Дочь солнца и бурная весна

Изо дня в день Трандуил и Анариэль становились неразлучными. Они встречали рассветы и провожали закаты, любовались звёздами, ощущали приятные порывы ветра на своей коже, забываясь друг в друге. С счастьем Владыки в замке наступили лучшие времена. Его королева ныне, гордо расправив плечи, величественно носила корону, получив признание каждого лесного эльфа. Ради своего супруга Анариэль всячески пыталась подавить в себе кровь нолдор и те желания, что она вызывала. Никогда более не говорила на квэнья — ненавистном Трандуилу языке. Играла лишь ту музыку, что была привычна в Лихолесье. Шли годы. В одну из самых снежных ночей, что так была похожа на те, в которые Анариэль сидела в своей комнате совершенно одна, привезённая в королевство против воли, обстановка была особенно напряженной. Огромное количество свечей было зажжено по всей комнате, шторы плотно задвинуты, чтобы ни единый порыв ветра не прорвался внутрь. Несколько эльфиек сновали туда-сюда, суетливо поднося нужные вещи. В ту ночь Анариэль родила королю сына. Принц Лихолесья — Леголас. Имя она выбрала сама, когда впервые взяла ребёнка на руки. Как в тот день, когда Трандуил вышел из комы, она коснулась самого первого листа в том году, так и когда взглянула в личико сына, который принёс истинную надежду. Анариэль на короткое время выпала из реальности, а перед глазами мелькали картинки. Тогда-то она и предвидела этому эльфу великое будущее, в Средиземье он должен был сыграть огромную роль, которую, возможно, не смогли бы сыграть сам король с королевой. Об этом ли говорил Элронд, поведав Трандуилу и приемной матери Анариэль, что союз этих двух эльфов изменил бы мир? Король и королева Лихолесья понимали, что не готовы к свершениям, ведь весь их мир сошёлся на любви друг к другу, а вот их сын… он-то и станет тем, кто повлияет на настоящее и будущее. Сад, усыпанный цветами, благоухал. Солнце, поднявшееся высоко в небе, грело своими лучами землю и ее обитателей. Птицы напевали приятную слуху мелодию, сопровождая ею всю прогулку двух эльфов. Мальчик, который выглядел, как трехлетний человеческий ребёнок, шёл на два-три метра впереди своей матери. Несколько золотистых прядей его волос были аккуратно завязаны в косичку, открывая тем самым заострённые кончики ушей. Шёл тихо, внимательно за всем наблюдая и прислушиваясь. Эльфийские дети слишком сильно отличались от человеческих в поведении: смиренные, усидчивые и сконцентрированные. — Nana, я думал, что Ada пойдёт с нами, — проговорил мальчик, не поворачиваясь к матери. — Он скоро присоединится к нам, — ласково ответила Анариэль, продолжая следовать позади сына. Леголас таким увлечённым взглядом рассматривал растения, иногда склоняясь к ним, чтобы внимательнее разобрать строение цветка, принюхаться к его аромату, и, если ему нравилось, то он срывал его, протягивая маме. Анариэль благодарно целовала малыша в лоб и принимала очередной цветок в небольшой букетик, продолжая улыбаться. Когда-то эллет считала, что не сможет полюбить короля, что ей лучше быть одной в этом мире, но так сильно она ещё никогда не ошибалась. Трандуил подарил ей куда больше этого мира, он подарил ей маленькую вселенную, которая заключалась в светловолосом мальчике, которого она так сильно любила. Мягко шагая по густой траве, брюнетка чувствовала безусловное счастье, но все же, постоянно оборачивалась в поисках любимых светло-голубых глаз. Без Трандуила ее картина идеального мира невозможна. Промолчав на ответ матери, мальчик шёл вперёд, с неподдельным спокойствием вдыхая полной грудью свежий лесной воздух. Он был точной копией своего отца: как внешне, так и внутренне. Вот только от матери ему досталась доброта, распространявшаяся на все живое. Будучи совсем ещё ребенком, он уже держал осанку, хотя этому его намеренно не учили; в каждом движении были величество и грация, а во взгляде спокойствие и легкий холодок. Речи Леголаса были уверенными и конкретизированными: говорил он лишь в тех случаях, когда то, что собирался сказать, было лучше тишины. Остановившись, он повернулся к матери, смотря на неё глазами, которые были совсем чуть-чуть теплее оттенка, чем глаза Трандуила. Леголас некоторое время думал, пока тихо не произнёс: — Я люблю тебя, Nana. Анариэль сделала небольшой шаг, сократив расстояние между ней и сыном, присев, она мягко потянула к себе Леголаса, обняв. Ее рука мягко провела по светловолосой макушке, и, отдалившись, эллет посмотрела ему в глаза: — И я тебя очень люблю, — за словами последовал нежный поцелуй в щеку. Леголас улыбнулся в ответ, но лишь кончиками губ, согрев этим эллет. Схожесть с Трандуилом иногда забавляла Анариэль, а улыбки сына было добиться также тяжело, как и у его отца.

