Публичная бета, надеюсь на тебя! Аминь ~
Это воскресное утро в доме Савада снова начиналось с экспрессивной брани на нескольких языках, что уже начинало превращаться в какую-то своеобразную традицию, за несколько-то дней подряд. В гостиной перед включённым телевизором сидели Лар с Реборном, обсуждая способы правильной заварки кожи, для последующей её выделки перед созданием чехла для огнестрела, под жизнерадостные звуки какого-то хоррора с экрана. Перед сногсшибательной, во всех смыслах, парочкой маньяков от искусства, прямо на полу, на коленях за низким столиком сидел унылый Тсунаёши, которого подняли в четыре утра пробежки вокруг города ради, и для завершения домашнего задания, которое он искренне надеялся не делать вовсе. Но, как говориться – не пронесло. Как только за него всерьёз взялась Лар Милч, приехавшая, как понял Тсуна, по зову его отвратительного брата, жизнь заиграла новыми тонами унылости и разочарований. Другой вопрос, что никого более в этом доме, да что там доме – в этом городе, не волновало его нытьё и недовольство. Будто весь мир против него, и это бесило просто неимоверно! — Савада!! – с верхнего этажа послышался быстрый топот, будто по лестнице бежал не один маленький по габаритам человек, а целое стадо слонов, и спустя пару секунд на кухне показался всклокоченный Колонелло, как всегда босой и в одних пижамных штанах, что странно старался не наступать полностью на правую ногу, лихо размахивая при этом тапочком самого что ни на есть непрезентабельного вида. – Твоё животное снова нагадило в мой тапок! Сделай уже с ним что-нибудь, в конце то концов!! Сколько можно?! Савада Рикардо, к которому, собственно, и обращался до крайности возмущенный Нелл, как всегда в отглаженном костюме, весь такой непозволительно невозмутимый, как для владельца столь натуральной невоспитанной скотины, как раз пил свою любимую зелёную гадость, которую он гордо называл чаем. — Сколько нужно, столько и можно. – Не отрывая взгляда от утренней газеты, Рикардо как всегда, делал вид, что жутко занят, и его абсолютно не заботит окружающий его бедлам. – Ты просто нравишься Колбаске, он так выражает свою любовь. — Да на кой хрен..!! – начал было бывший военный, но внезапно запнулся, наткнувшись на тяжёлый взгляд светлых глаз. – Я знаю, что это ты открываешь ему дверь ночью. Просто. Не. Делай. Так. – Раздельно, стараясь себя сдерживать, процеживая каждую букву сквозь с силой сжатые зубы, произнес он последнюю фразу. – Пожалуйста. – Пересилив себя, всё же добавил, после секундных раздумий. Но его аргументы были ничем, против веского довода Савады. — Но он так жалобно смотрит. – Приподняв бровь, тем самым давая понять, что он знает о их взаимной любви, но ничем помогать ему не собирается, отозвался Рикардо, возвращая преувеличенное внимание газете напротив. В конце концов, только ради одной утренней реакции Колонелло стоило вставать посреди ночи, впуская к нему решительно настроенного кота. Не то, чтобы Рика привлекал вид полуголого ребёнка или что-то вроде, но эти голубые глаза, мечущие гром и молнии, своим блеском обещая все кары небесные, действительно поднимали ему настроение. Конечно, в последнее время, все вопросы, что по-первости довольно ощутимо мешали ему дышать, фигурально но факт, решаются довольно интересным образом, и даже почти так как хотелось бы в идеале, или близко к нему. Правда, немного напрягал факт того, что приехавшего неделю назад Базиля, которого он пригласил быть своим Дождём, пришлось подселить к выводку Рокудо, за банальным неимением более свободного пространства в собственном доме – последнюю относительно свободную комнату, которую раньше занимала маман, забрала себе Лар. И что более настораживающе – от парня не следовало никаких жалоб, или вроде того, что означало страшное – либо он там прижился, что могло означать лишь то, что сам Рик плохо знал своего друга-собрата-по-несчастью, либо его просто засосало в это течение, и он теперь не в силах оттуда слинять. Либо всё вместе. И ни один из этих вариантов абсолютно не приносит радости. Хотя бы потому, что он успел довольно близко пообщаться с каждым из кучки миньонов своего Тумана. И факт на лицо – никто из них особой адекватностью не отличался. Конечно, он ещё после Рассиэля понял и смирился с мыслью, что его Семья не будет блистать