Судьба распорядилась верно /Fate Set Right

30 января 1977 г. - Г -       Ремус сидел, уткнувшись лицом в руки, а Сириус выглядел так, словно его сейчас стошнит. Где-то в глубине души Гермиона подумала, что, возможно, ей следует испытывать чувство вины за то, что они рассказали им обоим правду, но она этого не чувствовала. Не за это. Настало время, самое время, чтобы гриффиндорские мальчики поняли правду о своем любимом директоре. И хотя она знала, что Джеймс никогда не поверит ни слову просто потому, что он всегда будет считать Дамблдора безукоризненным, эти двое будут знать другое.       - Итак, он… он лишил Северуса возможности сказать «нет», - Ремус заикался. Он оглядел грязные стены комнаты, кровать, на которой они сидели, а за их спинами спал Северус. Как будто Ремус впервые увидел обстановку, где они находятся.       - Да. На случай, если бы Северус решил отказаться от возможности получить мастерство, чтобы остаться со мной, директор показал ему, в какой опасности окажусь я, если он отступит, - Гермиона кивнула.       - Знаешь, он говорил с нами об этом. - Сириус говорил задумчиво. – Про Орден, - Ремус выглядел смущенным и, возможно, даже немного обиженным, тогда Сириус сжал его плечо. – Он говорил со мной и Джеймсом, хотя я уверен, что он обратился бы и к тебе, Луни. Как иначе?       - Что он тебе сказал? - с любопытством спросила Гермиона, скрестив руки и ноги, прижавшись к стене напротив их всех.       Сириус пожал плечами.       - Война становится все хуже, ему нужны люди, которым он может доверять, люди, которых он знает, которые сделают все возможное, чтобы остановить темных волшебников. И более того, ему понравилось, что Джеймсу и мне не нужно искать работу после Хогвартса; как члены старых, чистокровных семей, мы можем подать прошение о местах в Визенгамоте через несколько лет.       - А раз я полукровка с заболеванием, я не так полезен.       - Твоя ликантропия вряд ли является помехой для борьбы с темными волшебниками, - небрежно сказала Гермиона, слегка ухмыляясь, видя ужас в широко раскрытых глазах Ремуса.       Он покраснел, затем побледнел, затем повернулся к Сириусу, затем к Гермионе. Он собирался сказать что-то почти дюжину раз.       - Ты знала. - Наконец сказал Ремус.       - Да.       - И... и это тебя не беспокоит?       Гермиона помнила, как он трансформировался прямо перед ней три года назад и уже через семнадцать лет. Что она была в ужасе и как отчитала себя за то, что ничего не сказала до той ночи в Визжащей Хижине.       - Нет, - сказала она, слегка покачав головой. - Это не то, что ты можешь контролировать.       - Он сказал, что убил своего отца, - сказал Сириус, прежде чем продолжился разговор о состоянии Ремуса.       - Полагаю, именно Сам-знаешь-кто хотел, чтобы Северус сделал это сегодня вечером. В конце концов, его отец магл. - Гермиона посмотрела на спящего Северуса. Заклинание, которое она наложила на него, все еще держалось. Но она сомневалась, что это надолго. - Здесь прохладно, но перемещать его сейчас плохая идея. Ремус, я знаю, что ты остаешься здесь, когда обращаешься. Ты не против, если мы проведем здесь ночь?       - Ты же не думаешь, что мы оставим вас двоих? - спросил Сириус. - Он кого-то убил сегодня вечером, Котенок. Он не выглядел адекватным, когда прибыл. Он может любит тебя, но, если будет даже немного не в себе, когда проснется, он может не сразу разобраться кто друг, а кто враг.       - Северус точно не будет рад разделить кровать с вами двумя. - Она ухмыльнулась, оттолкнувшись от стены. Вытащив палочку, она указала на пианино в другой комнате, превратив его в кровать, достаточно большую для двоих. Несколько взмахов палочки в сторону разорванных простыней, и они превратились в достаточно толстые, теплые одеяла. Она схватила одно с пола и протянула Сириусу. - Если настаиваете на том, чтобы остаться, идите в соседнюю комнату. Если Северус проснется в своем уме, то ему не понадобится аудитория. Мы выставим заглушающие чары, если ему нужно будет поговорить, а вы сможете видеть, что я в безопасности.       - Договорились, - сказал Ремус, выхватывая одеяло у Сириуса и отправляясь в соседнюю комнату. Он передвинул кровать, чтобы было видно кровать, на которой спал Северус.       Гермиона обернулась и увидела странную нервозность на лице Сириуса, прежде чем он посмотрел на нее с нерешительной улыбкой. Он вышел из комнаты, и Гермиона подошла к Северусу.       Забравшись на кровать, скользнула на пустое место рядом с ним, она рассматривала его расслабленные черты. Как долго они будут оставаться такими?       - Знай, что я люблю тебя. - Тихо сказала Гермиона, убирая волосы с лица Северуса. - Знай, что это ничего не меняет для меня. Ты сделал только то, что должен был сделать. - Она поцеловала его в щеку, а затем наложила заклинание глушения на комнату, включая дверной проем. Гермиона, как могла свернулась калачиком возле него, прежде чем закрыть глаза и дать себе шанс выспаться. 8 марта 1977 г. - С -       Кошмары снились каждую ночь. Большую часть сна Тобиас Снейп просил его о жизни. Он напоминал Северусу, что как бы ни было плохо, как бы дерьмово ни относился к нему Тобиас, они все еще были одной кровью. Отец и сын. И Северус более чем убил его, он покалечил его. Иногда на месте отца была мать, хотя таких снов было мало. Время от времени Лили, потому что она была маглорожденной - грязнокровкой - и от таких мир должен быть очищен.       А иногда, в худшие ночи, это была Гермиона.       Северус помнил, как очнулся в Визжащей Хижине, рядом с ней после того, как вырвался из своих ночных кошмаров. Она крепко держала его, успокаивала, пока он пытался просить прощения, которое он уже получил от нее, но это было не то же самое.       Что-то в нем сломалось. И была ли это его душа, его совесть или что-то еще, это уже никогда не исправить. Он убил человека. Неважно, что Северус хотел, чтобы этот человек умер, что никто не будет скучать по нему, или что сам Северус мог умереть в луже собственной крови, если бы отказался, он никогда бы не стал убийцей.       - Что делаешь? - спросил нежный голос Гермионы, когда она сидела рядом с ним на диване в лаборатории. Она двигалась тихо, хотя он почувствовал ее задолго до того, как она вошла в комнату, села рядом с ним и положила теплую руку на его бедро.       Северус наслаждался, позволяя теплому прикосновению успокоить его. Но он не будет прикасаться к ней. После той ночи Северус не мог заставить себя инициировать что-либо между ними. Он едва мог позволить ей прикоснуться к нему, и с тех пор они не занимались любовью. Или петтингом. Он поцеловал ее, но не чувствовал никакой страсти. Часть его думала, что он не заслуживает ласки или ее самой. Часть его была в ужасе, что Гермиона согласится с ним.       - Исследования, - тихо ответил он.       - Нужна помощь? – Спросила Гермиона. Она постоянно спрашивала о подобных вещах, и если все любопытствующие отступали, то Гермиона - нет.       - Нет, - сказал он, качая головой. - Это то, что я должен сделать сам.       Гермиона кивнула, ее глаза были грустными, она явно скучая по нему, но не давила. Гермиона не спорила с ним и не ругалась, а просто принимала. Вытащив книгу из сумки, она открыла ее и начала читать. Через некоторое время прислонилась к нему, и Северус хотел рыдать от облегчения и боли от всего происходящего.       Гермиона рассеянно повернулась и поцеловала его в шею, от чего он вздрогнул.       - Когда ты поймешь, что ты для меня все тот же Северус? - Она спросила, не злясь.       - Как такое может быть? Может быть, ты всегда знала это обо мне. Может быть, ты уже знала, на что я способен. Но тогда возникает вопрос, почему, черт возьми, ты позволила себе оказаться рядом со мной.       - Северус, - она прорычала.       - Я убил человека заклинанием, которое сам придумал, чтобы убить при необходимости или чтобы серьезно покалечить. Я даже не думал о необходимости контрзаклинания, пока Темный Лорд не встал над моим умирающим отцом и не попытался исцелить его, чтобы доказать свою точку зрения. Мой отец, Гермиона. Возможно, я ненавидел этого человека, возможно, я хотел, чтобы он умер...       - Но не от твоей руки. - Гермиона закончила, потому что знала его. Она кивнула, и он ненавидел ее за понимание. - Что твоя мама сказала обо всем этом?       Он усмехнулся.       - Ей хотелось быть там, чтобы посмотреть, как ублюдок истекает кровью после всего, что он сделал с ней.       - Значит, она не злится на тебя. И я поняла это только перед праздниками, но я пришла к выводу, что ты окажешься в таком положении. И я читала книгу, ты знаешь. Я знаю, что… - Гермиона остановилась и задохнулась, схватившись за шею.       Северус отбросил книгу в сторону и встал перед ней на колени, взял ее за руки и посмотрел в глаза, пока она переводила дух.       - Я не понимаю, - прохрипела она. – Ты знаешь. Ты уже это пережил.       - Все в порядке, - Северус попытался успокоить девушку, чувствуя, как бьется пульс в ее ладонях.       - Нет, не в порядке. - Она сказала со слезами на глазах. - Это не потому, что ты ускользаешь от меня, и я уже знаю. Я знаю, Северус. И ты ничего не сделаешь, чтобы заставить меня любить тебя меньше. Ты лучшее, что вышло из моего перемещения и теперь я теряю тебя. Ты вздрагиваешь, ты отстраняешься.       - Может потому, что ты заслуживаешь лучшего.       - Я не хочу лучшего, я хочу тебя, – огрызнулась Гермиона.       И Северус почувствовал, как его губы дернулись. Из тумана отчаянной ненависти к себе он осознал ее слова и почувствовал, как его грудь содрогнулась. Увидев замешательство Гермионы, Северус громко-громко рассмеялся, откинув голову назад. Ее смущение перешло в пристальный взгляд.       - Северус Снейп, ты смеешься надо мной? - Гермиона потребовала ответа, когда он откинулся назад на локти. Ему удалось открыть глаза и увидеть ее раздраженный взгляд и скрещенные руки, и Северус снова засмеялся.       - По крайней мере, ты не пытаешься сказать мне, что я «лучший», лишь просто «лучшее», что вышло из твоей ужасной ситуации. Это дает понять, что ты не совсем бредишь.       Ее нос сморщился, а губы недовольно надулись, и его хохот превратился в нечто, похожее на хихиканье. Покачав головой, Северус протянул руку и обхватил ее щеку. Несмотря на обиду, Гермиона наклонилась к нему.       - Будет только хуже, ты знаешь. И мы не сможем часто видеться несколько лет. Что если в это время ты услышишь обо всех ужасных вещах, которые я совершу или встретишь кого-нибудь более достойного тебя? Ты все еще хочешь рискнуть связаться со мной?       Выражение ее лица смягчилось, и Гермиона обхватила его руку своей ладонью, удерживая прикосновение на своей щеке.       - Я хочу быть связана с тобой, потому что ты мой лучший друг. Не спорь. Даже если ты решишь, что больше не хочешь меня, по любой причине, я всегда буду любить тебя. И ты всегда будешь моим лучшим другом.       - Что если меня заставят причинить тебе боль? - он спросил шепотом, боясь произнести вслух то, что беспокоит его. - Что, если тебя посчитают слабостью, и Темный Лорд потребует, чтобы я причинил тебе боль? Или хуже? Я начинаю думать, что Дамблдор прав в том, что рядом со мной никого не должно быть.       - А я верю в позицию Аластора. Будет выглядеть более подозрительно, если ты будешь один.       Он видел, что Гермиона не собирается отступать. С того момента, как он попытался отстраниться, ему следовало бы знать, что Гермиона не собирается отступать или отпускать его, независимо от того, какое зло он сделал или сделает. Когда неуверенность в себе и полное уничижение снова захватили его, он разыграл то, что могло бы быть его последней картой, чтобы убедить ее, что ей лучше без него.       - Если ты останешься со мной, если ты останешься рядом со мной, пока я иду по этому пути, тебе придется идти вместе со мной, – тихо сказал он, заметив ее морщинку на лбу. - Гермиона, это означает, что ты потемнеешь вместе со мной. Ты не сможешь показать ни капли неодобрения, ни единого признака того, что ты не согласна с философией. Или, что еще хуже, что ты именно та, кого они презирают.       Ее лоб разгладился, и нежная улыбка появилась на губах.       - Как думаешь, почему у меня был такой срыв после нашей встречи с Темным Лордом? - напомнила ему Гермиона. - Потому что я знала, что это значит, и я волновалась, что не справлюсь с задачей. Но я готова. Я знаю, я знаю. - Она удивила его, бросившись вперед и грубо поцеловав. - И ты тоже. - Отстранившись она прошептала ему в губы. - Ты можешь сделать все сам, но разве обязан?       Когда она коснулась его губ, и ее язык искал его отклика, логическая часть мозга Северуса замкнулась, и все оправдания, которые он приводил прежде, внезапно обнулились. Причины, по которым он избегал ее, оказались глупыми.       Мерлин, неужели он уже больше месяца не чувствовал ее ласк? Углубляя поцелуй, та часть, которой он ненавидел самого себя, закричала насколько он не достоин поцелуев. Ее. Счастья в целом. Боги, он отвратителен.       К счастью, остальная часть его мозга сказала, чтобы та часть заткнулась, и подарила ему и Гермионе немного покоя. 26 декабря 1994 г. - А -       - Почему мы здесь? - спросил Гарри, когда они добрались до коридора седьмого этажа в полночь.       Они могли прийти раньше, если бы Гарри не настоял подождать и прихватить Рона, прежде чем все обсудить. Несмотря на то, что Рон дурень, Гарри правильно поступил, вернувшись к прежней дружбе, да и отсутствие Рона не сулит ничего хорошего. Пока шли, они ворчали и переругивались, но в конце концов добрались до места, где могли побыть все вместе, и чтобы соседи по факультету не жаловались на посторонних.       - Потому что нам нужна конфиденциальность, место, где никто нас не найдет. - Аврора ответила. Затем она начала шагать перед глухой стеной напротив гобелена.       Удобная комната, как гостиная, где мы могли бы спать в случае необходимости.       Она повторила эту мысль, и на третьем проходе вдоль стены, пока она размышляла, появилась дверь.       - Святые подштанники Мерлина, - сказал Рон, шагая к двери с широко раскрытыми глазами. - Как ты узнала об этом?       - Честно? - Рори обошла его и положила руку на ручку двери. - Всякий раз, когда моя мама болела в течение учебного года и не могла позаботиться обо мне, отец приводил меня сюда и просил безопасную комнату, где я могла бы поиграть, с дверью, которая вела в его кабинет, если бы мне он понадобился. Это - Выручай комната в конце концов. - Она открыла дверь и вошла внутрь.       Комната никогда не разочаровывала ее, как и сегодня. Мягкие диваны с подушками располагались вокруг маленького стола. Под ним была аккуратная стопка одеял, а возле камина стояла ширма для переодевания. Кроме того, пять красных фланелевых пижам, одна синя и одна зеленая. Разные цвета только помогли привлечь внимание к тому, что комната была оформлена в цветах трех домов.       - Ну что ж, устроимся поудобней? - Драко ухмыльнулся, направляясь к пижаме, поднял зеленую и слегка подбросил.       - Я никогда раньше не была на ночевках, - поделилась Луна, когда подошла, чтобы взять синюю пижаму. - По крайней мере на официальных.       - Есть ли тут туалет? - спросил Невилл, и панель стены позади него распахнулась, чтобы показать комнату, о которой он только что задумался.       - А как насчет еды? - спросил Рон и пронзительно закричал, когда перед ним появился домашний эльф.       - Привет, Добби. - поздоровался Гарри.       - Гарри Поттер! - поприветствовал маленький эльф.       - Что ты здесь делаешь, Добби? - спросил Драко.       Маленький эльф вскрикнул и обернулся, потянув свои уши.       - Мастер Драко должен понимать, что он больше не хозяин. Господин Малфой дал носок Добби, а Добби теперь свободный эльф.       - Ах, - Драко кивнул и нахмурился. - Не знал, что с тобой случилось.       Добби кивнул, отпуская уши, которые теперь дергались, когда на его лице появилась улыбка.       - Добби был освобожден с помощью Гарри Поттера. Гарри Поттер такой же хороший, смелый и добрый, как всегда говорил хозяин Драко.       Драко покраснел почти в цвет пижам гриффиндорцев, а затем его глаза расширились. Аврора бросила взгляд туда, куда смотрел Драко, и заметила, что Гарри тоже покраснел.       Рон смотрел на Добби.       - Нет, этого не может быть. Малфой говорил тебе все это о Гарри?       - Хозяин Драко рассказал Добби о Гарри Поттере. О настоящем Гарри Поттере, а не историю, которую слышат домашние эльфы.       - Да, да. Ну, Добби, я думаю, нам нужно немного еды, чтобы Уизел мог набить себе рот и заткнуться, - Драко усмехнулся Рону, прежде чем юркнул с пижамой за ширму.       - Должен ли Добби пойти на кухню Хогвартса и принести еду Гарри Поттеру и его друзьям? - спросил Добби, сжимая руки и выглядя растерянным.       - Конечно, Добби. Это было бы замечательно.       Добби широко улыбнулся прежде, чем исчезнуть. Гриффиндорцы разобрали пижамы, и когда они это сделали, по всей комнате появилось несколько ширм.       Переодевшись, у Авроры наконец-то появилась минутка осознать, что вот-вот должно случиться в этой комнате. Предаст ли она папу, рассказав правду? Ну, Гарри все равно собирался все выяснить, не так ли? Если он узнает правду не от нее, он узнает сам. Трудным путем. И это в итоге вызовет много проблем. Аврора знала, что Гарри не особо любил ее отца, когда они впервые встретились, и его выходки и приключения не смягчали отношения. Но в прошлом году она заметила, что они уже не так ненавидят друг друга. Она не хотела все перечеркнуть.       Аврора просто надеялась, что отец простит ее за это.       Но последнее, в чем она нуждалась, чтобы Рон молол языком, или Гарри проговорился в приступе ярости. Может быть...       У нее была идея. Не из приятных, но все равно сработает.       Как только все переоделись, они собрались на диванчиках. Невилл и Луна по обе стороны от Авроры, Драко между Гарри и Джинни, Рон занял место на полу рядом с журнальным столиком, где появилась выпечка и горячие напитки.       - Так почему же Каркаров так заинтересован рукой твоего отца? - спросил Гарри, когда Рон начал набивать рот.       Аврора посмотрела на Драко.       - Я не думаю, что это имеет большое значение, Рори, - сказал Драко. - Мы беспокоимся не о моем отце.       Кивнув, она глубоко вздохнула.       - Я могу рассказать вам все, но сначала мне нужно кое-что от всех вас: клятва на палочке.       - Ты дозно бышь прикалываеся! - Рон сказал с полным ртом еды. – Эо не захонно.       - Если ты имеешь в виду незаконно, то ты отвратительный бабуин, и ты ошибаешься, - сказала Аврора с гримасой, игнорируя взгляд и то, как лицо Рона покраснело до ушей. - Моя мать дала нерушимую клятву в четырнадцать лет. И мне сказали, что ее друзья дали одну в шестнадцать и семнадцать лет, чтобы сохранить эту тайну. Все, что вам нужно - это палочка.       Неуверенный, Гарри передвинулся на диване, а Невилла внезапно заинтересовал подол его пижамной кофты.       - Я обещаю сохранить то, что будет сказано, между нами. - Голос Луны прозвучал ясно и лаконично, она подняла палочку, и та засияла золотом.       - Я обещаю сохранить то, что будет сказано, между нами. - Повторил Драко, высоко подняв подбородок. Гарри кивнул и последовал за ним, а далее Джинни, Невилл и, наконец, Рон.       