— Дед… Как ты думаешь, может я зря родился? — Ты узнаешь это, только прожив жизнь. © Монки Д. Гарп и Портгас Д. Эйс
***
Морской ветер завывал вокруг, вздымая паруса и двигая корабль вдаль, за линию горизонта. Солнце, словно утопая в воде, бурлило, окрашивая все в алые оттенки и создавало причудливые тени, которые так и манили создаваемой эстетичностью. По красоте они ничуть не отставали от малинового заката, не смотря на то, что все же они были обычными тенями. Благодаря им весь корабль выглядел словно рисунок какого-то художника с необычными стилем рисования. Кит на носу корабля и вовсе стал выглядеть, как живой, словно еще миг и откроет свою большую пасть, ныряя в пучины уже чёрного океана. На удвивление, почти пустая палуба корабля была так же полна такого необычного эффекта. Одна из таких теней удобно устроилась на лице брюнета. Она была столь чудна, обрамляя расслабленное, смуглое лицо эстетичной аркой и создавая вместе со светом утопающего солнца на нем сюрреалистичный эффект. Мужчина, которому принадлежало лицо, задумчиво смотрел вдаль, словно находился совсем не на этом корабле, а где-то среди пушистых облаков нежно розового цвета, которые рассекали, словно лодочки, волны бескрайнего неба. В глазах отражался прекрасный закат, обладающей всеми оттенками красного, розового и оранжевого, а волосы мирно колыхались на ветру, приятно щекоча щеки и лоб. Но шляпа на голове прятала большую часть копны темных волос от еще теплого ветра, пряча от всех вечный беспорядок на голове хозяина. Из подобия некого транса его вывело лёгкое прикосновение шершавых кончиков пальцев к разгоряченному плечу. Мужчина лишь легонько сжал зубы, вытягивая губы в полоску, но продолжил так же смотреть вдаль. Но когда мозолистые пальцы медленно стали опускаться по плечу вниз, прочерчивая путь до его талии, заставляя вздрогнуть, то ему все же пришлось перестать делать вид, что он ничего не почувствовал и повернуться наконец к обладателю этих пальцев, что уже успели обосноваться на его изгибе талии. Некогда спокойные глаза, ранее отражавшие лишь малиновый закат и мягкие волны океана, облизывающие борта корабля, позволяя тому рассекать их словно масло, сейчас начали округляться, а брови ползти вверх, когда совсем рядом, буквально впритык, оказался он. Блондин точно так же стоял рядом с фальшбортом, положив на него вторую руку и смотрел в даль. Его лицо было расслаблено, а на губах играла легкая улыбка. Вид такого спокойного Марко его поразил: обычно при нём тот не улыбался, даже так вот легко и непринуждённо. Такая картина заставила Эйса немного подзависнуть, потеряв ту самую мысль, которую хотел было произнести. Но когда блондин скосил на него взгляд и хитро улыбнулся, то слова нашлись сами. Брови начали сходиться к носу, придавая хмурое выражение лицу парня, а губы сжались полоску. Он коснулся руки на своей талии, беря её в свою и медленно начал отодвигать ее от себя. Явно уставшим тоном, брюнет наконец разорвал тишину и произнёс: — Что тебе надо, Марко? Эйс постарался выпрямиться, желая казаться больше в попытках сократить разницу в габаритах, но сразу же струхнул, сжавшись, когда рука, которую он держал в своей, сжала его пальцы, а вторая, перехватила за талию, прижимая к крепкому телу перед собой. Такой неожиданный тактильный контакт заставил рефлекторно вздрогнуть в руках блондина. Руки же рефлекторно уперлись в грудь, пытаясь увеличить расстояние между ними. Ранее спокойный голос перешел на более высокие ноты, начиная выражать явное беспокойство вперемешку с испугом и смущением: — Ты что делаешь, куриная бошка?! А ну отпусти меня! - произнеся каждое слово с лёгкой запинкой. Но человек перед ним лишь ухмыльнулся, удерживая свою жертву одной рукой за талию, а пальцами второй уже касаясь подбородка брюнета. Такое простое действие заставило его все же затихнуть и замереть в ожидании чего-то, словно