The Brightest Black

      Солнечный свет танцевал на коже Гермионы, даря ей свое тепло, которого до прошлого лета она практически не чувствовала. Улыбаясь, она потянулась, ощущая мягкость травы на голых руках и ногах.       — Выглядишь расслабленной.       Повернув голову, Гермиона разомкнула веки и вперилась взглядом в Драко, который шел к ней с метлой в руке и взъерошенными ветром волосами. Он был в Норе с Гарри — играл с остальными фанатиками квиддича.       — Я расслаблена. Наконец решила по поводу работы.       Драко устроился рядом с ней, вытянувшись на хрустящей траве и взяв ее руку в свою. Гермиона даже не шелохнулась, когда его пальцы коснулись одного из шрамов. Ей по-прежнему было неудобно носить на людях открытую одежду, но дома или в гостях у друзей она чувствовала себя вполне комфортно. Они знали ее. Они знали ее шрамы. И, как и Драко, им было всё равно.       И это помогло ей найти в себе силы не заморачиваться.       — М? Собираешься принять предложение Снейпа преподавать Трансфигурацию в этом году? Он будет просто счастлив заменить Тонкс. Она настолько естественно со всем управляется, что это делает ее просто ужасным преподавателем.       — Нет, — она сморщила нос. — Кроме того, это предложение хотела принять Пэнси. Она не уверена, чем хочет заниматься по жизни. И Невилл будет вести Травологию вместо Диггори…       — Да, точно. А Диггори займет должность в Министерстве. В отделе магических игр и спорта, верно?       — Да. Отдел ужасно пострадал из-за кладбища и битвы. Уверена, что ты и другие фанатики квиддича будете рады, что в этом году снова начнет свое существование Британская лига.       — Фанатики квиддича? — усмехнулся он. — Ты же помнишь, что именно мы, фанатики квиддича, и наше умение обращаться с метлами изменили ход битвы за Хогвартс?       Гермиона повернула голову и высунула язык, но Драко воспользовался случаем поцеловать ее. Они отстранились друг от друга лишь спустя несколько минут. Он приподнял бровь, вызывая в душе девушки зависть. Она так этому и не научилась.       — Так что? Скажешь насчет работы?       — Я собираюсь принять предложение твоей матери работать в отделе международного магического сотрудничества. Она права, благодаря статьям во время и после войны меня уважают во всем мире. А нам нужна международная поддержка. В прошлом году мы потеряли слишком много, и без посторонней помощи уже не оправимся. Даже если эта помощь поступает в форме соглашений об обмене визами с зарубежными странами. Нам нужны квалифицированные кадры, а ждать, пока нынешние студенты окончат Хогвартс, мы не можем. Не говоря уже о том, что в прошлом и в этом году учащихся было меньше…       Гермиона поморщилась, вспомнив те часы, когда они с Драко вернулись с Астрономической Башни.       Они разложили мертвых с обеих сторон, и это выглядело ужасно. Нескольких недель ее мучило чувство вины за то, что она отправила на смерть столько людей. В конце концов, она нашла утешение в обществе Блейза. Он понимал ее как никто другой, потому что именно они вдвоем вывели студентов из общежитий.       Голос Драко выдернул ее из задумчивости.       — Ты права. Нам нужна помощь в восстановлении. И в заполнении учебных отраслей специалистами.       — Да, — грустно улыбнулась она. — Как профессор Ру. Он отличный преподаватель, какими были его сестра и муж, но у него нет их таланта.       — Думаю, что такой талант, как у Алианоры, может быть лишь у единиц. Она была невероятной. Как и Тачики. Я до сих пор удивляюсь, что Закари Ру решил преподавать Заклинания в месте, где они умерли. Если бы тебя не стало, — его лицо осунулось, и он тихо закончил, — не думаю, что смог бы когда-либо вернуться в Хогвартс. Или в Англию.       Гермиона перекатилась на другой бок, попадая в объятия Драко, и положила голову ему на плечо.       — Но ты не потерял меня. И я не потеряла тебя. Что же касается профессора Ру, то мы все по-разному реагируем на горе. Только посмотри на Бродягу.       Драко согласно кивнул, вероятно, думая о том же, о чем и Гермиона. Бродяга не мог отойти несколько месяцев после прошлогодней битвы. Ни у Гарри, ни у нее не получалось вытащить его из депрессии. Как и у Нарциссы с тетей Анди. В конечном счете, потеряв всякую надежду, миссис Уизли написала брату Алианоры, надеясь, что мужчины смогут разделить общее горе.       Сработало.       Появившись в их доме, светловолосый француз исчез в комнате Бродяги. Они долго разговаривали, после чего отправились на прогулку в лес вокруг коттеджа Блэков. Вернувшись, Бродяга был энергичнее обычного, а Закари Ру заговорил о том, чтобы на какое-то время остаться на Британских островах.       Все вздохнули с огромным облегчением, когда неделю спустя Бродяга отправился в Министерство и потребовал от недавно назначенного министра магии Нарциссы Малфой вернуть ему должность аврора.       Уже через несколько дней он стоял во главе недавно уничтоженного отдела. Последний год он реструктурировал Аврорат и выслеживал скрывшихся Пожирателей. С завершением курса Гермионы учебы в Хогвартсе много новичков теперь помогали ему с этим делом, включая Гарри, Рона и Маклаггена. Девушка не понимала, как они могли выбрать такую опасную профессию, едва пережив войну. У Тео всё было гораздо более логично — он решил работать с Лунатиком, Дорой и миссис Уизли над восстановлением Академии.       