Ты мой

Миссия на острове Галуна была, без преувеличений, самой сложной из всех выполненных, коих у всей команды, за исключением Люси, накопилось приличное количество за плечами. Отчасти, сложность состояла даже не в силе противников или опасности воскрешения Дилиоры, что мог разнести все вокруг в мгновении ока, проблема заключалась скорее в немалой эмоциональной нагрузке. Особенно остро это коснулось Грея, как никак, пришлось драться с человеком, которого считал братом, возвращаться к старым воспоминаниям, что многие годы старался вытравить из головы и позабыть, как ночной кошмар. Падение родного города, гибель родителей, а спустя ничтожное время, недостаточное для лечения душевных ран, он потерял и учителя, ставшего второй матерью. Как бы то ни было, задание выполнено успешно и без потерь с обеих сторон. Даже потерявший рассудок от горя Леон, что заварил всю эту кашу, наконец опомнился и понял свои ошибки. Нет смысла гнаться за туманной и несбыточной мечтой, когда вокруг существует столько возможностей. Иногда нужно уметь отпускать и двигаться дальше, что Бастия и собирался делать. Этот факт не мог не порадовать Грея, отчего тот прибывал в, на редкость, отличном настроении на праздновании в деревне, но, к сожалению, оставался один минус, который заставлял его волноваться и не давал полностью уйти в атмосферу безопасности, отдыха и веселой пьянки, устроенной жителями. И этот минус вовсю крутился вокруг, светя ежиком розовых волос и строя из себя самого беззаботного человека всея Фиора. Делал он это не очень старательно, впрочем, Люси с Эльзой все равно поверили, удивляя этим Хэппи и Грея, считавших что актер и лжец из Нацу никудышный. Возможно, они просто слишком хорошо его знали, с ходу распознавая натянутость глупой широкой улыбки, резкость и обрывистость движений и фальшивость беззаботного хохота. До жути громкие щелчки костяшек пальцев, разносившиеся по поляне каждые две минуты, били по ушам не хуже пьяного пения Эльфмана в четыре утра. Обычно Нацу таким образом предпочитал справляться с раздражением или гневом, потому нередко хрустел всем чем мог перед дракой, чтобы успокоиться и собраться. Причину такого поведения Грей понять не мог, ведь Драгнил весь вечер проводил со всеми, кроме одиноко скучающего в сторонке ледяного волшебника, избегая его общества правдами и неправдами, из чего складывался разумный вывод — Нацу на него обижен. О чем также, на правах личной свахи и психолога в одном лице, аккуратно намекнул Хэппи, единственный, кто знал об отношениях этих двоих. На самом деле, был еще один человек, узнавший по нелепой случайности, когда зашел в подсобку и обнаружил там страстно целующуюся парочку. Неловкий момент для каждой из сторон. Кто же знал, что известный дамский угодник и, по совместительству, напарник Грея, внимание, непьющий напарник, решит залить очередное расставание бутылкой вина именно в этот день. Локи к неожиданному открытию отнесся вполне спокойно, отметив сокращение списка соперников за девичьи сердца, и пообещал сохранить сей маленький секретик. Сначала Грей подумал, что причина обиды связана с демоницами, что строили ему глазки и всячески пытались подкатывать, то предлагая все новые местные деликатесы, то вытаскивая танцевать, чего он, кстати, яро не любил делать. Только вот пришлось сразу же откинуть этот вариант, в таких случаях Нацу не церемонился и в скором темпе вытаскивал «свое» из цепких лап всяких там симпатичных и не очень девиц, а иногда и парней, заставляя обращать внимание исключительно на себя и не на кого другого. Бывало даже уводил в первое более-менее, чаще всего в менее, подходящее место и