Of Foxes And Opportunity (О лисах и возможности)

Мужчина поднял голову, как только Санеми приблизился к нему. - Наслаждаешься? - Шинадзугава облокотился на стенку, чувствуя, как грубая древесина колет его через тонкую ткань юкаты. - Да. Санеми ломал голову над темами для разговора. Он был заинтересован в налаживании отношений, но Канае было намного легче понять, нежели этого мужчину. - Что ж… - Ты хочешь поесть какигори*? - неожиданно предложил тот, играя с красной лентой его маски, - Сабито, вместе с Макомо и Танджиро отправился играть, да и сладости он не особо любит. Но я не хочу идти к лавке одному, - он продолжал теребить ленточку своими пальцами, и Санеми вдруг стало интересно, было ли это одной из нервных привычек мужчины. - Почему бы и нет, - Шинадзугава прокашлялся в кулак — Было бы здорово. . . . - На твоём месте, я бы даже не пыталась. Санеми Шинадзугава вздрогнул, его взгляд метнулся к столпу позади него. Шинобу улыбалась, в её глазах горело озорство. Ярко пурпурным светом зажегся фонарь, словно тлеющий аметист, запертый в фарфоровой тюрьме. Рукава её кимоно коснулись голых запястий мужчины, когда она присела рядом с ним, тонкие нити пурпурной ткани, словно усики бабочки, щекотали, заставляя мужчину вздрагивать в своих золотых одеждах. - Пытаться что? - он вглядывался в лицо девушки в поисках ответа, но её эмоции всё также оставались неизменными. Она лишь рассмеялась, прикрывая рот ладонью и, откинув голову назад, вздохнула. - Я же вижу, как ты смотришь на него, - она повела рукой в сторону дороги, указывая тонкими пальцами на мужчину, стоявшего около стойки. Он лениво крутил у себя в руках бенгальский огонек, слегка наклонив голову набок, будто этот маленький фейерверк смутил его. На нём была надета красная, цвета вишни, юката, узоры деревьев и птиц украшали её ткани, и для Санеми он казался привлекательным, даже если он не мог видеть его лица. Он мог лишь наблюдать бледный изгиб подбородка, его шею, непокрытую одеждой и видеть, как качнулось его яблоко Адама**, когда тот сглотнул. Пряди иссиня-чёрных, как крылья ворона, волос выглядывали из-за его маски, небрежно собранные в беспорядочный хвост. Лисья маска на его лице была похожа на те, что были у его товарищей, белая лиса, с прокрашенными внутри ушными раковинами и тонкой линией рта. Расхождение заключалось в комично больших голубых глазах и красными кругами над ними, что заставляло его выглядеть моложе, но главным отличием от других масок всё же оставались маленькие брови, придавая маске милое выражение. - И всё-таки, почему именно он? - Шинобу достала из складок своего кимоно конфету и положила её в рот — Разве он не самый невзрачный среди других охотников в масках. Я имею ввиду, тот парень с персиковыми волосами выглядит намного лучше — она наклонила голову в сторону человека со шрамом на маске вдали, что наблюдал за другими, более молодыми охотниками, что пытались сетями поймать золотых рыбок. Столп ветра нахмурился — Не имеет значения, его внешность совсем не причина, - взмахнув руками он поднялся на ноги. Шинобу лишь хмыкнула - Я полагаю. Но знаешь, я слышала, что лисы не чувствуют того же, что и мы. Они носят маски, дабы скрыть свои вечно пустые лица — она охнула, будто только что рассказывала страшную легенду. - Это миф, и ты знаешь это, - Санеми потянулся до хруста в костях - Буквально на днях я видел цветочную маску, что смеялась над чем-то, что сказала Мицури, и тот что с солнцем, тихо общался со своей сестрой. Ты не сможешь, чёрт возьми, убедить меня, что они не испытывают эмоций. На это девушка лишь встала и отряхнулась — Хорошо, но я тебя предупредила. Не приходи плакать ко мне, когда он отвергнет тебя. Санеми лишь фыркнул в ответ и, слегка наклонив голову, направился в сторону мужчины, что держал в руках уже умирающий фейерверк. Он задавался вопросом, что можно сказать, чтобы заставить говорить того больше, чем пару коротких фраз. Он уже не помнит, когда именно началось его увлечение этим определенным участником охотников в лисьих масках, много раз они виделись. Может это произошло тем летним вечером, когда они вместе поедали дыню после собрания столпов. Или может это произошло, когда Санеми впервые услышал его голос, кротко произнёсший: "Простите", когда тот случайно врезался в него. Возможно, это произошло в тот день, когда Мицури решила устроить цепочку плетения