Ghost House Stories

      — Легенды говорят, что вендиго пожирают человеческие сердца и души изнутри, вселяются в тела людей, чтобы управлять ими и привлекать новых жертв. Остальных они просто сжирают, а их останки заметает снегопад, который следует вслед за вендиго.       — Тогда я, пожалуй, в безопасности. Ведь у меня нет ни того, ни другого, — усмехнулся высокий мужчина с черными, как перо ворона, волосами.       — Лукас, я же серьёзно! Люди правда пропадают в лесу, а находят их лишь по частям в разных концах леса! — взволнованно выпалил мужчина, который сидел напротив. Его лицо выражало лишь одно чувство: страх перед Ним.       — Это могут быть волки или дикие собаки, Том. Любое достаточно сильное хищное животное, — спокойно ответил Лукас, глазами пробежал по комнате, а когда взглянул на окно, то за стеклом промелькнула тень. Том тоже это видел, и лицо его мгновенно побледнело, слилось со светлой одеждой и волосами.       — Ты тоже это видел, Лукас? Скажи, пожалуйста, что я не схожу с ума!       — Успокойся, братец. Это могут быть дети, они любят заглядывать в окна, — таким же ровным и леденящим душу голосом ответил мужчина.       — Но сейчас ночь! Ни один родитель не отпускает своё чадо после захода солнца, — возразил Том и ещё сильнее побледнел.       Сразу стало холодно, как на улице, а изо рта пошел пар. Казалось, что вот-вот в комнате повалит снег, и зима поглотит помещение.       — Лукас, пожалуйста, посмотри, не задуло ли печь, — дрожащим голосом попросил Том, а тело его будто примерзло к стулу и окоченело так, что он не мог пошевелиться.       — Все хорошо, брат. Я отнесу тебя в спальню и пойду к себе в хижину, — тихим и гипнотизирующим голосом ответил мужчина, поднял на руки своего собеседника и понес его на второй этаж. Уложил брата в кровать и задернул шторы, оставил небольшую масляную лампу гореть на тумбочке около кровати.       — До завтра, Том.       — До завтра, Лукас.       Задернутые шторы никого ещё не спасли от Него, он все равно стоял и смотрел, будто прожигал глазами стекло и занавески настолько, что чей-то тяжёлый и голодный взгляд ощущался на себе самом. Если ты не видел Его, это не значило, что он не видел тебя. Он был везде, буквально витал в воздухе. Прятался под кроватью, но лишь ты заглядывал под неё, осветив лампой пространство над полом и заметив, как подрагивали кончики рогов в самом углу у стенки, то он сразу же испарялся. Он был за твоей спиной, пока ты осматривал комнату, его большие красные глаза светились в темноте шкафа, но когда ты стремительно, дрожавшими от страха руками, распахивал его дверцы, то не замечал тени рогов, которые уже переместились на потолок вместе с их обладателем.       И когда ты, обессиленный своим личным кошмаром, садился на кровать, свешивал ноги, он лишь скалился своими острейшими зубами, наблюдал за тобой, пока висел на потолке, дожидался, когда беспокойный сон одолеет тебя, и выползал через окно твоей комнаты, с громким треском закрывал его и растворялся. А ты вскакивал, едва услышав этот звук, и сверлил взглядом окно, кто-то уже раздвинул шторы, хотя ты их задергивал перед сном. Но замечал ты это лишь под утро, когда, проснувшись, видел на побеленном потолке царапины от черных когтей и ветвистых рогов и понимал, что шторы все-таки распахнулись, но ты ведь жил один.       Он любил человеческий страх, подпитывал им свои силы и могущество и забавлялся с абсолютно белоснежных человеческих лиц, от которых отлила кровь, когда они повстречали его. Впрочем, с таким же выражением лица они и умирали, успевали издать лишь последний немой крик ужаса, когда от страха и безысходности пропадал голос, а тело парализовало волной этих же чувств.       