Девять

Утро для Майкла настало слишком быстро. После чая с ромашкой и дружеского молчания на кухне, Кэйти отвела мужчину в гостевую спальню и, вручив необходимые вещи, ушла спать вместе с Эваном. Чай действительно немного успокоил Тернера и тот быстро уснул сразу после долгого душа и размышления о будущем в нем. Ненавязчивый звонок будильника, любимая песня Роллингов. Тернер потянулся на кровати и схватил телефон. Мик Джаггер бодро распевал «Sweet Virginia» и Майкл заслушался песней на минуту. Мозг заботливо не напоминал о событиях вчерашнего вечера и мужчина, пританцовывая, побрел в ванную, где и отключил будильник. Воспоминания хлеще ледяной воды, которую любил включать себе в душе Тернер по утрам, остудили и резко привели в сознание полу спящий мозг. В голове с бешеной скоростью проносились обрывки, фразы, дорога к друзьям, чай Кэйти, в который Вишня заботливо подлил немного пятнадцатилетнего Маккалана и та самая коробочка с тестом и снимком. Глаза Мелани, округляющиеся по мере осознания ею, что ее парень подло сваливает в закат, и серебристая баночка ред булла на заднем сиденье его Астона. Позавтракав с друзьями, Майкл поблагодарил Господа за то, что всегда возит в багажнике комплект сменной одежды, переоделся и с тяжелыми головой и сердцем влился в поток таких же как он, спешащих на работу, людей. Привычные пожелания с добрым утром доносились из каждого уголка офиса Тернера, пока он бодро вышагивал к своему кабинету, по пути принимая кипы документов из рук своих сотрудников. Его правая рука, то есть его младший брат Бобби, улетел в Германию с девушкой, и Майкл остался один на один с тонной различных отчетов и договоров. Бобби был способным работником и талантливым юристом. Поступив в Колумбийский, куда поступил и старший брат, но на юридический, младший Тернер закончил его также с отличием и принял давнее приглашение брата работать с ним. Бобби еще со времен колледжа встречался со своей однокурсницей, девушкой по имени Элисон, которая ничуть не уступала по интеллекту и знаниям своему парню. После колледжа, устроившись в большую юридическую контору «Шерман и Стерлинг» помощницей одного из ведущих юристов, Элисон завоевывала Большое Яблоко своими стараниями и умом, хоть и была родом, как и братья Тренеры, из маленького городка, только на юге страны. Майкл до обеда разгребал стопки документов, когда позвонила Мелани. — Майкл, милый, привет. Я знаю, что новость неожиданная, и мы не планировали. Мне…мне позвонила Кэйти, сказала, что записала меня в свою клинику. Майкл, ты слышишь меня? — голос Мелани в трубке всколыхнул ненужные мысли, и Майкл устало откинулся на спинке кресла. — Я бы очень хотела, чтобы ты был рядом. Зайчик? — Привет, Мел. Да, во сколько надо быть в больнице? — Кэйти ждет нас к 6 в ее кабинете, мне подъехать к тебе на работу? — Нет, езжай сразу в больницу, у меня будут после дела. До вечера, я работаю, — Майкл понимал, что поступает как последний мудак, но ничего не мог с собой поделать, раздражение к девушке перекрывало все хорошее, что когда - либо он чувствовал к ней, поэтому отложил работу и снова отправился в свое любимое кафе, чтобы привести голову в порядок и немного остыть после разговора. Часы на спидометре показывали 17:53, когда Майкл остановился на парковке частной клиники, владельцем которой был отец Кэйти, известный хирург, который после ухода на пенсию не смог оставить свое дело и так же успешно управлял клиникой. Мистер Робинсон был человеком дела, в меру строгим и очень справедливым, он пошел по стопам своего отца, который в свою очередь шел по стопам своего, и стал хирургом. Мама Кэйти рано умерла от рака, поэтому вся забота о Кэйти и ее