Чиновник твоей мечты

      Прошло уже не менее двадцати минут с момента, как Сенджу решил «задержаться» у футона Таканы. И Тобирама был все еще не в силах отстраниться от девушки, покрывая ее лицо поцелуями, заставляя хотя бы обнимать себя в ответ, закидывая ее тонкие кисти себе на плечи, если отвечать ему «принц» все еще был не в состоянии.       Он пообещал чиновнику научить его целоваться правильно, но едва он начал свой «урок» - в дверь нетерпеливо постучали.       - Принц! Я могу войти?       Это была Нико. И через тонкую бумажную перегородку, подсвечиваемую одной свечой изнутри, делая ее почти что прозрачной, ей было очень хорошо видно, что происходит в комнате ее принцессы. Неужели она все же не успела!? Служанка так спешила, отчетливо понимая, что в том состоянии, в котором ее госпожа и шиноби вышли из банкетного зала, их никак нельзя оставлять вместе наедине! Но Дайме все не отпускал ее, осыпая каверзными вопросами. «Чем занимается его «сын» в свободное время»? «Какие с братьями Сенджу у «него» взаимоотношения»? И многое другое, даже не связанное с Таканой. И теперь Нико надеялась лишь на то, чтобы этот вероломный шиноби-сан хотя бы не причинил ей боли против воли...       - Скажи, что нельзя! - шепнул на ухо не на шутку взволнованный Тобирама своему «принцу». Разомлевший, согретый теплом девушки, которую обнимал почти всем телом, он совершенно не хотел ретироваться сейчас.       - Одну минуту, Нико, - проигнорировала просьбу мужчины Такана. Может Тобирама не понимает, что сейчас, когда ее служанка поймала их на «горячем», ни о каком продолжении их безумия не может быть и речи. Можно сказать, что Такана только и делала, что ждала нечто такого. И не понимала, почему Нико не пришла раньше. Тобирама уже дважды силился раздеть ее, и лишь слегка посветлевшая от нахлынувших эмоций голова девушки не позволяла шиноби сбросить чиновничье одеяние, - Тобирама, ты обещал, что уйдешь после поцелуя... И не сдержал обещание! Разве это честно?...       Сенджу нахмурился, покосившись на второй выход в сторону внутреннего двора из ее комнаты. Вообще-то он ничего такого не обещал, но... «Кодзи-сан» не хочет продолжения... Как бы он ни старался - он все равно не желает, черт! Если бы Тобирама только мог заставить «его» - он бы уже давно это сделал! Но шиноби не хотел заниматься подобным через силу, да и не имел права попытаться изнасиловать принца, пусть воображение и рисовало ему подобные картины. Все-таки, он сын Лорда. И «парнишка» и так был слишком лоялен к его животным порывам, сегодняшний вечер тому доказательство. Тобирама не мог поступить с ним настолько бесчестно...       - Завтра поговорим... - пообещала Такана, стараясь приободрить его. Как только уедет отец - она собиралась признаться Тобираме о том, кто она. Но не сейчас. Только на трезвую голову...       Сенжду ничего не оставалось, кроме как кивнуть и неловко подняться на ноги. Почти у самой двери он снова вернулся к «принцу», который слегка привстал на локтях, дабы встретить свою служанку, и поцеловал напоследок еще раз.       - Всё-всё, спокойной ночи! - пришлось и Такане встать на ноги, чтобы уже самолично открыть ему дверь во двор и выставить.       - Может, я смогу прийти позже?... - с надеждой спросил Сенджу, вяло упираясь руками в проем.       Такана с негодованием на него уставилась. Какие слова ей найти, чтобы он понял, что Тобирама сильно перегибает со своим напором?       - Принц! Я вхожу!...- Нико снова стучала в дверь, теряя всякое самообладание. Хоть Такана и подала ей голос, но, кажется, шиноби совершенно не торопился покидать комнату принцессы!       - Здесь всю ночь будет Нико. Поэтому... не приходи, не надо, - девушке было жаль практически выталкивать его из своей комнаты. Все-таки она ему сильно нравилась, и любой отказ (даже обоснованный) мог его сильно обидеть. Но девушка надеялась, что Сенджу переживет, и сам все осознает, когда протрезвеет.       Оставшись на улице перед закрытыми дверьми, Тобираме ничего не оставалось как уныло поплестись в ванную. Приводить себя в порядок...       - «Принц»! Почему так долго?... Что-то произошло?... - Нико понимала, что ей не престало спрашивать о подобном Такану, свою госпожу, еще и требовательным тоном. Но любопытство просто съедало ее живьем. Особенно после того, как увидела, до чего взлохмаченная и помятая была ее хозяйка.       Принцесса могла лишь рассеянно развести руками и шумно выдохнуть. Присев на футон снова, она тихо пересказала то, что между ней и Тобирамой произошло только что, дабы ее горничная сама дала оценку тому, было ли у нее с шиноби что-то серьезное сейчас или нет.       - Вы... вы трогали его «там»?... - горничная была в шоке... Она не думала, что Такана такая раскрепощенная. У принцессы не было сексуального воспитания, и все те знания, что они обе имели о сексе и о взаимоотношениях между мужчной и женщиной были весьма скудные... Как ее госпожа вообще могла додуматься до такого?...       - Это очень плохо? - поджав коленки к подбородку спросила Такана.       - Ну... не знаю... Но как вы вообще сможете спокойно разговаривать с ним и работать после того, как... - Нико даже не знала, как это называется. «Мастурбация»?       Принцесса уныло скривилась. И вправду... Она уже сгорала от стыда, едва вспоминая его тяжелые стоны и рваные вздохи у себя над ухом. А что будет завтра, когда они встретятся для разговора на трезвую голову?... Не рановато ли она решила ему покаяться в своих грехах? Что, если он потом решит ее «отшлепать» за плохое поведение!?       Тобираме, в отличии от Таканы, не с кем было обсудить свои переживания и вопросы, застрявшие в подкорке, которые он методично перебирал у себя в голове по очереди, пока не забылся в предрассветном сне.       Такана тоже смогла уснуть, вдоволь наговорившись со своей горничной. Из беседы с Нико она узнала, что отец предлагал ее служанке уехать с ним домой, дабы стать официальной наложницей настоящего Кодзи. Но Нико отказалась. Не только потому, что ненавидела сына своего Лорда за то, что он с ней сделал. Но и не могла оставить свою госпожу одну. Очевидно она нуждается в поддержке и хотя бы такой небольшой охране, которую Нико могла предоставить ей.        А этот непонимающий папаша, видимо, решил оставить Такану совсем одну, чтобы усложнить жизнь? Зачем он только и делает, что вставляет ей палки в колеса!?       С утра, когда они обе пришли к Судзуме-сама в гостиницу попрощаться перед его дорогой, Дайме спросил о своем предложении Нико снова, и опять получил отказ.       - Это ты у своего «господина» понабралась этой дурацкой независимости, Нико? - насмешливо спросил ее Лорд Огня, но не собирался спрашивать и в третий раз, посчитав, что девушка, даже такая хорошенькая, как Нико, такой чести не заслуживает. И теперь он обращался уже к дочери. - Когда планируешь вернуться к своим прямым обязанностям, «Кодзи»?       Такана злилась на отца, что говорит с ней в такой язвительной манере. Но то, что он продолжал играть по ее правилам, обращаясь к ней по имени ее брата, слегка ее утешило.       - Ну-ну, не злись так сильно, - видя свою девочку насквозь, ответил Дайме, притянув дочь для короткого объятия. - Я о тебе беспокоюсь. Ты можешь попасть в беду, если будешь продолжать делать то, что хочешь. Так что...       - Но вы, ведь, могли убедиться в том, что я могу достичь успеха?- с надеждой спросила она. - Вы же слышали, как я...       - Да. Ты молодец, я приятно удивлен. Но не думай, что это обстоятельство может заставить меня передумать. Пока я полноправный правитель нашей страны - с тобой в любом случае все будет хорошо. Но когда меня не станет, кто защитит тебя? М? Может, Тобирама Сенджу? - ядовитая улыбка растянулась на его тонких губах, и не исчезла даже под влиянием пристального уничижительного взгляда Таканы. Спустя непродолжительную паузу он продолжал уже более строго. - Когда прибудет Дайме Страны Земли - представься ему, и прими предложение. Не глупи. А пока, так и быть, можешь делать что хочешь. Только не заиграйся чересчур сильно.       Такана опустила глаза, не собираясь соглашаться. Но и перечить своему отцу Лорду она тоже не смела. И что ей оставалось делать?       - Если не признаете мою независимость - я сбегу! - в сердцах принялась угрожать Такана, понимая, что играет с огнем. Именно поэтому поспешила ретироваться куда подальше, пока отец не разозлился и не отправил ее восвояси тотчас.       