В любой вселенной

      За три года пятилетней миссии Джим Кирк уже давно пришёл к выводу, что в глубоком космосе — хоть по ту сторону корабельной обшивки, хоть внутри — может случиться всё самое невозможное. И когда в поле его зрения попал завернувший за угол пятой палубы неизвестный, он без всякой заминки вызвал службу охраны, а сам направился следом за нарушителем.       Блондин в светлом костюме скрылся за разъехавшимися дверями каюты Е513. Кирк дождался охранников и, получив от одного из них фазер, приказал выставить режим оглушения.       Пара охранников просочилась сквозь вновь раскрывшиеся двери, следом вошли ещё двое, за ними — капитан.       Тот самый блондин, за которым шёл Джим, стоял посреди каюты и растерянно хлопал глазами. Теперь его можно было рассмотреть повнимательнее, и нелепость его старомодного наряда даже чуть выбила Кирка из колеи: белая рубашка, клетчатая бабочка, ужасно потёртый костюм тройка, словно… Да из какого века эта одежда? При том вся каюта сверху до низу была забита книгами. В двух углах примостились довольно разросшиеся фикусы. Каким образом все эти вещи оказались на борту? Какой-то балаган…       — Я — капитан «Энтерпрайз», Джеймс Тиберий Кирк. Кто вы такой и что вы делаете на моём корабле?       — Добрый вечер, — чуть нервно улыбнулся незнакомец. — Во-первых, я сразу попрошу прощения за доставленные неудобства…       — Азирафель!       Почти все фазеры тут же на автомате повернулись на донёсшийся со стороны душевой голос. Высокий худощавый мужчина, похоже, только что закончил водные процедуры, поскольку на нём был халат, а с рыжих волос капала на накинутое на плечи полотенце вода.       Джим тут же выцепил взглядом жёлтые глаза с вертикальными зрачками, но не смог определить, к какой расе относится этот гуманоид. На виске была татуировка в виде змеи, однако Джим не припомнил ни одной организации или преступной группировки с таким символом.       Рыжий неизвестный тем временем поджал губы и мученически заломил брови, глядя на блондина:       — Ангел, ты что, выходил из каюты?       Тот, кого назвали ангелом, опустил глаза, но тут же поднял их, словно ему было стыдно, но не хотелось в этом признаваться.       — Мне просто захотелось немного пройтись, — упрямо возразил он. — В каютах нет окон. Это слегка угнетает.       Рыжий закатил жёлтые глаза и принялся промакивать полотенцем волосы. Джиму надоело, что эти двое ведут себя так, словно в каюте, кроме них никого нет.       — Ну что ж, господа, пришла пора почувствовать себя ещё более угнетёнными. Обоих в карцер.       С этими словами он вышел в коридор. Пора возвращаться на мостик. С пробравшимися на борт «зайцами» можно предоставить разбираться охране.       Проходя мимо открытых дверей смотровой палубы, Джим на секунду подзавис, зацепившись взглядом за скопление звёзд соседней галактики. За три года, проведённых на борту, красота космоса так и не приелась, и сейчас было даже странно осознавать, что когда-то в начале своего пути, он хотел оставить пост капитана.       Мостик встретил идеальной рабочей атмосферой и привычным тихим попискиванием приборов.       — Мистер Чехов, сколько до Варгона? — поинтересовался Кирк, располагаясь в капитанском кресле. Варгон-7 являлся звёздной базой, на которую им следовало прибыть с целью забрать запас медикаментов для колонии в соседнем созвездии.       Каково же было удивление Джима, когда вместо молодого энсина к нему обернулся совсем другой человек. И как он сразу не заметил?       — До прибытия на базу при нынешней скорости — семьдесят два стандартных часа, капитан, — отрапортовал заменивший Чехова навигатор.       — Прекрасно. А где ваш коллега, мистер Бёрнс? Насколько я помню, смена мистера Чехова ещё не кончилась.       Бёрнс растерялся — видимо, сам не знал причин — и перевёл взгляд на старшего помощника. То же сделал и Джим. Спок соизволил оторваться от своей научной станции и обернулся к капитану.       — У мистера Чехова началась… предположительно аллергия, и я направил его в медотсек.       Джим на секунду встретился взглядом со своим старпомом.       — Спасибо, мистер Спок.       Взяв в руки падд, Кирк отправил Боунзу сообщение. Необходимо было узнать, насколько у Чехова всё серьёзно, и нужно ли искать замену на ближайшие смены. Боже, какая скукотища. С тем же успехом он мог устроиться на работу в офис, а не поступать в Академию и становиться капитаном. Джим искоса взглянул на старшину Рэнд. Можно было бы поручить отследить ситуацию с Чеховым ей, но тогда до прибытия на звёздную базу ему самому будет совершенно нечем заняться.       «Пиликнуло» входящее сообщение от Маккоя.       «Парень в порядке. Я ещё не понял, что это, но чувствует он себя отлично. На смену не отпущу».       Джим усмехнулся. Маккой был в своём репертуаре.       «Ты же сказал, что он в порядке».       «Джим, его жизни ничего не угрожает, но его нос и скулы покрыты мелкими гематомами. Выглядит это почти мило, как синие веснушки, но они довольно болезненны, а боль отвлекает. Ты же не хочешь, чтобы по невнимательности парень проложил курс в какую-нибудь космическую жопу? Короче мне пора. Если так интересно, заходи проведать нашего гения после смены».       Джим протянул старшине падд, понимая, что поболтать с Маккоем подольше уже не получится.       — Старшина, мистер Чехов на больничном, составьте расписание ближайших смен и уведомите о них мистера Митчелла. И свяжитесь с мистером Хендорффом, пусть предоставит отчёт. Он знает, о чём. — Джим решил, что не стоит разводить на корабле сплетни о поимке двух неизвестных. И всё-таки стоило поручить охране обо всём расспросить их. Если им удалось проникнуть на борт, значит, с защитой корабля не всё так ладно, как хотелось бы.       — Есть, капитан.       Старшина отошла к своей рабочей зоне, и Джиму не оставалось ничего другого, кроме упереть скучающий взгляд в экран напротив. Ему почти хотелось, чтобы что-нибудь да случилось. Интересно, Спок помнит о том, что они вечером договорились о партии-другой в шахматы? Хотя глупый вопрос. Конечно, помнит. Он же вулканец.       Тем временем доктор Маккой взял у энсина Чехова все необходимые анализы и отпустил парня в каюту соблюдать домашний режим и составленную диету. Сам он тоже планировал вскоре покинуть лазарет, посетить комнату отдыха и, возможно, заказать обед. Это вообще была не его смена, но, так и не разобравшись с симптомами Чехова, дежурные врачи решили вызвать главу отделения даже в его законный выходной. Маккой был уверен, что никакая это не аллергия, как настойчиво утверждал по коммуникатору Спок, а очередная инопланетная болячка, подцепленная Павлом во время недавней увольнительной на той сумасшедшей планете… как там она называлась… В любом случае сейчас им ничего не оставалось, кроме как дождаться результатов анализов. Маккой навёл порядок на рабочем столе и уже собирался покинуть свой кабинет, когда двери распахнулись являя взгляду рыжеволосого незнакомца.       — Добрый день, доктор, — с ленцой произнёс он. — Вы не уделите мне пару минут?       Леонард поднял бровь, гадая, что на корабле может делать этот мужчина. Одет он был как рок-звезда с Земли: наряд из тонкой чёрной ткани с серебристыми нитями люрекса, отчего создавалось впечатление, будто это и не ткань вовсе, а искусно сшитый лоскут тёмного звёздного неба. Причёска по последнему писку моды, тёмные очки, расслабленная походка, с которой этот рыжий приблизился к столу…       — А вы кто? — спросил Маккой, с холодным видом складывая руки на груди. Ещё не хватало ему в лазарете всяких подозрительных незнакомцев.       — Энтони Джей Кроули, — приветливо протянул рыжий, заставив Маккоя усмехнуться: что-то в этой манере напомнило ему то, как Джим гордо произносил своё: «Джеймс Тиберий Кирк». Разумеется, когда он представлялся не врагам. Для тех он словно бы выплёвывал каждое слово.       — Ну что ж, Энтони Джей Кроули, — раздражённо начал доктор, — если честно, я сейчас зол и раздражён и хотел бы хоть с какой-то пользой для себя провести остаток своего выходного.       — Тогда наши цели вполне совпадают, — поднял брови Кроули так, что они стали видны из-под тёмных очков, и вдруг… поставил на стол бутылку совершенно отменного пойла с Регулуса-5.       — Я… — немного подзавис доктор. — Я вообще-то планировал ещё и поесть.       — Вы говорите так, словно это проблема, — усмехнулся Кроули.       — Для главы медицинского отдела почти постоянно, — поделился Маккой.       — У нас с приятелем в каюте как раз накрыт стол.       — Но…       — Мы пассажиры.       — Не знал, что у нас есть пассажиры на борту, — нахмурился доктор.       Кроули хмыкнул и покопался в кармане, после чего протянул Маккою необходимый пропуск.       — Хм, заверено секретариатом Звёздного флота. Что ж, прошу прощения, видимо, главе медицинской службы этого корыта известно далеко не всё, — раздражённо произнёс доктор, обещая себе, что спустит шкуру с задницы Джима за то, что не предупредил о пополнении на борту. Все новоприбывшие обязаны были проходить медосмотр во избежание заражения экипажа.       — Вы пришли сюда потому, что кому-то из вас требуется медпомощь? — насторожился Маккой.       — Нет, дело вовсе в другом, — покачал головой Кроули.       — Но вы понимаете, что я всё равно обязан вас осмотреть?       — О, ну конечно. Можете начать с меня, а потом мы отправимся к моему другу.       «Энтерпрайз» продолжала свой путь через космос мимо изученных и не очень солнечных систем, и ничто не подсказывало доктору Маккою, что что-то идёт не так. Возможно, ошибись глава охраны с адресатом, он мог бы вызвать медотсек, но мистер Хендорфф отлично знал свою работу, а потому связался именно с мостиком.       — Сообщение от охраны, капитан, — известила Ухура. — Вывести на экран?       Джим чуть было не потёр руки. Похоже, Хендорфф наконец-то получил необходимые сведения.       — Нет, переведите в мой кабинет, — произнёс Джим, вставая с кресла. — Спок, вы со мной. Возможно, понадобится кое-что обсудить. Сулу, мостик ваш.       Старпом беспрекословно последовал за ним.       — Капитан? — озадаченно поднял одну бровь вулканец, когда они вошли в личный кабинет Кирка.       — У нас на борту двое неизвестных, — сообщил Джим. — Сейчас они находятся в карцере. Я отдал Хендорффу приказ обо всём их расспросить. Кто, зачем, как попали на корабль. Посмотрим, что они рассказали. — Капитан набрал команду на экране, и на нём тут же возникло настороженное и виноватое лицо главы охраны.       — Сэр, разрешите…       — Что случилось, Хендорфф? — нахмурился Джим, почуяв неладное.       — Сэр, двое неизвестных сбежали, — на лбу главы охраны отчётливо проступала испарина. — Мы пока не понимаем, как.       — Как давно это случилось? — подключился к разговору Спок. — Есть следы программного взлома? Повреждено оборудование?       — Ничего подобного, сэр. Всё цело, охрана никого не видела. Сейчас мы проверяем записи с видеокамер. Объявить тревогу?       — Не нужно, мы идём к вам, — произнёс Джим, отключая связь и направляясь к турболифту. — Только этого ещё не хватало. Охрана моего корабля не может изолировать двух «зайцев», непонятно как пробравшихся на борт.       — Очевидно, в системе защиты имеется какая-то серьёзная брешь. — Слова старшего помощника, хотя и были простой констатацией факта, почему-то подействовали успокаивающе. Или, может, его голос… Кирк медленно вдохнул и выдохнул.       — И мы должны как можно скорее эту брешь устранить. — капитан нажал на кнопку нужного этажа. — Эти двое не похожи на злостных врагов Федерации, но будет неприятно, если в следующий раз на «Энтерпрайз» проберётся противник посерьёзнее.       Пока Джим и Спок разговаривали с охраной и просматривали записи с камер, доктор Маккой наслаждался своим выходным в дружелюбной компании своих новых знакомых.       Обед был просто восхитительным, а выпивка и того лучше. Но самое главное у Леонарда уже давно не было таких приятных собеседников (за исключением, конечно же, Джима, но и тот, по мнению доктора, частенько бывал настоящей задницей). Энтони Кроули и его друг Эй Зи Фелл являлись настоящими джентльменами, начитанными интеллектуалами, с которыми легко можно было обсудить любую тему: философскую ли, этическую — любую. Довольно часто эти двое вступали в какие-то странные споры, будто бы и вовсе забывая о присутствии Леонарда, но тот не жаловался. Лишь внимательно наблюдал за саркастичным Энтони и его умилительно возмущённым собеседником да сильнее налегал на спиртное.       — Серьёзно, ангел? Наш — не наш… Тебе ещё интересны эти споры?       — Тут не о чем спорить, дорогой. Доктор Маккой явно наш. Разве ты не чувствуешь под коркой раздражительности добрую ранимую и исключительно самоотверженную душу?       Маккой чуть не захлебнулся от такой оценки себя и чисто в знак протеста хотел было выматериться на господина Фелла, чтоб не повадно было считать его добряком, но в этот момент ему на глаза попался аппетитный кусочек «Пищи ангела». И чёрт возьми, Маккой готов был поклясться, что ни в одном из репликаторов не был запрограммирован этот рецепт. Мало кто знал, что именно этот пирог был единственной сладостью, которую любил суровый доктор и в которой при случае никогда себе не отказывал.       — Какие грязные приёмчики, Азирафель, — укоризненно и в то же время восхищённо произнёс Энтони (Леонарду показалось или он действительно произнёс имя своего друга как-то неправильно? А хотя что удивительного? Они все столько выпили, что впору своё собственное имя позабыть. Ну-ка, а он своё помнит?)       — Ле…ео…нард, — нечленораздельно выговорил доктор, но на него никто не обратил внимания.       — Тебе просто во всех нравится видеть хорошее, вот и всё, — заплетающимся языком произнёс Кроули.       — Я вижу то, что… вижу, — изрёк ангел, стараясь, чтобы глаза его человеческого тела не слишком сильно съезжались в кучу. — Мне кажется, мы… мы переборщили, дорогой.       — Не съезжай с-с-с темы.       Маккою вдруг показалось, что между губ мистера Кроули мелькнул змеиный язык, и доктор с подозрением покосился на бутылку.       — Любого можно с-с-сбить с пути и соблазнить, вот с-с-смотри.       В локоть Маккоя толкнулась небольшая стопка бумаг, но помутившееся зрение мешало разглядеть что-нибудь, кроме красной печати в виде какого-то рогатого чёрта.       — Не подпиш-шите? — Кроули протянул доктору ручку. Маккою снова почудился раздвоенный язык, а под сползшими на нос тёмными очками оказались жёлтые глаза с узкими зрачками. Необычный вкус на линзы у этого джентльмена.       — Кроули! — возмутился мистер Фелл.       — Бумага? — удивился доктор. — Ручка? — Он бы высказался и дальше, если бы язык нормально его слушался. Кто в их веке ещё пользуется бумагой и ручкой? И, кстати, откуда у мистера Фелла столько бумажных книг? Надо посоветовать Джиму усилить охрану. С таким богатством можно скупить треть Федерации.       — Начальство очень с-с-скептично относится к инновациям, — отмахнулся Энтони. — Пару веков назад мы всё ещё требовали распис-сываться кровью.       — Вы же… же несерь… — выдавил Леонард.       — Он несерьёзно, — мистер Фелл как-то нервно выхватил бумаги и оскорблённо уставился на своего приятеля.       — Я всё равно в подпитии ничего не подписываю, — примирительно выговорил доктор.       — Нам всем пора трезветь, — покачал головой мистер Фелл.       — Нам всем пора танцевать, — ухмыльнулся Энтони, и в каюте откуда-то взялась светомузыка.       — Сначала трезветь, — икнул Фелл, и… дальше случилось нечто странное. Бутылки, которые казались Маккою почти пустыми вдруг снова наполнились спиртным, сознание прояснилось, а во рту появился неприятный привкус.       — Надо срочно заесть, — посоветовал мистер Фелл, уже уминая устрицу и придвигая целое их блюдо доктору.       — И запить, — Энтони разлил по бокалам новую порцию. Маккой и съел, и выпил предложенное, а все странности списал на алкоголь. Ему, бывало, и не такое мерещилось.       — Ну, а теперь танцевать, — известил Кроули и потянул своего приятеля в середину каюты. Откуда ни возьмись, заиграла музыка.       — Не люблю современную, — поморщился мистер Фелл.       — Да ладно тебе, ангел, я специально подобрал ту, которая подходит для гавота.       — А ведь и правда. Спасибо, дорогой, — улыбнулся Фелл и, пустившись в танец, задорно крикнул: — Присоединяйтесь, доктор!       Маккой был решительно против активных движений, но донести свою мысль он не успел, потому как дверь отъехала в сторону, и на пороге возникли вооружённые капитан, старпом и несколько охранников.       Сказать, что ворвавшиеся в каюту были удивлены — значит, не сказать ничего. Быстро скосивший взгляд на старпома Джим отметил, что даже у невозмутимого вулканца пару раз дёрнулся глаз. В переливах светомузыки это выглядело особенно сюрреалистично. Охранники, хотя и стояли с фазерами наизготовку, пораскрывали рты. И было отчего. Среди разноцветных лучей рыжеволосый неизвестный плавно водил руками и плечами в современном танце, пока его приятель выделывал какие-то странные па, держа руки на поясе. Доктор Маккой же, сидя за накрытым столом, повернулся к новоприбывшим и с улыбкой отсалютовал им полупустым бокалом. Джим даже не нашёлся, что скомандовать. К счастью, Хендорфф сделал это за него:       — Стоять, не двигаться!       Музыка тут же смолкла, лучи погасли, а незаконно проникшие на борт замерли и наконец-то заметили направленные на них фазеры. Улыбка доктора пропала. Поставив бокал, он в недоумении переводил взгляд с одного участника событий на другого.       — Что происходит, Джим? — поинтересовался доктор.       — Это я у тебя хотел бы спросить, — покачал головой капитан. — Хендорфф, действуйте.       Тот тут же сделал знак своим подчинённым, и те поспешили к сбежавшим «зайцам».       — Только никакого насилия! — поднял руки блондин. — Мы сдаёмся добровольно!       Рыжий тут же скорчил гримасу и резко повернулся к нему:       — Ты издеваешься, Азирафель? Серьёзно?       — Дорогой, пожалуйста, я просто не хочу никаких конфликтов. Уверен, мы сможем всё спокойно решить.       Глаза «дорогого» были скрыты тёмными очками, но по выражению лица казалось, что он их закатил.       Охранники встали по бокам от вновь пойманных, фиксируя руками их предплечья.       — Джим, за что схватили этих людей? — вновь спросил Маккой.       — За то, что они «зайцы».       Спок нахмурился, а рыжий только фыркнул.       — Меня назвали зайцем. Того, кто зайца целиком может съесть.       — Ваши гастрономические пристрастия никому неинтересны, — отрезал Джим. — Лучше ответьте, что вы делаете на борту, мистер…       — Кроули. Энтони Джей Кроули.       — Мистер Кроули. И вы…       — Эй Зи Фелл.       — Мистер Фелл.       — Джим, — снова вмешался Маккой, — они не «зайцы». Я видел их документы.       — Серьёзно? — хмыкнул Джим. — А я почему-то нет.       — А я ведь… — прищурился доктор. — Я ведь на автомате положил документы на стол. Они там и остались. Сейчас схожу и принесу.       — Эм, — подал голос Кроули. — Это вряд ли, доктор. Вы их там не найдёте.       Главная троица «Энтерпрайз» заинтересованно уставилась на рыжего.       — Почему? — нахмурился Маккой. — Я точно помню, что документы остались там. Кабинет я запер, так что…       — Зачем куда-то ходить? — дружелюбно улыбнулся то ли Фелл, то ли Азирафель. — Копии документов лежат в моём кармане. Можете взглянуть.       Кирк сделал знак охранникам, и один из них ловко пошарил по карманам старенького костюма, после чего шагнул к капитану и протянул ему пластиковую карточку.       — Секретариат Звёздного флота, — нахмурился Джим, — все печати похожи на настоящие. — Капитан протянул карточку Споку, и тот тут же взялся внимательно её изучать.       — На первый взгляд всё и в самом деле в порядке, — вынес вердикт старпом. — Для более подробного исследования мне понадобится моя лаборатория. Но если документы подлинные, крайне странно, что вас не поставили в известность о пассажирах, капитан.       — Согласен, мистер Спок. — Джим смерил пойманных строгим взглядом.       — Ошибки случаются везде, — пожал плечами Фелл.       — Есть такое, — согласился капитан и неторопливо подошёл к столу, сев на стул рядом с Боунзом. — Но вот, что странно. Мистер Спок, напомните, когда мы останавливались у последней звёздной базы.       — 4,3 дней тому назад, капитан.       — Почти пять дней вы жили на «Энтерпрайз». Ни с кем не столкнулись, ни с кем не поговорили.       — Мы предпочитаем уединение, — нервно дёрнул уголком Фелл.       — У вас не возникло никаких вопросов по настройке репликаторов, системы жизнеобеспечения в каюте.       — Путешествуем на звездолёте не в первый раз.       — Вы каким-то образом проникли на борт без ведома экипажа, ведь мы проверили записи с камер в транспортаторной и не обнаружили там сведений о вас, компьютер транспортера не содержит похожей биометрии и, кроме того, — Джим вдруг ткнул пальцем куда-то за спины пленников, — вы каким-то образом сумели протащить на «Энтерпрайз» весь этот багаж.       Все невольно перевели взгляд на горы книг и заросли растений.       — С какой целью? — строго спросил капитан.       — Понимаете, — осторожно начал Азирафель, — мы просто путешествуем. Нам непременно нужно попасть на Нифру-6.       — Полагаю, ваши документы — всё-таки подделка, — заключил Джим. — Почему вы не сели на обычный пассажирский корабль? Почему именно исследовательский корабль? Почему «Энтерпрайз»?       — Видите ли, на Нифре-6 нам хотелось бы застать одно событие. И чтобы успеть вовремя, нам понадобился именно ваш корабль. Ни по одному другому маршруту с нашего места назначения мы попросту не успевали.       — Где вы поднялись на «Энтерпрайз»?       — На звёздной базе семь, — ответил Кроули.       — Что вы там делали?       — Моему спутнику захотелось попробовать вишнёвый пудинг по новому рецепту местного бара, — вздохнул рыжий.       — И он оказался гораздо вкуснее, чем то мороженое с винным желе, которое он заменил, — добавил Азирафель.       — Зачем вам на Нифру-6? — спросил Джим.       — Мы хотим посмотреть молочно-ягодное сияние, — воодушевлённо поделился Азирафель.       Капитан бросил взгляд на Спока.       — Это природное явление, подобное земному северному сиянию, — тут же пояснил старпом, — только белых и красновато-розовых оттенков. Случается на Нифре-6 с приблизительной периодичностью раз в сорок лет. Привлекает множество туристов.       Джим перевёл взгляд на пленников.       — Что ж, господа, незаконное проникновение на борт является преступлением, даже если вы — всего лишь простые туристы. Поэтому мне очень жаль, но вы задержаны. Мы передадим вас полиции на ближайшей станции. Хендорфф, выполняйте.       Убедившись, что незнакомцы мирно проследовали за офицерами безопасности, Кирк рванул в инженерный, на ходу бросив:       — Мы со Скотти попробуем найти уязвимости в системе безопасности. Не скучайте, мистер Спок. Если что, зовите.       Старпом приподнял брови, но ничего не ответил. Он хотел было напомнить, что вулканцы не скучают, но, во-первых, на его слова Джим обязательно закатит глаза и обвинит его в занудности, во-вторых, человек уже скрылся из поля зрения. Спок не собирался попусту тратить время. Он планировал помочь, более тщательно изучив камеры наблюдения и электронные журналы, в который вносились данные о перемещении через транспортатор и с помощью транспортных шаттлов.       Однако Спока прервал звонок одного из младших специалистов по связи.       — Мистер Спок, поступил вызов из колонии на Новом Вулкане.       — Переведите в мою каюту.       Мгновенно перестроив свой маршрут, вулканец за две минуты добрался к месту назначения, параллельно обдумывая причину столь внезапного звонка с новой родины. Обычно их связь происходила в строго оговорённое время. Неожиданное изменение планов не сулило ничего хорошего.       Включив дисплей, Спок увидел отца. Он бы сказал, что тот выглядел обеспокоенно, но Сарек держался, как обычно, строго и отстранённо.       — Отец.       — Спок, возникла серьёзная проблема.       Молодой вулканец чуть нахмурил брови.       — Что случилось?       — Посол Спок. Его состояние резко ухудшилось. Он полностью погрузился в транс, не реагирует на попытки взаимодействовать с ним.       — Что говорят целители? — молодой Спок непроизвольно сжал пальцы на правой руке.       — Тоска по не до конца оборванным узам тхайла.       Глаза Спока расширились.       — Это точный диагноз? Я не уверен, что такое…       — Да, Спок. Такое возможно, если партнёр по узам долгое время находится вне досягаемости.       