…
Шисуи сглотнул ком тревоги, стоило ему оказаться в спальне лучшего друга. Помнится ему, года три назад это место представляло собой эталон чистоты и аккуратности. Только сейчас… Точно, Итачи ведь последнее время только и думает о Наруто. А в его спальне он не бывал больше трех лет. Поразительная метаморфоза. И как он раньше не замечал, каким безумцем стал напарник?.. — Попахивает походом к врачу, — гений выдавил из себя усмешку, срывая со стены эскиз женских губ. Там же висели рисунки глаз, рук, затем мелочи складывались в цельный образ, отдаленно напоминающий их солнышко. Одна стена была сплошь усеяна рисунками; на второй висела целая карта Какурезато, с натянутыми нитями, фотографиями всех членов Акацуки. Шисуи уже хотел пересечь комнату, чтобы оценить весь масштаб сумасшествия, но дорогу ему преградил пугающе молчаливый Итачи. Рисунок осторожно вытянули из рук. — Я не безумен, — спокойно ответил он. Только вот слова совершенно не коррелировались с увиденным. Везде, куда бы не упал взгляд, Шисуи видел Наруто. Ее фотографии, ее книги, ее игрушки. Один угол завалили детской одеждой. А воздух, спертый, тяжелый, был насквозь пропитан цитрусовыми нотками, мускусом и какими-то благовониями. — Но и с головой у тебя не всё в порядке… На это Итачи не нашелся что ответить. Он опустил голову, зарываясь пальцами в волосы на затылке, и позволил другу осмотреть расследование последних лет. Увиденное поражало. Шисуи едва приоткрыл рот, когда начал изучать собранную информацию с доски. Он медленно водил пальцем от одного досье к другому, ужасался зверствам, совершенным Наруто. Здесь было абсолютно всё. Сильные и слабые стороны Акацуки. Их убежища. Их реальная жизнь. Собранного материала хватило бы даже на то, чтобы устранить Пейна. — Наруто не место в Акацуки, и ты должен это понимать. И поспорить нельзя, Итачи абсолютно прав, переживая за их солнышко. С каждым годом ее наивность испаряется. Наруто нужно срочно спасать. Но не стало ли поздно? Шисуи взглянул на последнее преступление, совершенное Акацуки. Три дня назад был уничтожен целый город Страны Огня. В чем крылись мотивы Нагато и его приспешников, неясно. Что побудило их убить так много невинных людей… тоже непонятно. В чем суть подобной агрессии? Обыкновенное желание напомнить, что Акацуки — это зло? — И что ты хочешь от меня? Взгляды друзей встретились, и теперь в глазах Шисуи горела такая же решимость помочь любимой. Может Итачи и безумен. Может в Конохе Наруто будет хуже. Неважно. Сейчас главное остановить Акацуки и вправить одной блондинке мозги. Они обязаны — ведь любимых не бросают, когда те сворачиваю на неправильную тропу… — Мне нужен твой Мангекьё…***
Где-то в пределах Страны Ветра Со стороны входа послышался грохот. В стыки механизма попала красная пыль, осыпавшаяся с потолка. Стиснув зубы, Сасори отпустил терпеливый вздох. Когда он шел в Акацуки, то совершенно не предполагал, что окажется в подчинении у сущего ребенка. А Пейна он теперь представлял именно так, ведь какой адекватный Лидер приведет в организацию преступников ребенка?! Но даже не решение взять Наруто в Акацуки коробило больше. Сама девочка, а теперь уже девушка оказалась сущим дьяволом, которому жизнь даровала поразительную способность располагать к себе каждого. Будь то жестокий убийца или правитель целой страны. Не было никого, кто бы пропустил мимо себя такое солнце, как Наруто Узумаки. Сасори оказался не исключением. Три года назад, когда он впервые увидел это дарование, глаза куклы загорелись безумным блеском. Хотел, он чертовски хотел заполучить ее в свою коллекцию, и даже не в качестве боевой марионетки. Наруто не создана для боя. Это небесное существо должно радовать его глаз… только в неживом состоянии. Проржавевшие петли застонали — через порог бесцеремонно прошла самая надоедливая, бестактная и беспардонная заноза в заднице каждого Акацуки. Сасори оказался не исключением. — Ты хоть иногда выползаешь отсюда, даттебайо? — курносый носик сморщили. Девушка осмотрела помещение, где трудился Акасуна, и мысленно разнесла его по кирпичику. От вида марионеток, когда-то людей, ее тут же воротило. Расставленные на полках колбы и склянки, заполненные разнообразными травами и растворами, наводили слабую тревогу. Ядов стоит опасаться, ведь теперь внутри нет переносного очистителя и аккумулятора. Наруто постарался не вдыхать тяжелый воздух, насквозь пронизанный острым химическим запахом. Он вышел на середину лаборатории, снял с пояса запечатывающий свиток и бросил его кукольнику. Пока Сасори изучал содержимое, возродившийся герой бездумно таращился ему в затылок, теряясь не просто в мыслях. Годы протекают один за другим, его жизнь постепенно катится к самому дну. Смертей стало так много, что Наруто и сам иногда поражается