Salvia

      Со вчерашнего вечера Асано так и не притронулась к вещам, которые продолжали отстаиваться возле входной двери. Переехав в собственную квартиру она надеялась, что ощущение комфорта вернётся сразу же, но вместо этого ей хотелось оказаться в пыльной меблированной комнатушке в родном Джэксонвилле, в скромном общежитие Маймами-Дейд или где угодно, но только не в посредственном районе Токио, в тысячах километрах от привычных просторов.       Ей нравилась Япония, она была влюблена в Токио, очарована удобством, историей и традициями великолепной страны, но вместе с этим скучала по простоте общения и привычных для себя условий. Выбираться из собственной скорлупы всегда было непросто, а такой радикальный шаг, как переезд в другую страну на продолжительные четыре года не мог не сказаться на её душевном самочувствии.       За свои двадцать лет Акэми не раз была в Японии. В семье отца эту страну очень любили, чтили свои дальние корни и с детства прививали интерес к здешним правилам бытия, включая не только воодушевлённые рассказы, но и изучение языка, поэтому на летние каникулы родители или иные близкие родственники обязательно летали с ней в Японию, реже — в Китай и Корею.       Именно тогда Асано загорелась идеей провести здесь какую-то часть своей жизни.       Акэми провела пальцами по затылку, нащупывая небольшую шишку, набитую вчера благодаря издевательством Дайки. Поминая друга проклятиями, она сосредоточилась на разговоре со своей матерью Хезер, стараюсь пропускать львиную долю ненужной информации мимо ушей.       Хезер любила поговорить, и Акэми ничего не имела против, если темы так или иначе не касались её отчима, но мать, окрылённая счастьем и гормонами, не переставала рассказывать дочери о делах своего мужа, поминутно бросая взгляды в сторону холодильника. Наверняка там лежит замороженная пицца, мясной рулет или ещё какая сытная вкусность, вредная для беременной женщины, но такая желанная и необходимая.       Асано выкинула из головы непрошеные мысли и вновь вернула взгляд на экран ноутбука.       Из-за беременности симпатичное лицо Хезер немного изменилось: округлились румяные щёки, нос немного отёк, а синяки под глазами исчезли и придавали женщине более моложавый вид. Но больше всего Акэми нравились блестящие материнские глаза и появившаяся округлость рук и тела. И пусть Хезер считала себя раздутым шаром и вечно жаловалась на все неудобства, она была счастлива, и это угадывалось по очаровательным вытянутым морщинкам вокруг глаз. Она стала больше улыбаться с тех пор, как узнала о своём положении.       — И как у тебя дела, милая? — Хезер Уокер была человеком тонкой душевной организации, и каждый разговор с ней Акэми стоил недюжинного терпения. Мать, находящаяся на седьмом месяце беременности, вовсе стала невыносима: постоянно бросалась в дикие крайности. Её настроение летало, как мячик от пинг-понга в противоположенные стороны, и любое неосторожное слово могло привести к ссоре мирового масштаба. Акэми старалась проявлять терпение и понимание, прекрасно осознавая факт бушующих гормонов и волнения родного человека.       А волноваться было о чём. Двумя годами ранее Хизер пыталась завести второго ребёнка, но её отчаянное желание и нетерпение привели к ужасным последствиям: выкидыш с последующими осложнениями. Акэми забыла тонкости медицинского заключения, но точно помнила краткий миг ужаса, охвативший её в самую ответственную минуту, когда мать истекала кровью и не приходила в себя.       Иногда её страх потерять самого близкого человека перетекал в сны, и ночи превращались в ожесточённый бой здравого смысла и потаённых опасений.       И всё-таки Акэми не понимала желание матери заводить ребёнка от такого ужасного человека, как её отчим, но она не повелевала судьбой и не лезла в душу, прекрасно осознавая, что Хезер останется верна только своему собственному мнению, а к дочери она перестала прислушиваться с тех пор, как умер её первый муж.       — Всё хорошо, не беспокойся. Переехала в квартиру, универ не бросила и бросать не собираюсь, — уверила Асано, прекрасно зная, что больше всего сейчас беспокоит мать. Повторять инцидент полуторагодовалой давности Акэми не собиралась — она нашла своё место, и поставила себе цель уехать из Японии с дипломом Токийского университета. Пусть её нельзя было назвать самым ответственным и исполнительным студентом, она старалась по мере своих сил и возможностей, предпочитая не замыкаться в учёбе и оторвать от жизни за рубежом хоть кусочек своего личного счастья. Раз она, проучившись семестр в колледже Майами-Дейд, соизволила свернуть с выбранного пути и выбрать другую тропу, то обязана была дойти до конца.       — Я тобой горжусь, правда. На самом деле, я до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что ты живёшь в другой стране, так далеко от Америки…       — Уже пару месяцев прошло, — напомнила Асано матери, положив ноги на стол и устроив ноутбук на коленях. В отличии от Хезер, Акэми давно мечтала вырваться из душного семейного дома, потерявшего для неё всякий уют и превратившегося из драгоценного гнезда в холодную пещеру отвратных воспоминаний. Даже когда с финансами стало туго, она долгое время не решалась вновь поселиться под одной крышей с матерью и отчимом, предпочитая кочевать от квартиры до квартиры, ловко чередуя съёмное жильё.       Асано Хезер — такое, на первый взгляд, нелепое сочетание имени и фамилии нравилось Акэми куда больше типичного американского Уокер, и она радовалась, что в своё время Джон пресёк любые темы, связанные с её удочерением. Ходить под фамилией ненавистного человека было бы сродни изощрённой пытки, да и японские корни отца и традиция его семьи давать азиатские имена при переезде сыграло ей только на руку.       — Да, но я всё равно волнуюсь! Какой бы взрослой и самостоятельный ты себя ни считала, я всё равно буду беспокоиться о тебе.       Скептический хмык Асано спрятала за распущенными прямыми волосами, потянувшись в сторону бутылки яблочного сока.       — Вы выбрали имя? — Хезер всегда с большим удовольствием говорила о малыше, и Акэми не была против промывки головы детскими темами. По крайней мере, в таком ключе их разговор не зайдёт на опасную зону и они не поссорятся.       — На самом деле, ещё нет. Но у нас появилось несколько вариантов: Джордж, Майкл, Джейсон.       — У Шони питбуль по кличке Майкл.       — Тогда Джейсон. Джейсон Уокер, как тебе?       Акэми пожала плечами, решив не говорить, что всякий Джейсон, встречавшийся ей на пути, оказывался отпятым козлом. Либо слегка повернуты на голову, сродни знаменитому герою из «Пятницы, 13-е».       — Мне нравится Джордж.       «Но они точно назовут его Джейсон» — подумала Акэми, поймав радостный взгляд Хизер в экране своего ноутбука.       Акэми никогда не имела привычку курить, но после таких новостей затянуться захотелось как никогда. Если удастся выловить в кампусе Кимико Иноуэ, то она непременно стрельнёт у неё лишнюю сигарету.

