За каких-то пару недель до поездки в Швецию, Агата хорошо подружилась или, как сказал бы Александр «спелась», с его мачехой. Они часто переписывались в мессенджере, обменивались фотографиями. Больше всего Харрис прикипела к сестре Нильсена — крошке Брут, хоть и видела через экран смартфона. Элли часто присылала новой подруге фото дочки, а Агата считала дни до встречи с девчушкой.
Из Англии Харрис притащила кучу игрушек. Выбирала он их, таская за собой Александра, хоть он и противился поначалу, но потом начал активно требовать вместо барби мини-кухню.
Черное авто остановилось у трехэтажного дома. В этом районе других просто не было. Что ни дом, то какой-то шишки. Пока шли к ступенькам, Агата заметила за домом большой сад, где росли фруктовые деревья, а также цветы.
Харрис очень хорошо видела, как нервничал мужчина. Сейчас он точно бранит ее у себя в голове, но девушка знает, что Александр благодарен ей. Сам бы никогда не решился встретиться с отцом и его новой семьей, а Агата, хоть и незаметно, меняет его. Девушка разожгла в нем любопытство, поэтому они и в Швеции.
Алекс нажал на кнопку звонка, пара ждала. Через минуту дверь открыл дворецкий. Увидев его, Нильсен опешил.
— Константин, — он прокашлялся, — ты еще работаешь?
— Да, сэр, мы с вашим отцом начали ладить. Прошу, — дворецкий пропустил гостей, — я провожу вас в комнату.
Пожилой мужчина, забрав вещи молодого хозяина и его девушки, пошел впереди. Он был ниже Агаты, не говоря уже о том, что Александр мог бы случайно затоптать его.
— Неужели эта… Как ее… Элли так изменила отца? — наклонившись к Харрис, спросил Нильсен.
— Он просто стал старше… — так же тихо ответила ему брюнетка.
Александр наспех переоделся после самолета — ему не терпелось встретиться с отцом. Агата не горела желанием быть свидетелем трудного разговора отца и сына и предпочла отправиться к Элли и Брут. Константин проводил ее в тот самый сад, который запал в сердце Харрис. Там мать с дочкой проводили достаточно много времени, по словам дворецкого.
Увидев их на небольшой полянке в беседке, Агата слегка замялась. Почему-то общаться по телефону было несколько проще. Однако желание взять Брут на руки перебило боязнь мачехи Александра.
Надо признаться, что Харрис очень любила детей, даже хотела стать учителем или воспитателем. Но почему-то о своих детях, даже после встречи с Нильсеном, она не думала. С чужими было как-то спокойнее.
Стоя на крыльце, Агата не решалась ступить на зеленый газон и сделать пару шагов навстречу матери и ее дочке. Элли обернулась и заметила гостью, тихо переминающуюся с ноги на ногу. Миссис Нильсен помахала рукой, подзыва Харрис к себе. Брут последовала взгляду матери и поему-то улыбнулась, хотя чужих малышка не принимала.
На негнущихся ногах брюнетка подошла к беседке, и первый ее порыв был взять сестру Александра на руки, крепко-крепко обнять, втянуть запах детских волос: клубника со сливками, но Харрис знала, что этим может напугать ребенка. Именно поэтому она тихонько присела рядом на белый диванчик, накрытый пледом, улыбнулась и протянула ручку для знакомства.
— Я Агата, — нежно сказала девушка и холодными пальчиками дотронулась до пухлой детской ладошки.
Брут смотрела на новую знакомую широко распахнутыми темными глазами. Ее взгляд был как у брата — изучающий, внимательный, поначалу казался строгим, но потом, когда всматриваешься, понимаешь, что человек смотрит по-доброму. Малышка улыбнулась, начала смеяться и хлопать в ладоши, показывая, что новая знакомая ей по нраву.
— Александр у отца? — поинтересовалась Элли.
— Да, — от нервов Агата обняла себя за плечи и поежилась.
— Не переживай, все будете хорошо, — молодая женщина успокаивающе посмотрела на Харрис, и ей стало легче.
Элли была на десять лет старше Агаты, но проблем в общении у девушек не возникало. Они могли спокойно обсудить популярную сейчас музыку, поговорить про Стефани Майер, которая анонсировала выход 6 книги «сумеречной саги», а закончить обсуждением родственников Агаты и их «змеиного гнезда» в тетушкином поместье.