спокойствием и всё такое… Но на собственный Дождь он возлагал определённые надежды. И если тот не сможет угомонить этот зоопарк… будет весьма напряжно, чего не хотелось бы. Переговоры с Донной Арией затянулись несколько на дольше, чем он планировал изначально. Но этот факт расстраивал не сильно. Хотя бы потому, что интуиция мурчала, что тут во всём опять виноват засранец Бъякуран, и при том в этот раз – совершенно невольно. Из-за чего просто пристрелить его было как-то даже совестно. Особенно глядя на то, как он старается, пытаясь задобрить Реборна всяким подарочным фуфлом. Недавно, к примеру, к ним в дом курьером доставили симпатичного вида стилизованный автомат, радостно-жёлтой окраски, что был кокетливо перевязанный пушистым белым бантиком. На прикладе даже был художественно выгравирован хамелеон, что не позволяло усомниться в насквозь непотребном контексте данного… шедевра производительного искусства. Таким шокированным, раздосадованным и скептичным одновременно лицо Реборна он, пожалуй, не видел ни в одной из своих жизней. Жаль, под рукой не нашлось тогда фотоаппарата. Зато рядом как-раз был только прибывший со своеобразной миссии Мукуро, так что о запечатлении момента Савада особенно не переживал. Если захочет пересмотреть эти кадры, просто попросит Туман, и тот с радостью воспроизведёт ситуацию от начала и до конца. Хотя бы потому, что сам от такого зрелища был просто в восторге, и теперь не прочь поделиться своим восторгом с народными массами. Конечно, Рик подозревал, что Рокудо уже успел как-то спеться с Джессо, потому что после того как жёлтый автомат вместе с курьером пинком был отправлен по обратному адресу, хохлатый горным козликом ускакал в неизвестность, только хвостом и махнул, паршивец. Но, тут уж как говориться – встретились два… неудачника, да. Потому что Рокудо, к ужасу не только окружающих, но ещё и к шоку самого объекта своего воздыхания, точно так же яростно клеился к временно поселившемуся в соседнем районе Каваллоне. Причем последний, ошалев от внезапного нахождения в этом городе максимально подходящего ему Дождя, первое время даже не понимал, бедняга, что за ним пытаются своеобразно ухаживать. Право слово, когда тебе внезапно дарят хлыст из кожи питона, причем дарит самый подозрительный на вид и совершенно не знакомый лично субъект, тут не сразу можно было бы понять, что у дарившего такое странное понятие о романтике и всё такое. Зато, когда сердобольный Такеши, понявший ситуацию немного раньше свежеприобретённого незадачливого босса и объяснил тому политику партии, тот принялся неистово отбиваться всеми конечностями. И то ли его смущал пол новообразовавшегося поклонника на его руку, сердце и зад, толи сомнительная репутация онного, но несчастный Дино был действительно почти в священном ужасе. И даже несколько раз приходил к Реборну в попытках просить у того политического убежища. Учитывая то, что тот самый Реборн был в несколько похожей ситуации, и сам же заставил бывшего ученика остаться в городе для тренировки молодого Облака Вонголы… помогать тот ему намерен явно не был. Тут бы со своим сталкером разобраться как-нибудь, не до чужих проблем сейчас. Рикардо же наоборот, наблюдая за всеми этими брачными танцами не знал, смеяться ему или плакать от умиления и смеха. Хотя бы потому, что не понимал ни одну из сторон своеобразного конфликта. И, признаться, порой даже начинал немного раздражаться от всего этого любовного дерьма вокруг себя. Он сам, по натуре был человеком насквозь флегматичным, в амурных делах понимал мало что – память о прошлой жизни не в счёт, а в этой его потолком были несколько посещений борделей, под чутким руководством отца, для ознакомительных целей, так сказать. Так что ни ужаса от нежелательных ухаживаний, ни желания, собственно, ухаживать, он особенно не понимал. Итак ведь куча проблем нерешенных, а тут теперь ещё и окружающие совсем тронулись. Желание трахаться, положим, в его картину мира ещё кое-как, возможно ещё вписывалось. Но вот что-то эдакое возвышенное… — Савада! – знакомый рык снова раздаётся у уха, заставляя уголки губ непроизвольно дёрнуться вверх, в намёке на улыбку. – Твоё адское животное погрызло мне прицел винтовки!! Как, блять, такое вообще физически стало возможным, я у тебя спрашиваю, чёрт возьми?!! — У Колбасы резались