Нико нашла ее под кустом гортензии, спрятавшуюся то ли от отца, то ли от самой себя. Принцесса не плакала, но выглядела очень удрученной и взнервированной... Мда, зря она надеялась поговорить с Тобирамой сразу после отъезда Судзуме-сама. Ее состояние не обещало прийти в норму еще очень долгое время.       - «Принц»... Ваш батюшка уехал, - присела на корточки рядом с госпожой Нико. - Не нужно расстраиваться слишком сильно. Надо благодарить Дайме-сама хотя бы за то, что... он не разозлился. И даже позволил продолжать в том же духе еще какое-то время. Мы, ведь, не знаем, когда именно приедет Дайме Страны Земли, так? Может быть, пройдет достаточно много времени. А может он вообще не сможет приехать, всякое же бывает...       Ее уговоры возымели силу. И вообще,Такана считала, что в обязанности горничной не входило упрашивать ее образумиться для ее же пользы. Она, ведь, уже взрослая девушка, а не ребенок. Видя, что принцесса слегка воспрянула духом, Нико решила отвлечь принцессу от ее грустных дум:       - Смотрите, какая красивая гортензия! Так необычно, что она еще цветет в это время года, - притянула служанка белоснежное соцветие к лицу принцессы. - Нет никаких сомнений, увидеть такие прекрасные цветы - хороший знак...       Такана встала, грустно улыбнувшись на это милое предположение. Сердце ее упрямо верило в то, что она еще может сделать что-то, чтобы быть счастливой. Для этого надо было каким-то образом остаться чиновником. И... быть рядом с Тобирамой Сенджу.       Такана давно поняла, что одинаково сильно нуждается и в том, и в другом. Ей так нравилось работать здесь! Она знала, что была создана для этого. Но и Тобирама был ей просто необходим. Она не видела рядом с собой никого, кроме него. Министр, Дайме, да хоть властитель всего мира - плевать ей на них всех. Она уже любила беловолосого шиноби. Девушка не знала, в качестве кого она могла бы оставаться рядом с ним, ведь выйти за Тобираму замуж она не могла по своему статусу. Поэтому даже простой и пошлый вариант его любовницы Такану бы вполне устроил.       Думая о нем, девушка даже не могла сдержать своей улыбки! Так хорошо ей было от осознания того, что ее чувства плюс ко всему еще и взаимны. Все равно, что там сказал отец. Никто не заставит ее отказаться от своих чувств к Тобираме.       За любованием прекрасных цветов ее и заметил тот, о ком принцесса думала. Романтичный образ черноволосого«парня», наслаждающегося пышными соцветиями со своей служанкой в очередной раз заставил его застопориться и выругаться.       Именно из-за того, как женоподобно и нежно выглядел этот «Кодзи-сан», он и потерял голову когда-то. И до сих пор не мог прийти в себя.       Первая мысль, что посетила его, когда он проснулся, была примерно следующего содержания: «Какого черта я вчера так напился, что чуть было не трахнул сына Дайме!?» Как же он был счастлив, что смог сдержаться тогда. Хотя его ли в этом была заслуга? Принц не знал уже, какими способами от него избавиться в тот момент.       Несмотря на свое смущение и неловкость, он все равно решил поискать «Кодзи», дабы поговорить (как они и договаривались ночью). Но сейчас не мог и шагу ступить навстречу принцу. Было слишком стыдно после того, что у них было.       Так и не выдав своего присутствия, Тобирама направился обратно в свое поместье, едва передвигая ногами. Что же ему делать? Продолжать добиваться его в этом же роде? Он уже пытался не думать о «Кодзи». Ничего не выходило! Этот «парень» был ему нужен...       Уже сидя в своей гостинной за чаем (к которому он так и не притронулся), Тобирама вертел в руках белоснежную ракушку, которую «принц» ему подарил совсем недавно на прошлой миссии.       - Почему же ты не хочешь исполнить мое желание? - спросил он у памятной вещицы, совершенно не ожидая услышать ответ.       - Я думал ты привык исполнять свои желания своими руками, а не «замаливанием талисманов», - в комнате возник его старший брат, Хаширама, - Дайме уехал. А ты даже не пришел проводить его. Я думал, у тебя какие-то дела, а ты сидишь тут и маешься от безделья. На тебя не похоже...       