старшей сестре легла на плечи их отца, Джона Робинсона. Он правильно воспитывал дочек, давал им все необходимое, в меру баловал и втайне мечтал, чтобы хоть одна из них продолжила дело отца. Когда в один вечер старшая дочь, Дженни, постучала к отцу в кабинет и заявила о том, что хочет стать пластическим хирургом, Джон просиял и почувствовал себя едва ли не самым счастливым отцом в мире. Мистер Робинсон никогда не давил на дочерей и всегда давал им право выбора, поэтому желание дочери невероятно обрадовало его. Кэйти же о своем желании заявила спонтанно, в своей манере. Придя как-то вечером домой от подружки, заявилась к отцу и стала перечислять, что ей нужно, чтобы начать изучать медицину, и как он смотрит на то, чтобы его вторая дочь стала акушером. Джон чуть было не подавился чаем и предоставил дочери доступ к своей медицинской библиотеке в кабинете. Майкл улыбнулся мыслям о Джоне Робинсоне. Отец Кэйти был прекрасным человеком и именно он подсказал Майклу попробовать себя в сфере инвестиций, поэтому Тернер был безгранично благодарен ему и безусловно уважал Джона. Поставив машину на сигнализацию, Майкл увидел неподалеку припаркованный Порше Мелани и направился ко входу в клинику. Он увидел ее сразу. Мел сидела на одном из диванов и попивала чай, предложенный администратором. Ее взгляд блуждал по всему помещению, а вид у девушки был потерянным. Мел ждала его. Майкл снова почувствовал укол совести и подошёл к ней. — Мелани, малыш, привет, — Тернер выдавил из себя самую милую улыбку, на которую был способен и потянулся поцеловать девушку. — Извини за задержку, Кэйти здесь? — Зайчик, ты приехал. Да, она попросила несколько минут, проблемы с пациенткой. Как твоя работа? Я волновалась за тебя ночью, — Мелани в своем стиле верещала на всю приемную, но Майкл понимал, что девушка, от которой уехал мужчина после новости о ее беременности, вряд ли бы вела себя так просто и легко с ним на следующий день. Тернер знал наверняка, что она с ним из-за счета в банке и размера члена, да и сам большой любви к ней не испытывал. И молился всем Богам, чтоб этой беременности не было. — Майкл, Мелани? Привет, пройдем в мой кабинет, — будто прочитав мысли Майкла, Кэйти вышла из лифта и подошла к ним. — Мелани, как твое самочувствие? — попутно она расспрашивала девушку. Рассказ Мел о том, как она узнала о своём положении, о ее походе к врачу, тянулся слишком долго, и Майкл еле сдерживал себя, чтоб не зевнуть. Когда Кэйти взяла в руки телефон и пригласила другого врача, чтобы сделать узи, Майкл облегченно выдохнул и надеялся выйти на улицу на время этой процедуры, но Мелани быстро разрушила его мечты, попросив быть с ней в такой момент. Тернера передернуло от слащавости ситуации, но пришлось согласиться. Достаточно красивая женщина за сорок плавно водила трансабдоминальным датчиком по животу Мелани, рассматривая вместе с Кэйти изображение на экране. Когда узистка немного нервным голосом сказала, что надо послушать сердцебиение эмбриона, Тернер не напрягся, он считал минуты до выхода из клиники и смертельно мечтал напиться в компании Вишни и Аарона. Майкл думал о сделке с компанией по производству глазированных сырков и пропустил момент, когда что-то пошло не так. Доктор сменила датчик на трансвагинальный и заново нажала на включение звука. Глаза Кэйти бегали от живота Мелани к экрану, а узистка пыталась подлезть к плодному яйцу с другого ракурса, но характерного стука на весь кабинет слышно не было. Атмосфера тяжелела. Кэйти шумно выдохнула, а Мел непонимающе сжала руку Майкла. Слова доктора прозвучали отдаленно, будто из-под воды, и мужчина даже сначала не понял, что произошло. — Сердцебиения нет. Мне очень