волос, где Санеми впервые пробежался руками по этим прядям цвета ночного неба. Хотя, если бы Шинадзугава был полностью честен с собой, то его увлечение этим человеком, вероятно, началось в тот момент, когда он увидел его на поле боя. Он был пользователем дыхания, частью объединенной группы столпов воды, которую тренировал Урокодаки. У каждого столпа воды была своя собственная ката, что делало их стиль дыхания особенным. Паренек с солнцем на маске обладал одиннадцатой катой "Дождь в солнечный день", объединение вспышки солнечного света и воды. Девушка с цветами обладала катой "Вихрь лепестков", созданной благодаря приёмам дыхания цветка. Тот, у кого был шрам, владел невероятно мощной катой, известной как "Надвигающаяся буря", которая вызывала рябь электричества и воды вокруг противника. Все эти атаки были безусловно интересными, но Санеми действительно заинтересовала одиннадцатая ката чёрноволосого. Первый раз, когда Шинадзугава увидел его одиннадцатую кату был на совместном задании с лисами. Впоследствии они все разделились, и чёрноволосый мужчина последовал за ним. Когда их поймали в ловушку при помощи магии демонических крови, он уже не вспомнить, что именно за атака, в памяти осталось только то, что она была довольно мощной, и в тот момент мужчина в маске лисы использовал свою одиннадцатую кату. Она называлась Штиль, состояние полной защищённости, как говорил мужчина. В тот же момент, Санеми больше не слышал ни пения птиц, ни дуновений его ветра сквозь летние листья. Волна умиротворения нахлынула на него мягким чувством, будто материнские объятья. Он был поражён и только и мог наблюдать, как мужчина в маске разом отклонил атаку демона и нанёс молниеносный удар по его шее. С того момента он был влюблён. Мужчина поднял голову, как только Санеми приблизился к нему. - Наслаждаешься? - Шинадзугава облокотился на стену, чувствуя, как грубая древесина колет его через тонкую ткань юкаты. - Да. Санеми ломал голову над темами для разговора. Он был заинтересован в налаживании отношений, но Канае было намного легче понять, нежели этого мужчину. - Что ж… - Ты хочешь поесть какигори? - неожиданно предложил тот, играя с красной лентой его маски, - Сабито, вместе с Макомо и Танджиро отправился играть, да и сладости он не особо любит. Но я не хочу идти к лавке одному, - он продолжал теребить ленточку своими пальцами, и Санеми вдруг стало интересно, было ли это одной из нервных привычек мужчины. - Почему бы и нет, - Шинадзугава прокашлялся в кулак — Было бы здорово. Он перестал опираться на стену и склонил голову — Думаю, лавка находится где-то там. К тому же, я не помню, что мы когда-либо были официально представлены друг другу. - лисы не часто произносили свои имена, что-то вроде защиты личной жизни, да и Санеми раньше вовсе и неинтересовала эта информация. - Я… Мужчина в маске вновь прервал его — Санеми Шинадзугава. Я знаю твоё имя. - он последовал за Санеми, когда тот направился к лавке с мелко колотым льдом - Я Томиока. Гию Томиока. Можешь звать меня как хочешь, мне без разницы. Санеми заметил как мужчина со шрамом на маске, Сабито, повернулся в их сторону, и ему стало интересно, что за связь между этими двумя. На фестивале была ужасающая толпа, Гию находился слишком близко к Санеми и он поймал себя на мысли, что его лицо наверняка должно уже быть красным. Ему нравилось то, как свет отбрасывал тени на кожу Гию, он был будто внеземным, и любопытство гложет разум Санеми. Он хотел знать, что под маской, но также он не хотел нарушать чужие границы. Лавка с какигори находился между другими двумя киосками с едой, здесь не было никакой очереди, и старушка за прилавком выглядела скучающей. Прежде чем Санеми предложил заплатить за сладость, Гию уже держал в руках монеты, будто он знал, что собирался сделать светловолосый. - Одну порцию с сиропом зелёного чая и одну с… - он повернулся к Санеми, ожидая ответа. - Я возьму вишню. Чашка плохо справлялась с холодной температурой льда, но сейчас лето, и лёгкая прохлада была очень кстати. Он направился к зоне отдыха, полной скамей и расслабляющихся убийц демонов, но резкая тяжесть рукава заставила остановиться. - Хах? Гию смотрел на него своими ложно-голубыми глазами, и, к удивлению Санеми, тот уже съел своё лакомство. Чёрт. Шинадзугава хотел, чтобы Томиока снова снял свою маску, дабы увидеть его лицо. - Не против, если мы