новые зубы, ему было больно. – Пожав плечами, Рик невозмутимо погладил за ушком лежащего рядом порядочно подросшего кота. – И я решил немного помочь ему Пламенем. Мутировал, наверно. — Наверно?! – Самую малость истерично рыкнул Колонелло, непроизвольно округлив глаза от эдаких перспектив, старательно игнорируя тот факт, что у него от открывшихся новостей резко задёргалось веко. – Ты издеваешься надо мной? — Почему ты так решил? – С некоторым недоумением спросил Савада, действительно не понимая, как можно было прийти к подобным выводам. — Ох, забудь. – Резко выдохнув, Аркобалено вылетел из помещения, видимо в поисках новых слушателей, или для решения возникшей проблемы. Что подтвердил его крик из прихожей. – Реборн! У тебя есть лишний прицел?! — А у тебя есть лишний мозг? – Приглушенный голос киллера, доносившийся из недр дома, был насквозь пропитан сарказмом. Нет, иногда Рикардо определённо не понимал окружающих его людей. Особенно его непонимание обострялось рядом с Шоичи, который никак не хотел сменять на милость свой наигранный вид угнетённой невинности. С одной стороны, Савада прекрасно видел, что Солнце, несмотря ни на что, внимательно слушает его, когда он приходит, следит за любым движением и в целом создавалось впечатление, что тот ведёт свой дневник наблюдения за поведением представителя Пламени Неба в дикой среде обитания, так сказать. И в общем-то, это, на взгляд молодого Вонголы было скорее плюсом, чем минусом. В конце концов, он ему интересен, в целом не вызывает какого-либо негатива, и с ним не против иметь каких-либо дел. С другой стороны, на прямой контакт Шоичи так и не выходил, предпочитая наблюдать за их со Спанером беседами или, когда поговорить совсем не о чём – за тем, как Рикардо сидит и смотрит за работой механика, за неимением других альтернатив. Спанер вообще часто замолкал, давая, видимо, Солнцу шанс наладить с предполагаемым Небом хоть какой-то контакт. Но контакт не складывался, ситуация не менялась, и Рик приобретал смутные ассоциации, будто окучивает какую-то целку-патриотку перед первой брачной ночью, прости Господи, а не взрослого умного и насквозь гетеросексуального парня уговаривает всего-то вступить в Семью. Нет, он вполне создавал себе отчёт в том, что они лучшие друзья Тсунаёши, и всё такое. Но механик, например, таким упрямым вон не был. И на контакт шёл, и железо в подношения благосклонно принимал, и в целом показывал себя с самой что ни на есть адекватной стороны. Понятно, что это вершинка айсберга, и за этим фасадом явно скрывается что поинтересней хобби по улучшению бытовой техники с помощью подручных средств, но всё же хоть что-то уже лучше, чем совсем ничего. У него уж даже закралось смутное желание бросить эту затею, и поискать какую-нибудь альтернативу, как неожиданно в город вернулся Рассиэль, и ситуация заиграла новыми нотками безумия. Хотя бы потому, что на буксире он припёр не только собственного младшего братца, но ещё и Солнышко Варии, собственной пёстрой персоной. И шёл, зараза, видимо на ощущение Пламени босса, потому что припёр эти кадры прямо в маленькую комнатушку общежития самоназванных великих хакеров. — Ох, какие лапочки! – Умильно прощебетал ярко одетый бугай в солнцезащитных очках пёстрой наружности, патетично приложив ладони к щекам. – Жаль, не в моём вкусе. — Слава Ками… – Несколько сдавленным голосом раздалось со стороны рыжего. И Рикардо, в принципе, вполне себе был в состоянии понять только что пережитый им стресс. Хотя бы потому, что помнил собственное первое впечатление от знакомства с Луссурией в той, прошлой жизни. В этом мире гейское Солнышко выглядел ещё по-божески.***
Ирие Шоичи с самого детства был не таким, как все. И это, на его нескромный взгляд, всегда доставляло ему одни сплошные проблемы. Проблемы всегда сопровождали его, куда бы он не пошел, даже когда он понял, что причина неприятия его социумом не только в ярком цвете волос, но и в повышенном уровне интеллекта для его возраста, и старался лишний раз рта не раскрывать и, собственно, вообще не отсвечивать. В детский садик, например, он проходил ровно три дня. В первый день, от обилия новых впечатлений, и в силу своей изначально природной застенчивости, он больше стоял в сторонке, и пытался понять, как тут оно всё устроено, и с чего бы начать знакомство