Если у девушек все было спокойно и понятно, то в кабинете Нильсена старшего царил настоящий хаос.
— Отец, — Александр вошел в кабинет Нильсена старшего и застал того за конференцией по поводу открытия нового филиала в Англии. Брюнет тихо устроился на большом кожаном диване и начал пересматривать истории Агаты в Instagram, где она с малышкой Брут корчила смешные рожицы и примеряла смешные маски. Уголки его губ дрогнули, а где-то в груди приятно кольнуло от такой милоты.
— Александр, рад, что приехал, — закончив, Матс закрыл ноутбук и посмотрел на сына. С момента их прошлой встречи он слишком изменился – взгляд стал не такой нахальный и надменный, и стиль одежды тоже стал другим.
— Смотрю, жена еще не сбежала от тебя, — усмехнулся брюнет, — похвально… — протянул от после небольшой паузы.
— Я люблю Элли, так же, как и ты Агату.
— Что? — Нильсен подскочил с дивана и быстрым шагом подошел к столу, нависая над отцом, — не смей сравнивать Агату со своей девкой... Я уверен, что Элли с тобой только из-за денег, — от злости брюнет скинул со стола стопку бумаг и стеклянную вазу.
Матс прикрыл глаза от громкого звука и попытался взять себя в руки. Он не врал, что любит Элли. Это не было похоже на то, что было с матерью Александра. То брак был ради того, чтобы спасти бизнес, а тут… Тут гораздо сложнее. Она не какая-нибудь секретарша в короткой юбке, а его зам. И к этой должности девушка шла долго и упорно, получив два высших. Нильсен долго не замечал ее, но потом в его голове что-то щелкнуло, и он, как какой-то мальчишка начал бегать за ней, дарил цветы и подарки. Словно подростки, они скрывались ото всех в гостиничных номерах, а все потому, что Элли боялась слухов. Через пару лет им надоели такие «крысиные бега», и Нильсен сделал предложение.
— Я изменился.
— По тебе не заметно, — фыркнул Александр, — Элли заставила? — спустя пару минут спросил брюнет.
— Ты тоже не по доброй воле приехал, — подметил мужчина и выгнул бровь, — Александр, я понимаю, что вел себя с твоей матерью ужасно. Поверь, если бы я мог все вернуть, то точно бы не допустил такого скотского поведения. Если ты думаешь, что она умерла из-за меня, то я пойму тебя. В тот вечер, если бы я снова не напился, то мама уехала бы из дома в такой дождь.
— Хватит! — рыкнул Александр, — Пообещай, что эта… — он указал пальцем на окно, выходящее в сад, где Элли как раз и была, — девушка никогда не будет плакать, а малышка не увидит того, что видел Я!
***
Ближе к вечеру хозяева роскошного дома и гости собрались за большим дубовым столом 18 века. Дворецкий в силу своего возраста хуже справлялся с обязанностями, но Нильсен так прикипел к Константину, что просто не мог выгнать его. Девушки охотно решились помочь с сервировкой стола.
— Агата, тебе совсем не обязательно помогать нам. Мы с Константином вполне справляемся, — как хозяйке дома, Элли было не приятно, что гостья должна расставлять тарелки, стаканы, раскладывать приборы.
— В поместье моей тетушки я часто помогаю Марте – это наша прислуга. Иногда ее помощница пропадает, тогда ее место занимаю я. Все нормально, — улыбнулась Харрис и положила руку на плечо хозяйки.
По лестнице спускался Александр, держа на руках сестренку. Он что-то тихо говорил ей, а та заливисто смеялась. Для себя Агата подметила, что с малышкой Нильсен становится в два раза приятнее и милее. Да и вообще его глаза горят совсем по-другому.
Харрис думала, что брюнет даже разговаривать с девочкой не будет, но он провел вместе с ней целый день, постоянно развлекая и катая на плечах. Брут даже пропустила дневной сон, потому что не хотела расставаться с братом ни на минуту. И почему мужчины с маленькими детьми — это так красиво, что у Агаты аж ноги подкашиваются.
— Я надеюсь, ты не учил ее материться? — посмотрев на Александра с укором, спросила мать девочки.