устраивал своеобразный разбор полетов, напоминая кому он «принадлежит». Но не то чтобы они когда-либо всерьез ссорились из-за этого. Такие конфликты были частыми, ввиду обворожительной внешности и хороших манер, не позволяющих Грею открыто посылать настырных поклонников к черту на рога, но они и решались быстро, без последствий. Нацу, частично обладая повадками животного, имел подобие территориального инстинкта и, стоило ему удовлетворить потребность своей драконьей сути, тут же успокаивался. Происходящее в настоящем не подходило под сценарий ревности, да и попытки приблизиться и заговорить умело пресекались, причем так и не скажешь, что Нацу делает это специально. Складывалось впечатление, что он просто любопытный гиперактивный ребенок, которому обязательно нужно все обойти, со всеми переговорить и познакомиться. Даже знающие люди подтвердили бы — для Драгнила такое в порядке вещей, а тут только Люси, вступившая в гильдию пару месяцев назад, Эльза, слишком увлеченая поеданием сладостей и беседами со старейшиной, да незнакомые островитяне. В итоге, Грей решает подождать, пока его парень немного остынет и созреет для спокойного, ну или хоть какого-нибудь, объяснения, но даже на корабле по пути в Магнолию нормально поговорить не получилось. Морская болезнь, всегда склоняющая Нацу к тактильности и нежности, делая намного более сговорчивым, в этот раз не помогла. Он не попросился обниматься и полежать на коленях, терпел молча и на расстоянии, даже когда Люси и Эльза покидали палубу, скрываясь в своих каютах. Встретив прочнейшую стену упрямства, столь стойкую, что она не пала от паршивого самочувствия, преследовавшего убийцу драконов в транспорте, Грей начал понимать всю серьезность своего положения. Нацу не любит по-настоящему ссориться с кем-либо, тем более, если этот человек ему дорог и поэтому откидывает в сторону обиды, прекращая игнорирование, в среднем, через пять часов. Он предпочтет громкое выяснение отношений с криками, слезами и дракой, нежели холодное и разрушающее молчание. Сначала подобная позиция в конфликтах бесила Грея. Драгнил упорно не обращал внимания на фразу «я не хочу с тобой разговаривать», делая все возможное, чтобы вывести на эмоции и заставить выговориться. Но потом, на одном из совместных заданий, они встретили вечно ссорившихся молодоженов. Их отношения казались похожи. Разница лишь в том, что те подолгу не общались друг с другом, а потом все забывали и вновь сходились, оставляя проблему острием меча висеть над головой. Невысказанное накопилось и меч упал. В результате, оба ранены и оба виноваты, они не смогли бы спасти брак, даже приложив все усилия, чего не хотелось никому из них. С тех пор «вредная» привычка Нацу превратилась в «полезную» и Грей перестал огрызаться, пытаясь учиться больше разговаривать. Происходящее казалось неправильным, нереальным и медленно вызывало тихую панику. За все три дня пути до дома разговор у них так и не состоялся. Грей пытался разузнать в чем дело и что же он мог натворить у Хэппи, твердо веря в наличие у лучшего друга Нацу нужных сведений, и оказался прав, но кот отказался рассказывать, аргументируя это так: «Вы поговорите, рано или поздно. Мне влезать в ваши проблемы, и навлекать его гнев еще и на себя, незачем». Ничего нового, но попробовать стоило.

