Антигравитация

Возможно, друзья не предполагали ничего такого, когда дарили ему билет на концерт его любимой группы. Билет на место у самой сцены, где буквально можно потрогать вокалиста за ноги, а если повезет, то и за руки. Поймать парочку медиаторов от гитариста или чей-то не долетевший до сцены из толпы лифчик. Возможно, они предполагали на самом деле. Потому что случиться могло что угодно. Потому что друзья знали, насколько сильно Ойкава любит и умеет петь. Когда Атсуму первый раз подходит к самому краю сцены в начале концерта, Ойкава касается его лодыжки случайно, его толкают визжащие девчонки за спиной. Взгляд вокалиста на миг становится раздраженным, а потом он с улыбкой поднимает руку вверх и сжимает кулак. И все замолкают, словно по команде. — Да, дорогие, я тоже безумно по вам соскучился, — с хитрым прищуром он тихо говорит в микрофон, будто заставляя всех прислушиваться. — Вы наверняка знаете все наши песни наизусть. Сегодня мы сыграем то, что вы особенно любите. С первых же нот голос Атсуму подхватывает весь зал, он усмехается довольно и управляет ими. Ойкава сам не замечает, как ведется на эти провокации, как фанатично вскидывает руки, прыгает, подпевает. Возможно, слишком громко для человека, который стоит у самых ног любимого музыканта. Но ему все равно. Атсуму иногда бросает на него заинтересованный взгляд. От которого у Ойкавы бегут волнительные мурашки по спине. Но замолчать выше его сил. Это его любимые песни, в этих песнях почти вся его жизнь, ну ровно столько лет, сколько он знает эту группу. Ладно, пять лет не вся жизнь. Но Ойкава точно может сказать, что именно под эти песни представлял себе самую лучшую жизнь, залезая по ночам на крыши и мечтая, как однажды будет целоваться под звездами со своей первой любовью. Музыка взрывается на припеве, толпа подхватывает его, заставляя танцевать с поднятыми вверх руками. Очень жарко, кружится голова после трех коктейлей, выпитых в баре перед началом. Вокруг темно и голос вокалиста, выхватываемого из темноты алым лучом софитов, невероятно завораживает. И второй раз он касается Мии Атсуму специально, когда тот садится на колени, почти шепотом заканчивая песню. Ойкава протягивает руку и тот с томной ухмылкой, облизнув губы кончиком языка, проводит пальцами по его ладони. Дыхание на миг останавливается от восторга. А пока Тоору вспоминает, как снова начать дышать, Атсуму встает на ноги и снова своим тихим голосом, который можно слушать, Ойкава клянется, вечность, говорит что-то. — Сейчас… — он вздыхает. — Будет то, что вы еще не слышали. Но будете обязаны полюбить сразу. И да, он уже любит эту песню. Звучание, похожее на мерцание звезд на непостоянном городском небе. Голос Атсуму притягательный, гипнотизирующий. Песня погружает его в космос. В полет. В окружение неизведанных галактик, осыпает метеоритным дождем и заплетает в еще никем не открытые созвездия. Ойкава полностью поражен и сдается. Он запоминает припев с первого раза. И после второго куплета прикрывает глаза и поет вместе с Атсуму. Возможно, рядом кто-то оглядывается на него, потому что он чувствует заинтересованный взгляд. Но сейчас ему все равно, эта песня будто бы звучит для него. Она о нем. В миг, когда Ойкава открывает глаза, Атсуму прямо перед ним. Сердце пропускает удар, и на последнем слове припева пропадает голос. Все тонет в синем сверкающем свете, играет эта волнующая музыка, и у Атсуму невозможно темные глаза, пока он сидит на краю сцены, свесив одну ногу. — Откуда ты взялся такой? — произносит он не в микрофон, а просто так, чтобы могли услышать только те, кто стоит рядом. Ойкава думает, что мог бы спеть получше, если бы Мия прошептал ему этот