Вдох-выдох

Через два дня:

— Мама, ну какие пальмы, какой песочек? О чем ты вообще… Я и так уже 3 дня здесь, как на отдыхе в санатории. У меня даже культурная программа в виде вас с Мией каждый день присутствует. Вы мне всю палату своими каталогами и журналами завалили. — Дочка, ну вам надо съездить отдохнуть, развеяться. То, что случилось с тобой, не шутки. Тебя пытались отравить! Ты вообще понимаешь, что это кошмар? Для тебя и твоего организма — это ужасный стресс. А так наберёшься сил, покупаешься в океане, фруктиков вкусных пожуешь… Может, и ребеночка оттуда с Пабло привезете… — Мама, стоп! — Марисса закрыла лицо руками и резко выдохнула. Мия, резко перестала обмахиваться одним из каталогов туроператоров и укоризненно взглянула на Соню. Та так и осталась сидеть с открытым ртом. Соня только сейчас поняла, что с последней фразой немного перегнула. В связи с последними событиями они старались вообще не затрагивать тему детей. Но, видимо, это глубоко запало Соне в душу. Явно они с Мией о предположительной беременности Мари разговаривали не единожды. — Мама, я никуда не хочу, — сказала Марисса, разделяя каждое слово паузами. — Я просто хочу домой. И быстрее войти в привычный образ жизни. Пока не до пляжей. У меня срочная работа, я и так много времени потеряла, — в ее голосе пропало раздражение, скорее она была похожа на воспитательницу, пытающуюся спокойно объяснить маленьким детям прописные истины. В это время дверь палаты приоткрылась, и показалась рука, которая держала две коробки с пиццей. — Ехууу, нормальную еду привезли! Заходи, мой хороший. Марисса засмеялась и захлопала в ладоши от удовольствия. В палату зашел улыбающийся Гвидо. — Твоя любимая Маргарита. Ну и с креветочками решил взять. Ведь с колбаской тебе пока нельзя, чертенок, — Мия лишь вздохнула. Опять Гвидо притащил неправильной еды. — Гвидо, ты неисправим. Ты бы еще картошки фри и колы принес. — Ну вот, сюрприз не удался, — сразу поник Гвидо, но потом резко улыбнулся, — ну что, я совсем без царя в голове? Я взял какао с зайцем. — Ура, ты мой герой, — прокричала Марисса и обняла друга. Он знал ее маленькие слабости: пицца и Несквик — ее любимые вкусняшки. — Там же один сахар! — в один голос прокричали Соня и Мия. Но через пару минут вся компания смеялась над новыми историями Гвидо, жуя при этом очень «неправильную» еду и запивая ее какао с «сумасшедшим» содержанием сахара. Брюнетик в красках рассказывал о временах былой юности: как он ездил отдыхать с Томасом в Тайланд, где они склеили двух красоток, которые после выпитого ящика шампанского предложили продолжить отдых в номере и сообразить секс на четверых. А потом красотки оказались красавчиками, и парни удирали от них через балкон. Их веселые разговоры прервала медсестра и выгнала всех из палаты, чтобы поставить Мариссе капельницу и сделать укол. — Мы завтра вернёмся, я такую историю расскажу, ого-го… — он прикрыл рот рукой, и все прыснули со смеха, понимая, что без пошлости в его рассказе не обойдется. — Марисса, ты все-таки посмотри журнальчики, — сказала уже в дверях Соня и резко вышла, боясь гнева своей дочери. И не зря, вслед ей полетел один из толстенных каталогов. Капельница капала очень медленно, и у нее было полтора часа, чтобы побыть в одиночестве. От скуки она взяла один из журналов и начала его листать. Она бы хотела оказаться сейчас где-нибудь подальше от всех, вдвоем с Пабло. Чтобы солнце ласкало ее плечи, океан обнимал прохладой, а они были одни. И все, что происходило с ними, было бы просто страшным сном. Существуют только они и никого вокруг. Она даже видела эту картинку: она в струящемся белом платье не спеша идет по мокрому песку, он нежно обнимает ее за талию, целует в макушку. Она поворачивается к нему, запускает руку в его развевающиеся на ветру волосы. Он смотрит ей в глаза, легко касается пальцами ее щеки, невесомо проводит ими по краешку губ. И они растворяются