Глупо

Глупо как-то. Расстаться с бомбической девушкой ради призрачного шанса быть с парнем, которому ты вряд ли интересен. Вы же с Иззи любили друг друга, Джей. Что случилось потом? Плисецкий на голову свалился, да? Глупо. Ужасно глупо подходить и молчать, а потом начинать что-то соловьем заливать о том, как он, Юра, классно откатал программу, но ты, Жан-Жак, все равно сделаешь лучше. И вообще дичь — дрочить в пустом номере, представляя эту нимфу, Плисецкого, обнаженного и разгоряченного ласками. И откуда у тебя такая крутая фантазия, Джей? Он оказывается первым. Юра. Вторым — вернувшийся на лед Никифоров. Третий — Кацуки, а ты даже не в тройке, блять. Смотреть на пьедестал и кусать губы, и грызть ногти (это от нервов, у тебя не было такой привычки), и то и дело отхлебывать крепкого кофе из термоса с кленовыми листами. Потом тащиться на банкет, чтобы улыбаться всем и вся, фальшиво, натянуто, и только ему — искренне. Но весь ваш разговор — это «У тебя есть номер Отабека? У меня телефон полетел» и «Я не буду давать тебе его номер, спроси в твиттере». При этом Юра хмурится, как будто ты сообщаешь ему весть о смерти его любимого кота, а ты улыбаешься и улыбаешься, и образ его запечатлевается в мозгу, чтобы уже никогда не сбежать и быть всегда под рукой, когда захочется поплакать в душе или перед ноутбуком, с ведерком мороженого. Вокруг все радостные такие, кто из-за побед, кто из-за шампанского, а ты пьешь и пьешь, но что-то все равно не весело. Ты уходишь раньше всех с банкета, мимоходом заметив Никифорова и Кацуки, целующихся на балконе, и думаешь, почему им, блять, повезло встретить друг друга, а ему с Плисецким — не судьба. Или судьба, а ты просто ссыкло? И ты решаешься признаться. Пишешь длинное сообщение о чувствах, три раза его перечитываешь и наконец отправляешь, чтобы сорок три минуты не находить себе места. «Кто это?» — наконец приходит ответ. «Джей-Джей». «Во-первых, откуда у тебя мой номер? Во-вторых, иди нахуй». Вот и все, конец истории. А номер когда-то давно добыла Изабелла. Когда вы еще любили друг друга, а эта дурацкая влюбленность в Плисецкого не проклюнулась. Ты спускаешься в бар, чтобы купить бутылку виски. Возвращаешься в номер и напиваешься в зюзю, плача и дроча на этого ангела с маленькими туннелями в ушах и зеленой резинкой-пружинкой в волосах. На животе подсыхает сперма, надо бы в душ, но тело такое вялое, будто не свое. Перед глазами — хмурое лицо Плисецкого, который послал тебя — надо же, невидаль. И на душе так противно, так больно, потому что ты пожертвовал стабильными отношениями с Иззи ради этого. Ради «во-вторых, иди нахуй». Но так, тебе казалось, правильно. Правильно не встречаться с тем, кого разлюбил, да, Джей? Интересно, как там она? Найти ее аккаунт, долго листать фотки. У нее отросли волосы, и она собирает их в низкий хвост. Юра собирает в высокий. У Изабеллы новый парень, ничего, симпатичный. Они вместе готовят сальсу и танцуют сальсу. Когда вы встречались, ничего такого не было: ты был вечно то на тренировках, то на соревнованиях. Удивительно, как сил хватало на секс. О, секс с Иззи был фантастический. С Юрой у вас никогда ничего не будет. Только одинокая мастурбация, бессмысленная и беспощадная, от которой получаешь больше разочарования, чем наслаждения, и даже оргазм сквозит болью. Ты найдешь кого-нибудь другого. Конечно, найдешь. Парня или девушку. И вы будете готовить и танцевать. Сальсу, вальс, танго — какая разница, что именно, главное — вместе. А на память о Плисецком ты сделаешь небольшие туннели, хотя они тебе они никогда особо не нравились. Глупо, на самом деле, так делать, но это, блять, твое решение — вспоминать его каждый раз, смотрясь в зеркало. Потому что это большой такой кусок твоей жизни, и просто откреститься от него нельзя. Ну и что, что глупо, да, Джей? Ты ведь и есть глупый. Только дураки влюбляются безответно, чтобы страдать несколько лет. Умные люди — это Никифоров и Кацуки, сладкая парочка, обручальными кольцами обменялись. У вас с Юрой никогда не будет обручальных колец, потому что «во-вторых, иди нахуй». Глупо все это, ты уже выяснил. А теперь иди в душ — и спать, иначе мозги завтра в кучу не соберешь. И не забудь поставить на прикроватную тумбочку бутылку воды, ты же знаешь, какое у тебя бывает ужасное похмелье.