Никогда не поздно

      Я бы хотел все изменить.       Быть более чутким — я видел все, что ты хотел скрыть, но ничего не предпринимал.       Я бы хотел все изменить.       Быть менее эгоистичным — я наслаждался каждым твоим взглядом, упивался каждым прикосновением, но так и не сделал шага навстречу.       Я бы хотел все изменить.       Быть более внимательным — я видел твои страхи, твое упрямство и желание все проблемы решить самому.       Я бы хотел все изменить.       Но ты пожертвовал собой, и все, что осталось со мной — твой кулон и мои воспоминания.       Я приходил к тебе в университет. Признаться, причины были раз от раза все глупее и глупее, но я не мог обойтись без этих встреч и неизменно искал для них оправдания.       Работа… Как же я был глуп! Даже прислал к тебе Чжу Хон с ноутбуком, когда очень хотел тебя увидеть, а сам прийти не смог. Ты так мило испугался, что я весь день потом пытался не смеяться, вспоминая твое лицо.       — Хотел бы я быть твоим студентом, — в раздумьях выдал тогда я и тут же прикусил язык.       «Хотел бы я, чтобы ты так же заботился обо мне», — вертелось в голове, но почему-то я упрямо задавил желание продолжить фразу.       Я был чертовски рад, когда узнал, что ты поселился по соседству. Да, твое поведение было странным, но знание того, что ты совсем рядом, ощутимо грело душу. А уж после того нелепого ночного ограбления и вовсе дало мне полное право оказаться у тебя. Отнекивался чисто из вежливости, а сам боялся, что ты согласишься с моими глупыми доводами.       Зачем ты взялся сам втирать бальзам в мой ушиб? Ощущение этих горячих и сильных рук заставило меня проворочаться без сна до рассвета.       Я чувствовал, что твое присутствие меняет меня. Делает более… терпимым? Сентиментальным? Смешно признать, но в какой-то момент я и впрямь начал сочувствовать мутантам.       …И более глупым. После этого идиотского эпизода с книгами хотелось сквозь землю провалиться. Но это тоже был повод увидеть тебя, и было не так уж страшно ради встречи выставить себя посмешищем.       И как-то защемило в груди от нежности, когда мы встретились тогда вечером. И пусть меня скрутило приступом гастрита — я был рад. Ты появился словно из ниоткуда, именно тогда, когда был мне нужен, и с такой заботой смотрел… И можно было без зазрения совести привалиться к тебе в такси. Боялся, что оттолкнешь, поэтому притворился, что сплю. А ты… сел ближе, чтобы мне было удобнее, и обнял. Я боялся, что ты услышишь, как бешено стучит от этого мое сердце.       Ты просидел со мной всю ночь, и тоже придумал своим действиям кучу оправданий. Знаю, что придумал. Я тоже нес какую-то чушь, пытаясь скрыть поселившееся в груди тепло.       Но было в твоем поведении что-то странное, изредка карябающее коготком сомнений. Та поездка в горы только укрепила их, заставляя сердце метаться между противоположными чувствами. Хотя твоя неловкая попытка оградить меня от выпивки принесла еще одно забавное воспоминание       Но… кто ты? Неужели я прав?       Разве можно любить того, кто лжет?       И, тем не менее, я едва не поцеловал тебя тогда, во время нашего эксперимента.       Значит, можно?       Но было чертовски больно осознавать, что ты ни капельки мне не доверяешь.       — Если считать тебя неудобством, я бы предпочел, чтобы ты причинял мне неудобства всю жизнь.       Ты так посмотрел на меня, будто понял, что я хотел сказать на самом деле.       «Мне больно от твоего недоверия, но я не могу отказаться от этой боли. Не могу отказаться от тебя».       Поэтому я провоцировал тебя. Намеренно причинял боль расспросами и намеками. И было еще больнее от осознания того, как глупо я себя веду. Я видел твою боль, но не мог остановиться. И в итоге сказал такие глупые слова… Как же я корил себя за это!       Было чертовски сложно навести на тебя пистолет, и еще сложнее было выстрелить. Когда ты рухнул как подкошенный, я едва не бросился к тебе, наплевав на всю эту сложную игру. Сердце стучало где-то в горле, хоть я и знал, что ты прекрасно понял мою задумку и просто подыгрываешь.       