Подарок

      Хеви четыре года, и он очень любит свою семью.       Он очень любит маму. Да, она часто злится и очень громко кричит, мальчик иногда даже пугается. Но мама и улыбается часто – ее очень легко рассмешить и поднять ей настроение. Но это не все, она еще и очень заботливая. Хеви она чем-то иногда напоминала медведицу. Мама очень сильная и всегда готова защитить свою семью. А еще они с Хеви часто ходят за мороженым.       Папу Хеви тоже очень любит! Он выше мамы и у него на плечах сидеть гораздо веселее – у мальчика аж дух захватывает на такой высоте, и он крепко держится за папины густые волосы. Только не очень сильно, а то ему будет больно. По лицу папы было сложно понять, неприятно ему или нет, но Хеви и сам мог догадаться. Вообще мальчику иногда сложно понять, о чем отец думает, но у мужчины всегда такой спокойный голос и улыбка, из-за них мальчику кажется, что у папы всегда все под контролем, что рядом с ним всегда безопасно.       Но больше всех в своей семье Хеви любил Ди – своего старшего брата. Причем мальчик никогда не мог самому себе ответить – почему. Из всех членов семьи, Ди проводил с Хеви меньше всего времени, а даже если проводил, обычно против своей воли и с большой неохотой. Да и вообще, Ди все время ходил хмурый, почти никогда не играл ни во что, что казалось Хеви веселым. Блондин был старше брата всего на два года, но младшему всегда казалось, что Ди уже давно не ребенок. Иначе детский мозг не мог объяснить, почему старший, при том, что ему было всего шесть лет, вел себя большую часть времени как взрослый. Причем очень скучный взрослый.       И даже при всем этом, Хеви постоянно лез к брату с просьбами поиграть. Даже временами грубый отказ не останавливал рыжего, а наоборот, только раззадоривал. Хеви немного раздражало, что с какой-то непонятной книгой родной брат проводит времени больше, чем с ним, и он продолжал настойчиво требовать внимания. В конце концов, Ди это все надоедало, и он с раздраженным вздохом соглашался поиграть несколько минут в прятки или догонялки. Тогда Хеви радостный убегал, либо прятаться, либо просто, чтобы его не поймали.       Не смотря на то, что Ди всем своим видом любил показывать, как ему неинтересно играть с младшим братом, он никогда не обманывал его, как это обычно делают взрослые, когда не хотят играть. Типа, говоришь, что будешь играть в прятки, что будешь водить, а сам продолжаешь заниматься своими вещами, пока ребенок ждет, когда его найдут. Ди всегда действительно шел искать и догонять Хеви. Такие моменты рыжему особенно нравились, потому что Ди и сам не замечал, как втягивался в игру. Обещанные несколько минут превращались в полчаса веселья, и Хеви, с восторженными визгами, носился по дому и двору, убегая от Ди. В такие моменты Хеви ощущал себя действительно счастливым. Когда же Ди, наконец, уставал носиться и возвращался к своей книге, Хеви уже не трогал его какое-то время. Заслужил.       Правда, так происходило не всегда. Иногда у Ди было особенно плохое настроение, и самые упорные попытки Хеви как-то растормошить брата не работали – Ди только огрызался и грозился мелкому что-нибудь оторвать, если тот не отстанет. Сначала Хеви дулся, но потом быстро оправлялся и придумывал хитроумный план, как заставить Ди поиграть с ним. Решение приходило быстро – Хеви ждал, пока старший погрузится в книгу с головой на столько, что не будет ничего вокруг себя замечать, потом как можно тише и незаметнее подкрадывался и вырывал из расслабленных рук надоедливую книгу. Хеви было плевать, что это была за книга – уже по одной обложке он понимал, что она скучная. Но Ди она явно нравилась, поэтому младший немедленно срывался с места и убегал с "добычей" в руках, звонко хохоча, пока старший не очухивался и не начинал бежать за рыжим вслед, желая отомстить за испорченный отдых. В такие моменты Хеви бежал особенно быстро, изо всех сил перебирая ногами, чтобы погоня продолжалась как можно дольше. Конечно, когда Ди добровольно соглашается немного поиграть – веселее, но зато здесь больше адреналина.       Но даже он не спасает Хеви от скорой расправы. Ведь Ди тоже бежит на эмоциях, да и ноги у него длиннее, поэтому такие погони обычно длятся не долго – минут пять. Потом Ди догоняет брата и кидается на него всем телом так, что оба падают. Потом он наконец забирает книгу назад, но Хеви даже не сопротивляется. Он уже и сам устал. К тому же, он получил то, чего хотел, а злить брата сильнее не хотелось.       Ди очень похож на папу, правда, в основном внешностью. А еще Ди очень умный, почти как папа! На этом сходства с родителями, собственно, и заканчивались. Для всех остальных. Для Хеви, между его братом и родителями было еще одно сходство – с ним младший тоже чувствует себя в безопасности.       