со сверстниками. Ведь мама перед этим выразила надежду, что он сможет здесь найти друзей, и наконец перестанет донимать её множеством вопросов, ответы на которые порой ей приходиться искать в городской библиотеке. — Мама тебя, конечно, любит, сынок. Но дай маме немножко отдохнуть – пойди поиграй с кем-то. – Говорила она, подталкивая его иной раз в сторону детской площадки, где его ровесники и дети чуть постарше носились туда-сюда, без какой-либо осмысленной цели, приводя этим маленького Шоичи в суеверный ужас. — Но мама, мне страшно… — Не бойся сынок, мама будет рядом. Просто немножко поспит. Давай, милый, знакомства и навыки элементарного общения в современном обществе не менее важны, чем знания о том, из чего состоит поверхность луны. Иди-иди. Теперь-то он понимает, что работая на нескольких работах, чтобы достойно содержать его и сестру, мама просто элементарно уставала, а он её ещё и укатывал дополнительно порою максимально нелогичными вопросами, ответы на которые ему в силу возраста да и вообще по здравому смыслу были не особенно и нужны. Ему просто нужно было внимание мамы, но она была либо на работе, либо спала, и в те редкие часы, когда ей удавалось выкроить для сына время, он просто хотел с ней поговорить. Другой вопрос, что несмотря на повышенный уровень интеллекта, как не раз намекала мама, толкая его к сверстникам, навыков общения у него не было. И он вечно норовил задать какой-то глупый вопрос, ответ на который его зачастую даже не особенно и интересовал, просто потому, что не знал, как начать разговор. Это мама такая сердобольная, если не знала ответ, записывала вопрос, и шла его выяснять, чтобы объяснить любимому сыночку, из каких химических элементов состоит человеческая кость, например. А вот ровесники, да и не только, таким пониманием и чуткостью к рыжему пацану с тупыми вопросами столь благосклонны не были. Поэтому на второй день пребывания в детском садике его банально побили, пока воспитательница отвлеклась на звонок от родных, во время выгула стада неуравновешенных детей в природе, так сказать. На третий день, собственно, он пришел туда с мамой чтобы забрать документы, и «посмотреть в глаза родителям этим маленьких будущих уголовников, которые не умеют вести себя в нормальном обществе». Больше он, понятное дело, ни в какой садик ходить не хотел. Да чего уж там – он и в люди долгое время выходить не хотел, сосредоточившись на прочтении доступных ему дома книг – ему наконец покорилось чтение, и он больше не путал иероглифы, коверкая слова, что так раздражало раньше. И это было куда интереснее и явно безопаснее провальных попыток социализации. На самом деле, он очень хотел с кем-то подружиться, найти общий язык и всё такое. Но как бы он не пытался, что-то всё время шло не так. То он снова скажет какую-то непонятную для окружающих «глупость», то тощее тельце не вовремя подведёт, то ещё что-нибудь. Всякое бывало. Нет, однажды, ещё до того злополучного садика, ему всё-таки повезло несколько раз поговорить-поиграть с вполне себе адекватным ребёнком его возраста, который не злился на непрекращаемый поток слов, не пытался ударить и даже, о чудо – на полном серьёзе пытался придумывать ответы на некоторые вопросы. Бред, конечно, нёс, понятное дело – Шоичи даже тогда понимал логически, что облака не могут состоять из сахара, но какая разница, когда его наконец-то слушает кто-то кроме мамы?! Ведь даже собственной сестре было не особенно с ним интересно. Правда, продлилось счастье недолго – они ещё виделись на той площадке около недели, но потом такой интересный ему мальчик внезапно перестал туда приходить. И как-бы Шоичи не пытался потом его искать – никак не находил. Со временем даже, грешным делом думалось, что весёлого мальчика Рии он просто придумал себе сам, как делают многие дети которым недостаёт внимания. Но шли годы, он поступил в среднюю школу. Он больше не маленький стеснительный воробушек, любящий тараторить разные глупости лишь бы кто-нибудь его заметил. Теперь он – одинокий тихий заучка-ботан, с которым по-прежнему никто не хочет дружить, но у которого так удобно списывать домашку. Собственно, поэтому его никто больше и не бил, начиная ещё с младшей школы – он превратился в выгодный ресурс, который все дружно холили, лелеяли, использовали, но никогда не обращали