В итоге я буквально клещами вытянул из тебя правду. И что? Я причинил тебе боль — разве правда стоила этого? Твой обеспокоенный взгляд за привычной черной маской оставил ощущение терпкой горечи и… нежности? Тебя, такого грозного и непобедимого для всех, тебя, такого ранимого и неуверенного для меня, хотелось просто обнять. И я пил с тобою чай, нес очередную чушь и наслаждался озорным блеском твоих глаз и осторожной улыбкой.       После того, как я увидел тебя без очков, так и хотелось тебе сказать, чтобы ты их больше не надевал. Без очков ты был более… честный? Открытый? Настоящий. Не «профессор Шень», не «Черная сутана», просто ты. Шень Вэй.       И я снова нес какую-то чепуху, пытаясь продлить эти мгновения. Продлить твое присутствие в этот странный, но искренний вечер.       Ты пришел ко мне, когда появился этот странный призрак Е Цзунь. Я ждал тебя, держался из последних сил, зная, что ты придешь. Не можешь не прийти.       Но я этого уже не увидел.       И совсем не обязательно иметь зрение, чтобы узнать, какое у тебя было лицо. Я кожей чувствовал твое беспокойство.       Было кое-что притягательное в этой слепоте. Ты старался держаться рядом, постоянно касаться, поддерживать, помогать. Я упивался твоим присутствием, прикосновениями, беспокойством и заботой, без зрения видя твое взволнованное лицо.       Правда, собственная беспомощность несколько смущала, и я продолжал ёрничать и подкалывать тебя, и в какой-то момент не удержался и выпустил наружу давнее желание использовать ласковую форму обращения «Сяо Вэй». И словно наяву увидел твое выражение лица. Ошарашенное, недоверчивое, и только в глубине глаз пряталась еще одна, совсем другая эмоция.       Кажется, именно в тот момент я понял, что моя любовь взаимна.       Глупец, почему я не делал ничего с этим знанием? Почему не звал тебя больше так ласково, не выказал своих чувств?..       Ты так счастливо улыбался, вернув мне зрение… Если бы я только знал, что ты задумал на самом деле, я бы ни за что не согласился на такой вариант. Лучше уж жить во тьме, чем …       Почему я сорвался тогда, наорал тебя ночью на кухне, когда увидел порез на твоем запястье? Я не хотел говорить тебе всего этого, я просто хотел тебя обнять. «Глупый, мне больно видеть твои раны, не делай так больше, слышишь? Не надо… Не надо отдавать что-то ради меня, просто будь рядом, этого достаточно». Почему я не удержал тебя, дал уйти? Тебе было плохо, я видел эти бескровные губы на бледном лице и лихорадочный блеск глаз. Даже улыбка была вымученная. Почему я снова ничего не сделал?..       Все утро я злился на тебя и не мог сдержать обиду, постоянно огрызаясь. Одна радовало — выглядел ты куда лучше, чем ночью. Но как всегда, все обиды прошли после очередной передряги. Хотя, когда ты предложил позволить тебе самому разобраться с бомбой, мне внезапно захотелось тебя прибить.       — Думаешь, со мной будет все в порядке, если ты умрешь?       «Думаешь, я смогу жить без тебя?». Как всегда, хотел сказать одно, а вышло… как всегда.        Ты стал проводить у меня больше времени. Спокойнее к этому относился, быстрее соглашался… Мне было заметно, что ты просто не хочешь уходить. Интересно, как ты поступишь, если во время беседы я сделаю вид, что уснул на диване?       Накрыл пиджаком и сидел рядом, и просто смотрел. Я не знал, куда деться под твоим взглядом.       Сколько раз… Сколько раз я хотел признаться тебе, но ты выкидывал очередной фокус, и я не знал, что и думать. Снова и снова заставлял подозревать себя в чем-то, ставил в тупик своим поведением. Я не хотел сомневаться в тебе, но раз за разом ловил себя на этих чувствах и снова откладывал признание.       Я ведь знал, что твои раны уже не заживают так быстро. Почему так просто отпустил тебя в подземный мир? Почему не остановил и даже не обнял? Позволил себе только сжать твое плечо.       Бездействие давалось сложнее всего, но я продолжал ждать хоть какую-то новость от тебя.       Было чертовски больно видеть тебя таким: бледным, измученным, прикованным к этому каменному столпу. Сколько ты уже здесь, в таком состоянии?..       