***

— Я не знаю что мне делать, — окончив рассказ, Грей обречено простонал, роняя голову на стол, за которым удобно расположился вместе с Локи, обсуждая произошедшее на острове, а заодно и все еще актуальную проблему, что грызла изнутри, не давая спокойно жить. — Прошла уже неделя, а он так и не заговорил со мной. Да мы никогда так не ругались! — А ты не думал быть более настойчивым? — закатив глаза, спросил рыжий таким тоном, словно говорил самые простые на свете вещи. — По твоим словам, Нацу не уходит надолго в игнор и может первым пойти мириться, независимо от того, является ли пострадавшей стороной. Если же в ссоре игнорируешь ты, то он приходит и силой разруливает ситуацию. Выводит из равновесия, заставляет высказаться о проблеме, а потом все снова радужно и прекрасно. Я все правильно понял? — дождавшись неуверенного кивка головой, Локи продолжил, — И ты все еще не знаешь, что делать?! Слушай, да ты, оказывается, тот еще тормоз в отношениях. — Эй! Я в- — Грей хотел уже возмутиться и сказать, что все это неправда, ложь и провокация, но его нагло перебили. — Тебе никогда не приходило в голову, что Нацу тоже не всегда нравится бегать за тобой и вытряхивать слова из твоей полуонемевшей тушки, в то время как ему самому, возможно, совершенно не хочется с тобой разговаривать? Может, он с удовольствием бы ушел на полугодовое задание в одиночку, поддавшись ребяческому порыву захлебнуться в своей злости? — не услышав ни звука в ответ на заданный вопрос, самопровозглашенный «великий гуру в отношениях» понял насколько все запущено, в очередной раз поражаясь несообразительности товарища. — Ясно, не приходило. Так вот, в этот раз тебе, придурок ты пустоголовый, нужно сделать то, что обычно делает для тебя Драгнил. Побываешь в его шкуре, глядишь на пользу пойдет. Не все же ему ваши отношения спасать. — Да, думаю ты прав, но… — начал было Грей, но, оборвав себя в середине предложения, замолк, неловко отводя взгляд в сторону. — Да что еще-то?! — в очередной раз закатил глаза Локи, усталым заученным движением поправляя сползшие к носу очки. — Я не знаю на что он злится, как я смогу вывести его на эмоции? — Грей выглядел как маленький ребенок, заблудившийся в огромном здании, словно малютка не в состоянии найти выход и отчаянно просит помощи у взрослых, коим выступает напарник. — Знаешь, слушая тебя, я уже начал сомневаться в заезженном утверждении — «тормоз тоже механизм», — по одному виду Локи, становилось ясно его мнение, а также отчетливо различалось желание побиться головой о стол. Быть может, это и произошло бы, но перекричав привычный галдеж гильдии, Драгнил крикнул Хэппи, чтобы тот потарапливался и вышел на улицу, легким движением распахнув две массивные двери. — Твоя удача, ловим момент. Эй, Хэппи! Можно тебя на минуту? — А? Ага, — слегка запоздало отозвался кот, подлетая к их столику, что стоял чуть поодаль от прочих, и приземляясь, держа в руках с трудом выпрошенную у Миры рыбу. — Ты что-то хотел? — Да, не мог бы чуть помочь этому вот плохо соображающему человеку наладить личную жизнь? Не иди за Нацу. Пускай поговорят без посторонних. — Без проблем. Да и, знаете, я лучше в гильдии переночую, — как-то слишком быстро согласился тот, удобно усаживаясь на столе, намекая, что никуда он улетать уже не собирается и голубой Ромео может вершить свои голубые дела. «Ромео» же долго уговаривать не надо, он пулей соскочил с места, на ходу прощаясь со всеми, и спешно направлись точно к выходу, пока страх не успел парализовать тело. — Он еще не понял, что Нацу в бешенстве из-за его попыток колдонуть «Ледяной гроб»? — Неа, — тяжело вздохнул Локи, смотря вслед выбегающему из здания парню и думая о том, что Драгнил, оказывается, не такой уж и тупой, как о нем отзываются. Кто ж знал, что из этих двоих разумным звеном будет взбалмошный и неугомонный ураган, а не молчаливый и расчетливый айсберг. — Может травму головы не залечили до конца? — Не знаю, надо будет проверить и такой вариант.