улизнём отсюда? - лёгкий румянец вспыхнул на щеках Санеми, как только до него дошёл смысл этих слов - Я думаю, будет весело, другие не будут знать где мы, а как только вернёмся, будут задавать кучу различных вопросов. - В его голосе проскользнула нотка озорства, и неожиданно в голову Шинадзугавы пришла мысль, что он вполне может поладить с Шинобу. - Но куда? - Санеми на мгновенье задумался, передавая свой десерт убийце, с которым был знаком, больше не желавший холодного угощения. Столп воды пропел — Сюда. Двое охотников ринулись к стенам окружавшим фестиваль, туман всё больше окутывал лозы глицинии вокруг этого места, пока те спешно спускались по ступеням храма. Гию взял его руку ещё до того, как они побежали, рука была мозолистой из-за большого количества работы, но Санеми пришёл к выводу, что ему приятна эта грубость. Мужчина повёл Санеми по извилистым тропам в лесу, пока не вышел к бесконечной лестнице из камня. Ночь опустилась на землю, везде было темно, Санеми едва мог различить мужчину перед собой. Постепенно, ступени подошли к концу, лес редел, и двое охотников вошли в город у подножия горы. Было много празднеств, все, кто были не в храме, пили и наслаждались пиром. Гию маневрировал между людьми, пока не достиг Идзакая***, паб был до краёв наполнен людьми; и на мгновенье Санеми подумал, что им придётся уйти, но в дальнем углу всё же осталось два свободных места. Они сели, Санеми позвал официанта и заказал две пинты и якитори**, после чего в лёгком раздражении подсел к Гию. - За мой счёт, - эти слова заставили деньги Гию вернуться обратно в рукава юкаты. Вскоре пришла официантка с их заказом и миской бобов эдамаме* в руках. Когда Санеми начал возражать против, она отмахнулась. - За счёт заведения! Вы, охотники, заслуживаете этого, наслаждайтесь фестивалем! Санеми положил в рот пару бобов, сделал большой глоток пинты и посмотрел на Гию. Столп воды потянул свою потрёпанную битвами руку к своей маске лиса и, к удивлению Санеми, развязал ленту, держащую её. - Никто не узнает меня здесь. Маска с лицом лисы упала ему в руки, после чего нашла своё место на столе, среди палочек для еды и мисочек с соусом. Санеми старался держать рот на замке, боясь того, что он мог сказать, разглядывая сейчас лицо Гию. Гию Томиока был обладателем самых больших голубых глаз, что Санеми когда-либо видел. В них отображалась глубокая мудрость, тёмно-синяя и полная нераскрытых эмоций. Обрамлённые густыми ресницами и лёгкими тенями, Санеми думал, что в этих глазах чувствовалась грусть, которую он не мог уловить. Вдруг Гию перевёл свой взгляд на Санеми. - Неприлично пялиться на других, - он поднял вертел, после чего надкусил мясо на нём. - Ах, чёрт, извини, - Санеми посмотрел в сторону своего напитка. В освещении паба, жидкость, казалось, будто была мутным золотом, поверх которого лениво плыла пена, образуя причудливые узоры. Рядом с ними громко болтали люди, Санеми мог различить звуки музыки, доносящиеся с улицы. Запах готовящегося мяса доносился с кухни, заставляя желудок Санеми урчать. Столп воды подтолкнул куриные шашлычки ближе к Санеми. - Я пошутил. Я не против, если ты будешь смотреть на меня. Мы обычно не снимаем маски, так что было бы разумно, если тебе было бы любопытно, - он сделал глоток алкоголя, светло-розовый румянец проявился на его щеках. - Только не говори мне, что ты быстро пьянеешь, я не хочу тащить твой зад к Шинобу, чтобы ты потом мог оправиться от похмелья. В ответ Гию лишь тихо рассмеялся, как звон колокольчиков или бубенцов на санях. Санеми хотел слышать этот смех снова и снова. - Прости, - он залпом выпил всё содержимое кружки — Уупс. - Упс? С тебя на сегодня достаточно, иди возьми эту чёртову воду или хоть что-то, - Санеми рассмеялся. - Всё будет в порядке. Санеми ухмыльнулся — Скажи, зачем вам носить эти маски? - Вопрос слетел с его губ, прежде чем он понял, что сказал. - Они чтобы предотвратить неудачи, но, я думаю, учитель дал их нам по другой причине, - Гию остановился с задумчивым выражением лица - Я думаю, он хотел дать нам возможность в любой момент оставить эту жизни позади. Если никто не знает наших лиц, мы можем спокойно жить, не будучи заметными. - Я думаю, это имеет смысл. - Теперь моя очередь задавать вопрос. Почему у тебя всегда расстёгнута форма? - Гию протянул свою руку к бобам. - Я горжусь своими мускулами, знаешь, их было трудно