***
Лань Цижэнь вошёл в классную комнату, даже не взглянув на поклонившихся ему учеников. В одной деревушке на востоке объявилась нечисть. Стоит ли отправлять туда юношей? Нет, не так — стоит ли отправлять туда Лань Чжаня, лишь месяц назад установившего контакт со своим невероятным мечом?.. Здраво рассудив, что данный вопрос стоит решить позже, учитель кивнул юным дарованиям. Пришло время начать утренние чтения. Лань Цижэнь поднял взгляд на учеников, успевших рассесться по местам. Но кое-что явно выбивалось из привычной картины. Вернее, кое-кто. — Миньшань, в чём дело? Прошу, сядь на своё место, — Лань Цижень не понимал, что, собственно, происходит: с ног до головы покрытый синяками ученик стоял рядом с собственным столом, потупив взгляд. — Этот ученик не может сесть. «Так это он?» — мысленно обратился Лань Чжань к собственному клинку. «Ага, именно этот юный пионер вчера скоммуниздил твои вещички. Красиво я его, правда?» — отозвался чрезмерно довольный собой Бичэнь. Лань Цижэнь тяжело вздохнул. Эти дети сведут его с ума.Глава 3.
17 июня 2020 г. в 02:49
«ВЖУХ — и нет ноги!»
Спарринг с другими заклинателями был для Бичэня любимой частью тренировки. А когда ещё можно законно раздавать пинки несовершеннолетним?
Вот и сейчас мелкий засранец, еле-еле управляющий своим собственным мечом, получил от Бичэня звонкий шлепок по бедру. Удар пришёлся, естественно, плашмя: калечить противника было запрещено. Но небольшой синяк этому придурку пойдет только на пользу.
Безымянный меч глухо грохнулся на гладкое поле, и стоящий на краю площадки каменный истукан с козлиной бородкой мгновенно ожил:
— Победу одержал Лань Ванцзи. Миньшань, работай над координацией. На сегодня свободны.
«Бичэнь, в ножны» — мысленно скомандовал Лань Чжань. Благо после установления духовного контакта им открылся данный скилл — спасибо сестричке-Системе. Задушевные разговоры с мечом даже в среде заклинателей выглядели бы странно.
«Как скажешь, приятель».
«Ты ударил слишком сильно», — укорил его Ванцзи, впрочем, не слишком строго. Человек — существо невероятно приспосабливаемое. Привыкнуть можно ко всему. В том числе и к обострённому чувству справедливости собственного сумасшедшего оружия.
«Понятия не имею, о чем ты», — Бичэнь упорно изображал оскорблённую невинность. И, между прочим, он в самом деле был невиновен! Парень сам напросился, а синяк — не такая большая плата за тупость.
За месяц жизни в качестве заклинательского меча, Бичэнь осознал одну простую истину: подростки — зло. И речь сейчас не о Лань Чжане.
Мелколани нынешнего поколения были теми ещё негодяями, в частности — по отношению к Ванцзи. Юного второго господина Лань вообще можно называть «типичной отличницей»: замкнутый, молчаливый, учится хорошо (даже слишком), сам не списывает и другим не даёт, все правила соблюдает — одним словом, канонная гордость Лань Цижэня. Собственно, эта «идеальность» и стала для малышни причиной ненависти к Лань Чжаню.
Ванцзи, видимо, решил примкнуть к лику святых мучеников, так что упорно игнорировал все розыгрыши и пропитанные ядом фразочки. На закономерный вопрос Бичэня «Какого хрена ты это терпишь и почему не расскажешь брату?» последовал до безумия логичный (нет) ответ «Не хочу его беспокоить.»
Поняв, что Лань Чжань чёрта с два кому пожалуется, пиздюки… точнее, милые детишки как с цепи сорвались. И это вовсе не было похоже на весёлые попытки Вэй Усяня вытянуть из Ванцзи хоть какую-то реакцию. Нет, ребятки поставили себе другую цель — обидеть. Причем обидеть, искусно лавируя на границе нарушения правил — видимо, всё-таки не хотелось огрести от Лань Цижэня.
Однако, к несчастью юных дарований, в ситуацию вмешался неучтённый фактор. Бичэнь имел разум двадцатипятилетнего студента медфака, закалённого школой жизни не самого благополучного района города Москва. Ему до благовоспитанности Лань Чжаня было так же далеко, как Не Минцзюэ до прима балерины, и сдерживать праведный гнев клинок не собирался.