Повисло молчание. Спок думал о том, что, вероятно, партнёр его двойника остался в параллельном мире. Возможно, есть способ отправить посла Спока обратно. Но лично он не располагал подобной информацией.       Сарек же внимательно следил за сыном. Отметив, как глубоко тот задумался, старший вулканец неожиданно продолжил:       — Это Джеймс Кирк.       Резко подняв взгляд на отца, Спок осторожно спросил:       — Что вы имеете в виду, отец?       Сарек глубоко вздохнул и прояснил:       — Тхайла посла Спока — Джеймс Кирк.       Снова молчание, а потом коммандер, не сдержавшись, чуть повысил тональность голоса, чем должен был удивить отца, но Сарек почему-то не казался удивлённым эмоциональностью сына.       — Это невозможно. Они виделись всего один раз. Я полагаю, они могли общаться, но этого недостаточно для такого серьёзного…       — Спок, я имел в виду Джеймса Кирка из другой реальности, — казалось, ещё немного и Сарек ухмыльнётся. Спок резко прервался и опустил взгляд, как бывало в детстве, когда отец указывал ему на его ошибки.       — Но почему тогда посол Спок страдает от уз? Джеймс Кирк из параллельной вселенной уже должен был умереть, — спустя полминуты, задал вопрос младший вулканец.       — Значит, он жив, — спокойно возразил Сарек.       — Это невозможно, — настаивал Спок.       — В ином случае посол не мог впасть в своё нынешнее состояние.       — Век человека недолог.       — Целители смогли выяснить из обрывочных фрагментов сознания, которые транслировал посол Спок, что его тхайла мог попасть в космическую аномалии, темпоральную ленту, которая повредила корабль, на котором находился Джеймс Кирк. Возможно, двойник твоего капитана из параллельной вселенной находится в некой точке под названием Нексус.       — Сколько у посла Спока времени? — спросил Спок, уже понимая, что ничем не сможет помочь своему двойнику.       — Не больше двух месяцев. Более точных сроков никто не сможет назвать.       — Спасибо, отец, я подумаю, чем смогу помочь в данных обстоятельствах. Сообщайте о любых изменениях в любое время.       Сарек кивнул и отключился.       Спок некоторое время бездумно смотрел в чёрный экран дисплея, пока в его голове творился непривычный кавардак. Он… то есть его двойник скоро расстанется с жизнью. И у него совершенно нет возможности хоть немного облегчить его боль, потому что даже у оснащённой самым передовым оборудованием Энтерпрайз нет возможности путешествовать между мирами.       Попробовать привести к послу Споку Джима Кирка из их вселенной?       Поможет ли это?       Спок хотел найти оправдание своему нежеланию втягивать в это своего Кирка, но в конце концов сдался. Он сомневался, что послу Споку подойдёт другой Джим. Как и ему самому не хотелось взаимодействовать с капитаном из параллельной вселенной.       Обстоятельства, словно курированный им когда-то тест Кобаяши Мару, начинали казаться безвыходными.       В это время, совершенно не догадываясь о тревоге своего первого помощника, капитан Кирк чувствовал непривычные импульсы раздражения. Они со Скотти перелопатили всю программу, потом залезли в самый корень кода, потестили что могли, но всё работало как часы. Капитан начинал грешить на себя, что стал невнимательным, возможно поглупел из-за какого-нибудь облучения на посещённых ранее планетах, но Скотти так же не нашёл ни багов системы, ни любого другого вмешательства, а он был одним из умнейших существ, которых знал Джим. На Скотти держался весь звездолёт. «Энтерпрайз» буквально была богиней для Монтгомери. И тот исправно приносил ей дары в виде апгрейдов и замены вышедших из строя частей, которые она с радостью принимала, взамен обеспечивая плавный полёт и глухую оборону в особо сложных ситуациях. Скотти не мог поглупеть, а значит он должен был найти хоть что-то. Он знал «Энтерпрайз» лучше всех остальных, он бы заметил.       Нужно было поручить покопаться в системе безопасности самому дотошному существу, которое знал Джим. Очень удачно, что совсем скоро вулканец должен был прийти к нему для партии в шахматы. Это стало своего рода традицией и тем самым элементом, который заставлял два совершенно разных существа больше понимать друг друга и выстраивать дружеские отношения.       Связавшись с главой охраны и убедившись, что «зайцы» всё ещё сидят в клетке, Джим вздохнул и направился в душ. Вернувшись, он переоделся в неформальную одежду и в ожидании своего первого помощника принялся копаться в отчётах по отделениям, надеясь наткнуться на какую-нибудь информацию по аномалиям. Возможно, в системе корабля поселился какой-то хитрый вирус.       Спок пришёл ровно в 2200. Он привычно расположился у стола, где Кирк уже успел разложить подставку с досками для трёхмерных шахмат. Выглядел он более загруженным, уж это Джим сразу увидел. Они работали вместе уже довольно долго и тесно. Капитан успел научиться распознавать в скупом на эмоции старпоме малейшие изменения.       — Спок, ты в порядке? — осторожно поинтересовался Кирк, выставляя свои фигуры и наблюдая между шахматными уровнями сосредоточенное лицо вулканца. Спок посмотрел на него с удивлением, которое выразилось в чуть приподнятых бровях.       — Почему вы сделали такие выводы, капитан?       — Джим, — автоматически поправил Кирк, который даже спустя три года совместной работы и дружбы всё ещё был вынужден бороться с официозом своего первого помощника хотя бы в неформальной обстановке.       Моргнув чуть медленнее обычного, Спок исправился:       — Джим, почему ты решил, что я не в порядке?       — Твой ход, — махнул рукой капитан и откинулся в кресле. Спок был очень скованным и посматривал на него чаще обычного. Что-то случилось, и вулканец явно не хотел об этом говорить, но одновременно нуждался в поддержке.       Коммандер послушно сделал ход и внимательно уставился на фигуры не то рассчитывая ходы, не то обдумывая какие-то свои мысли.       — Что-то произошло у тебя дома?       Спок замер с занесённой над доской ладьёй.       — Мне передали, что с тобой связывались из колонии на Новом Вулкане.       Поставив фигуру на нужную клетку, вулканец положил руки на колени. Он всё ещё не хотел ничего рассказывать капитану. Особенно ту часть с тхайла. Это может навести на ненужные мысли. Их дружба всё ещё хрупкая, и не нужно, чтобы она разрушилась из-за обстоятельств, связанных даже не с их реальностью.       — Спок, я жду, — с нажимом произнёс Кирк. Обычно он не делал этого по отношению к вулканцу, но его настораживало поведение его первого помощника. Что если ему нужно будет оставить свою должность и вернуться к сородичам? Джим не хотел этого допустить. Он привык к Споку, к его занудству, нечеловеческой педантичности и… всему остальному. Его полностью удовлетворял Спок, поэтому Кирк не собирался менять его даже в случае, если Звёздный Флот направит к нему человека, выигравшего межгалактический конкурс на лучшего первого помощника.       Вулканец заговорил не сразу, лишь спустя пару минут упорного сверления настороженных голубых глаз.       — Посол Спок при смерти.       Джим сжал свою прозрачную пешку, а потом шумно выдохнул. С одной стороны, он был рад, что его старпома никто не забирает, но с другой… с другой, ему стало очень тоскливо. Спок Прайм был тем, кем должен был стать его собственный Спок. И Джиму нравилось это будущее. Более открытый, более человечный, эмоциональный, более лояльный к нему самому. Джиму было бы гораздо приятнее, если бы его Спок отзывался о нём с такой же теплотой и с таким же удовольствием, с каким это делал посол Спок.       — Мы могли бы ему помочь! — Кирк вскочил с кресла и принялся ходить взад-вперёд, придумывая для руководства Флота достойную причину, почему они отклонятся от курса. — Что с ним случилось? Если ему нужно какое-то определённое лекарство, я готов слетать куда угодно и даже напрячь Боунза, чтобы тот создал средство от всех болезней. Он же смог меня вытащить с того света? Смог! А посол Спок ещё здесь, и мы можем что-то сделать…       — Джим, это не поможет. — Тон, с которым Спок произнёс это, подходил для похоронной речи. — Это связано не с физическим здоровьем, а с разумом.       Джим резко остановился и подошёл к Споку. Тот как будто попытался отодвинуться, когда капитан, положив руки на подлокотники, склонился над вулканцем и очень внимательно всмотрелся в его ничего не выражающее лицо.       — Давай выкладывай всё сразу. Я не хочу после каждой твоей реплики фантазировать что-то своё. Чтобы придумать план действий, мне нужны все переменные.       — Капитан, вы не обязаны. Это не ваше дело, — строго ответил Спок, за что получил ещё более красноречивый взгляд.       — Спок, здесь я пока решаю, что мне нужно знать, а что нет. И информация о состоянии посла Спока для меня важна. — Перенеся одну руку на плечо вулканца, Джим чуть сжал пальцы и, сузив глаза, добавил почти шёпотом: — И я сейчас не капитан, а, чёрт возьми, Джим.       Отстранившись от старпома, Кирк сел обратно в кресло и выжидающе уставился на вулканца. Тот чуть прикрыл глаза, а потом сдался.       — У вулканцев есть такое понятие, как t'hy'la. У него есть несколько значений, но используют его лишь для самого близкого существа. Обычно с этим вулканцем или человеком, или любым другим существом создаётся связь. Это отдалённо напоминает человеческий брак, но узы действуют на уровне души — это более подходящее для людей понятие. Их нельзя просто так разорвать. И если погибает один из партнёров, другой будет очень сильно страдать. Именно поэтому уничтожение Вулкана было не просто катастрофой, но трагедией для вулканцев, чьи семьи не смогли спасти.       На этом моменте Кирк почувствовал прошедший по шее и спине холодок. И укол вины. Да, в то время он помог именно в том объёме, в котором у него была возможность оказать помощь. Он даже не был тогда капитаном. Но он всё равно продолжал думать о том, что мог сделать гораздо больше.       — Но со временем скорбь утихает, — продолжал старпом. — Становится более терпимой. У посла Спока тоже есть тхайла. Однако он жив и…       — Находится в параллельной вселенной, — перебил его Джим. — Это проблема, я понимаю. Но, возможно, есть способ…       — Джим, его тхайла не просто в параллельной вселенной. Он находится в космической аномалии. Даже если допустить возможность перемещения между мирами, не в наших силах извлечь человека из подобия чёрной дыры.       Воцарилось молчание.       — Значит, это человек? — с грустной улыбкой уточнил Джим, за что получил какой-то странный взгляд от Спока. — Прости, прости, просто я думал, что… а, неважно.       Игра, не заладившаяся с самого начала, оказалась позабыта. Спок думал о своём двойнике и о том, как ему, должно быть, плохо без своего партнёра. В который раз вулканец убедился, что любовь, как и романтические отношения, ни к чему хорошему не приводит. А Джим наконец-то отвлёкся от мыслей об ошибке в системе безопасности, задумываясь о любой возможной помощи. Не в его духе было сдаваться. Но в голову не шло ничего путного. Нужно проконсультироваться со Скотти. Тот часто выдавал гениальные идеи, связанные с расчётами космического пространства. Не зря он придумал то самое уравнение для транспортации. И неплохо было привлечь Чехова. Мальчишка тоже отлично разбирался в этой сфере. Жаль, что он оказался на больничном.       — Спок, если эта аномалия похожа на чёрную дыру, возможно, она связана с нашей вселенной?! — вдруг озарило Джима.       Вулканец приподнял одну бровь. Он явно прислушивался к словам капитана и, кажется, частично соглашался с ходом его мыслей.       — Было бы больше информации… — напряжённо и тихо проговорил Джим, обогнув стол с шахматами и, подойдя к компьютеру, открыл поле запросов. — Спок, давай более подробно. Что тебе известно об этой аномалии?       Джим напряжённо вглядывался в мигающий курсор и не заметил, как старпом встал рядом и, почти касаясь его бедром, сказал:       — Аномалия носит название «Нексус».       Архивная программа отреагировала на голосовой запрос и быстро выдала какую-то ерунду про игры. Капитан тихо выругался и уже хотел было смахнуть окно программы с экрана, но Спок ловко перехватил его руку за запястье. Взгляд Джима прикипел к их рукам, подсвеченным синеватыми бликами дисплея. Горячая кожа вулканца почти обжигала даже через одежду.       — Что? — смущённо спросил Джим, не поворачивая головы.       — Вот здесь, — спокойный голос первого помощника казался слишком близким и каким-то интимным.       Джим сглотнул. В его голове вдруг мелькнуло какое-то давнее воспоминание, полученное во время мелдинга со Споком Праймом. Оно было не совсем чёткое, но Джим видел старшую версию себя, как рука Спока тянется к нему…       В этот миг Спок отпустил его руку и нажал на какую-то ссылку в самом низу окна. Информации было немного.       — Нексус — экстра-мерное пространство, — зачитывал приятный женский голос компьютера. — Мало изучено…       — Ну, хоть что-то, — выдохнул Джим, когда вулканец отошёл в сторону. — Но нужно ещё поискать.       Спок взял в руки падд и принялся печатать на нём, пока Джим работал за своим стационарным компьютером.       Однако, провозившись около двух часов, они наткнулись лишь на несколько теорий парочки учёных с Земли и Террании. Те лишь предположили, что внутри аномалии нет ни времени, ни пространства, привычных современным людям. Что возможно мысли и желания разумного существа смогут приобрести в Нексусе форму.       Это звучало бы очень круто, если бы одновременно не казалось жутким. Как будто рай, который в любой момент может превратиться в ад. И там нет ничего настоящего. Можно сойти с ума.       Джим устало потёр глаза. Их немного щипало от того, что он моргал реже из-за сосредоточенного чтения целой кучи электронного текста. Заметив это, Спок предложил отложить поиски.       — Ваше самочувствие может повлиять на работу всего корабля, капитан.       — Джим, — почти простонал Кирк, раздражённо смахивая с дисплея очередную бесполезную статью. — Хорошо, отложим до завтра.       — Сегодня, — занудно поправил вулканец. — Сейчас 0042 корабельного времени. Или вы предлагаете отложить до среды?       Издав звук, похожий на рычание, Джим встал с кресла и слишком громко закатил его под стол.       — Полагаю, мне пора удалиться в свою каюту, — проницательно заметил вулканец.       — Если ты не предлагаешь заняться чем-то более интересным… — поймав удивлённый взгляд Спока, Джим хмыкнул и проводил старпома к дверям.       Уже на пороге тот обернулся и с благодарностью произнёс:       — Я удовлетворён тем, что ты, Джим, хочешь помочь послу Споку. Я не уверен в продуктивности наших попыток, но я хочу сказать спасибо.       — Мы что-нибудь придумаем, Спок. — Джим не удержался и похлопал по плечу своего первого помощника. — Мы всегда что-нибудь придумываем.