напиток был крайне необычным: сильный вкус ягод перемешивался с чём-то немного терпким, а на языке оставался металлический привкус. Мне было, по большей части, плевать на вкус, потому что горло, как оказалось, было ужасно сухим. Так что я бы и бензин выпил в тот момент. Утолив наконец дикую жажду, моё тело намекнуло, что пора бы поесть. Потому что, кроме чипсов и попкорна, я вчера так ничего и не съел. Мне пришлось собрать все свои силы в кулак, чтобы вылезти из неприлично уютной постели. Я сразу же ощутил лёгкий холод, который заскользил по обнаженным щиколоткам, после чего поспешно схватил одежду, с удивлением понимая, что это не мои вещи. В руках у меня оказались: застиранная, но очень приятно пахнущая футболка, какая-то кофта и домашние штаны. Вещи оказались великоваты, особенно спортивки, которые так и норовили сползти с бёдер. Я искренне недоумевал, зачем тебе понадобилось выдавать мне свою одежду, но, натянув ещё и чужие носки, мне пришлось отвлечься на неожиданный скрип и шуршание. «Чёртова магия» — подумал я, когда дверь из комнаты тихо приоткрылась, словно приглашая меня покинуть помещение. Выйдя в коридор, я быстро оглянулся. Планировка второго этажа не сильно отличалась от первого. Мой взгляд сразу зацепился за широкую лестницу, которая вела вниз. Природное любопытство подбивало побродить по второму этажу особняка, чтобы почувствовать себя героем какого-нибудь мистического фильма, тем более ты уверял меня, что мы одни дома, но голод заставил меня поменять своё решение. Вдобавок ко всему, шариться по чужому дому было некультурно. Лестница тихо поскрипывала под ногами. Это сейчас я давно выучил что скрипят вторая, седьмая, девятая и десятая ступени. Тогда мне просто казались эти звуки слишком громкими, потому что в большом доме царила гробовая тишина. Я, стараясь не шуметь ещё больше, направился в сторону кухни. Мне с трудом удалось сдержать вскрик удивления, когда я вплотную столкнулся с тобой в проходе. Твои руки моментально оплели меня, удерживая на месте, так как от неожиданности я попытался отступить назад. — Я слышал как ты спускался. Доброе утро, Фрэнки, — на твоём идеальном лице появилась привычная приклеенная улыбка. — П-привет, — выдавил я, проклиная себя уже в сотый раз за заикание. Ты, обхватив меня ещё крепче, затянул мою тушку внутрь кухни. Мы преодолели небольшое расстояние до соседней двери и оказались в столовой. Комната была необычайно пустой для столь забитого всякой всячиной дома. Широкий круглый стол, несколько стульев, камин в углу, распахнутые настежь окна, через которые внутрь пробивались потоки свежего воздуха. На широком подоконнике стоял виниловый проигрыватель. Комнату заполняли звуки очень знакомых мелодий. Совсем скоро я смог распознать исполнителя — The Clash. Ты было усадил меня на один из стульев, но я затормозил и начал бессвязно лепетать, что мне пора домой, а обременять тебя готовкой мне совсем не хотелось. В ответ ты лишь громко шикнул, чуть болезненно сдавил мою руку и усадил-таки на один из стульев. — Я не имею права отпускать тебя куда-либо голодным, тем более, я уже всё приготовил, — из твоих уст это звучало как приговор. Одарив меня пронзительным взглядом, который как бы ставил точку во всём нашем споре, ты взъерошил мои волосы и удалился на кухню. Не успел я толком разглядеть букет, который красовался в центре стола, как твои беззвучные шаги уже наполнили помещение. Передо мной опустился серебряный поднос, заставляя вздрогнуть от металлического звона. Ты выбрал себе стул напротив, изящно огибая стол и желая мне: «Приятного аппетита». Я перевёл взгляд на поднос и увидел целую стопку блинов, густо политых малиновым сиропом. Рядом стояла чашка ароматного кофе и небольшая тарелка, полная различных ягод красного и малинового цвета. Я ещё тогда начал замечать, что в этом доме слишком много