В темной комнате, где нет углов

Дерек слушает ее сбивчивый лепет и не может сдержать умиленной улыбки. Это одновременно так похоже и не похоже на Стайлза, так по-человечески, что дух захватывает. Она ему нравится. И рядом с ней он кажется себе более спокойным, взрослым и уверенным, чем рядом с кучей подростков-оборотней и психованным дядюшкой, изображающих его стаю. И он вдруг понимает, что хочет произвести впечатление на нее, и даже дает совет про маккартизм – так что если забыть всю эту оборотничью чушь – их диалог кажется таким нормальным и правильным, что поневоле задумаешься, во что он превращает свою жизнь. Он ведет ее на свидание, на показ какого-то блокбастера, содержание которого стирается из памяти уже на следующий день, а потом в кафе, где они съедают по гамбургеру и огромной порции картошки. Он рассказывает о себе. Не слишком много, ведь здесь замешаны и другие люди (и нелюди), но вполне достаточно для того, чтобы она представляла, с чем имеет дело. У двери ее дома он легко касается ее губ, но не заходит внутрь, хоть она и предлагает кофе. Он дал себе слово не спешить в этот раз. Они встречаются около месяца, прежде чем заняться сексом, и, когда он случается, Дереку кажется, что все разом становится на свои места. Как будто кто-то, словно по волшебству, сделал мир четче и ярче. Проще. Он немного волнуется перед ее официальным представлением стае, но все проходит достаточно хорошо, и даже Джексон, связавшийся по скайпу из Лондона, и Питер ведут себя более-менее прилично, ограничившись всего парой колкостей, направленных скорее на Дерека, чем на Дженнифер. Она - внезапно - очень легко сходится со Стайлзом. Хотя, это не удивительно – у них сходный тип мышления и чувство юмора,и неуемное любопытство. Так что, глядя, на этих двоих - бегающих по двору и обливающихся из водяных пистолетов, Дерек чувствует, как его затапливает волна почти невыносимого счастья. Не вовремя материализовавшийся Питер как всегда спешит подложить свинью: - Если бы сейчас случился пожар, - растягивает он слова, - кого бы из них ты кинулся спасать первым? Из горла Дерека вырывается дикий рев, и он всаживает когти Питеру в живот: - Я вырву твою печень, и заставлю тебя ее съесть, - рычит он, проворачивая кисть. Питер кашляет кровью. Дерек косится в окно, и отбрасывает Питера, словно мешок с мусором. - Приберись тут, - сквозь зубы шипит он, вытирая кровь кухонным полотенцем. Тот согласно кивает, но урон уже нанесен. Дерек прокручивает его слова в голове день за днем, отказываясь понимать, что они означают. Дженнифер соглашается к нему переехать, и пол лета они проводят в поисках подходящего жилья. В конце концов, она со Стайлзом находят дом на краю леса, и Дерек сразу же влюбляется в заросшую сорняками лужайку, старые деревянные балки и стены цвета красного кирпича. Дом достаточно большой, чтобы вместить всех членов стаи, и в то же время не производит впечатления громадины. Бумаги подписывают быстро, так что вскоре вся стая отмечает их с Дженнифер новоселье. Им дарят кучу подарков: рамки для фотографий, скатерти, постельное белье, посуду, мелкую бытовую технику, какие-то декоративные мелочи из стекла и керамики, призванные собирать пыль до тех пор, пока их кто-нибудь не разобьет, избавив Дерека от необходимости каждую неделю вооружаться метелкой. Стайлз дарит уродливого садового гнома (утверждая, что у Дерека такое же выражение лица, когда тот не в духе), и которого Дженнифер торжественно водружает на крыльцо. Потом они вдвоем целый вечер стебут Дерека, но тому плевать - он не может перестать улыбаться. Через полгода за завтраком Дерек делает Дженнифер предложение, и она легко соглашается, а потом просит передать еще джема. Во время церемонии, когда священник объявляет их мужем и женой, Дерек, перед тем, как поцеловать Дженнифер, на секунду оглядывается назад и видит, как Стайлз, с набитым фруктовыми тарталетками ртом, показывает ему большие пальцы, а Питер вытирает глаза платком. А в следующее мгновение он уже попадает под ливень из розовых лепестков и конфетти. На следующий год половина стаи разъезжается по университетам, и в Бикон-Хиллс остаются только