внимания больше, чем должно. И, в принципе, его всё даже устраивало. Никто не лез к нему в душу, никто не мешал заниматься любимыми делами, никто о нём не знал ничего более скорлупы «заучки-ботана», и это было во многом удобно. Ведь без таких вещей, как мифические друзья, у него была просто тонна свободного времени, которое он с удовольствием тратил на себя. А потом в его жизни появился Тсунаёши. Первые секунды, как только увидел его, подумал, что всё, приплыли, он спятил – в живом человеке мерещится его воображаемый друг из детства. И мальчик напротив действительно был во многом похож на тот размытый образ, который он уже довольно смутно помнил. Но нет. Это был не он. Хотя бы потому, что в имени представившегося ему мальчика даже не было ни одной буквы «р». Честно говоря, оглядываясь назад, он сейчас точно даже и не сможет толком объяснить, что сподвигло его на дружбу с этим странно ощущающимся Тсунаёши, все эти их игры в шпионов, заговоры, и прочие чисто детские глупости. Ну в самом деле, его до этого никогда не интересовало подобное времяпровождение. Скажи ему кто до знакомства с Тсуной, что он сутками напролёт вместо любимого ушу или книг будет отсиживать зад за компьютером, в попытках взломать базу данных самой крупной мафиозной Семьи Италии просто потому, что у его друга какая-то там «чуечка», он бы плюнул этому идиоту в лицо. Но жизнь, как оказалось, любит всякие странности. Признаться честно, он никогда за всё это время особо не интересовался братом Тсуны, которого тот так не любил, предпочитая просто пропускать все жалобы друга мимо ушей. В конце концов, какое ему дело до чужих семейных проблем? Но впервые увидев его угрюмое лицо на одной из камер слежения в городе, кода этот самый младший брат приехал-таки домой, после нескольких лет отсутствия, он третий раз в жизни решил, что всё-таки спятил. Ведь, если Тсуна имел лишь некоторое сходство с его первым «воображаемым» другом, но вот этот парень в чёрном смокинге был просто на одно лицо с его Рии. И будь он проклят, если он не прав! Потому что, чёрт возьми, всё сходится! Рикардо Савада был увезён собственным отцом в другую страну примерно в то же время, как Шоичи лишился едва приобретённого друга. Конечно, теперь, по прошествии лет, это уже не имело особого значения. В конце концов, что с того, что однажды в детстве они пару раз весело провели время, если сейчас они друг другу просто чужие люди, и Рикардо, Шо был уверен, даже и не помнил о нём толком. Что логично – зачем помнить человека, которого встречал лишь несколько раз, да и то – в далёком детстве. Это рыжий был несколько сентиментален и не избалован вниманием настолько, что запомнил подобные мелочи. Зачем бы было помнить об этом такому, как младший Савада? Которого, по слухам, с детства обучали для вполне определённых функций. В которые вряд ли входила обычная юношеская дружба. Поэтому, когда Наследник Вонголы пришел к ним со Спанером, и мимоходом обронил, что он – идеально подходящее для него Солнце, Шоичи, право слово, слегка растерялся. Одно дело лелеять в мыслях воспоминания о первом друге, мечтая о том, как это было бы, если бы они продолжили общаться. И другое – когда объект твоих мыслей вот он, сидит напротив, с серьёзным лицом слушает втираемый Спанером ему откровенный бред, и явно желает наладить контакт «с подходящим ему Солнцем». Конечно, старый друг сразу просёк, что с рыжим что-то не так, и выпытал всё едва ли не после первой личной встречи с Савадой. Благо, хоть додумался подождать, когда от них отчалят отчего-то тихий и какой-то даже печальный Бъякуран, в компании с «идеально подходящей Грозой». И Шо очень даже хорошо понимает, что в присутствии Савады потом, по сути, вёл и ведёт себя как какой-то безмозглый болван. Но у него просто банально коротило мозги в присутствии объекта собственных долгих и тяжелых мыслей, при этом, пардон, язык его прямо-таки засасывало в собственную задницу, от чего он просто сидел, как идиот, и тупо молчал. Хотя почему, собственно, «как»? Положение спасло, как ни стыдно сие признавать, эпатажное Солнышко Варии. Всего парой слов, в первые же минуты знакомства, он выудил суть напряженности, размазал все его «аргументы» тонким слоем по полу, и буквально одним движением брови вынудил его выдавить из себя слова согласия. И только ощутив едва начавшуюся формироваться связь Атрибут-Небо, как Шоичи осознал – он не просто идиот, а идиот сказочный. Потому что, во-первых, своим упрямством и тупостью довольно продолжительное время лишал себя подобного удовольствия – натурально почувствовать себя, наконец, кому-то по-настоящему нужным. Просто за то, что он есть, а не за что-либо ещё. А во-вторых – он теперь должник Луссурии. И последнее было действительно страшно.***