вкраплений красного. — С-спасибо, — выпалил я, сглатывая вязкую слюну. — Малина — моя любимая ягода, — зачем-то ляпнул я. Ты улыбнулся ещё шире и произнёс: «Я рад, что угадал с выбором». Конечно же ты ни черта не угадал, а просто давно уже это знал. До того, как я успел приступить к еде, ты начал засыпать меня вопросами, словно решил взять на себя роль моей мамочки. — Фрэнки, у тебя болит голова? Может плохое самочувствие в целом? Ты же выпил тот компот в стакане? «Очень сомневаюсь, что это был компот» — именно так мне хотелось ответить, но вместо этого я выдал серию ответов по типу «ничего не болит», «все хорошо», «спасибо», «не беспокойся». По итогу этого опроса ты пообещал дать мне что-нибудь от головной боли, и я наконец смог приступить к трапезе. За всё то время, что мы были знакомы, мне стал как-то привычен твой пустой взгляд, который постоянно и неотрывно следил за мной. Это даже не помешало мне с упоением поглощать блинчики. Я бы, наверное, осыпал твою готовку комплиментами, если бы не был так увлечён завтраком. — Тебе нравится? — твой голос разрушил повисшую тишину. Вопрос был задан не в самый удачный момент. Мне потребовалась пара секунд, чтобы дожевать и ответить. — Очень вкусно! Ты сам готовил? — Конечно, я рад, что тебе понравилось, — добродушно ответил ты, откидываясь на спинку стула. Мне хотелось спросить, а почему ты, собственно, не ешь, но я легко догадался, что, будучи пьяным, проспал практически до обеда, а значит, ты просто уже успел позавтракать. Ещё меня удивляло собственное лёгкое состояние. Если память мне не изменяет, то вчера я выпил очень много пунша, а меня даже не тошнит и голова не раскалывается. Вспомнился вчерашний гадкий напиток, который ты так уверенно в меня влил накануне. «Неужели это из-за какого-то волшебного пойла?» Как только с блинами было покончено, я придвинул к себе чашку с кофе, а тем временем ты снова сходил на кухню и вернулся с какой-то таблеткой. — Выпей, — короткий приказ. — У м-меня ничего н-не болит, — путаясь в словах, начал отказываться я, сразу же чувствуя легкое волнение. — У меня много запланировано на сегодня, не хочу, чтобы ты мучился от головной боли. Пей, — настоял ты, приближаясь к моему стулу. В твоём голосе зазвенели стальные нотки. Это был первый раз, когда я не послушался тебя сразу, естественно, ты тут же ощерился. После твоей фразы я весь сжался на стуле, а потом мой мозг окончательно понял смысл сказанного. — П-планы на день? Джерард, но мне давно пора домой, — неуверенно начал я, медленно поднимаясь со своего места. Ты мгновенно изменился в лице. Чертыхнувшись, отложил таблетку, натянул знакомую мне улыбку и вкрадчиво начал: — Ещё впереди все выходные, тебе некуда спешить, Фрэнки. Я обещал что погадаю...я ещё не показал тебе дом, сад... — ты медленно двигался в мою сторону, пока я непроизвольно пятился назад. В этот момент мы встретились взглядами, и я захотел домой ещё больше. — Я н-не могу, Д-джерард, я и так задержался очень! — мой голос казался необычайно звонким, выдавая мою нервозность с потрохами. — Фрэнки, вечером придёт Майки. Я бы так хотел вас познакомить, оставайся на ужин... Казалось, ты до бесконечности мог придумывать новые идеи, чтобы задержать меня на подольше. Это пугало ещё сильнее. Твой вкрадчивый голос, вкупе с настойчивостью, заставил меня боязливо сглотнуть. — Отдай мне, пожалуйста, мою одежду и я поеду домой, — как можно твёрже заявил я, неловко задевая плечом арку, ведущую в коридор (я даже не заметил, когда мы успели пройти так далеко). Вот после этой моей фразы всё стало совсем жутко. С твоего лица на секунду пропали все человеческие эмоции, а потом, как по щелчку, они заменились на что-то дикое и животное. Ты продолжил наступать на меня, заставляя всё моё тело дрожать, а ноги панически подгибаться. Инстинкты самосохранения сработали с