last night

      минхён закуривает, убирает старую чёрную зажигалку в помятую пачку и выкидывает куда-то за спину — знает, что ему это больше не нужно. никотин ныряет в горло и ползёт змейкой по лёгким, разлетается везде, вызывая дрожь, и крепкие пальцы сильнее сжимают сигарету. тёмные глаза напротив, в которых он утонул однажды и навсегда, выглядят очень уставшими и больными, и сердце от этого снова начинает ныть. донхёк сильно изменился с тех пор, как его атаковала болезнь: руки и ноги его теперь совсем тощие, кожа не карамельная вовсе, как раньше, а болезненно-бледная, в глазах теперь совсем нет блеска, раньше в них сверкали целые галактики, сейчас они непривычно чёрные и безжизненные. минхён закусывает губу, прогоняя по организму никотин, и пытается подавить крик, диким зверем рвущийся наружу. он смакует свою последнюю сигарету, обжигает себе простуженное горло и не отводит от младшего взгляда. он никогда не сможет смириться с решением донхёка отказаться от лечений и оставить всё, упустить все шансы на светлое будущее и счастье, которого они видели так мало. бесполезнобесполезнобесполезно. донхёк с самого начала сказал, что всё это бесполезно, и нужно просто отпустить. — зачем тебе всё это? — голос младшего сильно хрипит. — ты мог бы жить дальше, ты был бы счастлив, понимаешь? — он пытается сдержать слёзы, сглатывая и уворачиваясь от чужого взгляда — уже искры из глаз. — счастлив? без тебя — нет.       и донхёк ничего не отвечает. он знает, что минхён не врет сейчас ни разу, и от осознания всего этого хочется рыдать. сигарета летит вниз, и где-то там тлеет быстро, это сейчас случится и с ними.       ночь сегодня по-особенному мрачная. огни города золотой россыпью мелькают перед глазами, где-то вдалеке слышится вой сирены, и ветер почти затих. двое сидят на краю крыши друг против друга, словно два зеркала, и сейчас тишину нарушить никто не решается. время неумолимо бежит, они обречены. безысходность чёрными красками разрисовывает всё вокруг, и мечты, которые, кажется, давно уже разбиты, окончательно теряются в бездне огорчения. тоска и скорое прощание когтями впиваются в кожу, вскрывают, лезут внутрь, и они вдвоем хотят скорее всё закончить. им пора. минхён немедленно встаёт с места и протягивает донхёку руку — он хватается за неё, как за спасение, но знает, что впереди чёрная дыра. они встают на самый край и смотрят друг на друга. мир вокруг замирает, и хочется идти дальше, любить, чувствовать и просто жить, но назад дороги нет. луна заплывает за тучи, но вокруг них всё ещё особый свет, и они оглядывают друг друга в последний раз. минхён пытается унести с собой тусклый блеск ореховых глаз, широкую улыбку и красные от смущения щёки, а донхёк навсегда запоминает тепло чужих рук, которые так крепко тянули его в свои объятия.       эти двое всё ещё не понимают, почему именно они, но знают, что так и должно было случиться. они в последний раз вдыхают летний тёплый воздух ночи, запах друг друга, а потом берутся за руки. сейчас ничего не имеет смысла. они делают шаг вперёд, и в эту секунду на небе гаснут две звезды.