Уже сидя в кресле самолёта, который был на половине пути к своей конечной точке, Бельфегор предавался унынию, напополам со злостью, но больше всё-таки на себя – явление блудного братца, вопреки всему что он говорил прежде, не вызывало такого уж особого раздражения. В конце концов, он никогда не был идиотом, и прекрасно знал, что выродков из семьи Кавалини не так-то просто убить. Всё-таки он и сам был таким же. Так уж вышло, что родители, в своём безумном стремлении к совершенству, вместе со своим шизоидным боссом, сотворили-таки нечто убойное – два максимально неадекватных без привязки Урагана, в своей животной ярости сметающих всё на своём пути. И убить их – это ещё надо постараться. К тому же, будем откровенны, он всегда был капельку слабее братца. Как никак, а в Рассиэля было вложено несколько больше усилий, хотя бы потому, что тот банально родился раньше. Если уж вдаваться в максимальные подробности – на полгода раньше. Узнай бы кто, что они мало того, что не близнецы, так ещё и, технически, не совсем люди – их уничтожили бы на месте, не особенно разбираясь. По крайней мере, так было раньше, когда они были сами по себе. Теперь же, у каждого из них есть свои Небеса. И что-то Бельфегору подсказывает, что Небо братца будет отнюдь не милосердным к любому, кто посмеет сунуться на его территорию. Хотя бы потому, что это просто не в их силах – связать себя с «всепрощающими» Небесами – не тот склад Пламени. На самом деле, он особенно не был в курсе каких-либо подробностей – всю информацию по их созданию он собственноручно сжёг вместе с замком, в котором до этого рос. Благо, что его «родители» были насколько параноиками, что не выносили ничего из данных о своих работах за пределы своей собственности – уж это Белл проверил и перепроверил в первую очередь. Но факт был на лицо – они с братом были рождены, буквально, из пробирки. Чьи именно гены были использованы для их рождения, вопрос спорный, но вышло, на самом деле, что вышло. В целом, его собственное «рождение» не должно было иметь место быть в принципе, если бы не одно но – Рассиэль, как им казалось, был тогда мало подвержен дрессуре, являясь натуральным диким воплощением Урагана, а их «родителям» для чего-то нужен был результат, и нужен он был прямо вот сейчас. Конечно, они были «рождены» отнюдь не младенцами. Но самосознание всё-таки не могло взяться из воздуха. Поэтому создав его, Бельфегора, и убедившись в том, что это не они налажали, а у них с Рассом просто элементарно ещё, фигурально, нет мозгов, чтобы понимать, что от них там хотят глупые взрослые, их принялись активно «растить». Что из них выросло, собственно, было и так понятно. И благодарность «родителям» просто «не знала границ». Другой вопрос, что без привязки, которую банально никто не додумался (и слава Вечной) им сделать, они пусть и соображали довольно сносно, но банальные инстинкты, навеянные бешенным Пламенем, были сильнее доводов мозга. Вот они между собой в итоге и передрались после того, как уничтожили замок. Их Пламя всегда было несколько категорично - убей или умри. Хорошо ещё, что Беллу удалось убедить свой Ураган, что враг мёртв, и в окончательной прожарке до хрустящей корочки не нуждается. И хорошо, что Рассу хватило мозгов не соваться к нему раньше, чем он нашёл себе Небеса. Потому что, как бы они не были воспроизведены на свет, а ближе друг друга у них всё равно никого никогда не было, и не будет. Было бы самую малость печально терять одну из точек опоры собственного рассудка. Хотя, чует его пятая точка, что брат, кажется, положил глаз на его босса… Но это пока было бездоказательно, поэтому думать об этом особенно не хотелось. Особенно сейчас, когда они были на пол пути к мелкому Вонголе, везя не столько официальный приказ Девятого о назначении проведения Проверки, сколько с личным приказом от босса Варии. Всё же лоханулись они тогда с этими