полу минутной задержкой. Я резко отпрыгнул назад, в коридор, после чего развернулся и бросился ко входной двери. Уже когда мои пальцы скользнули по дверной ручке, я вспомнил, что ключи от дома лежат у тебя. Хотя у меня всё равно не было шансов. Не успел я толком дотянуться до двери, как твои ледяные пальцы схватили меня за пояс, обвивая тугой веревкой. Ты со всей силы толкнул меня назад и впечатал в стену, сильно приложив головой о твёрдую поверхность. Я жалобно заскулил, пытаясь вырваться из твоей хватки. — Куда же ты так быстро, Фрэнки? — твой голос был неожиданно хриплым, каким-то нечеловеческим, леденяще холодным и одновременно звериным. Ты слишком сильно раскатывал «р» на языке, заставляя меня жалобно всхлипывать от страха. — Смотри мне в глаза, — это был самый страшный твой приказ. Не добившись моей реакции, ты невесело усмехнулся и сдавил мою челюсть, моментально приковывая к месту своими пожелтевшими глазами. Моему взору открылось чистое безумие, которое растеклось в тебе, подобно сильному наркотику. — Я хотел по-хорошему, детка, но, видимо, не вышло. Меня замутило от страха и твоей близости. Ласковое «детка» заставило сердце пропустить удар, но вовсе не от приятных эмоций. Тебя вдруг стало слишком много. Везде и повсюду. Я впервые почувствовал твой запах. Это было что-то странное, такое, от чего моментально звенело в ушах и начинало подташнивать. Смесь чего-то терпкого и сладкого, с нотками металла. Вкус сегодняшнего напитка, только облачённый в твой личный аромат. Я не успел это толком осознать, но в следующую секунду меня действительно выворачивало наизнанку. Ты отступил в сторону, все ещё держа меня одной рукой поперёк живота, а второй отодвигая от лица пряди. Всё недавно съеденное и выпитое растеклось по паркету, а новый отвратительный запах вызвал новые рвотные позывы. Я мало что чувствовал, кроме твоих пальцев волосах, которые массировали голову, пытаясь успокоить, но, на деле, лишь все ухудшали. Когда моему телу надоело выплевывать желчь и желудочный сок, рвота прекратилась. Ты утробно зарычал и поволок меня, совершенно обессиленного, прочь из коридора. — Это был компот из крови, — совершенно спокойно сказал ты, видимо, раскрывая мне причину моей рвоты. Твоя хватка на моём несчастном теле совсем не ослабевала, хоть я даже и не пытался вырваться. Голова гудела, сердце отбивало бешеный ритм, а сознание находилось на грани коллапса. Я немного пришёл в себя на середине лестницы. Мне хватило сил (но явно не хватило ума) начать сопротивляться. Я даже извернулся достаточно, чтобы ударить тебя по лодыжке, за что беспромедлительно был впечатан головой в стену. Всё тело пронзило словно током. Пользуясь моей слабостью, ты навалился на меня сзади, вдавливая ещё больше в стену. Твоя рука грубо дёрнула мою голову назад, хватая за тёмные пряди ирокеза. Я болезненно зашипел, а потом сорвался на какие-то жалкие и истошные крики, когда ты неожиданно укусил меня за шею. Наверное, если бы я не дёргался как умалишённый, это было бы менее болезненно, но мне казалось, что твои клыки оставили глубокую рваную рану, из которой сразу же начала струиться кровь. Хуже самого укуса было ощущение твоего холодного языка, который касался моей израненной шеи. Ты глухо постанывал, правой рукой поглаживая мой живот, а левой ещё сильнее запрокидывая мою голову назад. Не знаю, сколько продолжалась эта пытка. Всё мое тело не переставало дёргаться и трястись, видимо, пытаясь избавиться от тебя, а ты, совсем потеряв человеческое обличье, жадно пил мою кровь, покрывая шею лёгкими укусами и поцелуями. Я наконец погрузился в манящую темноту, когда твой язык, с которого стекала моя горячая и густая кровь, коснулся моего уха, засасывая мочку. Последнее, что я помнил, это очередной утробный рык и неразборчивый шёпот. — Я так давно был одержим этим моментом, Фрэнки...