своей жестокости. Он убивает, убивает без зазрения совести, не испытывая ни сожаления, ни сочувствия к окружающим. И это страшит. В кого он превратился? И что его ждет в конце? Может всё это лишь страшный сон? Сейчас он откроет глаза, увидит свою обшарпанную комнату. Отпустит очередную глупость, на которую Курама ответит тихим фырканьем. Война выиграна, мир спасен… Только… — Я просил живой труп, а не это! Лицо лучшего друга развеялось подобно утреннему туману. Наруто разлепил веки, и холодный взгляд вперился в чем-то недовольного Сасори. На рабочем столе обнаружилось тело шиноби, которого он вместе Хиданом урвал из разрушенной деревни. Одной руки не хватало, как и не было глаз, которые Наруто вырвал во время сражения. Сами глаза он куда-то выбросил, хоть и помнил, что это очень редкое доудзюцу. Именно его и просил принести Акасуна. — Ты себя хоть слышишь? — отмахнувшись от назойливого прошлого, блондинка сощурилась. — Если что-то не нравится, можешь высказать мне прямо в лицо, Акасуна. Только потом не обессудь, если твое сердечко окажется под моим ботинком… Между ними повисла тишина. Больше минуты они смотрели друг другу в глаза, не моргая и не двигаясь. Давление Ки разрасталось подобно ядовитому опаляющему цветку. В конце концов Сасори моргнул, чем признал свое поражение. — Так что ты хотел сказать? Наруто победно хмыкнул. Ему в руки протянули свиток с именем и данными на нового человека. — Хотя бы этого шиноби ты сможешь принести целым? — блондинка сразу кивнула, чем Акасуна был более удовлетворен. Повернувшись к Наруто спиной, он ясно дал понять, что их встреча окончена. — Как там продвигается моя просьба? В тишину врезался тихий вздох. Сасори взял скальпель и с пренебрежением бросил: — Принесешь тело, и я изменю тебя… Так уж и быть. Проскользнувшее снисхождение в его голосе Наруто пропустил мимо себя. В считанные секунды он перенесся в номер отеля, где остановился на время путешествия по Стране Ветра. Оказавшись внутри, бывший Джинчурики недовольно фыркнул. Резким движением руки он распахнул плотные шторы. Через окно пробрался солнечный свет, залив собой каждый уголок спальни. Со стороны кровати раздалось приглушенное мычание. Наруто подошел к изножью и скептическим взглядом осмотрел голое тело напарника, развалившееся на сбитых простынях. На тумбочке валялось несколько бутылок из-под саке, через края пепельницы переваливался сигаретный пепел. Этого человека нельзя оставить даже на один день. День — ровно столько Наруто провел в дороге до убежища Акасуны. Хидан идти с ним отказался, сославшись на низменное желание посетить местный бар. Хоть шлюху не привел — это радует. — И чего разлегся? — от переизбытка недовольства Наруто обошел односпальную кровать и сразу же выхватил подушку напарника. — У нас новое зад… ание! Хидан! Отва… Не успел герой отреагировать, как его хрупкое тело оказалось под грудой накаченных мышц. Пропустив под собой стройные ножки, язычник вдавил Наруто в мягкую постель, обхватил ее бедро широкой ладонью, прижимая к себе, прижимаясь к ней настолько сильно, что послышался тихий подозрительный хруст костей. В груди разразилась настоящая буря — отчего-то сердце встрепенулось и суматошно забилось о грудную клетку. Хидан прикоснулся к мягким губам напарницы, глубоко вдыхая ее непередаваемый аромат. А потом он неожиданно отстранился — слез с кровати и поспешил скрыться в ванной, оставляя позади опешившего Наруто. — В честь чего, позволь узнать? Вопрос застал Хидана почти у самой двери. Он прокусил нижнюю губу, отчего по языку растекся сладкий свинцовый привкус. — Морда у тебя уж слишком постная была, — безразлично ответил. Оставшееся смятение столкнулось с закрывшейся дверью. Как только до слуха долетел звук включившейся воды, Наруто прикоснулся к губам. И как он должен познать себя, когда совершенно не понимает окружающих? Зачем Хидан продолжает играть в любовников? Знает ведь о его желании вернуться к былому обличию… Если бы Хидан знал, если бы он сам понимал, что происходит с его сердцем. Без Наруто ему становится одиноко и тоскливо. Когда она рядом, кошмары не донимают уставшее, обезумевшее сознание убийцы. Хидан не думает о прошлом. Он лишь смотрит в голубые глаза своего ангела и глубоко в душе благодарит Нагато за возможность хоть на короткий миг, но почувствовать себя живым. Трудно признать — он стал зависим от общения с мелкой засранкой. И когда-нибудь это сыграет со мной злую ошибку… Хидан тряхнул головой, закидывая косу на плечо. В следующий момент рядом с ним материализовалась напарница, с ног до головы перепачканная кровью. Миссия Акасуны прошла не совсем по намеченному плану, если не сказать, что они не придерживались его с самого начала. Что он, что Наруто — оба ворвались в Сунагакуре подобно песчаному