Едва научившись управлять полётом собственного металлического тела, подпитываемого и направляемого духовной энергией Лань Чжаня, Бичэнь начал причинять добро и наносить справедливость.
Облил чернилами сочинение Ванцзи, над которым бедный парнишка корпел целый час? Фингал тебе к лицу!
Подговорил детишек игнорировать Лань Чжаня? Кровоподтёки украшают мужчину!
Заикнулся по поводу его матери? Сомневаюсь, что после сегодняшнего спарринга у тебя будут дети.
Лань Цижэнь к всеобщему удивлению лишь махнул рукой, предварительно прочитав огромную лекцию о том, что лютые мертвецы никого жалеть не будут. Бичэнь даже зауважал пожилого заклинателя, мысленно извинившись перед учителем за заблаговременно выданную кличку «Хоттабыч». В конце концов, дедуля пусть и не открыто, но вполне очевидно попустительствовал разумному мечу — видимо, говорящие железки даже в этой вселенной были довольно редким и мощным артефактом. И этот артефакт — какая удача! — попал в руки именно к его племяннику.
За последние сто лет разумный клинок появлялся лишь единожды — легендарный клинок Не Минцзюэ. Лань Цижэнь внутренне содрогнулся от нахлынувших воспоминаний: сумасшедшая сабля, заскучав в ученических покоях, в лучшем случае начинала носиться по всем Облачным глубинам, «осматривая территорию». В худшем… это лучше не вспоминать.
Нет, пусть уж лучше клинок внимает текстам классиков, совместно с Ванцзи набираясь ума-разума, и всегда находится под присмотром.
Нервно поглаживая бородку и надеясь, что меч не додумается, подражая Бася, наворачивать по воздуху круги вокруг своего заклинателя, учитель разрешил Лань Чжаню носить клинок с собой на занятия, обосновав это как:
— Общение с мечом — важная часть развития, как меча, так и заклинателя.
«Общение с мечом — важная часть развития шизофрении», — мысленно прокомментировал Бичэнь. Впрочем, ему не на что было жаловаться — лучше сопровождать Лань Чжаня двадцать четыре часа в сутки, чем лежать на неудобной подставке, от тренировки до тренировки пародируя вождя революции.
Даже сейчас, направляясь к источнику, Ванцзи взял его с собой.
«Приятель, зачем ты постоянно плещешься в ледяной воде? Что за христианские мотивы?»
— Это укрепляет тело и дух, — бесцветно отозвался Лань Чжань. Они были одни в источнике, так что можно было спокойно говорить вслух, не растрачивая попусту духовные силы.
Бичэнь, как самый воспитанный в мире меч, тихо лежал на каменной границе источника.
— Не будешь петь ту песню о пальмах?
«В прошлый раз, когда я помешал второму Господину Лань медитировать в источнике, он окунул меня в этот самый источник, так что нет, спасибо. И не пальмы, а Пальмолив».
— Прости. Ты сам напросился.
«Да знаю я, знаю. Давай, приятель, погружайся уже в стазис. Быстрее начнешь — быстрее закончишь».
— Мгм.
Лань Ванцзи послушно прикрыл глаза, прислушиваясь к мерному журчанию воды.
Из медитации его вывел тихий звук шагов. Разомкнув веки, Лань Чжань увидел только удаляющуюся на приличной скорости спину, облачённую в белоснежные ученические одежды ордена Лань.
Странно. Никто не должен был заходить сюда.
Но стоило скользнуть взглядом по каменному ограждению источника, как всё встало на свои места.
«Это что сейчас было?»
— Моя одежда… Её украли.
«Чего?» — Бичэнь, на минуту заболтавшийся с Системой, медленно осознавал ситуацию. Украли одежду? Да кто посмел бы? — «Кто?»
— Не знаю. Кто-то из учеников, — голос Лань Чжаня дрогнул. Паника росла в геометрической прогрессии. Неужели ему придётся идти голым через всю территорию облачных глубин?.. От такого позора не отмыться даже за всю немаленькую жизнь заклинателя.
«Ясно. Жди здесь, сейчас вернусь».
— Что ты?.. — не успел Ванцзи закончить фразу, как меч воспарил, без спроса подпитываясь духовной силой, и стрелой метнулся к выходу из купальни, буквально искрясь праведным гневом.
Бичэнь вернулся спустя одну палочку благовоний — примерно в тот самый момент, когда Лань Чжань задним делом раздумывал, как бы удобнее утопиться в этой ледяной луже.
Клинок медленно летел в метре над землёй. На слабо сияющее голубым светом лезвие были аккуратно повешены белоснежные одежды.