зверь перед хищником. На щеках начал появляться еле заметный румянец. Губы Марко разошлись в улыбке и он все же произнес первые слова за этот вечер: — Не кричи так, а то всех сюда созовёшь, огонёк, йой. — он наклонился к уху, опаляя то дыханием и продолжил полушепотом, — Я был крайне недоволен тем, что ты выскочил из ниоткуда посреди боя, как чертенок из табакерки, Эйс. Да еще и игнорировал все мои слова. Ты же знаешь, что это значит, йой? Молодого парня передернуло от тягучего, как мёд, шепота у его уха, а мурашки волной побежали по загорелой голой спине. Но стоять так просто и ничего не делать он не собирался. В ту же секунду Эйс вспылил алым пламенем и, облизывая чужую фигуру его причудливыми языками, воспользовался секундной заминкой и отскочил от фальшборта и Марко. Когда же огонь вернулся в привычные изгибы тела, переставая танцевать в своём причудливом танце, известным только ему, то их хозяин стоял уже в пяти шагах от Марко, скрестив руки на груди. Тот в свою очередь нахмурился из-за потери своей добычи, которая была столь близка. Он медленно отдернул ворот вздыбленные ворот рубашки, проводя сосредоточенным и недовольным взглядом по оголенной фигуре парня перед ним, замечая не сошедший румянец. Голос его был уже более тверд и серьезен, словно он собирался опять отчитывать нашкодившего ребёнка: — Ты уже давно не ребёнок, Эйс, чтобы бегать от проблем. Научись отвечать за свои косяки, йой. Мужчина поправил локоны своих золотистых волос, смотря, как брюнета перед ним передергивает от взгляда, а на щеках начинает появляться более яркий румянец, выделяя град веснушек. Марко сделал шаг вперёд, ближе к своей жертве, но тот резко отскочил назад на два шага назад, упираясь в стену. Теперь пришёл черёд отыгрываться Марко — пока растерявшийся Эйс, стал испуганно смотреть по сторонам, в попытке найти выход из ловушки, он одним резким движением придавил более слабого по комплекции парня к деревянной стене. В голове брюнета словно щелкнул какой-то рубильник, когда он взглянул на Марко перед собой, и идеи о том, как сбежать, улетучились быстрее дыма сигар в шторм. Он нервно сглотнул, привлекая взгляд блондина к дернувшемуся кадыку. Тот лишь ухмыльнулся и неожиданно коснулся его губами, целуя, чем заставил Эйса вытянутся в струну в попытках слиться со стеной. Глаза распахнулись и рот приоткрылся в немом вздохе. Дрожащим полушёпотом, вытягивая гласные буквы чуть ли не в скулеж, произнёс одно слово: — Прекрати… Руки брюнета сжались на плечах мужчины, вновь предпринимая попытку оттолкнуть. Но все было бесполезно. Пальцы начали мять рубашку, начиная противно сжимать и кожу, из-за чего блондин все же отстранился, смотря на Эйса, который в свою очередь, сверлил его взглядом в ответ. Парень свел брови к носу до складок меж ними и обиженно надул губы, придав себе вид маленького ребёнка, которому не отдали обещанную сладость. Да, сладость… Мысль о том, чтобы отдать-таки ему ту самую «сладость» проскочила в голове молнией, прочно там застряв где-то в подкорке сознания. Она вызывала хитрую улыбку, толкая на бездумные действия. Хотя Марко не особо то и сопротивлялся этим мыслям — ему определённо нравилось дразнить младшего, смотря на его милое выражение лица. Но весь этот монолог с планами в голове, оборвал хриплый голос брюнета, что по прежнему сверлил его взглядом: — И… И что ты творишь, Марко? Головой ударился, когда утром с жердочки упал? Эйс растянулся в ехидной улыбке, пытаясь спрятать смущение от близости. Правильно, лучшая защита — это нападение. Ну, по крайней мере, он так думал. Только вышло всё равно как-то несуразно и вовсе не похоже на нападение. Скорее, на попытку напугать большую собаку, гавкнув на нее в ответ. Эта глупая издевка только раззадорила Марко, распалив душевный огонь. Он растянулся в улыбке, открывая взгляду Эйса свои белые зубы, и одним движением придавил