Дерек, Дженнифер, Питер и Айзек. Дерек устраивается работать в автомастерскую, перебирает двигатели, осматривает ходовую, меняет масло, много думает. О себе, о своей семье, о стае. Мечтает. Стая почти не собирается вместе: у всех разные графики, и Рождество, пожалуй, единственный праздник, когда большинство приезжает домой. Установив елку, Дерек садится на диван, пока Дженнифер развешивает носки над камином. Эллисон и Скотт женятся сразу после окончания университета. Торжество проходит очень скромно: они решили, что все имеющиеся деньги потратят на трехмесячное путешествие по Европе и Азии. Тем же вечером Лидия и Джексон объявляют о желании обосноваться в Сан-Диего, Джексон с тревогой смотрит на Дерека, ожидая отказа, но тот не возражает. Его стае не обязательно быть поблизости все время, он неплохо справлялся, пока те учились. Но как же бьется сердце, когда Стайлз возвращается домой. Ему идет полицейская форма, и Дерек ничуть не удивлен его решением работать вместе с отцом. Стайлз все еще изо всех сил пытается уберечь того от явных и скрытых опасностей. Вскоре, столкнувшись в супермаркете, Дженнифер приглашает Стайлза к ним домой, и тот как-то незаметно становится неотъемлемой частью их жизни. Они часто ужинают вместе, и Стайлз нередко остается ночевать, что всегда означает завтрак в исполнении Стилински: тосты с отпечатком волчьей морды на поджаристой корочке. Дерек перерывает всю кухню в поисках этого проклятого тостера, но так и не находит: Дженнифер наверняка знает, где тот хранится и покрывает Стайлза, вон как давится от смеха, только подходя к кухне. Стайлз пишет ему глупые смс-ки, полные смайликов и смехотворных намеков на его повышенную мохнатость в определенные дни месяца, а иногда присылает список продуктов для очередного кулинарного эксперимента, или названия фильмов, которые им жизненно необходимо посмотреть. Дерек больше всего любит эти моменты: они смотрят кино, на его коленях стоит огромная миска с попкорном, с одной стороны к нему прижимается Дженнифер, а с другой привалился уставший после дежурства Стайлз, сквозь сон бормочущий «я смотрю», когда Дерек предлагает ему идти ложиться. Дженнифер поглаживает ему затылок, Стайлз влажно дышит в плечо, и Дереку нестерпимо хорошо. Когда фильм заканчивается Дженнифер приносит подушку и одеяло, и они укладывают Стайлза прямо на диване. Стайлз переворачивается, чуть не падая на пол, выгибая бледную шею с бьющейся на ней жилкой, и Дерек не может отвести глаз. Оборачиваясь, он натыкается на взгляд Дженнифер, полный любви и понимания. Дерек просыпается рано. В четыре утра небо только начинает сереть, и он усаживается на ступеньках крыльца, запустив пальцы в волосы. На плечи опускается толстовка, а через секунду рядом садится полуодетый Стайлз. Они, молча, смотрят, как загорается рассвет, а потом Дерек притягивает Стайлза к себе и целует в щеку. Всю неделю Дереку кажется, что воздух звенит от напряжения. Он знает: что-то должно произойти, и от этого знания сладко сжимает в груди. На следующих выходных Стайлз притаскивает кипу каких-то дисков для кино-марафона, и они рассаживаются на диване с попкорном и колой, но уже через пару часов Дженнифер хитро смотрит на Дерека и тянется за поцелуем. Стайлз ерзает рядом, а Дженнифер, уже перегнувшись через Дерека, целует и его. Стайлз дергается, растерянно глядя на них обоих, но Дерек странно спокоен, а Дженнифер мягко улыбается и седлает его бедра. Стайлз откидывается на спинку дивана: вряд ли для удобства, скорее, чтобы отодвинуться, и впервые за все то время, что они знакомы, у него не хватает слов. Дерек придвигается ближе, жадно глядя на то, как его жена целует другого. Из его груди вырывается тихий вздох, и Дерек, оттягивая горловину футболки, целует Стайлза в шею. - Что? Что вы делаете? – хрипло выдыхает Стайлз, пока Дженнифер стягивает с него одежду. - Ты знаешь, - говорит она, и Дерек заглушает протест, вылизывая его рот. Стайлз замирает, а потом расслабляется в его руках, отвечая на поцелуй, и Дерек чуть не кончает себе в штаны. Дженнифер в это время расстегивает ремень Стайлза. - Вы меня с ума сведете, - хватая ртом воздух, он приподнимает