Когда Ди наконец забирает книгу, у него на лице явно видно раздраженность. Он бубнит себе под нос что-то сердитым тоном и опять грозится Хеви что-нибудь сломать. Но когда Ди встает с пола или земли, его взгляд задерживается на младшем. Хеви смотрит на него снизу вверх своими большими зелеными глазами, и взгляд Ди невольно смягчается. Старший закатывает глаза и вздыхает, правда в этот раз уже не совсем раздраженно. Он снова смотрит на Хеви и уже чуть громче, чтобы брат услышал, называет его мелким разбойником. Но Хеви не чувствует в обзывательстве ни грамма злости. Даже наоборот – голос Ди как будто мягче обычного. Совсем немного. И даже когда Ди разворачивается и уходит, Хеви замечает потеплевшие голубые глаза, будто брат ими слегка улыбается. Такое происходило нечасто, и рыжий старательно пытался отложить такие моменты в памяти.       Он и сам не понимал почему, но в такие моменты любовь к старшему брату он чувствовал сильнее обычного.       Когда Хеви было лет пять, он любил иногда посидеть рядом с кем-нибудь на диване и смотреть телевизор. Вернее, повертеть в руках какую-нибудь из своих игрушек пока сосед по дивану смотрел телевизор. Сам Хеви не особо интересовался большей частью того, что в этот момент шло по телевизору, ему просто нравилось быть в компании кого-то из членов семьи, пусть даже они в этот момент молчали.       Передачи, которые любил смотреть папа, казались Хеви самыми неинтересными. Мужчина не так часто смотрел телевизор, потому что очень часто был занят, но когда смотрел, включал какие-нибудь программы об искусстве. Хеви все это не интересовало от слова совсем, и такими вечерами он просто втыкал в одну из своих пластиковых машинок, просто наслаждаясь компанией отца.       Правда, в один из таких вечеров Хеви все-таки увидел кое-что интересное. Сначала в передаче говорили про кучу скучных вещей, о которых любят говорить взрослые, но, в целом, Хеви краем уха услышал, что по телевизору говорят про художников. Рыжий и сам любил иногда рисовать, пусть и не очень хорошо, и на секунду отвлекся от игрушки и стал внимательно слушать – что же там такое рассказывают интересное.       Но интерес быстро прошел. Сначала Хеви понравилось смотреть на работы разных художников и восхищаться, как это они такое сами нарисовали! Но потом бесконечные пейзажи, слишком уж смахивающие на фотографии, наскучили ему, и он снова уткнулся в свой кусок пластика, который был гораздо интереснее. Правда, скоро внимание Хеви снова привлек телевизор – теперь там показывали не скучных художников из галерей, а каких-то других. Хеви точно не запомнил, как такие художники называются, которые на улицах рисуют людям их портреты. Но это было не главное. То, что заставило Хеви поднять глаза на экран – восторженный возглас какой-то девушки, которой такой художник вручил ее портрет.       Портрет был действительно очень красивый. Хеви нравилось, что он был не до конца похож на ту девушку. Цвета были гораздо ярче, глаза были чуть больше, но даже это было не главное. Почему-то, именно выражение лица девушки на портрете понравилось ему больше всего – оно было счастливым. Не таким, как обычно выглядят люди на фотографиях, когда их просят улыбнуться в камеру, а по-настоящему счастливым. Хеви очень впечатлило то, как живо выглядел портрет, даже не смотря на то, что он не был точной копией заказчицы.       Но что Хеви удивило больше всего – это реакция самой девушки. Она вскрикивала от радости, скакала на месте, и, кажется, даже немного плакала. Казалось, у нее треснут щеки от того, как широко она улыбалась, пока благодарила художника. Такая реакция на собственный портрет, пусть и очень хороший, показалась Хеви немного преувеличенной. Ну получила она портрет, ну и что?       Однако Хеви задумался. А как бы он себя чувствовал, если бы ему подарили такой красивый портрет? Да, наверное, он бы тоже обрадовался… хотя он плохо себе представлял, насколько сильно, но он бы точно обрадовался.       …А Ди обрадовался бы?       Эта идея немедленно зажгла что-то в Хеви. Он даже не стал дожидаться конца программы, а просто молча слез с дивана и побежал в свою комнату за альбомом и карандашами.       Хеви никогда не тратил так много сил и времени на рисунок как в тот вечер. Маленькие ручки старательно выводили каждую линию, настолько старательно, что их владелец высунул язык от напряжения. Он даже взял один из семейных альбомов, что бы портрет получился похож как можно сильнее. Конечно, опыта в рисовании у Хеви было очень мало, тем более в рисовании людей. Самым лучшим его рисунком на тот момент был тот, где он нарисовал всю семью вместе, и там Хеви не особо заморачивался с деталями. Сейчас линии получались неровными, один глаз брата получился меньше другого, а волосы походили скорее на конец от швабры, чем на волосы. Но Хеви это не останавливало – он стирал плохие линии резинкой и аккуратно переделывал их, пока результат не казался ему достаточно хорошим.       