Она была закрыта в течение года. Бродяга отказывался приближаться к зданию, а трое оставшихся в живых сотрудников — Лунатик, Дора и мистер Уизли — на год отправились преподавать в Хогвартс. Последний решил остаться в школе — он очень любил Маггловедение, а его место в Академии заняла миссис Уизли.       Гермиона решила сменить тему разговора. Ей не хотелось вспоминать прошедший год и всё то горе, которое им пришлось пережить. Ей хотелось заглянуть в будущее.       — А ты собираешься принять предложение Снейпа?       Пальцы Драко погладили ее обнаженную руку, и он ответил:       — Да. Блейз тоже примет. Он будет преподавать Зельеварение, а я — Защиту. Директор Снейп может быть очень навязчивым, когда захочет.       Она хихикнула на эти слова. В то, что Снейп может быть навязчивым, было довольно трудно поверить, но вообще Драко изначально был против этой затеи. Говорил, что столько бывших слизеринцев на один квадратный метр в качестве преподавателей — плохая идея. Тем более что директором тоже был бывший слизеринец. Считал, что это будет слишком сильно отдавать фаворитизмом.       Директор Снейп же указал на то, что, если Драко начнет работать в Министерстве, результат будет не слишком отличаться. А если никуда не устроится, оставшись дома, то выставит себя в плохом свете, поскольку каждый обязан помочь восстановить страну.       Драко поднял голову и хмуро глянул на Гермиону.       — Ты слишком счастлива, что я занял эту должность. Понимаешь, что мы не сможем часто видеться? Мы не будем вместе в Хогвартсе, и в коттедже. Могла бы для приличия расстроиться…       Гермиона перекатилась на него сверху и поцелуем заткнула ему рот. Когда она отстранилась, он продолжал хмуриться.       — Не думаю, что ты…       Гермиона снова прервала его. Усмехаясь ему в губы, она уговаривала его ответить. Пришлось повозиться, но в конце концов Драко сдался, и его руки запутались в ее коротких волосах, крепко прижимая к себе.       Намереваясь продолжить разговор, она отодвинулась, встретив его серебряный взгляд своим янтарным.       — Ты прав. Я буду ужасно скучать по тебе. Но знаешь что?       Его глаза сузились в подозрительный взгляд.       — Что?       — Это только на год.       Драко перестал хмуриться и удивленно заморгал. Гермиона поймала себя на том, что не может отвести от него взгляд, даже когда одна ее рука забралась в маленькую сумку на поясе.       — Только на год? Проклятие снято. Думаешь, я буду настолько плохим преподавателем?       Гермиона покачала головой и прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться.       — Нет. Уверена, ты будешь преподавать там много лет.       — Тогда что…       Он резко замолчал. Отрезанный появлением маленькой потрепанной коробочки, лежащей в ее ладони. Драко посмотрел на руку, потом на ее обладательницу, и впервые Гермиона дала себе полностью осознать, что означает эта коробочка.       Она хотела выйти за него замуж.       Клятва дрогнула, опасно приближаясь к нарушению, но не разорвалась. Пока она не подумала об…       Нет.       Ещё нет.       Она знала, что Драко хочет жениться на ней. Он ясно дал это понять несколько месяцев назад, но никогда не настаивал, так как из их старой клятвы верности знал, что она не хотела.       Только он немного ошибся.       Она хотела выйти за него замуж. Просто не хотела поддерживать желание его матери. Она любила и уважала Нарциссу, но не в такой степени, чтобы сделать что-то настолько важное лишь по одному ее желанию. Гермиона держала это различие в уме, чтобы не нарушить клятву.       Но теперь могла.       Гермиона отстранилась и села к нему на колени. Драко приподнялся вместе с ней, до сих пор осматривая ее шокированным взглядом.       — Драко Малфой, я очень тебя люблю. А когда пять лет назад я впервые услышала о плане твоей матери по поводу нашей помолвки, то просто не смогла этого вынести. Мне становилось плохо при мысли о свадьбе с тобой. Я не понимала, почему мы должны пожениться. Но сейчас? Сейчас я не могу представить себе жизнь, в которой мы не поженимся. Даже если это означает, что я поддержу желание твоей матери.       Клятва порвалась, как резиновая лента, уничтожая контакт между ними. Но ничего, ведь их связывало ещё множество вещей.       Она открыла коробочку, в которой лежали обручальные кольца ее родителей и помолвочное кольцо ее матери. Это были одни из немногих вещей, которые Бродяга забрал из ее первого дома. Он подарил их ей лишь на Рождество — после того, как проверил ее на применение любовных зелий. Он, конечно, был уверен, что с ней всё в порядке, но хотел убедиться на сто процентов. Кроме того, много лет назад он пообещал Нарциссе сделать это.       — Они принадлежали моим родителям, — тихо произнесла она.       Не говоря ни слова, Драко нерешительно вытянул руку и взял помолвочное кольцо.       «Драко?»       «Ш-ш-ш».       Он выхватил коробочку из ее рук и отложил обручальные кольца в сторону. Осторожно, словно боясь сломать, он взял левую руку Гермионы в свои мозолистые ладони и, встречаясь с ней взглядом, надел кольцо ей на палец.       Оно идеально село, как будто было сделано для нее, а не для ее матери.       Ей хотелось плакать.       «Я люблю тебя».       Слова слились воедино, образуя одну связную мысль. Гермиона неуверенно улыбнулась ему, несмотря на слезы, коснувшиеся щек.       Драко растянул губы в ответ. Он снова упал на траву, увлекая ее за собой, и захватил ее губы своими.       Гермиона никогда в жизни не была так счастлива.