В любом другом случае Хокаге знал, что его младший брат разразился бы такими злобными упреками и оскорблениями на его замечание, что Хашираме мало бы не показалось. Может быть, Тобирама его даже «стукнул» бы пару раз для профилактики. Но он даже не изменился в лице, продолжая вертеть в руках ракушку.       Хаширама редко предлагал своему брату выговориться или обсудить с ним что-то, так как, как сам говорил Тобирама, самое последнее, в чем он будет нуждаться - это в размазывании соплей друг о друга. Но, к дюжему удивлению Хокаге, младший брат начал диалог с ним первый:       - Брат... У тебя когда-нибудь бывало, что ты хочешь быть с тем, с кем тебе быть никак нельзя?       Хаширама задумчиво приподнял брови, понимая, о чем спрашивает Тобирама. Он влюбился в этого «чиновника», ведь так? Вчера за столом не только Дайме заметил неестественно сильное беспокойство о «принце» со стороны этого шиноби. Хаширама слишком хорошо знал своего брата, чтобы списать это на обычное исполнение своих рабочих обязанностей. И, вероятнее всего, его братец, наконец, догадался, что его напарник оказался девушкой. Они были вместе на миссии целых четыре дня, почти не отходя друг от друга! Кто угодно за такой долгий срок все понял бы. И поэтому его полный печали вопрос Хаширама расценил следующий образом: «как я могу позволить себе быть с принцессой, дочерью Дайме, если она скоро выходит замуж».       - Да, бывало, - признался честно Хаширама, усаживаясь рядом, одним глотком выпивая остывший чай своего брата, - Но я добивался своего не смотря ни на что.       Тобирама убрал руку, поддерживающую его подбородок, и устремил вопросительный взор в сторону Хокаге.       - Ты... предавался... «запретной любви»? - решил уточнить Тобирама. Он полагал, что Хаширама хорошо его понял. И он совершенно не ожидал, что любовь между мужчинами в его понимании - такая же нормальная, как и любая другая.       - Да, и не один раз, - пожал плечами Хаширама. Он имел в виду совсем не то, что пытался вообразить в своей голове ошарашенный младший брат.       Несколько раз он был приставлен охранять дочерей некоторых высокопоставленных чиновников. Отчасти Хаширама и впрямь их защищал. От других мужчин - да. Но не от себя. Но, раз все в итоге остались довольны, значит, не произошло ничего страшного, так ведь? Теперь он считал, что если бы у Тобирамы закрутился небольшой роман с дочерью Дайме Страны Огня, по сути никакой катастрофы не случилось бы. Глупо отказывать себе в удовольствии быть с тем, о ком грезишь и день, и ночь.       Ни одному, ни другому не пришло в голову что оба брата говорят о совершенно разных вещах! Хаширама не понимал, почему Тобирама так пристально на него уставился, очевидно силясь спросить о подробностях. А Тобирама только и думал о том, в какой же роли был тогда его брат в таком случае - в пассивной или активной. И стоит ли вообще продолжать этот разговор?       «Неужели Хаширама и Мадара тогда... Нет... Нет-нет, не может быть такого!...- чуть было не схватился за голову беловолосый шиноби, развивая свои догадки. - Если подумать... Они так часто проводят время вместе. И оба не женаты до сих пор! Разве это не говорит о том, что... Боже...»       - Тобирама, - положил на его плечо свою широкую ладонь старший брат, заставляя вздрогнуть, - не волнуйся так сильно. Всякая любовь, даже «запретная», как ты ее называешь, имеет право на существование. И если не примешь ее, то потом можешь сильно пожалеть.       - Ты... ты в самом деле советуешь мне взять и...       - Да! Посмотри на меня - разве я выгляжу несчастным? - указал ладонями на себя Хаширама.       - Нет... - это и пугало Тобираму больше всего. То, как обыденно его брат относится к мужеложеству! - Ладно, мне надо подумать, - пробубнил себе под нос беловолосый шиноби, и Хаширама расценил это как просьбу оставить его одного.       - Хорошо! Ну а я, раз уж выдался свободный денек, пойду посмотрю, что там делает Мадара, - подмигнул ему Хаширама, заставляя своего младшего брата буквально уронить челюсть на стол.       Лучше бы он ничего у него не спрашивал, ей богу!...