Пока люди боялись, жил и Он. Вендиго — дух, который поедал человеческую плоть и душу, покровитель холода и мрака, он приносил снежные бури и смерть. Любил заглядывать в окна, хватался длинными когтями за ставни на окнах и склонял свою морду, либо присаживался, показывал свои оленьи рога и длинные зубы, обнажал их в ухмылке, от которой стыла кровь.       Не повезло тому, кто увидел его в окне, ведь бежать уже не было смысла, дух вездесущ, и от него невозможно укрыться.       Каждый, кто заснул в лесу, был обречён. Вендиго либо поглощал его, проголодавшись, либо собирался вселиться позже, пометив человека собственным укусом.       — Доброе утро, Том, — вошедший в комнату мужчина разбудил другого.       — Прости, не спал всю ночь.       — Снова кошмары?       — Да, он будто следит за мной, постоянно. Я чувствую его голод, — охрипшим голосом пожаловался Том.       — Тише, тебе нужно успокоиться. Одевайся и спускайся вниз.       Они снова уселись за столом, как в прошлый вечер, один спросил другого:       — Ты снова ночевал в лесу, Лукас?       — Пришлось, но ночь была спокойной, без снегопада, — оторвался от завтрака Лукас.       — У тебя бинт там, на левой ноге, что случилось? — заволновался Том.       — Поранился, пустяк.       — Покажи.       — Что?       — Покажи рану, — все таким же тихим, но строгим голосом сказал брат.       — Том, все в порядке. Тебе не стоит так беспокоиться за меня.       — Я могу тебе помочь, ты же знаешь.       — Хорошо, — Лукас размотал бинт, который представлял собой кусок какой-то ткани, а его собеседник вскочил с места и подошёл к нему.       — О, мой Бог, — сказал Том и прикрыл рукой рот, пораженный увиденным.       — Не угадал, — ответил Лукас и усмехнулся.       — Это же ужасный укус! Кто же мог такой оставить?       — Вендиго? — рассмеявшись, предположил мужчина.       — Такой большой… Зря ты ночуешь в лесу, Лукас.       — Ты будешь обрабатывать или нет?       — Сейчас! — спохватился Том и выбежал в другую комнату. Возвращаясь к брату, краем глаза он заметил в окне чёрный силуэт с рогами, который мгновенно испарился, но ему показалось, что тот облизывался, наблюдал за ним. Том застыл на месте, перестав дышать, пытался подавить внутри себя захлестнувший его ужас. Похоже, его ночной кошмар проник и в его день.       — Что такое, брат? Что ты там такого увидел? Мало ли кто днём под окнами ходит, — окликнул Лукас, пытаясь успокоить Тома.       — Ничего.       Том старательно обрабатывал ногу брата, делал аккуратные стежки, зашивая рваную рану, и, когда закончил, заключил:       — Готово! Но тебе лучше прилечь, и я сейчас перебинтую.       «Можешь остаться сегодня у меня», — хотел продолжить Том, но горло перехватило, и он остолбенел, глядя остекленевшими глазами, как свежая рана на ноге стала уменьшаться и затягиваться. Лукас сорвался с места и быстро перевязал ногу чистой тканью, наверное, для своего личного душевного спокойствия, хотя о каком спокойствии может идти речь, если чудовище преследовало его. По крайней мере, так думал Том.       Он молча отошёл от брата и почувствовал облегчение: необъяснимый страх, терзавший его, пока Лукас находился рядом, стал слабее, и Том устроился в кресле у противоположной стены комнаты.       — Ты скоро поседеешь, если будешь так от всего шарахаться, брат. Что ты постоянно видишь? Может, стоит сходить к лекарю? Или к священнику? — снова рассмеялся Лукас, он всегда обращал все в шутку, но сейчас Тому показалось, что ему пытались заговорить зубы. Похоже, у Тома началась паранойя, и он видел угрозу даже в родном человеке, а может, не зря? Но братская любовь оказалась сильнее, и он подошёл к Лукасу, сев на край широкой лавки, погладил его по голове и спросил:       — Как ты себя чувствуешь?       — Все хорошо. Может, я пойду?       — Нет, оставайся у меня. Слишком далеко идти, а ещё раз ночевать в лесу… Я тебе этого не позволю! — заявил Том и встал с лавки.       Деревеньку окутала ночь, пожирая остатки света, и все жители запирали свои дома.       — Я так голоден, брат, — шипящим голосом произнес Лукас, но звук будто исходил не от него, он раздавался во всем доме, слышался повсюду.       — Что?       — Иди спать, Том. Ты устал.       Обычные приготовления ко сну. Задернулись шторы, зажглась лампа на тумбочке у кровати. Он приоткрыл дверь из своей комнаты, прислушался к дыханию Лукаса, точнее, к тому, дышал ли он. Перестраховываясь, спустился, убедился в этом наверняка и снова поднялся к себе, пытался согнать с тела окоченение. Когда ему показалось, что в тени брата он увидел пару ветвистых рогов? Или ему это не привиделось?       Том воспользовался методом, который знаком нам с детства: накрываясь одеялом с головой, мы защищали себя от монстров и прочих нарушителей нашего спокойного сна. Но это действовало лишь в детстве, правда, Том об этом ещё не догадывался.       За окном завывала метель, это было знаком того, что Он рядом, Он искал того, кто покинул дом ночью. Вдруг показалось, что кто-то высокий приоткрыл окно и забрался внутрь, задев рогами дерево и цепляясь когтями за подоконник, но страх сильнее любопытства, и Том не стал испытывать судьбу, проверяя правдивость своих догадок, а лишь плотнее натянул одеяло на голову, напряженно прислушиваясь.       Раздавались тихие шорохи, скрипнула старая половица, будто кто-то и не собирался скрываться, как делал это раньше. Хотя от Тома Он больше и не скрывал свой облик, в этом не было смысла, но вдруг это лишь новая игра сознания Тома? Новая навязчивая мысль, которая впилась в его мозг острой иглой.       Том почувствовал, ноги придавила какая-то тяжесть, словно кошка нагло забралась на своего хозяина для ночного сна. Но ни у него, ни у его брата не было кошки.       Том аккуратно вытащил одну руку из-под одеяла и нащупал ручку лампы. Взял ее и, резко сбросив с себя покрывало, сел на кровати. Прямо перед собой он увидел громадную черную тень с рогами, похожими на оленьи. Пара красных глаз смотрела из тьмы прямо на него. Руки тряслись, но Том всё-таки осветил тень и увидел, что рядом с ним сидел Вендиго. С его оскаленных зубов стекали капли крови, лапы с длинными когтями сжимали человеческое сердце, сначала Том подумал, что его собственное, но потом эта абсурдная мысль исчезла, как и все остальные. Остался только чистый страх. Первобытный и неуправляемый.       — Я так голоден… брат, — снова прошипел тот самый голос, и Вендиго начал пожирать сердце, впиваясь в него клыками и заливая кровью всю постель и ее обладателя, остолбеневшего от жути от такого зрелища и холода, которым веяло от духа. Его тело снова сковал ужас, ком встал в горле. Он лишь открывал и закрывал рот, будто рыба, которую выбросило на сушу, пытался выдавить из себя хоть звук. И когда у Тома почти получилось произнести хоть что-то, Он приставил свой когтистый черный, как сама ночь, палец к его губам.       — Тшшшш… — на Тома повеяло смертью и морозной стынью. Метель становилась все сильнее, заносила снежные хлопья из открытого окна в комнату, наполняла её колючей ледяной свежестью.       Сейчас бы он предпочел какую угодно, но быструю смерть. Однако Вендиго, похоже, хотел лишь снова запугать его, подпитываясь страхами и сомнениями, поедая их вместе с остатками разума Тома. Его личный кошмар, у которого, казалось, не было и не будет границ. Но ведь всему приходит конец.       