урагану. Слов не требовалось, чтобы понять друг друга. Казалось, их мысли и желания синхронизировались. Хидан следовал за напарницей, прикрывая спину и внутренне восхищаясь каждым ее убийством. Ни жалости, ни пощады. Акацуки пронеслись по деревне, оставляя за собой кровавую дорожку, пока Дейдара разбирался с Джинчурики Однохвостого. В отдалении слышались звуки яростной битвы двух колоссов. Вздымающиеся к небесам золотые пески не могли подавить силу Риннегана. Нагато с хладнокровным спокойствием отражал атаки Четвертого Казекаге, а когда ему доложили об успешном завершении миссии, одним ударом поразил самого сильного шиноби Суны. На рассвете в деревне воцарилась могильная тишина.Destrage - Ending to a Means
По возвращении в Аме Нагато отдал распоряжения, затем удалился в свою опочивальню, чтобы восстановить потраченные силы. Годы проносятся, а он не молодеет. Силы постепенно оставляют его, как и понимание того, что же станется с Наруто, когда он умрет… — Я хочу, чтобы организацию возглавила именно ты. Блондинка застыла, когда помогла дяде прилечь на кровать. Вид настоящего Нагато вызывал у нее тихий ужас. Дряблая, иссушенная кожа туго обтягивала торчавшие кости. Грудь испещряли синие вены, расползающиеся по телу подобно паутине. Взгляд уже был не тот, как раньше. Он медленно затухал. Наруто видел, чувствовал, что дяде осталось немного… И это знание лишний раз убивало в нем крохотные зачатки надежды. Что он станет делать, когда Нагато… умрет? К чему стремиться без любимого дяди? Только этот человек поддерживал его последние годы. И только в организации Наруто получил шанс понять, что же значит быть частью семьи. Поэтому сейчас, смотря в добрейшие глаза дядюшки, он точно знал, чего хочет от будущего. — Я сделаю всё, чтобы оправдать твои ожидания. Спи… спокойно, Нагато. Губы тронула улыбка, ласковая, мягкая, рожденная простым взглядом на уснувшего человека. Наруто поправил одеяло, затем присел за стол, где лежали все дядины наработки. По его задумке, необходимо собрать всех биджу, чтобы создать мощную технику, равную силе богов. Еще в прошлом Наруто бы категорически заявил о своем нежелании творить такую жестокость, однако предательство Курамы оставило на душе неизгладимый след. Теперь не было никакого сочувствия этим сущностям. Настала пора побыть эгоистом.***
— Хей, Дана! А я к Вам… с подарком… Дверь отворилась с тихим скрипом, и глазам опешившего Дейдары предстала ужасающая картина. Схватившись за дверной косяк, он медленно съехал на холодный пол. Пальцы разжали свиток с Казекаге, и тот медленно покатился вглубь, мимо сломанных марионеток, разбитых склянок. По осыпавшимся травам, смертельным ядам, которые кропотливо создавались Сасори. Катился свиток вплоть до головы одной марионетки, валявшейся в луже крови. Сглотнув сухой ком, Дейдара начал медленно вести взглядом по самой значимой, самой ценной кукле к коллекции напарника. Посреди комнаты, подвешенный на крюки, висело тело поломанного Сасори. Его конечности оказались извернуты под неестественным углом. Отломанная челюсть висела на хлипко прикрученном болте. Из живота вывалились все провода, тросы. А в груди, там, где когда-то хранилась единственная частичка живого человека, теперь зияла огромная дыра. Вдоль позвоночника пробежался ледяной сонм. Раздавленное сердце напарника лежало у его ног. — Да кто же В… Инстинкты заголосили об опасности, и Дейдара перекатился вперед, уходя от возникшего позади врага. Несколько глиняных птичек улетело в коридор, где неожиданно сверкнуло два красных глаза. В убежище раздался оглушительный взрыв. Пространство окутало плотной стеной пыли. Воспользовавшись моментом, подрывник сбежал через образовавшееся в стене отверстие. Солнечный свет ударил в глаза. Через секунду он уже летел на глиняной птице, которая кружила над разрушенным убежищем. В голове металось множество мыслей. Кто? Зачем? Почему Сасори позволил себя убить? Он наблюдал за прибежищем, где под обломками отныне лежит труп напарника, и в груди отчего-то стонало бесчувственное сердце. Дейдара глубоко вздохнул. Необходимо спуститься и проверить, действительно ли там был убийца. Или это был его плод… Внезапно солнце скрылось за тенью. Голубые глаза юноши округлились в непонимании. Он медленно повернул голову назад, и по лицу пронеслась тень страха. На него смотрело два красных глаза. Это конец… Белоснежная глиняная птица окропилась горячей кровью. Тело подрывника полетело вниз, к обломкам разрушенного убежища. В свете полуденного солнца сверкнул железный штырь. Послышался глухой треск рвущейся одежды, хруст ломающихся костей и сухожилий. Дейдара подавился последним вздохом, и его душа поспешила в царство Шинигами, забирая с собой последнее невысказанное предупреждение: Будь осторожна, Нару. Он идет…