***

Выбежав из гильдии, Грей огляделся и, заметив фигуру своего парня, стоящего с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене, подошел ближе. Убийце драконов не нужно открывать глаза, дабы определить кто именно к нему приблизился, нюх и слух вполне справлялись. — Нацу, — немного неуверенно позвал Фуллбастер, когда заметил, что его присутствие осталось без толики внимания. Нацу застыл, как ледяная статуя, созданая волшебством созидания. — Что? — От резкого и грубого тона по обнаженной груди пробежала крупная дрожь, словно от холода. Как же давно он не мерз, уже и забыл настолько это неприятно. — Слушай, я не знаю свою ошибку, но, поверь, уже чувствую себя донельзя виноватым. Может перестанешь бегать и просто скажешь в чем дело? — с надеждой и мольбой в голосе попросил Грей, ответа не пришло, но «собеседник» изволил открыть глаза и уничтожающе посмотреть на говорящего, после чего молча направиться в сторону своего дома, показывая полную незаинтересованность в разговоре. Но в этот раз просто уйти не получилось. К удивлению для Нацу, Грей не отступил, оставляя все на самотек, а бросился догонять, следуя совету напарника. — Эй, я же даже не прошу понять и простить! Просто поговори со мной, неужели это насколько сложно?! — Я неделю извожу себя мыслями, пытаюсь понять, что сделал не так. — Тебе не кажется что это слишком? — Нацу! Ты слушаешь меня?! — Да подожди же ты! В этот раз Грей, кажется, перепробовал все варианты и слова: и на жалость давил, и на гордость, на доброту и любовь. Пробовал все, приходящее в голову, но ничто не заставило упрямого дракона хотя бы сбавить шаг. А время неумолимо заканчивалось, они подошли к старому и чуть покосившемуся домишке, который Нацу делил с Хэппи на протяжении десяти лет. Тогда-то ледяной маг стал серьезно паниковать, остро чувствуя свой последний шанс каждой клеточкой тела. Нужен рычаг или момент будет безвозвратно упущен. — Хватит! Прекрати это, пожалуйста, — в конце концов, тихо попросил морально выжатый Грей, обогнав уверенно идущего к двери парня и встав перед ним, перекрывая путь. Он аккуратно схватил чужую горячую руку. — Я скучаю. Мне тяжело без тебя, пусто. — Тяжело говоришь? — также тихо, но при этом зло отозвался Нацу, поднимая прищуренные глаза, готовые испепелять горящем в них пожаром. Грей мало успел понять, почувствовав болезненный и отточерный годами тренировок удар аккурат в челюсть, нанесенный с такой силой, что устоять после на ногах смог бы далеко не каждый бывалый воин. Следом последовал резкий толчок в грудь. Все еще силясь удержаться на ногах, Грей сделал несколько шагов назад, впечатываясь голой спиной в обшарпанную дверь. Мертвая хватка сжалась в угольно черных волосах, дергая в сторону, но двинуться и ослабить боль не позволила сильная рука, яростно сдавившая горло, намеренно перекрыв доступ к кислороду. — Тяжело значит?! После недельной-то разлуки?! А представь, что бы я почувствовал, потеряв тебя насовсем! Что случилось, не останови я тебя дважды в той дурацкой пирамиде?! А?! — с каждым словом, сказанным срывающимся на крик голосом, пальцы все с большей силой сжимались, оставляя на бледной коже характерные синие отметины. Грея уже потряхивало, тело отчаянно жаждало получить обратно право беспрепятственно дышать. И когда перед глазами все смазалось и норовило поплыть он подумал, что потеряет сознание, но преграда исчезла точно вовремя, милосердно позволив сделать спасительный вдох, закашливаясь и едва не падая на колени. Помешала другая рука, все еще запутанная в волосах и грозящая безжалостно оторвать от них внушительный клочок. Рефлекторно пытаясь высвободиться, Грей схватился за чужое запястье, в то время как вторая потянулась к пострадавшей шее. Почувствовав сопротивление, Нацу только сильнее сжал кулак и дернул вверх, выбивая из парня жалостливый скулеж и принуждая замереть на месте без движения. Для Нацу грубость не была чем-то новым. Он и раньше не раз хватал Грея волосы, не единожды сжимал пальцы вокруг хрупкой шеи. Дракона внутри пьянило осознание возложенного доверия и он не стеснялся в любое время пользоваться имеющейся привилегий. Но чтобы так резко, с явным намерением причинить боль… Такой Нацу выглядел устрашающе. — Отпусти, мне больно, — хрипло выдавил Грей, пытаясь достучаться до перегибающего палку и злого, как черт, Драгнила. — О, я знаю, — более спокойным тоном ответил тот, чуть сбавляя обороты. Как бы он не злился, калечить в планы не