Том потерял сознание, лишившись последних сил, будто дух высосал их остаток из его бледного тела и не оставил его обладателю ни капли. А рогатый гость лишь ухмыльнулся, сверкнул клыками и снова поцарапал потолок, вылезая из окна, так как ещё не закончил трапезу трупом, валявшимся на снежной подушке под окном. Дух забрал тело и потащил его в лес, а кровавые следы засыпал снег, он шел всю ночь и прекратился лишь к утру.       Том пробыл в беспамятстве до утра. Он понял, что это не был сон, когда увидел окровавленную постель и следы крови по всему полу, потом поднял глаза на окно и потолок, заметил новые следы рогов и когтей. Это был не сон и не навязчивая мысль. Страшная реальность. Дух голодной зимы мучил его и не убивал, но Том знал, что это лишь забавы существа. И Он назвал его братом, как… Лукас называл его так. Он говорил ту же самую фразу вечером.       На дрожащих и подгибающихся ногах Том спустился к комнате, где спал брат, но сейчас там было пусто. Открыв дверь, он вышел на улицу и огляделся, зачерпнув снега, растер лицо, пытаясь прийти в себя. Холодные тающие снежинки на щеках немного помогли Тому собраться. Он даже хотел позавтракать, но ком ночного страха все ещё стоял в горле, Том даже дышал с трудом и вряд ли проглотил бы хоть кусок.       Ему хотелось немного развеяться. Он решил сходить на рынок, не за покупками, а просто побродить, увидеть знакомые лица, возможно, ему стало бы лучше. Стараясь подавить панику, Том вышел из дома, прогулялся по улицам. Какая-то женщина средних лет подошла к нему:       — Доброе утро, Том! Как твои дела? — заглянув Тому под капюшон, она ужаснулась. — Боже, что с твоими волосами, что случилось?       — Что с ними не так? — не понял Том.       — А ты сам взгляни, — женщина достала из кармана своего плаща маленькое зеркальце и, протерев его, подала Тому. В отражении тот увидел светлые пряди: за последние несколько дней он практически полностью поседел. Белые волосы резко подчеркнули бледное, как полотно, лицо, измученное, с темными тенями под глазами. Том отвел взгляд от зеркала и устало сказал:       — Все хорошо, Молли. Просто ночные кошмары мучают уже почти неделю.       — Джека вчера ночью убили, так что неудивительно, что с такими событиями снятся кошмары. Всем снятся, я думаю. Но ты заходи, если будет совсем плохо, помогу в любом случае. Не чужие ведь люди.       — Ты не видела Лукаса? — тихо спросил Том.       — Нет, я его уже несколько дней не видела. А с ним что произошло?       — Он вчера пришел раненый, и я оставил его у себя, но утром его уже не было, — вымученно сказал Том.       — Может, твой брат к себе в хижину пошел, не беспокойся за него. Он же охотник, — женщина улыбнулась и погладила Тома по плечу. Растерянно потоптавшись на месте, он повернул к дому.       Сумерки наступили довольно быстро, а Том даже не знал, чего ожидал от этой ночи, но он чувствовал, что конец его уже близок. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем помолиться перед сном. Он не особо верил в бога, но на смертном одре был готов поверить.       — Господи, помоги… Аминь.       — Бога нет, — шипящий шепот раздался одновременно в самом сознании Тома и где-то позади его.       — Что?       — Бога нет, я живу шесть тысяч лет и могу с уверенностью сказать, что никакого Бога нет.       — Главное — верить, — тихо произнес Том. Он старался не смотреть в сторону, откуда слышался голос, и побрел к постели. Неловко улегшись прямо на одеяло, он повернулся и увидел нависшего над ним брата. Его голубые глаза загорелись красным, на руках выросли огромные черные когти, которыми Лукас впился в плечи Тома, протыкая кожу до крови.       — Спокойной ночи, Том.