заполучить, - Санеми ухмыльнулся — Тебе это беспокоит? - Не так, как ты думаешь. - Что, чёрт возьми это значит? Охотник без маски поднял голову, - Я говорю, что ты горячий. - И ты пьян. Гию хихикнул, от него донесся необычный звук, - Возможно. Санеми вздохнул и положил деньги на стол, да бы официантка нашла их позже, - Думаю, нам пора возвращаться на гору, - Он встал, выпил остатки из своей кружки грубо вытер свой рот, - Давай, вставай. - Нет, я хочу остаться подольше. - Как насчёт одной прогулки по городу, а затем я возвращаю тебя обратно в твою стаю лис. - Лисьи стаи на самом деле называются сворой***. - Да-да, умница. Столп ветра поднёс маску Гию к его лицу, завязав её под мягкими прядями волос. Город по-прежнему бурлил энергией, люди пели и играли с бенгальскими огнями, дети бегали друг за другом, а фейерверки освещали небо множеством ярких красок. Санеми вновь сжал руку Гию, пусть теперь он ведёт, пока они бегали с места на место. Он наблюдал, как Гию позволял детям всматриваться в его маску и расспрашивать его о своём мече, наблюдал, как Гию выигрывает карнавальные призы маленькой девочке и как вздрагивает, когда её собака лает на него. В какой-то момент они наткнулись на большой костёр и были охвачены танцем, происходившим вокруг этих двоих. Гию был пьян, Гию был пьян и был абсолютно ужасным танцором; Санеми тоже не сильно был хорош в этом, поэтому они были ужасными вместе. Они наступали друг другу на ноги, слишком сильно размахивали руками, но несмотря на их неопытность, они смеялись и просто веселились. Санеми вдруг заметил, что его безумное увлечение этим человеком рассеялось за время фестиваля, но вместо тех чувств, в груди расцвела невероятно тёплая и нежная любовь к мужчине. Они не вернулись в ту ночь. Алкоголь и танцы сделали своё дело, утомив двоих, и многие люди уже спали на улице, поэтому они не видели никаких проблем, присоединяясь к ним. Они лежали плечом к плечу у стенда, где продавались булочки, усыплённые шумом голосов и запахом выпечки. Тот, кого звали Танджиро, которого Санеми уже недолюбливал после инцидента с ударом головой, грубо встряхнул их. - Хей! Что ты сделал с Гию-сан? Его обычный голос был ниже чем обычно, в нём слышался тон обвинения. Санеми гадал, почему его так рано обвиняют в том, что он просто дремлет рядом с кем-то, пока не повернулся к Гию. Маска почти сошла с лица, лента была едва перевязана. Юката была раскрыта, будто ночью был невероятно жарко, и спущена до бёдер. Его красное лицо находилось против груди Санеми, слегка прижимаясь к столпу ветра и крепко сжимая в руках его юкату. Он выглядел довольно потрёпанным, и Санеми подумал, выглядит ли он сейчас также. - Мы просто спали, о чём ты вообще думаешь? Извращенец. - Простите, - Танджиро откинулся назад, и Санеми был уверен, что под маской у того было оскорблённое выражение лица. Макомо шагнула вперёд, - Мы заберём Гию с собой, надеюсь, вы двое хорошенько повеселились, - она взяла Гию за руку, подтянула к себе и поправила его юкату. Гию сунул руку под маску, протирая глаза ото сна, из-под маски раздался приглушённый зевок, - Доброе утро. - Это всё, что ты хочешь сказать? Знаешь, мы волновались, - Танджиро рассмеялся, - Я думал, Сабито сойдет с ума, пока мы искали тебя! - Сабито лишь фыркнул в ответ, мужчина помогал Гию оставаться в вертикальном положении. - Извините, я не хотел засыпать, - Гию вытянул свои руки над головой, - Подождите, позвольте попрощаться с Санеми, прежде чем мы пойдём домой, - он отпустил Сабито и подошёл к Санеми, - Мне было весело прошлой ночью, давай повторим это как-нибудь, - в одно мгновение он оказался перед Санеми, лёгкий порыв ветра ударил того по лицу. - Было бы здорово, - Санеми слегка пнул ногой песок, было неловко говорить об этом, когда на тебя пялятся три других столпа. Что-то коснулось его губ, и Санеми в тот же момент понял, что Гию прижал свою маску к лицу другого в своеобразном немом поцелуе. Ощущение прохладной глины на горячей коже было странным, но Санеми был совсем не против этого. Поцелуй прервался сразу же, как и начался, Гию опустил голову, и группа лис исчезла в тумане. Санеми замер, дотронувшись пальцами того места, где его коснулась маска лисы. Солнце ударило того в спину, и он направился в сторону дома, с ноткой азарта во время пути. Он не может дождаться, чтобы рассказать Шинобу, насколько она ошибалась.