Ways and Means

Четыре раза он убивал ради Уилла… Первый: В первый раз это происходит на рождественской вечеринке ФБР. Ганнибал не совсем понимает, как Джеку удалось уговорить Уилла прийти, но он только рад этому. Еще больше он доволен тем, что Джек попросил его следить за скрытным профайлером, поскольку это дает ему реальный повод отслеживать движения Уилла, не выставляя себя сталкером. С другой стороны, он все равно нашел бы способ сделать то же самое. В конце концов, Уилл действительно выглядит потрясающе в костюме. Ганнибал не единственный, кто так думает, если нынешнее затруднительное положение Уилла о чем-то говорит. Раньше он втайне наслаждался бы тревожностью Уилла во время общения. Теперь, когда он наблюдает, как привлекательная молодая женщина пытается флиртовать с (его) Уильямом, несмотря на его очевидное беспокойство, все, что он может чувствовать, — это горячее, совершенно неприятное бурление в животе, и пытаться убедить себя, что это не ревность. Он просто… защищает Уилла. Никто не имел права лезть к нему. Эта привилегия принадлежит только Ганнибалу. И если его внезапный уход граничит с грубостью по отношению к Алане Блум, то это можно объяснить лишь желанием как можно быстрее вызволить Уилла из ситуации, в которой ему явно некомфортно. Именно так. Ганнибал пытается — и безуспешно — не обращать внимания на легкое трепетание в животе при виде полного облегчения во взгляде Уилла, когда он занимает свое место рядом с ним. Женщина — молодая и здоровая; она стала бы прекрасным блюдом — прищуривает глаза в явном неудовольствии, которое только усиливается, когда Уилл практически прячется за Ганнибалом. — Добрый вечер, — Ганнибал холодно приветствует ее, борясь с желанием тут же свернуть ее изящную шею. — Могу я узнать Ваше имя? — Айрис Синклер, — отвечает она резким тоном, граничащим с враждебностью. Она открыто смотрит на него, как будто это его вина, что Уилл пытается притвориться, что ее не существует. Она не только пытается навязать свое мерзкое внимание (его) Уиллу, но и ведет себя довольно грубо. С этим надо было что-то делать. — Извините нас, мисс Синклер, но, боюсь, нам с другом пора уходить. Было приятно познакомиться с Вами. Не давая ей времени возразить, он буквально выволакивает Уилла из здания на парковку, крепко сжимая его бицепс. Уилл охотно следует за ним, не проявляя ни малейшего беспокойства из-за грубого обращения со стороны своего друга/терапевта. Ганнибал, напротив, занят мысленным перебором списка экзотических блюд, которые он собирался попробовать, пытаясь найти то, которое больше всего подошло бы мисс Синклер. — Спасибо, — голос Уилла вырывает его из задумчивости, и только тогда он понимает, что они у его машины, и что он грубо пренебрегал Уиллом до этого момента. — Я всегда готов помочь тебе, Уилл. Приношу свои извинения за то, что вытащил тебя сюда. Если хочешь, мы можем вернуться. Он совершенно уверен, что это последнее, чего желает Уилл, но его несколько смущает расчетливый взгляд, которым тот смотрит на Ганнибала. Такое выражение нечасто можно увидеть на лице Уилла, и сейчас оно заставляет Ганнибала нехарактерно… нервничать. — Нет, это не так, — наконец произносит Уилл, все еще задумчиво глядя на него. — Ты не сожалеешь, что вытащил меня, я имею в виду, — уточняет он, видя ошеломление на чужом лице. Это правда, и Ганнибал позволяет своим губам изогнуться в легкой улыбке в ответ на грубый ответ. Внезапный взгляд серо-голубых глаз Уилла на изгиб его губ служит единственным предупреждением, прежде чем Уилл хватает его за шею и сминает их губы в грубом, обжигающем поцелуе, который эффективно вытесняет все мысли из головы Ганнибала. Ганнибал смутно сознает, что задыхается, когда Уилл отпускает его, но он слишком опьянен самым, без сомнения, эротичным поцелуем в его жизни, чтобы заметить что-либо, кроме горячего блеска в глазах Уилла и самодовольной улыбки на его губах. — Ну, думаю, скоро увидимся. Спокойной ночи, Ганнибал, — а затем он уходит, оставляя Ганнибала слегка протрезвевшим, а также в равной степени ошеломленным и довольным ночными событиями. И, в конце концов, он признается себе, что, возможно, именно ревность скрутила его живот, когда он увидел, как женщина флиртует с Уиллом. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Его интерес совершенно очевидно вернулся. Две недели спустя Ганнибал подает Уиллу «говяжий» Кассуле́ с картофелем Буланжер на прекрасном небольшом ужине только для них двоих. Исчезновение Айрис Синклер вызвало лишь небольшой шум, но Ганнибал был прав. Она действительно стала прекрасным блюдом. Уилл, безусловно… благодарен. Второй: Их отношениям чуть больше двух недель, когда они, наконец, идут на свидание. Это простое событие, завтрак в местной забегаловке. На самом деле, это не столько свидание, сколько необходимость, возникшая благодаря новому убийце со склонностью разбрасывать своих жертв по всей округе. Ганнибал точно не может носить с собой кухонную утварь (или свой выбор мяса), и поскольку он не собирается портить свою тарелку китайской едой на вынос, как остальная команда Джека, еда вне дома — единственный вариант. Хорошо, что Уилл готов ублажить его и что их пребывание в этом адском месте не продлится долго. Они близки к тому, чтобы поймать убийцу, и Уилл в лучшем настроении, чем в последние несколько дней, его улыбка более спокойная. Хорошее настроение более или менее портится, когда официантка проливает горячий кофе ему на колени. Уилл, кажется, больше раздражен неудобством, нежели зол на девушку, и Ганнибал, возможно, пропустил бы эту ошибку мимо ушей, если бы не совершенно раздраженный блеск в ее глазах, когда она извиняется за свою ошибку, как будто вина за инцидент лежит на Уилле, а не на ней. Дожидаясь возвращения Уилла из туалета, он записывает ее имя. «Эмили». В ближайшее время он нанесет ей визит. Они оба пропускают завтрак, больше озабоченные избавлением Уилла от его мокрой, пропитанной кофе одежды, чем едой. Если Беверли Катц и удивилась, увидев их обоих выходящими из комнаты Уилла с покрасневшими губами, то ничего не сказала. Она, однако, преувеличенно подмигивает им, отчего лицо Уилла приобретает прелестный розовый оттенок. Он ждет месяц, прежде чем выследить «Эмили». Она жива и в полном сознании, когда он забирает ее почки. Он сожалеет, что не может сделать больше с ее трупом (слишком очевидно; Уилл и без того достаточно проницателен), но, по крайней мере, она должна заплатить за свои прегрешения. И он совершенно уверен, что его партнер оценит приготовленное блюдо. В конце концов, у Уилла, похоже, развился настоящий аппетит к стряпне Ганнибала. Третий: Новый убийца заставляет темного зверя внутри Ганнибала поднять свою великолепную голову и зарычать в ярости. Потому что по тщательному отбору жертв — молодых людей с темно-каштановыми кудрями, голубыми глазами и телосложением, похожим на Уилла, — а также по тому, как вырезаны их сердца и положены в протянутые ладони, словно в подношении, становится ясно, что это ухаживание. Какой-то другой убийца пытается добиться Уилла. Собственническая ярость внутри угрожает сокрушить Ганнибала. Так и случилось бы, если бы не его железный самоконтроль. Но даже в этом случае его потрясение не ускользает от Уилла, который, похоже, больше беспокоится о Ганнибале, чем о самом себе. Его дорогой, милый Уилл. Он очень хотел бы встретиться с новым, нежеланным игроком в этой игре, чтобы он мог развеять это чувство. Три тела его двойников не дают Уиллу много информации, кроме той, что убийца явный не новичок в своем деле, но эти непристойные демонстрации являются новыми и предназначены для привлечения внимания Уилла. Но если не считать беспокойства о безопасности Ганнибала, Уилл, похоже, никак не тронут этим делом. Похоже, его не беспокоит опасность и он не чувствует вины за судьбу людей, убитых от его имени. Это новое развитие событий, и хотя небрежное отрешение Уилла от потерянных жизней волнует Ганнибала, он хотел бы, чтобы Уилл больше заботился о себе. Четвертое тело помогает составить более точный профиль, и отдел поведенческого анализа составляет список подозреваемых. Ганнибалу с большой легкостью удается установить личность преступника (рыбак рыбака видит издалека) и с еще большей легкостью — скрыть информацию от Джека и его команды. Он твердо намерен разобраться с этим человеком самостоятельно. Покидая Куантико и направляясь домой, он не замечает насмешливой ухмылки, которую Уилл посылает ему вслед. Найти Натана Френда достаточно легко, а сломить его — тем более. Он жив и полностью в сознании, когда Ганнибал начинает резать его; его мольбы — самая сладкая музыка, которую он когда-либо слышал. Он ничего не берет — у него нет намерения скармливать Уиллу паразитов, — но он разрезает сердце этого человека надвое и