входило, слишком уж был ему близок этот идиот, слишком важен. — Мне тоже было, очень. А ещё ужасно страшно. Когда же ты, чертов самоубийца, поймешь — если ты любим другими людьми, если ты нужен кому-то настолько сильно, что, потеряв тебя, они уже не смогут стать прежними и жить дальше, если есть те, кто ждет тебя с заданий, волнуясь за твою сохранность — то твоя жизнь уже перестает принадлежать одному лишь тебе! Не веди себя как эгоистичная сволочь, заставляя других страдать! — слова, сказанные дрогнувшим голосом, выстрелили Грею глубоко в сердце, заставляя почувствовать себя самой последней тварью на планете. Невольно из глубин сознания вылезли мрачные мысли и картинки. А что он сам почувствовал бы, поступи Нацу подобным образом? Одно из нечеткое творение фантазии, показывающее возможный исход этой ситуации и внутренности сводит болезненным спазмом, не хотелось думать, какого пережить это в реальности. . — Нацу, — тихо позвал Грей парня, низко опустившего голову, скрывая взгляд. Хотелось верить, что в прекрасных глазах не застыли слезы. Это не должно быть возможным. Он сильный, всегда рядом, всегда поддержит, не позволит оступиться и упасть. Такие как он, помогают идти вперед и жить, поэтому видеть их разбитыми становиться вдвойне невыносимо. — Ты не знаешь, как тяжело мне было смотреть, как ты собственными руками собирался убить себя. Не знаешь какие кошмары снились после — твоя смерть, как твое тело медленно трескалось, обращаясь в лед, сантиметр за сантиметром, а я ничего не мог сделать, — совсем убито прошептал Нацу, словно и не услышал как его позвали. — Нацу, — вновь произнес Грей, на этот раз аккуратно проходясь пальцами по горячей щеке, отчего Драгнил дернулся, как от удара, и, наконец, поднял голову. К счастью, слез в глазах не оказалось, однако, в них сгустилась такая боль и печаль, мучительная безысходность и страх, что для злости не осталось места. Нечто более худшее осталось вместо нее. — Прости… Без понятия, что еще тут сказать. Кажется, я и правда эгоист, который совершенно не думает о чувствах окружающих и проявляется это не только в случившемся. Если ты еще хочешь, т- — Тц, замолкни, — устало цыкнул Нацу, закатывая глаза и окончательно отпуская Грея, отходя от него на несколько шагов. — Так и знал, что нельзя обсуждать это, пока я еще в таком состоянии и могу позволить себе лишнего. И оказался прав, вечно ты придумываешь чего нет. Я не собираюсь бросать тебя, бестолочь. Об этом подумал? — закинув руку за голову и почесывая затылок, спросил он, замечая неуверенный кивок. — Идиот. — Да, есть такое. И как ты только терпишь меня? — грустно улыбнувшись, подтвердил Грей, с облегчением отталкиваясь от двери. Краска на ней застывала неровными каплями и все это время впивалась ему в спину. Фуллбастер уверенно приблизился к Нацу, останавливаясь когда между их телами оставались жалкие несколько сантиметров. — Сам в шоке, — уже совсем без злобы, скорее с доброй усмешкой, хмыкнул Драгнил, на этот раз бережно притягивая к себе и аккуратно, но при этом достаточно властно, целуя искусанные от недельного волнения губы и тут же чувствуя обвивающие шею руки. Поцелуй вышел долгим и медленным, переполненым не самыми лучшими эмоциями, впрочем, это не делало его менее приятным и успокаивающим. Нацу смог укратить пылающие в нем чувства страха потери, горькой обиды и разрушающей злости, что терзали, преследовали и пожирали изнутри. Грей же с облегчением осознавал греющий душу факт — любимый простил его, несмотря на причиненную боль, несмотря на то что, возможно, он сам себя еще не простил и сможет сделать это еще далеко не скоро. — Запомни раз и навсегда, твое тело, душа, жизнь, весь ты мой, целиком и полностью. Не смей больше распоряжаться моей собственностью подобным образом, — оторвавшись от мягких губ, медленно проговорил Нацу, пристально глядя прямо в темные глаза напротив. — Ты принадлежишь мне, Грей Фуллбастер, точно также как я принадлежу тебе. — Да, Нацу, я твой. Тем временем в гильдии: — Как думаешь, у них там все нормально? — порядком взволнованно спросил Локи, который отчего-то не мог найти себе места от переживаний за чужие отношения, чего раньше никогда не случалось. Не хотелось смотреть как близкие люди ссорятся, а уж тем более расходятся. — Конечно нормально, — как никогда уверенно ответил сидящий рядом Хэппи, который, казалось, совершенно не переживал, словно зная концовку истории заранее. — Как никак, Нацу очень отходчивый.