в страстном и в тоже время очень нежном поцелуе… «Так, стоп… Вот уже сексуальные фантазии начались. Так и до виртуального оргазма можно дойти. Я определенно хочу домой!» Она откинула журнал и позвонила Пабло. За разговором она даже не заметила, как докапала капельница, и пришла медсестра. Она договорила с мужем и, узнав, что он скоро будет, довольная, положила трубку. — Как у вас дела, сеньора Марисса? Как себя чувствуете? — Спасибо, Мария, все хорошо. У вас, конечно, прекрасные условия: меня холят и лелеят, исполняют любые желания. Но я так хочу домой. Когда меня выпишут? — Врач зайдет чуть попозже. Ещё не готовы последние анализы. Если все в порядке, совсем скоро Вы окажетесь дома. — Я очень надеюсь, спасибо. В этот момент раздался тихий стук в дверь. В дверях появился один из сотрудников охраны: — Сеньора Марисса, к Вам посетитель. Ваш главный редактор. — Конечно, пусть заходит. Эрнесто не спеша заходит, крепко обнимает ее и только потом протягивает букет ярко оранжевых гербер. — Привет, малышка, как ты? — Как видишь, цвету и пахну!!! Уже совсем поправилась. — Слава Богу, моя девочка, я очень переживал. Прости, не мог приехать раньше, я был в Лондоне. Марисса, не буду ходить вокруг да около. Я разговаривал с Пабло и Виктором… Мы знаем всю ситуацию и очень за тебя переживаем. Дверь приоткрылась и вошел Пабло: — Привет, родная, — он чмокнул ее в щеку. И подал руку Эрнесто. — Привет, Эрнесто. Как смог освободиться, я сразу приехал. Марисса поняла, что они уже разговаривали по телефону, и для нее у них есть какая-то информация. — Итак, я рассказал Пабло о вашем проекте в Лондоне. По взгляду мужа Марисса поняла, что он не в восторге. — Марисса, я был у Виктора. И не могу не рассказать тебе последних новостей. А после этого вы с Пабло решите, что ты будешь делать дальше, и стоит ли во все это лезть… Ваша команда проделала огромную предварительную работу, вы вскрыли много «гнойных желваков», и осталось сделать последний удар по торговцам оружием. Мы не могли подобраться близко к самому основанию айсберга. Нам все время перекрывали кислород. Но Виктора нашла девушка из России, которая сказала, что поможет нам поставить жирную точку в этом деле. Но у нее есть условие… Конечно же, полная конфиденциальность. Ее имя будет изменено. Она предоставляет нам оставшиеся документальные доказательства. Но в обмен она хочет тебя… Глаза Пабло и Мариссы буквально выскочили из орбит. — Она хочет, чтобы интервью с ней проводила только ты. Ответ нужно дать сегодня… Я думаю, вам есть, о чем поговорить… Посижу в кафе столько, сколько нужно. Пабло, наберёшь мне… — и Эрнесто вышел из палаты. Она молча посмотрела ему в глаза и опустила взгляд, рассматривая одеяло перед собой. Первым заговорил он: — Мари, это очень опасно. Политика, оружие — всегда очень тонкая вещь. Сколько людей пострадало от этого… Она молча кивала, не поднимая головы. — Я, конечно, против того, чтобы ты в это все лезла… Он вздохнул, присел рядом на кровать и взял ее за руку. — Малыш, я очень переживаю… Но понимаю, что ты без этого всего не сможешь жить… Ты «засохнешь» от скуки и не будешь моей Мариссой… Она подняла свои счастливые глаза: — Спасибо, спасибо, спасибо, мой родной, — воскликнула она и бросилась его обнимать. — Но только у меня тоже условия… И даже никакому обсуждению они не подлежат. — Таааак, ну вы что, все сговорились? — она уперлась в бока руками и, прищурившись, посмотрела на него. — Мы поедем вдвоем, и ты никуда от меня не отойдешь. Везде будешь только со мной. Даже на интервью… Условие номер два: мы никому не сообщим о нашей поездке. Все, что происходит в последнее время, мне очень не нравится, и стоит перестраховаться… Условие третье: с этой секунды ты мне все рассказываешь, даже то, что раньше казалось мелочью… И последнее: как только мы со всем этим закончим, ты родишь мне ребенка… — Со всем согласна! — и Марисса бросилась его целовать.