помещает в его раскрытые ладони, устраивая по своему вкусу; подарок для его возлюбленного, гораздо более достойный, чем жалкие, безвкусные подношения этого незваного гостя. Ганнибал не удивляется, когда Уилл звонит ему на следующий день и сообщает, что приедет. В последнее время у них не получалось проводить много времени вместе вне работы. Он также очень хочет услышать, что Уилл думает о своем маленьком подарке. Однако он с удивлением обнаруживает себя склонившимся над кухонным столом, пока член Уилла безжалостно проникает в него сзади, а сам он осыпает спину Ганнибала мягкими поцелуями и острыми укусами. Удивление уносится прочь вместе с остальными мыслями, когда удовольствие овладевает его разумом. Четвертый: Уилл не слаб. Ганнибал слишком хорошо это знает. Он также знает, что причина, по которой Уилл не реагирует на физические препирательства, заключается в том, что он боится зайти слишком далеко. Вполне обоснованная забота, учитывая многочисленных, жестоких убийц, с которыми Уилл вынужден делить свои мысли. Поэтому, когда Ганнибал видит, что крупный, дородный полицейский постоянно преследует Уилла на протяжении всего их последнего расследования, он, естественно, решает взять дело в свои руки. Полицейский — более рискованная цель, но это все ради Уилла, поэтому он более чем счастлив приложить дополнительные усилия. Ганнибал преследует этого человека около недели, изучая его поведение. Мужчина живет один, он холост, и в большинстве случаев проводит ночи в маленьком пабе, расположенном ближе к месту его работы, чем к дому. В один из таких поздних вечеров машина офицера «ломается» посреди дороги, и он охотно соглашается на поездку от хорошо одетого джентльмена на «Бентли». Ганнибал спокойно рассказывает этому человеку, как грубо было с его стороны приставать к такому преданному и умелому агенту, как Уилл, в то время как тот изо всех сил пытался поймать убийцу. Он делает это, пока снимает кожу с офицера, его крики приглушены лентой, приклеенной к его рту. Ганнибал также забирает его легкие. Немного рискованно выставлять его напоказ, но Уилл уже знает об интересе Чесапикского Потрошителя к нему. И он никогда по-настоящему не обсуждал офицера полиции и его отвратительное поведение с Ганнибалом, так что у него нет причин связывать их обоих. Он выставляет мужчину в поле в Балтиморе: кожа и язык удалены, рот набит засохшими лепестками роз — все признаки убийства Потрошителя. Еще один подарок для его возлюбленного. Ганнибал действительно не может дождаться того дня, когда ему больше не придется прятаться за своей другой личиной перед Уиллом. На следующий день обеденный перерыв в его офисе прерывается серией громких стуков в дверь. Когда он открывает ее, его встречает не кто иной, как Уилл, смотрящий на него со странным блеском в глазах. Прежде чем Ганнибал успевает произнести хоть слово приветствия, его прижимает к стене пара рук, а теплый рот пожирает его с безудержным голодом. Уилл яростно кусает губы Ганнибала, пока они не начинают кровоточить, и даже тогда он не останавливается, слизывая каждую каплю соленой жидкости с его рта и подбородка. Глаза Уилла почти черные, когда он, наконец, отстраняется, зрачки расширены от похоти, их естественная синева лишь смутно мелькает по краям. — Господи, Ганнибал, ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь? Каждый раз, когда я натыкаюсь на одно из твоих тел, мне приходится держать себя в руках, чтобы ответить Джеку на его гребаные вопросы. На долгое, долгое мгновение Ганнибал совершенно ошеломлен, оцепенев как телом, так и разумом. Даже когда ему, наконец, удается заговорить, его голос не громче шепота. — Ты знаешь. Как долго? В ответ Уилл целует его снова, долго и крепко, заставляя их обоих задыхаться. Его возлюбленный нежно сжимает его лицо своими мозолистыми руками и сводит их лбы вместе. — С Мариссы Шур. Я видел это в тот день… в твоих глазах. Я видел тебя. Всего тебя. С неподдельным потрясением, пробегающим по его телу, Ганнибал выпаливает первое, что приходит ему в голову. — Я люблю тебя. Он чувствует улыбку Уилла на своих губах и его ответный шепот. — Я тоже тебя люблю. И единственный раз, когда ему не пришлось это делать… На виске у Джека опасно пульсирует вена, агент едва сдерживается, чтобы не заорать во всю глотку на своего главного профайлера и человека, который должен быть его психотерапевтом, выплевывая слова