***

      В дверь резко постучали, и Гермиона, нахмурившись, подняла голову. Было ещё слишком рано для визитов. Она была совершенно уверена, что в отделе находилась только она. Гермиона молча вытащила палочку из рукава и положила ее на стол рядом с бумагами, одновременно отстегивая смертоносную палочку от ремня в другом рукаве.       — Войдите.       Дверь распахнулась, и на пороге появился директор Снейп. Он выглядел, как обычно, угрюмым, и прямо за его спиной парила коробка.       — Доброе утро, мисс Блэк. Надеюсь, не помешал.       Она одарила его дружеской улыбкой и начала вставать.       — Доброе утро, директор Снейп.       — Нет необходимости вставать. Я пришел только занести несколько вещей. Кроме того, боюсь, вы можете родить в любой момент, а я мастер Зелий и профессор, а не целитель.       Она усмехнулась и снова села, положив руку на живот.       — Вы определенно правы. А что в коробке?       Снейп сел по другую сторону ее стола и поставил коробку на стол. Сгорая от любопытства, Гермиона подняла крышку и оглядела содержимое. Обе ее брови взметнулись вверх, и она посмотрела на Снейпа.       — Почему?..       — Потому что, мисс Блэк, вы одна из немногих людей в Великобритании, которые могут починить эти вещи. Кроме мисс Лавгуд, но у меня нет ни малейшего желания говорить о мозгодрыгах…       — Мозгошмыгах, — машинально поправила она, беря шкатулку и вытаскивая из нее богато украшенное кольцо с тяжелым черным камнем.       Снейп закатил глаза и нахмурился.       — Тем не менее, с вами гораздо легче иметь дело. Альбус оставил вам эти вещи в завещании, но не то чтобы его кто-то когда-либо читал.       Гермиона свела брови к переносице и оторвалась от изучения кольца.       — Почему он оставил их мне? С чашей согласна, поскольку это подарок Нарциссы, но остальное должно принадлежать Хогвартсу.       Он встал и пожал плечами, отряхивая мантию.       — Мне неизвестно, мисс Блэк. Но можете пожертвовать их в Хогвартс после починки. Мы поместим их в главном коридоре в витрину с мечом Гриффиндора. Или оставьте для своих детей. Всё зависит от вас. Хорошего дня, — он резко обернулся, развевая позади мантию, как крылья летучей мыши.       Но она остановила его.       — Минуточку, директор Снейп.       Он повернулся, пронзив ее темным взглядом, горящим раздражением.       — В чем дело, мисс Блэк?       — Вы сказали, что он оставил их в завещании. Его нет уже много лет. Почему именно сейчас?       — Не мог же я отдать эти вещи ученику Хогвартса.       — Я окончила школу несколько лет назад.       — Это да, но после вы устроились в Министерство, а я не очень люблю посещать это место. Даже если после перестройки оно выглядит намного лучше.       — Ладно. Тогда зачем приходить сейчас?       — Потому что, мисс Блэк, я должен был зарегистрировать усыновление. Не могу позволить магии Принцев вымереть, хотя у меня никогда не было намерений одаривать Англию своим биологическим ребенком.       Внутри Гермионы забурлило любопытство. Снейп кого-то усыновил?       — Кого?       Улыбка Снейпа стала шире, преображая его черты.       — Как думаете, мисс Блэк?       Но ей и не нужно было думать. После войны Снейп общался лишь с двумя людьми моложе своего возраста — Блейзом и Тео. А Блейз точно не хотел быть усыновленным. Он очень любил свою непутевую мать.       — Тео можно было усыновить после совершеннолетия? Или ритуал признал, что он сирота? Не знаю тонкостей, потому что не изучала его проведение в фолианте Драко.       — Потому что он был совершеннолетним. А теперь мне действительно пора, мисс Блэк. Полагаю, увидимся на рождественском вечере у Нарциссы на следующей неделе? Мне приказано присутствовать.       Она усмехнулась:       — Конечно, увидимся. Мне тоже приказано присутствовать. Всего хорошего, директор Снейп.       Он кивнул ей на прощание и выскочил за дверь, тихо закрыв ее за собой. Гермиона некоторое время изучала кольцо, вскоре бросив его обратно в коробку.       Она отдаст всё это Луне — у Гермионы больше не было времени управлять магией. Она была слишком занята управлением страной и превращением ее в место, которое с гордостью оставила бы своим детям.       С этой мыслью она поставила коробку на книжную полку и снова принялась за работу, опустив одну руку на растущую в ней новую жизнь.