бедра, помогая стянуть с себя джинсы. Дерек оставляет череду засосов у него на груди, спускаясь все ниже. У Стайлза красивый ровный член, перевитый венами, и Дерек вжимается лицом в пах, вдыхая острый мускусный запах, а потом берет в рот. Стайлз скулит, царапая ногтями его плечо, пока Дженнифер ласкает его соски. Дерек выпускает член изо рта с влажным звуком и стягивает с Дженнифер трусики. А потом снова начинает сосать, пока она елозит по бедру Стайлза, оставляя влажный след. - Я… я сейчас, - почти плача выдает Стайлз, и Дерек пережимает основание его члена, и отстраняется, позволяя Дженнифер его оседлать. Она сладко стонет, опускаясь вниз, а Дерек с расширенными глазами смотрит, как двигается член Стайлза, прижимаясь к его колену щекой. Дженнифер быстро кончает, и Дерек наваливается на Стайлза, обхватывая ладонью их члены и яростно двигая запястьем. Стайлз кусает его плечо, заливая спермой свой живот, и Дерек следует за ним, а потом втирает в кожу Стайлза мутные капли. Они еще долго лежат так – втроем, переплетясь конечностями, лениво целуясь. И глаза у Стайлза шалые, словно он обдолбался, а у Дженнифер в глубине зрачков плещется теплая тьма. - Спасибо, - еле слышно шепчет ей Дерек, переплетая пальцы. – Я люблю тебя. Это странно, но на утро никто не отводит взгляд, не испытывает ни капли неловкости, и Дерек, уходя на работу, целует обоих в губы. И вскоре они снова повторяют этот опыт. Стайлз все чаще ночует у них, и вскоре Дерек покупает кровать побольше, а в шкафу прочно обосновываются форменные рубашки и брюки с нашивками полицейскоо департамента. Они практически живут вместе, и хотя все трое достаточно осторожны, а удаленность дома позволяет избежать огласки, кое-кто все же узнает о происходящем. Дерек говорит себе, что вряд ли мог бы долго скрывать такое от стаи, но это слабое утешение в сложившейся ситуации. Их не то чтобы не одобряют – их не понимают. Дереку требуется весь его авторитет и сила, чтобы вдолбить в головы своих бет, что есть вопросы, которые не стоит задавать. Дженнифер, загоревшись идеей открыть книжный магазин, увольняется из школы, попутно опубликовав несколько своих рассказов. Дерек гордится женой, стараясь поддерживать в реализации ее мечты, и новость о беременности Дженнифер оказывается для всех абсолютной неожиданностью. Дерек молчит несколько секунд, а потом подхватывает ее на руки, кружа по комнате, подвывая от восторга. Он всегда мечтал о детях, но они все как-то откладывали, так что он сам чувствует себя как ребенок, для которого совершенно внезапно наступило Рождество. Стайлз криво улыбается, уткнувшись взглядом в пол, пока Дерек не вовлекает его в тройственное объятие. Дженнифер целует сначала Стайлза, а потом и Дерека, словно убеждая, что ничего не изменилось. Беременность протекает легко для Дженнифер, но нелегко для всех остальных. Стайлз все свободное время гуглит, вычитывая всякие ужасы про саму беременность и роды, а потом прибегает к Дереку, накручивая и его тоже. Они оба становятся настолько тревожными, что на последних месяцах Дженнифер выдворяет обоих из хозяйской спальни, утверждая, что они плохо влияют на малыша. Стайлз и Дерек расходятся по гостевым спальням, но уже через несколько недель оказываются в одной кровати. Они впервые занимаются сексом без Дженнифер, и Дерек старается быть очень аккуратным и нежным. Стайлз загнанно дышит, когда Дерек входит в него, впиваясь пальцами в бедра до синяков. Дерек присутствует при родах: Дженнифер рожает девочку, и он своими руками перерезает пуповину. Дитон, на этот раз выступающий в роли акушерки, ойкает, когда малявка кусает его за палец, а Дерек гордо улыбается и прижимает малышку к своей голой груди. Следующие полгода сливаются в нескончаемую череду бессонных ночей, мокрых подгузников, бутылочек с молоком, погремушек и развивающих игр. У них вырабатывается своеобразный график ночных дежурств, и, наверное, им чуть легче, чем остальным семьям, и в то же время в разы тяжелее. Дженнифер часто срывается и плачет, Стайлз просто молча уходит, пропадая на дежурствах, а Дерек не знает, когда все покатилось в тартарары. Он полностью посвящает себя уходу