шутника вплотную к стене собственным телом. Нога с глухим стуком уперлась в стену, чуть ли не сажая брюнета на неё, но все же давя на паховую область. Лёгкая боль в колене от резкого соприкосновения с деревянной стеной совсем не волновала его. Больше ему нравилось наблюдать весь спектр эмоций, проскакивающий на лице парня. Они сменялись с бешеной скоростью: от злости и удивления, до смущения и страха. Но точно не менялся лишь вечный румянец на щеках и начинающие терять форму плечи, приобретая форму танцующих огоньков, выдавая хозяина с потрохами. Стоило Марко ухмыльнуться и переместиться на локти, окончательно сокращая расстояние между ними, как Эйс тут же замер, почти переставая дышать. Сердце его так бешено стучало, что казалось, что каждый стук было слышно без лишнего напряжения на слуха, заставляя еще больше стыдиться. Хотелось еще немного поиздеваться над зардевшем парнем, невесомо касаться того и наблюдать за его реакцией. Поэтому он медленно приблизился лицом к лицу, затаившего дыхание от испуга Эйса, и медленно, выделяя каждую гласную букву тихим рыком, пророкотал: — Сейчас ты договоришься, Эйс, я не в настроении слушать твои шуточки, йой. Марко медленно выдохнул в губы парня, улыбаясь и смотря, как у того глаза с каждой секундой все больше расширяются, становясь похожими на два блюдца. А брови поползли куда-то наверх. Казалось, что у того волосы на загривке аж зашевелились от таких действий. Последний раз он видел его таким, когда Эйс увидел первую награду за своего несносного братца-мугивару, который в будущем точно доставит им гору проблем. Марко уже предчувствовал, как у него будет болеть голова, когда ему придется разгребать их. Но сейчас его интересует совершенно не грядущие головные боли. Ему кажется, что он видит в глазах Эйса весь рой его беспорядочных мыслей и это совершенно не нравится блондину. Дело не пойдет, если парень все еще может думать о чем-то связанном. Наблюдая за поднимающимися вверх бровями и открывающимся в немом вскрике ртом, ему приходит отличное решение проблемы. Марко гаденько ухмыляется, явно собираясь воплотить свой план в жизнь, и перетягивает руки брюнета себе за спину, второй рукой притягивая его к себе за затылок. Уже через секунду он касается губ Эйса, а потом с лёгкостью проникает внутрь языком, пользуясь ступором младшего и беря всю инициативу на себя. Разница температур языка Марко и его собственного не сразу, но приводит брюнета в чувства. Когда же он чувствует, как чужой язык обвивает его собственный, касается неба и обводит зубы, а правая рука опускается на талию и ниже, то щеки неминуемо заполняет румянец. Плечи и кончики полос вспыхивают алым пламенем, которое резко устремляется вверх. Он рассеяно пытается схватить Марко за рубашку в попытках оттолкнуть того от себя, но получается лишь сжать её в кучу на спине и прикрыть глаза, срываясь на тихий, скулящий стон полный мольбы прекратить. Марко лишь сильнее напирает, не давая парню с помощью воли уйти из крепких объятий, наблюдая, как у того уже даже кончики пальцев начали терять форму. Когда нога сильнее прижимается к паху, давя, а рука проползает под край штанов и охватывает одну из половинок, то Марко не сдерживается, прикрывая глаза и тихо постанывая в поцелуй. Дымка удовольствия застилает взгляд, увеличивая зрачки, из-за которых уже не видно радужки глаз, и уничтожая малейшие мысли о побеге из этой ловушки. Эйс неловко делает попытку ответить на поцелуй, обвивая чужой язык и пытаясь приобнять Марко. Тот лишь улыбнулся в поцелуй, подхватывая столь стеснительную инициативу младшего, сплетая языки и наконец заставляя того закрыть глаза, отдаваясь ощущениям. Марко удовлетворённо хмыкает, когда брюнет немного выгибается, обнимая его за голову и начинает активно отвечать на поцелуй. Когда Эйс входит во вкус, то даже умудряется укусить блондина за губу, не собираясь