Савадами конкретно. Да чего от себя скрывать – он и лоханулся. Вот что бесило сейчас больше всего – они ведь и виделись с этим Тсунаёши лично всего пару раз. И как он умудрился подцепиться на крючок чужого пламени, даже толком ничего не сообразив?! А ещё гением себя называл, конечно, как же. Откровенно говоря, после того, как Лусс помог избавиться от остатков чужого Неба, глядя на свои поступки за последнее время в отношении одного конкретного Савады со стороны, хотелось убивать. Долго, обязательно мучительно, и всё максимально кроваво. Вот за что он был благодарен брату, так это за то, что приехал тогда, и хорошенько встряхнул – как чувствовал, скотина. Только увидев эту ехидную морду и услышав это гнусное ще-щеканье, Белл понял, как всё-таки соскучился по этому конченому. Правда, босс несколько поломал им малину, когда они после жаркого боя уже готовы были перейти в не менее жаркое, но более горизонтальное общение, свалился на их головы с этими нудными нотациями. Хоть бы одел что-то кроме спальных штанов, паскуда. Но это уже частности. А вот приезд в точку назначения как-то впечатления особенно не произвёл. Особенно тщательный досмотр их багажа какими-то одинаковыми болванами. Рассиэль ехидно сообщив, что сие есть личные питомцы их Облака, и убивать придурков нельзя, несколько подпортил всё ещё не особенно радужное настроение. Ну что ж, не больно то и хотелось. А вот дальнейшая Санта-Барбара несколько скрасила его времяпровождение в этом убогом местечке. Конечно, класть он хотел на взаимоотношения почти чужой Семьи, но почему бы и не позубоскалить слегка, раз выпала возможность. В конце концов, раз убивать в этой дыре никого нельзя, а трахаться до окончания выполнения задания не велит Кодекс Варии и личное повеление собственного босса, будь он проклят вечным недотрахом за то, что послал вместе с ними Луссурию в качестве «напарника» тире надзирателя, то он хоть так был вынужден немного сбросить стресс последних дней. В любом случае, как бы ему не хотелось обратного, никто, похоже, даже не обиделся.***
После согласия Шоичи и скомканных переговоров с Донной Арией, что была вынуждена всё же уступить, в связи с пришедшим таки приказом от Девятого, заставить всю свою кодлу хотя бы начать сборы в солнечную Италию было несколько проблематично. Хотя-бы потому, что почти у каждого его Хранителя, за исключением только присоединившихся, как-то незаметно для их босса, началась какая-то непонятная «личная жизнь». Которая, на минуточку, весьма ощутимо мешала как самому Рикардо, так и этим самым элементам «личной жизни». Самое сложное было, прости Господи, оторвать Рокудо от преследования его жерт… кхм, объекта высоких чувств. Рикардо откровенно не представлял, как Дино терпел всё это время этого самовлюблённого засранца, и что было ещё более пугающим – его приходилось терпеть и Кёе, но Каваллоне, до этого в панике убегая от внезапно обретённого поклонника его умению владеть кнутом, как-то резко успокоился, и принимал все странные, а порою даже жуткие знаки внимания со спокойствием Будды. Правда, как потом шёпотом признался сердобольный Такеши, он просто капает боссу успокоительное во всё, что тот ест, и старается держать того на убойной дозе собственного Дождя. Но ведь работает же схема, почему бы и да. Хибари, на вопрос о терпении поблизости до этого раздражающего его до кровавых мушек элемента общества, лишь пожал плечами, и заявил, что он в засаде. Что сие могло означать, Рикардо, если быть совсем откровенным, даже знать не хотел. Но интуиция мурчала – его нехотение никого волновать особо не будет, узнает, никуда не денется. И не то, чтобы это его пугало, или что-то вроде. Но что-то, наверно опять та же интуиция, подсказывало, что данное знание отнюдь не принесёт ему в последствии душевное спокойствие. А очень даже наоборот, прибавит некоторых проблем. А уж моральных или всё-таки физических, это пока не совсем ясно. Аркобалено и Лар были готовы ехать хоть куда, хоть бы и прямо сейчас – у них благодаря Вайперу, всё своё, так сказать, всегда было с собой – в пространственных иллюзорных карманах. Как это делал Туманник было тайной, покрытой пеплом и горами трупов пытающихся эту тайну познать, но бабло с этой фишки наглый Аркобалено рубил приличное. Причем и делать подобное соглашался далеко не всем. Что