за дочерью – маленькой Талией, малодушно надеясь переждать бурю. И в какой-то момент ему кажется – удалось. Дженнифер что-то лихорадочно пишет и по пол дня висит на телефоне, разговаривая со своим агентом. Дерек с удивлением узнает, что у нее есть агент, и оказывается, по ее рассказу будут ставить пьесу в Нью-Йорке. Стайлз перестает задерживаться на работе, окончательно перебираясь в их дом. Загружая ящики с комиксами в машину, Дерек натыкается на ненавидящий взгляд шерифа, стоящего в дверном проеме, и уже на подъезде к дому говорит: - Твой отец хочет меня убить. Стайлз смеется: - Это так. Просто он думает, ты как собака на сене, - добавляет он, - держишься за нас с Джен и не можешь выбрать. Дерек хмурится, глядя в зеркало заднего вида: - Я не… - Ты именно так себя и ведешь, - перебивает его Стайлз. – О, ну не делай такое щенячье лицо… - Тебя, - Дерек с трудом собирается с мыслями, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту, - тебя не устраивает что-то? Стайлз закатывает глаза. - В смысле, если тебя что-то не устраивает, ты должен сказать мне об этом, чтобы я мог все исправить. Стайлз, положив ладонь ему на бедро, сжимает пальцы: - Все в порядке. Правда. – Он улыбается недоверчиво нахмурившемуся Дереку. – Если бы я не хотел всего этого, меня бы здесь не было. И Дерек может дышать. Дженнифер все чаще уходит из дома, «надо проветриться», говорит она с милой улыбкой, но лицо – глянцевая маска. Он не знает, что творится у нее в голове, и думает, что не хочет знать. Иногда ему кажется, что его жена куда-то пропала, исчезла, а вместо нее возникла эта новая, незнакомая ему женщина. Когда-то, в самом начале их отношений, она рассказала ему о том, что человек изменяется с возрастом, но не постепенно, а будто бы разом. Как если бы внутри сменялся караул, и на вахту заступала совершенно другая личность – ему нравилась эта идея, позволяющая получить индульгенцию за прошлые грехи, ведь тогда он сам был уже не тем Дереком, из-за которого погибла вся его семья. И вот сейчас он вспоминает их разговоры и думает, неужели там, внутри, больше нет его любимой Дженнифер, а есть кто-то другой? Стайлз валяется на диване, пристроив малышку у себя на животе, а Дерек массирует его ступни, когда Дженнифер заявляет: - Нам нужно поговорить. – И выходит во двор. Дерек встает, и Стайлз тянется за ним. - Останься здесь, прошу. – Дерек гладит его по щеке и целует Талию в лоб. – Не иди за мной. Дженнифер сидит на качелях, покачивая босой ногой. - Я хочу уехать, - говорит она, не глядя на него. – Мне здесь тесно. Я задыхаюсь. Он протягивает руку, но останавливается в парах сантиметров от ее плеча: - И куда? - В Нью-Йорк, - говорит она, - потом, может быть, в Прагу. Мне предлагают работу, Дерек. Ту, о которой я мечтала. Дерек заторможено кивает: - Конечно. - Я хочу чего-то большего, - частит она, словно бы пытаясь оправдаться, хотя Дерек прекрасно понимает, что решение уже принято. – Писать. Путешествовать. Добиться чего-то… - Ты же понимаешь, что я не могу уехать. Здесь мой дом. Мое место, - с болью в голосе говорит Дерек. Она, наконец, смотрит на него, с любовью и жалостью. - Я знаю. – Она встает и подходит к нему, обнимая. И он держит ее в своих объятьях так крепко, словно это сможет ее удержать. Стайлз находит его на чердаке, среди пыли и вещей, которые давно пора бы выкинуть. - Эй, - говорит он, усаживаясь рядом. Дерек поднимает на него покрасневшие от слез глаза. - Она уехала. - Да. – Стайлз пытается придумать какие-то слова поддержки, но почему-то в голову лезет только какая-то сентиментальная чушь. – Она вернется. Вот увидишь. - Ты… теперь ты… - Дерек не может выдавить ни слова из заготовленной речи. Все слова застряли колючим комком в горле. - О, нет-нет-нет,- усмехается Стайлз, - от меня ты не избавишься. Никогда. И Дерек слабо улыбается в ответ, укладывая голову Стайлзу на колени. Нежные пальцы зарываются в пряди, поглаживая затылок и виски. - Я люблю тебя, - говорит ему Дерек. В первый раз. - Я знаю, - отвечает Стайлз. Дерек поднимает голову, прищурившись, и ему ничего не остается кроме как продолжить. – Я тоже тебя люблю. Господи, ты такой идиот.