…

      Рыжеволосую Кимико Иноуэ удалось выловить на территории Токийского университета только после второй пары и то с трудом — японка бегала лучше любого спортсмена, и Акэми могла поклялся, что за спиной у одногруппницы либо великое прошлое легкоатлетки, либо способность разгоняться на восьмисантиметровых каблуках появилась из недр юношеского увлечения моделингом. Истинный ответ был скрыт среди страниц прошлого Иноуэ, и пусть она не отличалась типичной японской застенчивостью, всё же предпочитала не торопить события.       Кимико выглядела как всегда идеально: длинные ухоженные ногти, прекрасный макияж, великолепная самодельная укладка и дешёвое платье с распродажи пригородного рынка, куда незадачливая Иноуэ затащила её в прошлые выходные. Платье сидело по фигуре, и бежевый лёгкий кардиган скрывал неровный стык швов на пояснице. Иноуэ приветливо улыбнулась, заморгала накладными ресницами и достала из сумки пачку тоненьких женских сигарет, крепости в которых было меньше, чем в одной «мужской» цигарке.       Асано протянула руку, мельком отмечая, что от волнения с утра сгрызла ноготь указательного пальца к чертям собачьим. Под неровный огрызок забилась грязь — остатки утреннего путешествия на транспорте, а сбоку вылез заусенец.       Посмотри она сейчас в зеркало, то из приемлемого отметила лишь подчёркнутые карандашом брови и блестящие от гигиенической ежевичной помады губы. На голове бардак, а лучшее из одежды — серые кроссовки, купленные в апреле. Акэми не походила на принцессу, красавицу и умницу, и от этого осознания настроения упало ниже щиколотки, курить захотелось сильнее. Асано взяла из пачки сигарету и принялась задумчиво крутить её в ладони, будто держала не обычный источник никотина, а одну из тех американских самокруток, которые так любили делать её однокурсники из колледжа Майами.       Иноуэ смерила подругу скептическим взглядом. Они отошли в сторону, потому что на территории кампуса курить было запрещено.       — Сигареты? А как же это… Спорт, танцы, вечная счастливая жизнь?..       — Где ты такого понабралась? Опять смотрела дорамы ночь напролёт? — Асано усмехнулась, припоминая любовь новой подруги к выдуманным слезливым историям, ради которых она не чуралась иной раз пропускать лекции.       — И как тебе это удаётся, Шерлок? — Иноуэ вынула из маленького кармашка миленькую зажигалку и чиркнула по ней пальцем, пламя тут же вспыхнуло на конце. Они вечно у неё перегорали или ломались неведомым образом — приходилось проверять. Асано списывала на знаки судьбы, Кимико предпочитала твердить о законе подлости.       — Как тебе удаётся покупать сигареты, ты же выглядишь лет на пятнадцать…       — А это профессиональный секрет, не каждому дано знать хитрости.       — Поди и алкоголь без паспорта продают?       — А ты сомневалась?       — Любишь разгульную жизнь…       — Если за это понимать то, что каждый вечер я одиноко вою на луну, то разгульная — моё второе имя.       — Значит, не одна я преклоняюсь перед ночным светилом, — Акэми зажала сигарету между губ и потянулась к ладони подруги, в которой была зажата зажигалка.       — Нас таких — одиноких и потерянных, — пруд пруди! Так, с тебя хватит, дай сюда! — Иноуэ рывком вытащила изо рта Асано сигарету.       — Да я даже ничего не успела сделать!       — Полюбовалась и хорошо! Ты танцовщица, тебе вредно! — извечный неопровержимый аргумент.       Акэми вздохнула, не найдя подходящих слов в своё оправдание, но сложила руки на груди и смешно насупилась, походя в эту самую минуту на обиженного маленького ребенка. Иноуэ миролюбиво щёлкнула подругу по носу и подмигнула, сигарета прилипла к её нижней губе.       — Что с проектом решили?       — Имаёши-сан на неделе доделает последнюю часть, внесёт корректировки в документационное оформление и всё — сдаём.       — Быстро вы! — слаженной командной работе этих двоих Кимико могла только удивляться. Проекты распределяли по группам, и уж так сложилось, что Иноуэ с её умными и талантливыми коллегами безмерно повезло.       — Ну так… У него через неделю важный стритбольный матч с американцами, а я просто не хотела задерживать.       — Тогда Такедоши-сенсею проект передам я. Внесу лепту в это сложное дело… И спасибо тебе за то, что сделала мою часть. Сама не успевала по срокам, тем более, на работе такой аврал был, ужас! Парня одного уволили… Знаешь, жалко его, хороший он… — Иноуэ поникла, зажевав незажженную сигарету, а потом, вспомним кое-что, резво вскинула голову, — Слушай, ты работу случайно не ищешь?       — Ищу, а что?       Даже приближающаяся сессия не могла отвадить Асано от возможности подразаботать копейку-другую непыльным путём.       — Да я могу слово замолвить. Ты иностранка, молодая красивая студентка с хорошим японским. Думаю, пройдёшь легко.       — Танцевать меня заставишь?       — Нет, еду разносить. Не искусство хореографии, но порою ловкость тела пригождается.       — Это же кабаре, как его… Роп-Понги?.. Нет никаких проблем?       — Никаких. Мы же не стриптиз на столах танцуем, а просто обслуживающий персонал. Правда, особые индивиды думают, что пришли в публичный дом и знатно распускают руки.       — А администрация что?       — Говорят, терпите красавицы, вам окупится.       — Такая себе поддержка… Знаешь, я пару месяцев работала в Майами официанткой.       — И как оно?       Хреново. Жирные пятна на фартуке, скудные чаевые и потные ладони мужланов на заднице.       И бесконечно странные приглашения перепихнуться в чулане, между коробок с новыми пивными кружками и грязными мётлами. Предел мечтаний…       — Не работа мечты, но вполне нормально. По субботам бесплатное пиво, по вторникам дни сладостей, пятница — мексиканская кухня… А иногда кажется, что у меня руки до сих пор тортильей пахнут.       А дома тишина, чёрный ласковый кот и доступный танцевальный зал в пяти шагах от места проживания.       И никаких проблем. Только она, Майами и танцы.

…

      Имаёши отдаёт Акэми проект сегодняшним числом, перехватив у выхода из кабинета японского. Вкладывает в одну ладонь флешку, в другую — папку с распечатками. Сделал всё за неделю до окончания срока, и Асано проверит только для галочки, быстро пройдясь перед сном глазами по слайдам презентации, потому что Шоичи уже успел зарекомендовать себя как исполнительного и ответственного студента, сомневаться в нём не приходилось.       Акэми прячет флешку во внутренний карман рюкзака, путаясь пальцами в разошедшихся нитках отделения, и неловко придерживает чемодан ногой, запихивая следом синюю папку. Имаёши в вежливом порыве придерживает её рюкзак, помогая.       И молчит. В прищуре серых хитрых глаз Асано видит неозвученные вопросы, и терпеливо ждёт часа «х», нарочито создавая видимость неотложного копошения в собственных вещах.       Может, что-то важное?..       Насчёт проекта или теста по экономике?..       Или…       — Идёшь в караоке в пятницу?       Ну конечно, караоке учебной группы!       Как она могла забыть?       Обсуждали на той неделе, яростно рекламируя недавно открывшееся заведение «Блейк».       Шоичи улыбается, Асано улыбается в ответ и чувствует себя немного глупо, как школьница, зажатая в пустом кабинете малознакомым загадочным мальчишкой.       Телефон громко пиликает, оповещая о приходе смс. Акэми лезет в карман, бормоча под нос невразумительно «прости».       «В пятницу свободна?»       Дайки, 6:04 p.m       На пару секунд Асано замирает, обдумывая ответ, а затем печатает уверенное «да» и поднимает взгляд на Имаёши.       — Нет, в эту пятницу никак не получается.