И какого черта ты предлагал бросить тебя там?!       Ты-из-прошлого внезапно оказался почти другим. Совсем молодым, более открытым, более доверчивым и улыбчивым. В глазах блестели задорные огоньки, а эти длинные шелковистые волосы сводили с ума желанием к ним прикоснуться. Вручить тебе чупа-чупс сначала показалось мне забавной идеей, но в итоге это непотребство выглядело настолько невинно, что я не знал, куда деться. Ужасно хотелось отобрать несчастную сладость и прикоснуться к этим губам.       Немного робкий, изящный и такой настоящий и живой. Я был безумно благодарен судьбе за возможность узнать тебя такого, просто сидеть рядом и беседовать.       Я знал, что историю не изменить, но было так больно увидеть все произошедшее, понять, что изменило тебя, заставило стать скрытным и недоверчивым. Доверяй мне, прошу, я никогда тебя не предам…       Ты ждал меня все эти годы, искал, ты столько для меня сделал.       Эй, позволь и мне помочь, не взваливай все на себя.       Сердце оборвалось, когда я увидел тебя всего израненного, едва стоящего на ногах. Но даже когда искалеченное тело тебя подвело, и ты рухнул прямо на камни, дрожа от боли и бессилия — ты продолжал бормотать что-то о самопожертвовании и о том, что спасаться должен я.       Я должен отвлечь их от тебя, увести подальше. Я вернусь, слышишь? Дождись меня, не делай глупостей…       Почему ты позволил им схватить тебя?       Нет.       Почему я не защитил тебя? Почему не остался рядом, когда у тебя совсем не было сил? Глупец…       А ты… ты сказал, что ни о чем не жалеешь. Лежа там, на полу, не в силах пошевелиться, вдруг улыбнулся так иронично и искренне.       Я был рад, когда этот безумец наконец переключил внимание на меня и оставил тебя в покое. Как бы ни было больно, я держался за мысль, что страдаешь не ты. Я надеялся…       А ты просто закрыл меня своим телом от самого сильного удара.       Сердце остановилось от боли, когда я увидел, как ты оседаешь на пол, едва дыша и кашляя кровью. Нет, нет, зачем, зачем?!       Забыв, как дышать, я только и мог смотреть на тебя.       А он… вогнал ледяной клинок тебе в грудь. И продолжая нести безумную чушь, поглотил тебя.       А я мог только беззвучно кричать, видя, как исчезает твое тело. И было абсолютно все равно, что происходит вокруг. Ведь тебя больше не было рядом.       Кажется, что-то случилось.       Кажется, я кричал.       Кажется, что-то пил… Вино было безвкусным, одну, другую бутылку спустя. А, может, это вовсе и не вино было. Какая теперь разница?..       Осталось только желание увидеть смерть этого сумасшедшего.       Безумная надежда вспыхнула, когда я увидел вернувшегося Линь Цзиня, но тут же угасла, стоило только увидеть его лицо.       Вот как. Ты снова сделал все по-своему.       Ты готовился к этому долгое время.       Я искал возможность остаться с тобой, завершить все эти чертовы дела и просто быть с тобой, а ты… Ты решил, что на весах мира твоя жизнь ничего не стоит.       Глупости, это мир не стоит твоей жизни.       Это мир не стоит тебя — такого искреннего, такого честного и справедливого, такого…       Любимого.       Что стоит этот мир без тебя?       Что стоит моя жизнь без тебя?       Зачем она вообще, такая жизнь?..       Эй, ты знал, что самопожертвование — худшее из того, что только можно придумать? Нет ничего хуже, чем остаться, зная, что за тебя отдали жизнь. Тем, кто остается, всегда гораздо больнее.       А этот чертов мир, за который ты отдал жизнь, продолжал разваливаться.       Кажется, я знаю, куда потрачу свою никчемную жизнь.       У меня ведь хватит сил, чтобы исполнить твою мечту о мире для глубинников, да?..       Прости, это единственное, что я могу.       Прости, я…       Встретив тебя там, в межвременье, единственной мыслью было — рассказать все, объяснить, использовать этот внезапный шанс. Я так много хотел сказать тебе, так долго копил эти чувства в себе, так сильно… Но вперед мыслей с языка сорвалась самая простая и честная фраза:        — Я люблю тебя.       Ты улыбнулся сквозь слезы.