сквозь стиснутые зубы. — Ваша работа состояла в том, чтобы держать его в стабильном состоянии, доктор Лектер, а не трахать его. Ганнибал, совершенно равнодушный к гневу Джека, с трудом сдерживает ухмылку, чувствуя, как напрягается Уилл рядом с ним при слове «стабильный». — Уилл никогда не был моим пациентом, Джек, — он отвечает спокойно, зная, что это только еще больше разозлит Джека. — Он мой друг. Когда мы поняли, что оба чувствуем нечто большее, мы поступили соответственно. И позвольте мне заметить, что Уилл отнюдь не нестабилен. Он совершенно здоров и работоспособен. Джек продолжает сердито смотреть на Ганнибала, полностью игнорируя Уилла, чье раздражение растет с каждой секундой. Он мягко кладет свою руку поверх руки Уилла, лежащей на его бедре, не сводя глаз с Джека. Этот жест не остался незамеченным, судя по тому, как обострился его взгляд. — Неужели? И Ваше мнение абсолютно беспристрастно, не так ли? — желание убить Джека, которое существовало почти с момента их первой встречи, только усиливается при откровенном издевательстве. Его губы сжались в тонкую линию, единственный внешний признак его неудовольствия. — Да, это так. — Вы вступили в совершенно неэтичные отношения с человеком, кого я передал на Ваше попечение, а затем скрыли это от меня. А теперь у вас двоих хватает наглости прийти сюда и объявить о своей проклятой помолвке, — у Джека уже пена идет изо рта, когда он заканчивает, но Ганнибал слишком зол на намек, что он воспользовался Уиллом, чтобы даже насладиться его состоянием. Однако прежде чем он успевает ответить, голос Уилла, спокойный и холодный, как арктический ветер, прорезает многозначительную тишину. — Хватит, Джек. Даже дурак почувствовал бы опасность за этими слишком мягкими словами и стальным блеском в глазах Уилла. Но Джек, будучи Джеком, предпочитает полностью игнорировать это, поворачиваясь к Уиллу. — Уилл, ты же знаешь, что это глупо. Я сомневаюсь, что то, что ты чувствуешь, реально. Эмпатия — это… — вот и все, что успевает сказать Джек, прежде чем Уилл вскакивает со стула, с силой ударяя ладонями по деревянному столу перед ними. — Я сказал, хватит, агент Кроуфорд, — на этот раз Джек слушается, широко раскрыв глаза от нехарактерного для него проявления гнева со стороны профайлера. Красная дымка ярости Ганнибала спадает, благоговение и желание привычно занимают свое место, как всегда, когда Уилл показывает свою сильную сторону. Он тоже встает и смотрит на Джека, который, похоже, переосмысливает свои прежние слова. Жаль, что уже слишком поздно. — Я увольняюсь, — Ганнибал пристально смотрит на Уилла, удивленный словами своего жениха, мягкими, но уверенными. Недоверие на лице Джека сменяется паникой, когда он видит решимость Уилла. — Ты не можешь уйти, Уилл. Люди умирают… — Люди все время умирают, — Уилл обрывает его, голос пугающе спокоен и безразличен. Ганнибал улыбается. — И ничто из того, что я делаю, не может этого изменить. Поэтому я увольняюсь. А теперь, если ты нас извинишь, мы уходим. Выходя из здания, они не разговаривают друг с другом. Как только они отъезжают от Куантико на машине Ганнибала, Уилл испускает долгий вздох. — Ну, это была гребаная катастрофа. Ганнибал невольно улыбается, с любопытством отмечая, что Уилл вовсе не расстроен. — Ты действительно собираешься уволиться? — Да. Я уже давно об этом думаю. Давление Джека становилось слишком сильным. Это стало последней каплей, — Уилл замолкает и поворачивается к Ганнибалу. — Передаю свою задницу. Его улыбка превращается в широкую ухмылку. — Хотя, — задумчиво произносит Уилл. — Я буду скучать по твоей работе. Эти демонстрации были бальзамом для моей души. Или разума. Что угодно. Перестанет ли этот человек когда-нибудь удивлять его? — Знаешь, ты всегда можешь сопровождать меня. Пока я работал, у меня никогда не было зрителей. Он крепче сжимает руль, пока Уилл обдумывает предложение, не сводя глаз с Ганнибала. Он не позволяет себе думать о множестве возможностей, которые представятся, если Уилл скажет «Да». — Думаю, мне бы это понравилось. Дыхание Ганнибала прерывается, и он поворачивается, чтобы быстро улыбнуться Уиллу, позволяя своему взгляду показать, как много эти слова значат для него. Уилл протягивает руку и сжимает его бедро, оставляя ее там. Возможно, Ганнибал пока не собирается убивать Джека. В конце концов, именно из-за него он и познакомился с Уиллом. Он пощадит его. Пока.