Прошу, не сопротивляйся мне

Звук скрежетания. Роббе опасался услышать эти звуки, потому что это означало, что Сандер всё же пришёл к нему. Парня начало понемногу охватывать неприятное чувство. Оно охватывало постепенно нарастающей волной, хотя, казалось бы, он не переставал думать о случившемся ни на секунду, и его внутренние ощущения, и так, были сильно обострены. Но теперь к смешанным чувствам, сомнениям и потоку мыслей стал прибавляться страх. Страх перед тем, что будет после произошедшего, в известной степени, у него и так был. Страх за то, что он позволил себе сделать. Страх за то, что думал Сандер обо всём этом. Ведь, он даже не остановил убегающего парня, значит опешил, тоже испугался? Но чего? Того, что это было неожиданно, того, что он понравился Роббе не просто как друг или чего-то другого? Или это было отвращение? Айзерман как ни старался, не мог уйти от мысли, что тот - просто разозлился на него, возненавидел за то, что тот оказался "пидором"? Роббе становилось крайне тяжело на душе от этой мысли. Хотелось залезть в собственную черепную коробку, выковорить ножом, что Сандер подарил ему, эту мысль оттуда и выкинуть её в мусорку. Однако, теперь, ко всему этому кому из переживаний и мыслей, прибавился обыкновенный экзистенциальный страх за свою жизнь. Сандер был не таким как Роббе, не был парнем из города, где даже если и есть гомофобы, то их меньше и они не так храбры, поскольку как сказал бы Дрисен "это не их территория". В городе большинству было просто похуй на то, что там происходит у людей за стенами спальни. Здесь же, всё иначе. Здесь своё общество со своими законами существования, которые люди, по большей части, если не уважают, то, по крайней мере, уж точно соблюдают. А Сандер родился и вырос в такой среде. Поэтому неудивительно, если он захочет врезать в лицо, если не избить Роббе. Для него поцеловать парня будучи парнем, наверняка является чем-то отвратительным и недопустимым. Парень думал, что совершенно зря поцеловал его. Вообще, Сандер никогда не производил впечатление гомофоба, или человека, у которого чешутся руки избить кого-то за то, что тот как-то выделяется из толпы. Но Роббе был охвачен переполнявшими его эмоциями и опасался самого худшего. Айзерман лежал на кровати. Свет в комнате был выключен, в надежде, что Сандер подумает, что Роббе нет дома или он спит, и оставит его. Конечно, ничто не мешало ему прийти на следующий день, но Роббе мог бы что-то придумать за это время, ведь, Сандер дал ему лишь несколько часов. Звук удара о стекло. Сердце Роббе забилось быстрее. Он чуть ли не проклинал себя за то, что сделал это. Парень повернул голову к окну. В стекло прилетел немаленький камешек и отскочил, оставив небольшой скол. Видимо Сандер был зол, подумалось Роббе, ведь раньше настолько большие камни и с такой силой он не кидал в его окно. А делал он это раньше, с целью привлечь внимание Айзермана и уйти с ним, к примеру, гулять по ближайшим окраинам ночного посёлка или бросать камни в речку, что текла неподалёку, довольно часто. Они познакомились, можно сказать, что случайно, и также сдружились случайно. Возможно. Роббе в глубине души понимал, что ему нравятся парни, но никогда себе в этом не признавался. Зачем? Ему никогда особо не было интересно в обществе людей, которые были старше его, пусть даже всего на пару-тройку лет. А тут он встретил человека, с которым ему было комфортно, интересно, весело. Во всех смыслах этого слова, легко. И кто б мог подумать, что встретил в небольшом селе, куда был отправлен на лето к настолько далёкой родственнице, что никто уже и не помнил кем она им приходится, потому что мама, в какой-то момент, решила, что так её без пяти минут 16-ти летнему сыну будет лучше. Ещё один звук удара. Осознав, что Сандер понимает, что парень там, последний подошёл к окну. На него с земли смотрел сосредоточенный и, судя по всему, напряжённый Дрисен. Он резко махнул головой в сторону земли, давая понять, что хочет, чтобы тот спустился к нему. Роббе покачал головой в отрицательным жесте. Сандер же, нахмурив сильнее брови, снова махнул головой ещё резче, словно настойчивее. И Роббе понял, что Сандер настроен серьёзно, и тот не сможет избежать встречи с ним. Айзерман подумал о том, что на первом этаже спит бабушка, и, опасаясь за то, что парень может сделать, а тот может сделать всё, что угодно, если парень не выйдет к нему. С ней ничего не должно случиться, это касается Роббе, ему и расплачиваться за свои действия. Поблагодарив высшие силы за то, что Сандер хотя бы не издаёт шума, и вроде как пришёл один, ещё раз всё взвесив, решил спуститься к Дрисену. В конце концов, он же не трус и не слабак, чтобы бежать от неизбежного. Нож с собой Роббе не взял, он вообще ничего с собой не взял. Так, он хотел показать, что доверяет ему. В глубине души парню всё ещё хотелось верить, что Сандер не причинит ему вреда, и они просто поговорят и всё обсудят. Глупо ли это было? Да, ответил сам себе Роббе, но немалая часть, та, что была влюблена в этого зеленоглазого опасного на вид парня с короткой тёмной стрижкой и видно, что поношенной, одежде, стремилась довериться ему. Осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, выйдя из дома, и заперев его, на всякий случай, ключом, парень обошёл дом к