***

      — Мамочка!       Детский голосок разнесся по пустому магазину, отскакивая от пузырьков со слабым любовным зельем и забастовочных завтраков. Фред остановился в дверях магазина. Наблюдая, как Луна вошла в помещение. Ее кожа была украшена кусочками цветного пороха, а волосы поддерживались старым аврорским галстуком Рона, как подумал Фред.       Луна подхватила маленькую дочь на руки и закружила ее под пронзительный смех. Когда она опустила Куиллу на пол, у бедняжки явно кружилась голова. Спотыкаясь, девочка наткнулась на витрину с громоотводами. Хихикая, пока они падали, грохоча по всему магазину.       Фред закатил глаза и с помощью волшебной палочки вернул всё на место.       — Рон говорит, что скоро будет дома. Он помогает Тонкс построить полосу препятствий в Академии. Студенты Аврората будут летом там тренироваться.       Луна улыбнулась.       — Спасибо, Фред, что вытащил ее из Норы. Я уже наполовину приготовила новое протеево зелье — задача не из легких. Мозгошмыги постоянно пытаются всё испортить. Знаешь, как они любят хаос.       Фред понимающе кивнул, хотя очень сомневался, что мозгошмыги имели к этому хоть какое-то отношение. Просто у Луны была дурная привычка отвлекаться в разгар приготовления. Тем не менее, у нее был талант в разработке новых продуктов. А у Гермионы сейчас не было времени помогать ему. Она была беременна вторым ребенком и работала с миссис Малфой над перестройкой всего британского магического правительства.       И Мерлин помоги любому, кто встанет на пути этих женщин.       — Не проблема, Луна. Но мне уже пора. Я сопровождаю Риту на прием. Будь любезна, запри перед уходом.       Луна изучала его мечтательными глазами, что видели больше кого-либо другого.       — Просто сопровождаешь?       — Просто сопровождаю, — он подмигнул ей.       Ее смех отскочил от стен помещения и провел Фреда вниз по улице к точке аппарации.

