Голод.

- Нет, серьёзно, ты или очень упёртая, или совсем дура, - возмущается, гремя крышками кастрюль, наполовину исчезнувшая в холодильнике МакГарден, и, всё же, с видом сокрушённым и противоречивым, хватает с полки кефир пометкой "0%". Фыркает и, нервно закидывая бутылку в сумку, поворачивается к подруге. - Как можно, сидя на диете, держать в холодильнике столько всякой вкусности? Люси только пожимает плечами и слабо, почти виновато, улыбается, мол, так получилось. Леви недоверчиво поджимает губы, но добродушно фыркает и разворачивается. - Спасибо за кефир, - бросает через плечо и сама закрывает дверь, намекая, что провожать её не нужно. Люси и не собирается - только кривит губы в непонятной усмешке и смотрит на часы. Половина восьмого. Девушка что-то подсчитывает в уме, кивая самой себе, и достаёт из холодильника кастрюлю. Ставит её на газовую плиту, поджигает конфорку, с каким-то философским восторгом смотрит на полыхающую огоньком спичку и, чуть не обжигаясь, запоздало тушит её. - Совсем с ума сошла, - фыркает угрюмо, почти с укором, и сжимает обожжёнными пальцами мочку уха. Снова смотрит на часы и улыбается: - Хотя, какая разница? Часы монотонно тикают стрелками, проходит несколько минут, и в соседней комнате слышатся ворошение и стук обуви о паркетный пол. Люси улыбается и привычно заправляет волосы за ухо. - Привет, Люська, - улыбается гость и беззастенчиво садится за стол, где уже стоит его тарелка с едой. - Привет, привет, - отмахивается девушка и спокойно выпивает стакан воды. - А где Хеппи? - Навёрстывает март с Чарли, - проглотив, бросает парень и вновь набивает полный рот, явно выражая потребность в еде, а не в общении. Вот всегда у него так. Сначала еда, потом - всё остальное. Люси, быстро сполоснув стакан, проходит мимо друга и, добродушно растрепав розовые волосы, идёт в спальню, улыбнувшись через плечо: - Приятного, ешь, сколько хочешь. В комнате - идеальная концентрация тишины, спокойствия и уюта. Люси любит свою квартиру - слишком много приятных воспоминаний впитали эти солнечно-бежевые стены. Это - её крепость. Башня принцессы, которую неосознанно - хотя, кто его знает - охраняет дракон, который должен заботиться о своём сокровище. А получается наоборот. - Лю, я не наелся, - говорит спокойно, входя в комнату, Нацу. - Глупый, там ещё целая кастрюля, - с улыбкой, для вида, отмахивается девушка. Но знает же, о чём он. Они друг друга уже с полуслова понимают. С полувздоха. - А мне ты нужна, - с усмешкой отзывается парень и подходит к ней. Люси откладывает только начатую книгу и улыбается. Это у него всегда так. Сначала еда - потом Люси. Мягкая, с запахом - едва уловимым - мёда, сладкие податливые губы, тёплые шоколадные глаза и тихое, томное дыхание. Самое вкусное - на потом. Это у неё такая диета. Весь день у плиты, чтобы утолить его голод. Всю ночь рядом с ним, чтобы утолить свой. Это - её. Наглый, искрящийся взгляд, немного шершавые руки на её теле, настойчивые губы, клеймящие горящими поцелуями её кожу, и он - такой дерзкий, наглый, тёплый. Такой - её. Это у них такая зависимость. Один душный воздух, одна смятая простынь, одна ночь и один сердечный ритм на двоих. Один голод и одно чувство. Странное такое, зажигающее огни в душах, чувство. Любовь? Страсть? Влечение? Всё вместе.

.

А где-то в городе синеволосая девчонка, фыркая, режет сыр пластмассовым ножом и боится, как бы её голодающий не решил перекусить её любимой кованной кроватью. - Не дрейфь, мелочь, - дожёвывая вилку, хмыкает разгадавший её мысли брюнет и, обхватив рукой тонкую талию девушки, притягивает её к себе. - Съем эту кровать - а я её съем, гихи! - зато куплю нормальную, деревянную, на двоих... - горячим шёпотом обжигая её шею, говорит он и слабо прикусывает нежную кожу на выступающей ключице. Леви вспыхивает пунцевым цветом, выпускает нож из рук и сдаётся. Похоже, и диеты не нужны - когда есть такой голод, еда становится не нужна.