I've got you

Сегодня был странный день. Я не знал почему, но когда я проснулся, то не услышал открывающейся двери, не чувствовал холодную руку отца на своей щеке. Он не приходил домой. Как бы грустно это не звучало, я беспокоился. То, что он делает — неправильно, и он не должен кого-то ранить также, как меня, но он всё ещё мой отец, и в глубине души мне не было всё равно. Я имею в виду, что я должен делать без него? Он, конечно, не лучший отец, но он даёт мне жить в его доме. Он платит налоги и за всякие прочие вещи. Я забылся и снова начал грустить. Я не мог сфокусироваться на работе над чем-то, даже когда я сидел на уроке, я не мог сконцентрироваться. Я был очень уставшим. В этот момент я не знал, что я нуждался в тех прекрасных фиолетовых таблетках. Я не обращал внимания на монолог учителя. Я тупо смотрел на листок бумаги. Она думала, что это смешно — делать внезапный тест? Я даже не учил это и не мог вспомнить никакого ответа на вопросы. Внезапно, я услышал скрип двери и увидел, как в кабинет вошли директор и какая-то бизнес-леди, которая быстро объяснилась учителю. — Эштон Ирвин? — спросил директор, мистер Франклин. Все обернулись на меня и я поднял руку. — Это я, — тихо ответил я. И я знал, что что-то произошло. — Эмм… Лучше обсудить вещи в кабинете, хорошо? — предложил он, и по его выражению лица я чувствовал, что эти новости были плохими. Я собрал свои вещи и покинул класс. С одной стороны я был рад, что смог уйти с урока пораньше, но с другой стороны я тревожился о том, что мне могли сказать в кабинете директора. Может, что-то произошло с отцом? Может ли это быть причина, почему он не вернулся домой этим утром? — Что-ж… — начал мистер Франклин, — Кое-что произошло, и мы решили об этом тебе сообщить. Это о Майкле. Вы ведь друзья, да? Ох, чёрт. Это могло закончиться плохо… Неужели он умер? Где он был? Мои колени начали подкашиваться, зрение стало размытым. Я сел на стул рядом с чёрным столом. Мне было очень страшно. Майкл был тем, кто никогда не оставлял меня одного. Он единственный, кто у меня есть, тот, кто может заставить меня по-идиотски улыбаться, даже если утром меня избивал отец. Он был всем, что покинуло меня. — Майкл… Он в больнице… — и тогда мой мир начал рушиться под ногами, — Он… Он пытался покончить самоубийством. — я не мог поверить тому, что он сказал. Майкл? Мой Майкл? Радостный весёлый парень, который всегда был рядом? По моим щекам покатились слёзы, я не мог это контролировать, я был в шоке. Очевидно, директор и секретарь не знали, что делать, поэтому они просто дали мне один день отдыха. Что за чёртова школа. Хотя, мне было плевать. Всё, чего я хотел — это Майкл рядом со мной. Я просто хотел знать, что он живой. Потому что если он мёртв, я бы последовал за ним. Я выбежал из школы. У меня не было машины, поэтому я продолжил бежать. Мистер Франклин сказал мне, в какой именно больнице был Майкл. К моей удаче, это не было так далеко отсюда. Почему я никогда не замечал, что Майкл боролся так сильно, что последним решением было совершение суицида? Возможно, я был слишком слеп, чтобы увидеть это. Я знал, что с его семейной жизнью было что-то не так, но я никогда не заставлял его рассказывать о произошедшем. Я знаю, ему не нравилось говорить об этом, но сейчас я очень жалею о том, что не обращал на это большего внимания. Через десять минут я прибежал в больницу. Большие серые стены. Они напрягали меня. Я ненавидел больницы. Это было грустно — видеть людей, которые больны и вскоре готовы умереть в одиночестве, так как в последние дни к ним не пускают близких. Доктора, которые обещали, что всё будет хорошо, даже если все знают, что это ложь. Но худшая часть в том, что ты правда собираешься идти туда, чтобы увидеть своего лучшего и единственного друга, лежащего в кровати, который казался таким маленьким и больным. Майклу пришлось бороться с многим, когда он хотел себя убить. Он был потрясающим актёром. И это заставили меня загрустить. К нему было присоединено очень много проводов, на лице маска. Это заставило меня плакать сильнее. Я не был тем, кто плачет на людях, но Майкл… Он был единственным, кто видел мои синяки и порезы. Он не уходил, как многие люди могли сделать, нет. Он помог увидеть хорошую жизнь. После большого промежутка времени, который чувствовался как шесть часов, Майкл проснулся. Я был очень рад видеть его зелёные сияющие глаза снова. Медсестра быстро вошла в палату и помогла убрать эту странную маску с его лица, и когда он меня увидел, он улыбнулся. Я чувствовал, будто заплачу снова, но теперь от настоящего счастья. — Эштон! Ты здесь! — мягко прошептал он. Боже, я скучал по его голосу. — Да, я здесь, как и ты. И я никогда тебя не отпущу, даже в рай! — ответил я со слабой улыбкой. Он втянул меня в крепкое объятие. Это меня удивило, потому что Майкл не был тем, кто любил быть близко к людям, но я наслаждался этим, потому что это было тем, что я не чувствовал годами. Чувство знать, что есть кто-то, кто переживает и заботится о тебе также, как и ты заботишься о нём. — Я рад, что не умер, и я не ожидал быть в раю, потому что я был с тобой, Эштон, — сказал Майкл, разрывая объятия, — Я бы чертовски скучать по тебе, — он улыбнулся. — Я тоже очень рад. Я просто хочу, чтобы ты знал. Я всегда здесь, если что-то беспокоит тебя. Ты можешь говорить со мной. Ты знаешь, что я выслушаю и не буду осуждать. Я не уйду. Я здесь для тебя, — я улыбнулся в ответ и обнял его снова, выводя круги на его спине. — Спасибо тебе, Эштон. — ответил он. Теперь я знал, что должен быть сильным не только для себя, но и для Майкла тоже.