жаль, — вынесенный вердикт не внушал ничего хорошего, но Майкл закрыл глаза и почувствовал долгожданное облегчение. Совесть неприлично молчала, а мозг прокручивал моменты жизни мужчины. Он снова мысленно наткнулся на голубые ледышки — глаза Сары и чертыхнулся про себя. Надо на улицу. Холод освежает. — Мисс Райс, вам нужно остаться, мы проведем все необходимые процедуры. Мистер Тернер? — Женщина всем своим видом показывала как ей жаль, но это жизнь. Майкл почувствовал, как дрожит Мелани и потянулся обнять ее. Девушка заглянула ему в глаза, но он не увидел в них боль от потери. Эта пустота в душе девушки пугала, и он отвернулся. Краем глаза он увидел, как уходит узистка и как Кэйти переминается около кушетки. Мужчина выпустил Мелани из рук, посмотрел на девушку друга и вышел из комнаты. В бардачке машины всегда лежала дежурная пачка сигарет и Майкл трясущимися руками поджег одну из них и затянулся. В мыслях проносились моменты его жизни с Мелани и Тернер начинал осознавать, что больше не может быть с ней. Глухая боль отзывалась где-то внутри и Майкл пнул колесо Астона. Ребенок, которого не должно было быть, но чем он заслужил такое? Снова глаза Сары и их последняя встреча на перроне. Был бы этот малыш, уехав он тогда с Сарой, был бы счастлив с ней Майкл и почему такое неприятное чувство в груди? Вопросы заполняли голову с нереальной скоростью, мозг начинал болеть, и мужчина, затушив сигарету, вернулся в клинику. Кэйти сидела на том же диванчике, где его ждала Мелани и не отрывала взгляда от входа. — Майкл, ее отвезут на чистку и оставят на пару дней понаблюдать. Ты как? — Я хотел бы уехать. Но смогу я бросить ее в такой ситуации? Кем я буду после этого? Вместо слов Кэйти обняла друга и гладила его по спине. Она чувствовала душевные терзания Майкла и хотела помочь, облегчить боль, но не могла. Девушка бы заварила ему свой чай, Эван бы подлил туда виски, но поможет ли это? Снова дорога, снова ночной Нью-Йорк. Огни, огни, огни. Огни освещают, притягивают, мерцают. На спидометре большая скорость, и Майкл понимает, что превышает. Пригождается банка энергетика. Телефон на подставке оповещает о пришедшем сообщении и мужчина бросает взгляд на часы. 03:03. Время загадывать желания, так всегда говорит мама. Желание Майкла — забыть эти два дня. Вычеркнуть из жизни Мелани и забыть ее навсегда. Забыть глаза Сары, которые мерещатся ему в стрессовых ситуациях и ехать, ехать, ехать. Огни ночного города словно обнимают, и Майкл поддается им, катаясь по центру любимого города. Таксисты снуют туда-сюда круглые сутки, триста шестьдесят пять дней в году. Астон Мартин одну за другой обгоняет желтые машинки и привозит своего хозяина к офису «TURNERS CAPITAL». Тернер паркуется напротив входа в офис и откидывается назад. Рассвет настанет около шести, ночи становятся долгими с наступлением осени. Мик Джаггер доносится из динамиков и Майкл обводит улицу уставшим взглядом. Неожиданно краем глаза замечает какое-то движение и видит человека в припаркованной неподалеку машине. Черная Ауди блестит в свете огней и Тернер засматривается на нее, кидая взгляд на человека за рулем. Водитель сидит в черной толстовке с капюшоном, открывает бутылку с водой и немного отпивает. Майкл непроизвольно наблюдает и когда мозг фиксирует, что водитель начинает оглядываться по сторонам, мужчина понимает, что это девушка. Через секунду она поднимает глаза на Тернера и через него будто пускают несколько тысяч вольт. Ледяные глаза будто освещают улицу, затмевая собой все миллиарды огней. Ауди с визгом стартует с места и скрывается за поворотом. Остается лишь легкий запах резины и одна мысль в голове, бьющаяся о череп. Это была Сара.