отдавать пальму первенства просто так. Когда Марко понимает, что младший не планирует убегать, тогда он отводит и вторую руку вниз, дергая за ремень. Бляшка издает противный скрипучий звук, а Эйс дергается, вздыхая в поцелуй. Он хотел было что-то пробормотать, но Марко не дал произнести ни слова, кусая за нижнюю губу и улыбаясь. Бляшка наконец-то поддается, выпуская ремень из своих объятий и он грубо выдергивает тот из него. Марко резко расстёгивает пуговицу с молнией, порыкивая в поцелуй. Вторая рука в свою очередь уже залезла под нижнее бельё, сжав достоинство брюнета. Тот всхлипнул, разрывая поцелуй и опустил голову вниз, пряча свое лицо. Он громко сглотнул, прикусывая губу. Марко ждать долго не собирался и сразу переключился на шею, начиная целовать и покусывать на удивление нежную кожу, заставляя откинуться назад, дав больший простор, чем блондин и воспользовался. Он оставлял следы на ключицах и изгибе шеи, слушая тихие поскуливания Эйса, который пытался не издавать звуков. Рука снизу тоже не собиралась быть на месте и во всю хозяйничала под нижним бельём, вызывая уже гортанные стоны у брюнета. Он с особым энтузиазмом проходился всей сжатой ладонью по стволу, иногда расслабляя руку, когда парень начинал сам двигаться навстречу. — М-Марко…! Прекра-ати! Уах… Мы на же палубе! — хрипло простонал Эйс, обнимая мужчину за плечи и утыкаясь носом в его макушку. Как говорится: «глаза боятся, а руки делают», поэтому, не смотря на свои слова, брюнет уже пролез руками под рубашку партнёра, касаясь оголенной спины и оглаживая каждый изгиб литых мышц прекрасной фигуры блондина. Ногти резко впиваются в спину, царапая кожу, когда Марко сжимает ствол, проводя рукой от уздечки до самого основания и обратно, поглаживая головку мозолистым пальцем. Эйс на каждое движение отвечал, двигался на встречу, скулил, даже пытался втянуть в поцелуй, клюя носом блондина в щеку и лоб, всячески мотивируя сделать что-то, чтобы ему наконец стало легче. Но тот в ответ лишь хитро улыбался, оттягивая момент. Из-за неудобства пришлось стащить штаны с одной ноги, а вскоре за ними с ноги исчезли и серые боксёры. Долго Эйс стоять не смог, ноги подгибались, а в голове лишь вертелась мольба закончить эту пытку. Наконец добравшись до губ Марко, он с удовольствием затянул его в поцелуй, потираясь пахом о его ногу. Бедра рефлекторно дёргались навстречу руке, а с губ слетали мелкие просящие стоны. Марко продолжал мучить брюнета у себя в руках, придерживая того от быстрого конца, зажимая основание ствола. Он постоянно переходил с быстрого темпа на более медленный и тягучий, заставляя томиться в ожидании. Он лишь ухмылялся в поцелуй, сплетая их языки, желая так же избавиться от давно мешавших и давящих штанов. Не смотря на которые, он все прекрасно чувствовал, особенно, трущегося об него Эйса. Поэтому он с особым удовольствием сжимал весь ствол, поглаживая пальцем головку и расслаблял руку каждый раз, когда брюнет пытался взять главенство, двигаясь так, как он хотел. Такие мучения заставляли его одаривать слух прекрасными стонами-всхлипами. Марко знал, что сделай он просто пару резких движений, то парень сразу же бы спустил, но ему нравилось смотреть, как тот совершенно бесполезно пытается приблизить конец, изгибаясь в чужих руках. Когда же держаться больше сил не было, то на очередном движении пальцем по чувствительной уздечке, Эйс выгибается, хрустя позвоночником и вскидывает назад голову, открывая шею, а из горла вырывается умоляющий стон, который он не в силах заглушить. Марко большего для приглашения и не нужно: он позволяет наконец получить желаемый оргазм, оставляя засос на вновь дергающемся кадыке, чувствуя вибрации стона собственными губами.***