***

      Смотря в небо, Гарри усмехнулся, когда Джинни схватила квоффл и крутанула метлу. Через секунду толпа зааплодировала — она забила ещё один гол в пользу Холихедских Гарпий.       — Очень эффектно.       Гарри перевел взгляд на Закари. Француз не был фанатом квиддича, но приходил на каждую игру, на которой присутствовал Бродяга.       — Да, она всегда отлично управлялась с метлой. Это я научил ее так крутиться, — гордо сказал Бродяга, обнимая Закари за плечи.       Щеки блондина порозовели, и Гарри не удержался от улыбки, после чего снова посмотрел на Джинни.       После битвы за Хогвартс прошло почти десять лет, и Бродяге давно пора было двигаться дальше. Даже Гарри было очевидно, что Закари неравнодушен к его крестному. А когда после рождения второго ребенка Лунатик проговорился, Гарри понял, что Бродяге всё равно на пол своего партнера. И что ему небезразличен Закари. Как когда-то были небезразличны Лунатик и Алианора.       Гермиона поклялась вмешаться, если никто не предпримет никаких шагов вперед. Только ее задерживал новый ребенок и совсем недавно занятый пост министра магии. Не говоря уже о муже и двоих старших детях, которые отнимали у нее всё свободное время.       Интересно, она когда-нибудь находила время хоть немного расслабиться?       — Вау! Папа! Смотри!       Гарри проследил за пальцем своего старшего ребенка и усмехнулся, когда Джинни сделала петлю вокруг другого охотника и перехватила квоффл. Мгновение спустя он уже летел в сторону вратаря противоположной команды, идеально попадая в кольцо.       Гарри вскочил на ноги, подхватил дочь на руки, и она захлопала пухленькими ручками, подбадривая мать.       Бродяга и Закари тоже поднялись, и Гарри «нечаянно» толкнул крестного, отчего тот растянулся в объятиях француза.       Если Гермиона слишком занята играть роль свахи, то Гарри — нет.

***

      Драко улыбнулся, обнимая Гермиону за плечи, пока Криви снимал их для «Ежедневного Пророка».       — Отлично! Думаю, будет прекрасно! Теперь мне нужны колдографии мисс Блэк со всеми тремя детьми. Затем мы снимем каждого по-отдельности. Сюда, пожалуйста.       Криви поставил Гермиону и детей в отведенное место. Не то чтобы Драко всё ещё мог называть их детьми. Адаре был почти двадцать один год, она владела собственным магазином одежды и в настоящее время была помолвлена с Эбнером Лонгботтомом. Миссис Паркинсон была на седьмом небе, узнав, что ее внук помолвлен с Малфой-Блэк. Ригель только окончил Хогвартс и стал учеником Северуса, который недавно ушел с поста директора. Передав должность Пэнси, решившей, что по жизни она хочет заниматься именно преподаванием.       Единственным, кто ещё мог попадать под эту категорию, был Кале, но в шестнадцать его уже нельзя было назвать ребенком. Драко ясно помнил свои шестнадцать.       Нет, даже Кале больше не был ребенком.       Но парню уже нужно было решить, что он хочет делать по жизни. Потом, когда будет время. В шестнадцать Драко, может, уже и не был ребенком, но окончательный выбор своего жизненного пути он сделал практически в тридцать.       Он преподавал Защиту от темных искусств в Хогвартсе до рождения Ригеля. Потом дома обучал Адару и других детей Мародеров. Как когда-то Лунатик.       Когда родился Кале, Драко прозрел.       Зачем учить только своих детей?       После войны на Британских островах не хватало волшебников для возвращения к старому методу домашнего обучения и репетиторства. Взрослые требовались в других отраслях. Гораздо эффективнее было бы создать школу, подобную Хогвартсу, но не основанную на магии.       Поэтому он занялся бумажной работой и основал официальную школу. Лунатик и мистер Уизли помогли ему расписать учебную программу.       Затем он заручился помощью Блейза, выдернув его из Хогвартса, чем практически заработал вечную ненависть Северуса — Снейп ненавидел нанимать новых преподавателей. Не говоря уже о том, что Блейз был его зятем. Поэтому Северус считал, что у него больше прав на этого человека, чем у Драко.       Когда Кале исполнилось пять и он пошел в школу, они с трудом поспевали за растущим числом учеников.       И теперь, пятнадцать лет спустя, каждый ребенок, поступивший в Хогвартс, заканчивал Школу магической подготовки Черного Дракона. Даже магглорожденные — с изменением политики в отношении них, которую через правительство протолкнули его мать и жена.       Прошли те времена, когда чистокровные могли легко использовать магглорожденных в своих интересах.       — Эй! Малфой! Давай сюда!       Слова Криви вернули Драко в настоящее, и он поднял глаза, поймав выжидающие взгляды каждого. Поспешно подойдя к ним, он обнял жену и невесомо поцеловал ее.       Она подняла одну изящную бровь.       «В облаках витаешь?»       «Немного. А вообще чувствую благодарность».       «А? За что?»       Оглядев Адару, Ригеля и Кале, Драко вновь сосредоточил внимание на Гермионе.       «Ты ещё спрашиваешь?»       Уголки губ Гермионы изогнулись, и она чмокнула его в щеку, мгновением позже повернувшись лицом к камере.       «Правда, что это я задаю такие вопросы».       Драко повернулся лицом к камере и широко улыбнулся.