— Мадам, — Нильсен закатил глаза, — ну как вы могли так низко про меня подумать? — только Элли выдохнула спокойно, как брюнет продолжил, — По-английски не учил, но пару шведских словечек мы выучили, — рассмеялся парень.
— Александр! — прикрикнула на него Агата, ведь ей стало стыдно за него перед матерью девочки.
— Что? Кто, если не старший брат, научит ее этому? — искренне удивился швед, Давай, — он наклонился к девочке, — как я тебя учил…
Девочка с гордостью продемонстрировала изученные ею новые слова. Брут плохо говорила на английском, а тут безошибочно выругалась на шведском. Агата в это время краснела от стыда, а Элли проклинала себя за то, что оставила дочку с ее братом.
— Skit! (Дерьмо! — швед.) — подняв носик выкрикнула Брут. Александр поцеловал ее в щечку, как свою первую и лучшую ученицу.
Откуда-то сзади послышался смех Матса, он подошел к своим детям и отобрал дочь от Александра, потому что соскучился, а не потому что недоволен этим.
— Min flicka! (Моя девочка! — швед.) — гордо сказал Нильсен старший и пару раз подкинул дочь. Заметив грозный взгляд Элли, он перестал улыбаться, но все равно радовался таким успехам Брут.
***
— Нет додуматься научить ребенка материться на шведском, — вылезая из такси, Агата продолжала отчитывать Александра. Она старательно возмущалась, но он, кажется это не воспринимал всерьез, потому что мысли были заняты другим, — Нильсен, ну вот что ты за человек!
— Не бухти, обернись, — усмехнувшись сказал Александр и обнял девушку за талию, подводя ко входу в парк Кунгстрэдгорден.
Вечерело. Было прохладно, поэтому девушка укутала шею в клетчатый шарф, который идеально подходил к кашемировому бежевому пальто свободного кроя. Вынув носик из теплого укрытия, Агата втянула прекрасный запах этого парка: терпкий аромат, исходящий от лип и вязов, хорошо улавливался запах булочки с корицей и кофе из ближайшей кофейни. Но самое главное в этом парке – цветущая сакура. Парк хорошо освещался, что позволяло насладиться этой красотой даже в темное время суток, когда туристов гораздо меньше, чем днем.
— Ал… — от всех чувств перехватывало дыхание, а горло пересохло, — Ал, это прекрасно… — Агата подбежала к брюнету, встала на носочки и нежно поцеловала его.
Оторвавшись от сладких губ со вкусом спелой малины, Александр взял девушку за руку и повел вглубь сада. Молодые люди первым делом попали в площадь Карла XII, которая была в южной части парка. Центр площади венчает скульптура правителя – детище архитектора Юхана Петера Мулина. Монумент не отличается особой роскошью, он довольно прост. Фонтан Мулина является настоящим произведением архитектурного искусства. Его украшают четыре изящных лебедя из бронзы — мифические персонажи таинственной Скандинавии. Фонтан Мулина — ее прекрасная жемчужина парка.
Они продолжали петлять по уголкам Кунгстрэдгордена, Агата делала тысячу фотографий, а Александр наслаждался ее детской наивностью. Он знал ее страсть к паркам под открытым небом, поэтому в первый же день повел ее сюда.
Когда Харрис окончательно замерзла, и большая часть парка была пройдена, Нильсен повел девушку в ресторан, где предварительно заказал столик. Кстати, он был прямо в Кунгсан — так на разговорном звучит название парка. Девушка заметила, что Александр заметно нервничает, но о причине она даже не догадывалась.
— Знаешь, почему я привел тебя сюда? — спросил Александр, усевшись за круглый стол.
— Почему?
— Кунгстрэдгорден переводится как Королевский сад, а ты — моя королева, — Нильсен улыбнулся, достал что-то из кармана брюк и встал на колени перед сидящей Агатой. На мужской ладони красовалась бархатная коробочка, а в ней было кольцо из красного золота с морганитом и бриллиантом, — Агата, будешь моей королевой пожизненно? — спросил брюнет, глядя прямо в ее блестящие от слез глаза.
— Да! — прошептала Харрис и протянула руку, а мужчина надел колечко на ее пальчик.
Александр выпрямился, а Агата тут же бросилась к нему на шею, говоря ему на ухо, как сильно любит. Брюнет крепко обнял ее за талию и улыбался, радуясь, что она согласилась.