Когда же пальцы на спине Марко начали медленно расслабляться, оставляя красные дорожки содранной кожи, то это послужило ему знаком, отпустить мягкую шею и прижать к себе опадающего в его руки Эйса. Тот лишь обнял в ответ, пряча голову на плече, в попытках отдышаться. Видно, что он устал и этот оргазм выбил из него много сил, но Марко все еще чувствовал неудовлетворение, поэтому поцеловал брюнета за ухом, получив ленивый полустон в ответ, и подхватил того на руки. Парень совсем не сопротивлялся, обнимая за шею, чтобы удержаться, продолжая сбивчиво дышать на ухо блондину. В очередной раз Марко радовался тому, что выгнал всех людей из соседних к его каюте помещений. Вообще, он сделал это для того, чтобы шумные пираты ему не мешали, но это сыграло ему на руку и сейчас, хотя, такого он делать на корабле не планировал. Он спиной оттолкнул дверь в каюту, захлопывая ногой ее за собой, продолжая всю дорогу оставлять следы на шее Эйса. Тот лишь лениво поскуливал, отходя от оргазма. Марко положил расслабленную тушку младшего на кровать и, в очередной раз проверив дверь, вернулся к Эйсу, который уже чуть ли не дремал в позе звёздочки, не удосужившись даже снять окончательно штаны со второй ноги и натянуть нижнее бельё. Ну уж нет, спать определённо еще рано. Блондин навис над ним, начиная оглаживать бока и бёдра парня, прикусывая кончик уха. Эйс явно млел от ласк, но и глаза раскрывать, показывая, что он не спит, тоже, видимо, не собирался. И Марко такой исход событий явно не устраивал. Ему хотелось получить то, что он хотел уже давно, но все не было причины получить это. — Твое наказание еще не закончилось, рано спать, йой. Эйс лишь что-то лениво пробормотал, все еще желая заснуть, но Марко, что вдруг укусил его за нос, выбил того из состояния дремы. Он хотел было выругаться, распахнув глаза, спрашивая что пернатый вытворяет, но стоило ему открыть рот в попытке начать ругаться, как блондин, что навис над ним, сразу же поцеловал его, обвивая чужой язык своим. Эйсу ничего не оставалось, как обнять того за плечи, позволяя стащить одежду и со второй ноги, начав вновь заражаться энтузиазмом поцелуя. — М… Марко, зачем? Я так хочу спать, а т-ты тут… Когда же вместе со штанами исчезают и серые боксёры, то брюнет начинает подозревать что-то не так. Последней каплей на весах осознания стал напор Марко, который в один момент начал стягивать и с себя одежду. Эйс наконец замолкает, понимая, что все это время планировалось не простое наказание в виде воспоминания, за которое ему будет стыдно. Он вновь залился краской и отстранился от поцелуя, отталкиваясь, снимающего рубашку Марко. — Ты… Нет! Мы не можем! То есть… Ну… Не можем! Эйс вздрогнул, начиная тараторить какую-то несуразицу, почему-то пытаясь спрятать своё голое тело от Марко. Да, обычно он и так ходил в одних шортах, но эта интимная атмосфера заставляла смущаться даже такого. Сейчас его взгляд заставлял желать спрятаться. В голове роились сотни тысяч мыслей, заставляющие краснеть по самую шею и вновь терять контроль. Из-за этого кончики волос Эйса вновь стали маленькими беснующимися огоньками. Такая картина заставляла Марко только ухмыльнулся, наблюдая за столь милым и растерянным лицом названого брата. Он с удовольствием огладил щеку парня, зная, что огонь ему не навредит. Наблюдая, как он легонько прижимается лицом к руке, прикрывая глаза, блондин не сдержался и подтянул Эйса за бедра к своему паху, упираясь бугром уже расстёгнутых штанов прямо в его собственный пах, заставляя еще больше залиться его краской. Марко медленно отодвинул свои бедра, выгнувшись, а потом вернулся, изображая толчок. Так он проделал не раз, с каждым разом меняя то угол, то темп. И с каждым разом он наблюдал, как Эйс, спрятавший своё лицо в руках, внизу совершенно точно заинтересованно дёргается. Марко, словно большой кот, прогибается в спине, и с удовольствием проводит носом по еще зардевшего брюнета. Он тягуче заурчал и с особым тоном, полным предвкушения, произнёс: — Время мне поучить тебя более взрослым вещам, йой.