Самое главное что Хеви добавил с рисунок – это улыбка. Не очень большая, потому что так Ди никогда не улыбается. Рыжий старался сделать ее как можно больше живой, он даже глаза немного исправил, что-бы было ощущение, что на портрете Ди действительно счастлив.       Хеви старательно выводил каждую деталь, от кудряшек на волосах, до веснушек на щеках. Так юный художник сидел целых полчаса – небывалое количество времени для Хеви. Но когда он наконец закончил, то пришел к выводу, что оно того стоило – даже если рисунок выглядел не очень опрятно и ровно, было видно, сколько сил и стараний в него было вложено. Да и Ди в портрете можно было легко узнать. Хеви сам себе дивился, как он смог нарисовать нечто столь офигенное.       Теперь ему оставалось только надеяться, что Ди оценит его старания.       Хеви еще раз посмотрел на свое творение, подержав его на вытянутой руке и помчался в комнату брата. Рыжий знал, что Ди еще не спит, а, скорее всего, что-то читает, поэтому зашел без стука. Хотя, скорее влетел – так сильно ему не терпелось вручить свой подарок.       – Ди! Смотри че!       За такое внезапное и дерзкое вторжение в чужую комнату Хеви получил раздраженный взгляд от старшего.       – Просил же стучать!       – Ой, прости…       Ди раздраженно закатил глаза, но отчитывать брата дальше не стал.       – Чего там у тебя…       Хеви снова вспомнил про свой подарок и быстро спрятал руку с ним за спину.       – А угадай, что у меня!       Казалось, Ди сейчас еще раз закатит глаза, но почему-то воздержался.       – Не буду. Говори, что хотел.       Хеви подошел поближе к кровати брата, и вдруг почувствовал что-то странное. Чувство было не очень сильным, но оно было похоже на… наверное, на страх. Хеви и сам не понимал почему, но у него в голове вдруг проскочила мысль что, может быть, не стоило всего этого затевать? А вдруг Ди не понравится…       Но чувство было слишком слабым и не смогло потушить энтузиазм Хеви. С виду Хеви даже почти не испугался, хотя, наверное, что-то все-таки проскочило на его лице, потому что Ди вопросительно поднял бровь.       Хеви подошел к брату и резко протянул ему руку с портретом.       – Вот! Это тебе!       Ди пару секунд помедлил, но все-таки взял в руки лист, который был на редкость аккуратно вырезан из альбома. Сначала на лице старшего не было ничего, кроме обычного безразличия, но когда его взгляд упал на сам рисунок, голубые глаза заметно расширились. На лице Ди было отчетливо видно удивление, может даже легкий шок. Он внимательно рассматривал свой, пусть и корявый, но очень детальный портрет, а Хеви в это время с интересом следил за выражением лица брата.       Ди поднял удивленные глаза на брата, пока тот широко улыбался.       – Это…       – Это ты!       Ди снова молча опустил глаза на лист. Хеви продолжал внимательно разглядывать лицо брата. Да, реакция уже была, довольно яркая, но рыжий рассчитывал на что-то большее.       Сложно сказать, сколько в итоге пялился на свой портрет старший, никто из братьев не засекал время; оба были погружены в свои мысли. Но вот, наконец, Хеви увидел то, ради чего он все это затеял – на лице Ди появилась улыбка. Не большая – с той, которая была у девушки в телевизоре, она не сравнится в размере. Но для Хеви она была гораздо важнее, гораздо дороже.       Она была искренней, прямо как на портрете.       Ди явно не хотел открыто ее показывать и пытался вернуть губы в нейтральное положение, но получалось плохо. Старший наконец поднял глаза на младшего. Даже если бы Ди каким-то чудом сумел подавить улыбку на губах, Хеви бы смог с легкостью заметить, как брат улыбается глазами.       – Спасибо… очень красиво…       Порыв счастья захлестнул младшего и он сам начал улыбаться так, что девушка из телевизора бы позавидовала. Хеви быстро обнял брата, хотя по ощущениям было похоже, будто он хотел сломать ему спину, крикнул оглушающее «не за что!» и мгновенно вылетел из комнаты, попутно подскакивая от нахлынувших чувств. Хеви так радовался, как будто это ему только что вручили какой-то очень крутой подарок, а не наоборот. Хотя, возможно, так и было. Ведь искренняя улыбка брата была в тот момент для Хеви самым лучшим подарком на свете.       Рыжий вбежал к себе в комнату и с разбегу плюхнулся на кровать, зарываясь лицом в подушку и хохоча в нее от радости.       Да, те полчаса определенно того стоили!