вопрос прямо на ухо. — Я просто не с этой планеты, — нахально подмигивает Тоору, и ему приходится перекрикивать фанаток вокруг. — Я догадался, — Атсуму наклоняется к его лицу. С этой космической музыкой происходящее похоже на преодоление гравитации и выход в открытый космос. Впереди луна, звезды, далекий Плутон. В ушах шумит, а Атсуму протягивает ему микрофон. Слышно, как бросает восхищенное «Ха» гитарист и повторяет мелодию для припева. Да, кажется, именно такое и предполагали его друзья. И кем Тоору будет, если упустит свой шанс. Он поет, прикрыв глаза. Вокруг толпа заходится криками. Мягкий свет бьет по глазам сквозь веки. И в третий раз Атсуму касается его сам, хватается за его плечо, будто бы боится упасть со сцены прямо в руки фанаток. А потом Тоору чувствует его горячее дыхание у себя на лице. If you wanna break free, You know where to find me. Последние слова оседают под стихающие звуки ударных и рифы электрогитары. Атсуму целует его, одной рукой мягко, но настойчиво придерживая за шею. Толпа вокруг, судя по звукам, сходит с ума. Ойкава тоже близок к этому, он едва стоит на ногах и чувствует себя ужасно пьяным, когда сам привстает на носочки и обхватывает вокалиста за плечи. — Мои фанаты лучшие. Я люблю вас, — хрипло говорит Атсуму в микрофон и усмехается. Ойкава пропускает момент, когда все заканчивается. На одно мгновение ему кажется, что все произошедшее он сам придумал. Однако телефон в кармане разрывается от сообщений, в которых друзья по очереди скидывают ему скрины с трансляции концерта. И это крупным планом. Крупным планом Тоору у сцены. Целуется с вокалистом любимой группы. И его друзья затеяли это все специально. Концерт кончается слишком быстро потом. В вихре пары песен с бешеным ритмом Атсуму танцует на сцене, ни разу не взглянув в сторону Тоору. А он продолжает петь свои любимые тексты и слишком часто облизывать пересохшие губы. У него точно будет море впечатлений на всю оставшуюся жизнь. Если у него когда-нибудь будут дети, он нисколько не постесняется однажды вечером, предавшись ностальгии, рассказать им, как в юности был фанатом музыкальной группы и на одном из их концертов солист поцеловал его. Ойкава такой законченный романтик, он ничего не может с этим поделать. Он только на улице додумывается выключить фонарик на телефоне, который включил на финальной песне концерта и еще долго махал им, пока парни на сцене прощались и болтали с фанатами. На афтограф-сессии он не может пробиться через толпу без драки и, оставшись в самом конце очереди, наблюдает, как четверо парней подписывают подросткам телефоны, плакаты, футболки и даже руки. И так же из конца очереди он уходит, когда менеджер группы объявляет о конце мероприятия и просит всех расходиться. — Звезды сегодня красивые, да? — слышит Тоору голос у себя за спиной и улавливает запах сигарет прежде, чем повернуться. — Ага, — улыбается он, растерявшись. Прислонившись к выступу в стене Атсуму загивается и выдыхает дым в темноту. — А знаешь, кто еще красивый? — Ойкава не из тех людей, кто забывает все слова от неожиданности. Напротив, он становится еще смелее и опаснее, если застать его врасплох. — Я? — Атсуму усмехается. Неужели именно это для него самый очевидный вариант? — Нет, — Тоору прячет руки в карманы куртки и подходит ближе. — Вообще-то я. Их второй поцелуй за день пропитан горечью сигарет, перемешанной со сладостью вишневой конфеты во рту Тоору. Этот поцелуй долгий и глубокий. Вокруг ни единой живой души, никто их не сфотографирует, никто не выложит снимок в сеть. Об этом поцелуе Ойкава не будет рассказывать ни друзьям, ни гипотетическим детям. В этом поцелуе он утонет и утянет за собой на дно Мию Атсуму.