Когда палочки были убраны, Аврора глубоко вздохнула.       - Мой папа - Пожиратель Смерти, но не по собственному выбору, - начала Рори, и Рон хлопнул рукой по столу, глядя на Гарри, он пережевывал полный рот еды, а взгляд его словно говорил: «Я знал это».       Но Гарри выглядел заинтересовано.       - Что ты имеешь в виду?       - Я имею в виду, - вздохнула Аврора, - у него вообще не было никакого выбора.       Итак, она объяснила. Отец рассказывал ей эту историю годом ранее, и она пересказывала о том, кем он должен был стать, чем должен был заниматься, она также с удивлением заметила, что это была немного любовная история. Именно с этой точки зрения она рассказывала о его встрече с мамой (хотя, опустив правду о прибытии мамы в Хогвартс), о их дружбе и «дверях», которые она открыла ему, как слизеринцу. Она не была так легкомысленна, когда рассказывала о судьбоносной зиме, когда ему была навязана роль шпиона, и при этом она не приукрашала, как именно Дамблдор убедил его, что это было для «блага», хотя Рори думала, что произошло больше, чем рассказал отец.       Когда она закончила, в комнате было тихо, и по выражению почти всех их лиц она увидела, что их мнение изменилось. У всех, кроме Невилла и Рона.       - Полагаю, ты скажешь, что твой папа сделал это ради твоей мамы, а, Малфой? - Спросил Рон со смешком.       - Нет, - удивительно высокомерно фыркнул Драко. - Мой отец настоящий Пожиратель Смерти. Он нарочно отослал нас с Рори, чтобы он смог поиграть с этими маглами на чемпионате мира. И это было отвратительно. Он был под кайфом, нервничал, словно принял несколько незаконных зелий, когда мы вернулись домой той ночью. Ужасно… он наслаждался каждым мгновением.       - В отличие от него, мой отец был в бешенстве, - сказала Аврора. – После того как он услышал, что случилось, пара стен в его кабинете нуждались в ремонте. Как и его рука. Мама была в ярости, что он так поранился, но он был... он не был готов к этому. Он надеялся, что Лео и я будем старше, когда появится вероятность возвращения Темного Лорда. - Она встретилась взглядом с Гарри. - Что ты будешь старше. Возможно, он тебе не очень нравится, но он не хочет, чтобы ты сейчас беспокоился об этом.       - Так вот что беспокоит Каркарова, состояние меток? - Гарри взглянул на остальных и добавил: - У Каркарова тоже должна быть метка. Иначе, зачем ему доставать Снейпа? Он, вероятно, тот, кто поместил мое имя в Кубок Огня, чтобы подобраться ко мне до того, как Волдеморт вернется.       - Но он нервничает из-за возвращения, - заметил Драко. – Может он не стал ничего делать, чтобы вернуть хозяина.       - Может быть, это был Снейп, - предложил Рон.       - Не будь глупым, - Джинни нахмурилась.       - Я не глупый. Грязный мерзавец мог бы сделать это.       - Сомневаюсь, - вмешался Гарри. Когда Рон повернул голову, лицом к другу, он явно почувствовал, что его предали, Гарри пожал плечами. - Снейп - мерзавец, но он никогда не причинял нам вреда, скорее вытаскивал нас из всего такого.       - Он не делал этого, - подтвердил Драко. - Дядя думал, что ты нашел способ подкинуть имя. Я сказал ему, что ты не стал бы так поступать.       Гарри нахмурился.       - В самом деле?       - Конечно. Ты не такой умный, - Драко фыркнул и наклонил подбородок, а Гарри улыбнулся, прежде чем дать ему в ребро локтем. Драко ухмыльнулся, прежде чем отвернуться и скрыть свое лицо.       - Черт побери, мальчики такие очевидные и забываются, - пробормотала Джинни, и Аврора закашлялась, чтобы скрыть свое хихиканье.       - Я подозревала, что это сделал профессор Грюм, - Луна привлекла внимание. Она пожала плечами. – Злится и кажется, будто сбитый с толку, словно он должен делать одно, а делает другое.       - Наверное, мне придется согласиться с Поттеровской теорией о Каркарове, - сказал Драко. - Он был в Азкабане после войны и вышел, сдавая других.       - Откуда ты знаешь? - Спросил Рон, на этот раз без насмешки.       - Мой отец написал мне, когда узнал, кто сопровождал Дурмстранг. Он сказал мне, что тот должен знать, кто я, и что мы о нем думаем.       - А ты? - Джинни спросила со смехом.       - Нет, - ответил Драко, едва сдерживая ухмылку. - Я даже не беспокоился о нем. Общался только со студентами из Дурмстранга, которые кажется, не слишком интересуются дурацкой чистотой. Например, Крам. Или, по крайней мере, после дня рождения Рори, - затем он ухмыльнулся: - Было очень любопытно, что ты захотела пойти на бал с ним.       Джинни покраснела.       - Ничего не было.       - Ой, ты портишь мне аппетит, - Рон скривился и взял другую булочку.       - Могу я спросить, Рори? - и с ее кивком Гарри наклонился вперед. - Твоя мать, Каркаров сказал, что он удивлен увидев ее здесь. Почему?       Сердце Авроры упало в живот, и она не знала, как на это ответить. Она даже не была уверена, что знает, что это значит.       - Я могу ответить, - тихо сказал Драко. Когда на него посмотрели, он огляделся. - И помните нашу клятву - только, между нами. - Он подчеркнул, прежде чем сделать глубокий вдох. - Дядя Северус был в Азкабане в течение недели.       - Две недели, - поправила Аврора.       - Две. - Драко кивнул. - И, ну, Азкабан меняет людей.       - Сириус не хочет говорить об этом, - кивнул Гарри. - Он сказал, что провел большую часть времени в качестве собаки, чтобы дементоры не беспокоили его. Но все равно…       - Да, даже пара недель это плохо. По закону, магический брак это навсегда. За исключением, конечно, если один из супругов попал в Азкабан.       - Как это связано с матерью Рори? Почему Каркаров был удивлен, увидев ее? - спросила Джинни.       - Потому что большинство жен Пожирателей Смерти, супруги которых попали туда, расторгли свои браки до того, как они вышли, - ответил Драко. - Крэбб и Гойл были воспитаны матерями. Теодор Нотт. Если уже были дети или беременность, браки были расторгнуты. Говорят, что даже жена Каркарова все еще появляется с ним только на показ.       - Если ведьма или волшебник, попавшие в тюрьму, проявили какие-либо признаки опасности, их супруги могли сбежать с детьми, - Джинни кивнула в понимании.       - И мне только исполнился год за неделю до ареста папы, - подтвердила Аврора.       - Но твоя мама знала правду, - сказал Гарри - И она осталась.       - Это, и папа чертовски хорош в окклюменции.       - В окклю… - прежде чем Гарри успел закончить слово, разразился зевок, и растянутый рот Гарри заставил всех остальных повторить за ним.       Когда Аврора моргнула, на полу позади дивана стояли удобные койки.       - Кажется, время спать.       - Хорошая идея, я измотан, - Гарри согласился, а остальные встали, чтобы схватить подушки и одеяла.       - Мы должны собираться чаще, - сказала Луна, когда они устроились. - Если мы можем прокрасться сюда до комендантского часа, и никто не будет искать нас, нам следует время от времени устраивать ночевки.       - Может быть весело, - согласилась Джинни.       Когда все успокоились, комнату залил яркий свет и сменился мягким зеленым свечением.       - Как Черное озеро, - пробормотал Драко.       Аврора ничего не сказала, благодарная комнате за то, что она предоставила ей утешение, и за то, что Драко сделал вид, будто это для него.       Никто не сказал ни слова, слишком уставшие и разморенные, чтобы продолжать. Невилл свернулся на боку справа от нее, Драко на спине слева. Сонными глазами она могла увидеть очки Гарри в пространстве рядом с головой Драко, и рыжие волосы Рона на подушке дальше. Луна находилась между Уизли, как буфер на случай, если возникнет ссора.       Аврора задавалась вопросом засыпая, сможет ли Луна выступить буфером, когда Рон неизбежно узнает, что его брат поцеловал ее.