***

Торопясь к семье, Трандуил быстро покинул стены замка. Несколько последних дней у него было много забот и проблем, которые требовали скорых решений: на одной из зачисток паучьих гнёзд были тяжело ранены несколько эльфов. Трандуил, как король, сделал все, чтобы их лечением занимались лучшие, скорее поставив на ноги. С рождением сына в его жизни появилось ещё больше страхов, ведь нужно было теперь беречь не только свою любимую и свой народ, но и самого себя; невозможно было отгородить ребёнка от всего, возведя высокую стену, как он сделал это с собой. Леголаса нужно было научить, чтобы он понимал, что хорошо, а что нет. Чтобы понимал ценность своей жизни и не рисковал понапрасну. Ребёнок смотрел на отца и перенимал огромное количество его привычек и черт характера, хоть и проводил с Трандуилом значительно меньше времени, нежели с Анариэль. Увидев жену и сына в самом дальнем саду, граничащем с лесом, Владыка ощутил прилив тепла и нежности. Хватало одного взгляда на любимую, как мир тут же сужался лишь до неё одной. Та, что подарила ему наследника, которого он так не хотел, но которого так сильно полюбил всем своим сердцем, поделилась с Трандуилом своим безграничным светом, чтобы хватило на всех. — Ada! — восторженно крикнул Леголас, изменивший поведение до неузнаваемости: стал весел и активен, — Ты пришёл! Маленький эльф рванул с места, бегом направившись в сторону Трандуила. Глаза Леголаса светились счастьем, а губы растянулись в широкой улыбке, пока он тянул руки навстречу к отцу. — Разве я мог иначе? — улыбаясь в ответ, спросил король, присаживаясь на корточки, чтобы взять сына на руки. Обхватив отца за шею, Леголас прижался к нему, ощущая рядом самого важного для себя эльфа. Мальчик любил своих родителей одинаково сильно, однако отец был его примером подражания и обьектом уважения и обожания. Когда Анариэль с сыном проходили где-то на верхних этажах замка, Леголас сразу замечал отца, сидящего на троне, а глаза его вспыхивали восхищением. Ещё никогда сердце Трандуила не колотилось так бешено, как в тот раз, когда он впервые взял своего ребёнка на руки. Казалось, что невозможно любить Анариэль ещё сильнее, но после рождения сына он смог. Королева Мирквуда наблюдала за своими мужчинами, пока крохотная слезинка счастья скатывалась по ее щеке. Сделав глубокий вдох, чтобы отогнать все лишние эмоции, она сделала несколько шагов навстречу, как и Трандуил, неся сына на руках. — Он скучал по тебе, — тихо проговорила Анариэль, глядя в глаза супруга. — И я тоже. Сделав ещё несколько шагов, она подошла максимально близко, касаясь лбом плеча Владыки, устало прикрывая глаза. Как бы Анариэль хотела застыть так, с ними в обнимку, чтобы все невзгоды мира обошли ее семью стороной. — Я рядом, — успокаивающе ответил Трандуил, слыша тихое сопение сына на своём плече — уснул от усталости. Свободной рукой он прижал к себе жену за талию, наклонившись, чтобы поцеловать в макушку: — Всегда буду рядом.