***
Ричи никогда не интересовался кинками и фетишами, зная пару-тройку самых популярных: дэдди кинк, dirty talk, фут-фетиш, но его это сильно не волновало, пока в один момент он не проснулся с целым выведенным аккуратным красивым почерком списком на своей коже. И, в принципе, этот почерк казался до дури знакомым и родным, но Тозиер предпочел не заострять на этом внимание, не тешить себя надеждами. — Humping kink? Секс в публичных местах? Power bottom? — чем дальше читает Ричи надписи на своих рёбрах с фото на телефоне, тем хуже ему становится. — Кинк на руки, очки, межбедренный секс, оргазм без стимуляции, на униформу… Это один человек, или я на порносайте? Ричи уже просто боится своего соулмейта, думая, что он, вероятнее всего, дикий извращенец и дрочит на всё, что видит, а сам Ричи, каким бы не казался из-за своих шуток, на практике не знает абсолютно ничего из-за отсутствия сексуального опыта. Он пытался когда-то остаться на ночь у Стэна, а в дальнейшем его плане было переспать с ним, но всё закончилось тем, что они обсуждали комиксы и смотрели ТВ пока не вырубились. Тогда Ричи понял, что старый-добрый Стэн не может быть для него кем-то большим, чем***
Чтобы выяснить, кто твоя родственная душа, не обязательно, конечно, спать со всеми людьми, которые вроде как в твоем вкусе и вроде как подходят каким-то***
Эдди понимает, что с ним что-то не так, когда они с Ричи лежат чуть ли не друг на друге в гамаке клубного домика под землей, а Тозиер своими пальцами массирует Каспбраковское колено, которое слишком сильно прижато к чужому телу для жаркого лета (или не из-за этого Эдди так жарко?). А Эдди и не против такой близости, но не показывает этого, снимая очки друга ногой со всей наигранной раздраженностью, что только можно изобразить. Он надевает отобранные очки, и создается ощущение, что он смотрит через стекло двух бутылок из-под колы — на каждый глаз по одной, — и быстро снимает их с себя, теряя где-то под собой в ткани гамака. — Спагеттс, верни, блять. Я комикс дочитать не могу. Эдди говорит, что они упали куда-то в гамак, и Ричи начинает вошкаться, бубня о том, что они так много пережили, но задницу Эдди в этих шлюшных шортах точно не переживут, и пинает не специально друга ногами, выкручиваясь, как какая-то змея при нападении, в поисках перемотанных изолентой очков, проезжаясь ногами и руками по всему телу Эдди. И он бьет ногой Эдди прямо в пах (отличное попадание, Рич!) именно тогда, когда Каспбрак понимает, что эти движения друга об него ему слишком сильно нравятся.***
Когда приходит пора возвращаться к учёбе, дабы помочь Каспбраку с понятием той же самой математики, репетитора по которой уволили, как только застали с руками в штанах у Эдди, в тайне от его мамаши Ричи залезает в комнату через окно. Ричи, весь угловатый сам по себе и взъерошенный, пытается привести себя в порядок после марафона, который устроила ему соседская собака, побежавшая за Тозиером. — Ты испугался померанца? — Это не собака, а демон, Эдс! И первый для Ричи звоночек звенит, когда он поправляет сползающие очки своими длинными пальцами, а Эдди долго следит взглядом за каждым движением и, быстро облизнувшись, тут же убегает в туалет, но ненадолго, поэтому теория отпадает, и он объясняет программу дальше, изредка поглядывая на непонятно из-за чего нервного Каспбрака.***
Через пару дней, когда Эдди падает со своего велика и стонет, стонет, стонет, блять, от боли, выпячивая и потирая задницу, стоя на коленях, а Ричи, с отведёнными в сторону глазами в огромных очках и с раскрасневшимся лицом, протягивает другу немного потную руку, звенит звоночек для Эдди. Но Эдди списывает все на грёбанную жару, а не на волнение или (о боже) интерес к нему.***
И когда они вновь собираются у Каспбрака за домашкой, дело доходит до третьего звоночка, потому что Эдди уже просто не выдерживает всех своих мозговых штурмов со всеми этими теориями и предположениями и целует Тозиера, садясь ему на ноги и зарываясь в кудрях. И хоть ошарашенный Ричи абсолютно не знает куда себя деть, он неумело отвечает на поцелуй, изредка стукаясь зубами, и кладёт свои руки на бёдра Эдди, прижимая к себе, в то время как Каспбрак начинает двигаться, тереться об Ричи, у которого мозг уже плавится от происходящего, и его бросает резко в жар, сносит голову окончательно, когда Эдди начинает постанывать на ответные движения Тозиера. И они разрывают поцелуй, чтобы хоть немного отдышаться, а Ричи тянется руками к талии, еле касаясь Эдди через ткань накрахмаленной рубашки. Эдди смотрит на Ричи, понимая, что этот человек действительно вобрал в себя все его слабости, и улыбается алыми и опухшими губами, пока Ричи тянется снова за поцелуем, но, еле прикасаясь, целует шею Каспбрака, отчего тот плавится и улыбается. И Тозиеру даже не нужно расстёгивать рубашку Эдди, чтобы понять, что именно он его соулмейт. — Акустикофилия, Рич, — Эдди обхватывает руками голову Тозиера. — Мог бы возбуждаться из-за чего-нибудь другого. — Ты такой вредный, Эдс, хотя с твоим-то списком, — смеется. Ричи толкается кое-как из последних сил в Эдди, и ему даже не мешают все слои одежды между ними, чтобы сказать, что он кончил в трусы только от голоса и движений любимого псевдоастматика на себе, а Эдди дрожит и обнимает Ричи. — Люблю тебя…