тому месту, где стоял Сандер. Как только он его увидел, колени Айзермана начали немного подрагивать. Но собрав все свои силы в кулак, он направился к парню, который при виде идущего к нему Роббе, вынул руки из кармана своей неизменнй чёрной кожанки и тем же внимательным и напряжённым взглядом посмотрел прямо на Роббе. Его дыхание было также напряжённым, но размеренным. - Сандер, - начал несмело говорить Роббе как только подошёл к парню ближе, - прошу, давай просто поговорим. Мне не нужно было этого делать, я знаю. Дрисен начал приближаться к Роббе и того начала охватывать настоящая паника, отражающаяся в его широко раскрытых глазах и немного бегающих зрачках. Сандер это прекрасно заметил. - Пожалуйста, Сандер, тебе было неприятно, я понимаю. Это было неожиданно, как и для меня, но... Не успел Роббе договорить как парень сказал: - Почему ты так боишься меня? - на секунду его взгляд будто стал мягче. - Ты же пришёл меня побить, - Айзерман смотрел в глаза напротив как загнанный в угол охотником зверёк. - С чего ты взял? - Ну, ты так сильно кидал камни в окно, что оно немного разбилось, и я подумал, что ты - зол... - Извини за стекло, если хочешь, я его потом поменяю, - Сандер говорил своим низким голосом как всегда уверенно, но в этот раз, казалось, будто он немного дрожал от напряжения. Дрисен стал медленно приближаться. Роббе инстинктивно сделал шаг назад. - Не бойся меня. Я обещаю, что не сделаю тебе больно. Только, прошу, не сопротивляйся мне, - произнёс Сандер. Хищнеческий томный взгляд. Роббе не знал, что думать, он бы и хотел его не бояться, но против инстинктов не пойдёшь. Он смог вымолвить только тихое и неуверенное "Что?.." Через мгновение Сандер резко схватил Роббе за плечи и толкнул его к ближайшей стене дома. Прижав его к ней, тяжело дыша, он начал трогать парня за талию. Прижавшись вплотную к парню, который от неожиданности и звука произнести не мог, Дрисен, всё ещё видя страх в глазах Роббе, медленно наклонился и шепнул продолжительно ему на ухо: - Расслабься... После этого, Сандер резко отстранился на небольшое расстояние от него и принялся остервенело расстёгивать его ремень, пытаясь расстегнуть штаны, так, что казалось, оторвётся пуговица. От небольшого шока, Роббе почти ничего не соображал, сопротивляться у него сил почти не было. Да и чему сопротивляться, он не понимал. - Сандер, что ты дела... Ахх, - Айзерман запрокинул голову, и сладко рвано выдохнул, потому что именно в этот момент Сандер, приспустив немного его трусы, взял кончик его члена в рот. Это было неожиданно. Но так чертовски приятно. Роббе вообще мало ещё что успел испытать за свою жизнь. Немного дрочки на, в основном, гей-порно. Но ему никогда не отсасывали. Его никогда никто не трогал там. Рваные и тихие стоны наслаждения раздавались в тишине. Сандера же эти звуки только подстёгивали. Он был неопытен в этом плане и, хоть и спал раньше как с девушками, так и с парнями, никогда оральным сексом не занимался. Никогда не делал минет. В теории он, приблизительно, понимал, что надо делать. Дрисен взял член глубже, насколько ему позволял рвотный рефлекс, и начал делать быстрые поступательные движения головой, подняв глаза на парня, который пытался отвести взгляд, потому что это было немного чересчур сильно, в эмоциональном плане, для него. Роббе запрокидывал голову настолько, насколько позволяла стена позади него, в моменты, когда Сандер языком скользил по длине. Вдруг, парень решил подключить и руку, потому что этого явно, по всем признакам, было недостаточно. Он достаточно жёстко схватил Роббе за основание члена и начал подрачивать в такт своему рту. Дрисен возбудился не меньше, чем парень напротив него. Он изредка издавал звуки-полустоны, которые заставляли Айзермана лишь сильнее растворяться в своих ощущениях. Сандер издавал причмокивающие звуки, когда, изредка, на полумгновение выпускал член изо рта. Губы становились более распухшими и наливались цветом, что было заметно даже в темноте. Роббе цеплялся чуть ли не ногтями за стенку за спиной. Через всё его тело проходило тёплое и колкое всё нарастающее возбуждение. Он растворялся в эмоциях, и его выражение лица было неебически прекрасным. Парень был красив в моменте, невозможно было оторвать взгляд, так растворялся Роббе в забытии, что заставило член Сандера становится влажным в штанах. Дрисен замедлил движения. А Роббе, поглощённый чувствами, прикоснулся к голове парня, желая дать ясно понять, что он на грани. На сладкой грани. Он мягко поглаживал мягкие короткие волосы, пуская по телу второго мурашки. Сандер не отстранился, а лишь сделал попытку взять ещё глубже. Он на подсознательном уровне хотел проглотить его сперму. Потому что чувствовал, что так правильно. Роббе, издав едва уловимый писк, кончил, чувствуя каждой клеточкой своего тела освобождение. Надев на парня трусы, затем штаны, и застегнув их, Дрисен поднялся с колен и глубоко, но нежно поцеловал парня напротив, который настолько не мог отойти от того, что только что произошло, что почти не заметил этого. После этого, не оборачиваясь, Сандер ушёл. Сказать, что Айзерман был в полнейшем шоке, не сказать ничего. Сбившиеся дыхание понемногу начало выравниваться, а голова становится яснее. - Wtfock?*, - только и смог прошептать Роббе в пустоту.