лично Рикардо даже радовало – не хватало ещё на его голову кучки психов с «вечным» запасом боеприпасов, осаждающих его особняк, например. Ему и так проблемы уже некуда записывать. Миньонов Рокудо решено было с собой не брать. Во-первых – на кой хрен они там, если проверке удостаивается только первый, так сказать, Основной набор Хранителей. А во-вторых – Рик и так немного слабо представлял, как уследить за этим цирком на выгуле. А то, что следить придётся ему самому, это даже сомнению не подлежало. Хотя бы потому, что одним из условий для прохождения Испытания Небес было умение руководить собственным зверинцем. Для начала, как минимум «основным». Благо, в этот список пока входили только собственные Хранители, и те же Аркобалено ехали с ними кто как Наставник, кто как просто Наблюдатель. Но для дополнительного плюсика в собственное реноме, придётся постараться проследить и за ними. Ну, или хотя бы попытаться. Каваллоне отчаливал вместе с ними и как Наставник, и как Наблюдатель, и как, прости Господи, Дама Сердца одного из участников «гладиаторских боёв». За подстрекательство идейный вдохновитель сего идиотизма получил слаженный подзатыльник от Лар и Рика, но Колонелло был не в обиде. Право слово, что такое малость проехаться мордой по асфальту и немного ободрать физиономию до кровавой кашицы, когда впереди его ждёт такое веселье, что просто кровь кипит от предвкушения! Тем более, вдохновитель подстрекателя, а именно – совсем озверевший от новоприобретённой любви, на взгляд Нелла, Реборн, тоже получил свою порцию физического насилия. Правда, на нём всё как на таракане затянулось прямо на глазах, но свою порцию удовольствия от данного зрелища Дождь Аркобалено получить всё же успел. Прямо слов нет, как Солнце успел достать его за последние дни своими тупыми шуточками. Больше Колонелло бесил только Савадовский кошак. Но там пока без шансов. Ибо его хозяин бдит, и месть пока временно откладывается, так сказать, до лучших времен. Одна радость – кота оставляют дома. Потому что «Колбаска ещё маленький, он может испугаться, тем более перелёт будет долгий, зачем ему лишние стрессы». Спорить с этим заявлением Савады никто не решился, тем более сказано оно было тоном, не предусматривающим споров в принципе. Конечно, если дорога долгая жизнь и целое тело. Мозги, правда, оставались незастрахованными в любом случае, но это уже издержки, право слово. На кого уж этого «котёнка» собирался оставлять его бессердечный хозяин, Нелл не вникал, но уже заранее сочувствовал этому несчастному. И ему, и его дому, и его соседям и в целом – городу. Потому что что-то ему подсказывало, что в отсутствие хозяина, эта мохнатая скотина пойдёт во все тяжкие. И он ещё позлорадствует над теми, кто посмеялся с его осторожного высказывания по данному вопросу. Не то, чтобы его волновал этот городок в принципе. Но как-то он тут уже прижился, что ли. Дачу, вот, решил тут себе забацать. Как возможное место проведения его будущих отпусков. Ему всё равно кроме работы заняться особо больше нечем, а тут относительно безопасно – как-никак нейтральный город под плотной защитой местных якудза. Да и воздух свежий, опять же. Организовывал свою кодлу Савада ещё несколько суток. Решив всё же взять брата с собой – куда бы его девать, если все уезжают, как бы не удумал чего, поганец – Рик сбагрил его в нежные ручки Лар, разрешив всё что угодно, лишь бы придурок никуда не вляпался. Они оба, нужно сказать, были «в восторге». Правда каждый по-разному. Но так как проблемы индейцев, так сказать, римлян не волнуют, Рикардо философски решил самоустраниться после отдачи приказа, снимая с себя ответственность за дальнейшее. В конце концов, для него было главным достижение результата. Всё остальное вторично. Часы, проведённые в закрытом пространстве, полном неадекватных личностей, молодой Вонгола старался после не вспоминать, всю дорогу прикидываясь спящим. Просто, чтоб его хотя бы сейчас не трогали. Ведь интуиция не давала особых вариантов. А уже по прибытии в аэропорт, только сойдя с трапа, и узнав новости от встречающего их Койота, Хранителя Девятого, Рик был вынужден лишь тяжко вздохнуть. Ведь то, что отдохнуть с дороги им никто не даст, он подозревал и раньше. Первое испытание началось, стоило им только выйти из самолёта в люди. Продолжение следует...