\\\\\\\
Раньше — ясные, сочно-зелёного оттенка глаза блестели от переполняющих их эмоций, на самом дне радужки кипела ярость, неизменная спутница второго Робина. Сейчас — мутные, неживые, преследуют тебя. Сначала во сне: пугающие образы, тихие просьбы на грани шёпота, оглушающие крики (не успел, но вслух этого никто не скажет, да и некому, ха) и фантомный жар на несуществующем лице. Просыпаешься с болезненным стоном на мокрых, смятых простынях. Дальше — лучше: чувствуешь назойливое внимание, прикованное к тебе в темноте пустой комнаты. Атмосфера пещеры так вообще стала хорошей пищей для параноидальных мыслей, резкие обороты на сто восемьдесят градусов ничего не дают. Стеклянный стенд притягивает к себе взор. Ну разве что… Ошибка Там, где комок мышц, сбиваясь с бешеного ритма, качает кровь, ощущается тянущая пустота. к ней можно только лишь привыкнуть, брюс, смирись Вскоре замечаешь тень на периферии сознания, разум играет с тобой злую шутку, думаешь ты. И вот он рядом. Неверие. Джейсон?.. Такой близкий, родной, и одновременно с тем бесконечно далёкий. Мёртвый, напоминаешь себе. Нервный смешок срывается с губ. Бледная фарфоровая кожа, тонкие, сложенные в усмешку губы, чёрные непослушные вихры, придающие ему хулиганистый вид. Отпечаток смерти виден лишь в ставших такими равнодушными и холодными глазах, бутылочно-зелёный цвет которых напоминает спокойное болото, ставшее последним пристанищем для блудных путников ветреным ноябрьским днём. С каждым разом всё больше и больше теряешься в безумии; мешанина из лиц, мест, событий в твоей голове имеет свою нотку авангардизма и попахивает отчаянием смертельно-больного. Видишь в отражении фигуру: неважен, а вот рядом… Джейсон поджимает губы, бесстрашно встречает твой взгляд. Недовольство Брови недоумённо сводятся к переносице. Что не так? Глаза, подёрнутые мутной поволокой, раздражённо закатываются. «Прекрати» так и остаётся несказанным. Странный он какой-то, но тебе не привыкать. Театр абсурда, ей богу — у тебя главная роль, а сценарий не выдали. Верный Альфред напоминает о дневных делах, ведь ты сидишь в прострации по утрам, смотришь в одну точку, будто ждешь, что под твоим взглядом разверзнется стена и за ней ты найдёшь ответы на все вопросы мироздания (как минимум). Каждый день кто-то умирает: мужчины, женщины, дети. Причины разные, суть одна — всех не спасёшь, ведь смерть неизбежна. Так какой смысл вставать с этой кровати, выходить, смотреть на всех этих мужчин, женщин, детей, пытаться предотвратить конец их отвратительно коротких жизней. Всех не спасёшь… А может, всех и не надо? Джейсон презрительно кривит губы, показывая своё отношение к этой идее. «Я для тебя, видимо, «все» и спасения не заслужил». Его мнение — раз взялся за это неблагодарное дело, так иди до конца. Хочется оправдаться и сказать, что теперь-то точно подобное не произойдёт, больше никто из них не пострадает. «Как можешь обещать, если он всё ещё ходит по этой земле, рядом с ними?» Отчаяние в чужих, (мёртвых) глазах смешивается с тоской и… обречённостью?\\\\\\\
Беда приходит откуда не ждали. Барбара лежит на больничной койке: сломленная, почти сломанная. Огненные волосы контрастируют с белым постельным бельём и пергаментной сероватой кожей. Глаза покраснели от бессонных ночей в слезах. Только вот к чему смотрит с такой надеждой и одновременно страхом? Джейсон стоит мрачной статуей у тебя за плечом и будто вопрошает: «Доволен?!» Дик приехал сразу, как узнал о случившемся. Выглядит он просто ужасно, как только вы остались с ним наедине кричит что-то про клоунов и разрушенные семьи. Взгляд Джейсона откровенно тоскливый. Они тонут, вода сомкнулась над головой, а ты, капитан, до последнего остаёшься на плешивом судне имени бэт-семьи, бэт-счастья, бэт-поехавшей-крыши и прочего дерьма с приставкой -бэт- жизнь вообще хреновая штука, брюс Смотрит пусто, немного жалостливо. Пф-ф. Его незачем жалеть, ясно? Что бы Джей там и не считал. Теперь постоянно задумчив, но мыслями своими не делится. Склоняешь голову к плечу: ну и ладно, как будет готов — скажет.\\\\\\\
Тим находит тебя сам. Щуплый, слабый, но только взгляд у вроде бы ребёнка такой тяжёлый, проницательный — выворачивает душу, будто сканирует. От него хочется спрятаться, укрыться в пещере. Но Джейсон, сначала смотрящий с недоумением и брезгливостью в сторону мальчишки, теперь стал настаивать на нахождении рядом с ним. Ты не то чтобы возмущаешься, апатия берёт своё, но определённый дискомфорт присутствует. Джей сидит на кресле у окна, печально смотрит в него, вглядывается, чего-то ждёт. Или кого. Неловко пожимаешь плечами. Что-то постоянно ускользает из фокуса твоего внимания, вот-вот придёт озарение и уже через секунду смотришь перед собой в растерянности, забыв важное. Как-то связанно с сыном? Да нет, вот он сидит, всё в порядке. Правда же?.. Костюм нового Робина — третьего, только вдумайся, брюс, опомнись — отличается от двух других. Ты ворчишь, не понимая, почему Джейсон решил передать титул чудо-мальчика, а он лишь смиренно вздыхает и смотрит чуть грустно, наблюдая за тренировками тимоти-тима-тимми. «Он даже не так хорош, — хочется тебе закричать, — как ты» виснет напряжением в воздухе. Потом вспоминаешь про их уникальность: что Дик, что Джейс — такие разные и одновременно неуловимо похожие. Что-то общее: стойкость, стержень. «В Дрейке этого тоже хватает, далеко пойдёт» — одобрительно качаешь головой. А он словно светиться, видя отголоски эмоций, что ты себе позволяешь. Альфред тоже рад за тебя и твоего нового подопечного. Понимаешь, что всегда можешь на него положится и обратиться за советом, ведь чего тебе и правда иногда не хватало, так это мудрости. Джейсон словно загорается изнутри, предчувствуя перемены. Аккуратно посматриваешь на него и счастливо улыбаешься. Только глаза его по-прежнему словно стеклянные Мёртвые Тело прошивает боль, забудьзабудьзабу- Сойка губы складывает в горькой усмешке, понимание, больное удовлетворение так и сквозит во всей его позе, в том, как сложены его руки, выставлена правая нога и самодовольно вздёрнут упрямый подбородок. Хватаешь ртом воздух, но вздохнуть не можешь, словно выныриваешь, судорожно распахивая глаза;вспомнил