24:00:00
Отсчёт не начинался, пока не приблизится встреча. В момент, когда двое увидели друг друга, цифры исчезали, на их месте появлялось имя твоей второй половинки. У меня было слишком много негативных мыслей в голове. Я ожидала, что время остановилось. Знаю, что такое случалось: существовали люди и с замершим временем на запястье. Существовали те, у кого метка блекла, а через определенное время исчезала, извещая о недавней кончине родственной души, которую так и не нашли. Будучи ещё совсем юной, я считала весь этот цирк со связью душ глупой шуткой природы и относилась весьма скептически.***
— Я не понимаю, почему ты даже не переживаешь, — сказала Дафни, листая ленту в Инстаграме. — Вы ведь не родственные души. К чему тогда все эти свидания? — А почему бы и нет? — спросила Т/И. Я перестала рыться в шкафу и уставилась на Дафни. Точнее — уставилась на телефон, который та держала перед своим лицом. — Он не хочет столько времени быть один, а я просто составлю компанию. — Ты не думаешь, что ОН взбесится, когда узнает, что ты его не ждала? — явно выделяя одно из слов, сказала подруга. — Люди всегда так делают, — я в миллионный раз попыталась объяснить. — Я буду любить свою половину, если она всё же существует. — А я бы наверно расстроилась, — задумалась девушка, наконец опуская телефон себе на грудь. — Я имею в виду, а что если до меня он переспал с целой кучей людей? — я опешила. Это заставило меня задуматься, но через мгновение ответила: — При встрече тебя это уже не будет волновать. Девушка только пожала плечами и вернулась к телефону. Т/И в очередной раз закатила глаза и продолжила поиски нужных штанов. После Дафни говорила, что это не похоже ни на что — жизнь делится на до и после: восприятия, чувства — все ощущается острее и ярче. И очень много причитала о том, что некоторым несчастным за всю жизнь не удается такое испытать. А Т/И про себя добавляла: «Но живут же как-то».***
— Боже, ты видел ее лицо? — смеёшься ты, выбегая из магазина. Ей настолько хорошо, что ее подрывает на месте творить неведомую херню. — Это было выражение тотальной зависти, — улыбается Итан и подхватывает тебя под руку, направляясь к парковке. Он постоянно поглядывает на свою руку, но ты решила не обращать на это внимание. Всё ведь хорошо. Т/И кажется, что на фоне не хватает только какой-нибудь классной музыки, чтобы все стало просто идеально. Ты смотришь в глаза Итана и улыбаешься-улыбаешься-улыбаешься. Внутри щекочет от удовольствия и ты целуешь его от переизбытка эмоций. Он подхватывает тебя и вы заваливаетесь в бок, чуть не сбивая с ног какую-то девчонку. Он резко подскакивает на месте и смотрит изумленными глазами на сбитую вами брюнетку. Девушка так же странно смотрит на Итана и до тебя доходит только через несколько секунд. Блять. Они соулмейты. Итан пялится на незнакомку, а потом поворачивается к тебе и ты не можешь понять, что это за взгляд — разочарование? Что ж. Все сказки когда-то заканчиваются.***
Люди порой тратят слишком много времени, чтобы достичь чего-то. Мечта так и останется мечтою. Будет только потраченное попусту время и расчет своих дней для достижения уже чего-то реального. Есть и иной выход. Можно оборвать все, закрыть глаза на весь мир и пасть на самое дно, в полную темноту. Прошло около двух лет, в моей жизни много что изменилось. Я и поверить раньше не могла, что когда-то мой мир будет разделен на два цвета: белый и черный. С белым миром всегда ассоциируется мама. Молодая, дышащая свежестью и красотой. Ее черты я помнила очень хорошо. В светлых глазах всегда была искра жизни, улыбка сквозила радостью, а мягкие и нежные руки, пахнущие цветочным кремом, гладили по голове, пока губы нашёптывали «молодец». Она часто рассказывала мне истории из своей жизни, предлагала сделать что нибудь вместе. И я кивала, всегда соглашаясь, ведь это был белый и прекрасный мир. С черным все было наоборот. Этот цвет ассоциировался с отцом, вечно пахнущим спиртом. Пьяный отец, плачущая мать. Я всегда принимала сторону матери, потому что это был истинный путь, по крайней мере, так я считала тогда. Вылилась правда, горькая и неподвластная. Мне пришлось все больше отдаляться и я начала замечать все недостатки этого прекрасного светлого мира. Мать уже не была такой красивой и доброй, а отец — злым и ненавистным. Я ушла из дома. После нескольких месяцев ссор терпение просто лопнуло, собрала вещи и под крики отца просто сбежала, оставила все как есть. Т/И было сложно определить, где ложь, а где правда; где добро, а где зло. И так ты осталась в своем собственном сером мире. На свои сбережения переехала подальше от своего родного города. Закрывалась в себе, не подпуская никого, кто бы смог нарушить твой покой. После всего произошедшего, неизменным осталось одно, цифры на запястье. Иногда, по вечерам, потягивая горячий черный чай, ты внимательно изучала метку на своем запястье. Настолько, что, будь взгляд материален, она давно натёрла бы на руке хорошую такую мозоль. По тысячному кругу разглядывала плавно изгибающиеся круглые завитки цифр, проводила пальцами по черным линиям, напитанным лишь изяществом, тонким и легким, почти невесомым. Бережно поглаживала большим пальцем две первых цифры, выведенные таким же красивым и неповторимым почерком, и задумывалась. Это ведь ужасно глупо, что твоя пара — случайное и нелепое совпадение, обрекает тебя быть связанным с одним-единственным человеком на протяжении всей жизни. Т/И верила в эволюцию и чуть чуть в себя, поэтому она надевает напульсник и продолжает не замечать этих часов. Людей на улице мало, почти безлюдно. Где-то звучит звук полицейской сирены. Ты замедляешь шаг, опираясь на незнакомую многоэтажку и судорожно дышишь. Грязная, мерзкая улица. От пронизывающего ветра, мелкой мороси и запаха канализации становится только ещё хуже. По улицам, мелким закоулкам, заброшкам витает запах крови, алкоголя, сигарет и прочей убивающей дряни. Тошнит. Тебя тошнит от этого грязного мира, людей, которые не стремятся ничего понять. Ты была не против протеста и борьбы за свою правоту. Но нынешняя ситуация вышла за рамки. Люди восстали против расизма, но на митинги это уже мало похоже, вокруг мародёрство, половина просто прикрылись ситуацией. Они мертвы, только адреналин даёт толчок сердцу, чтобы разогнать кипящую кровь по жилам, чтобы руки сбить в кровь, а потом бежать по пустынным улицам от охранников правопорядка. Дышать быстро, учащённо, почти задыхаться, когда прячешься за очередной кирпичной, обваленной многоэтажки, стеной. «Во что я превратилась?» Этот вопрос порой слишком часто мелькает в твоей голове, заставляя задуматься и взять себя в руки. Но каждый раз всё выходит из-под контроля. Цифры начали блекнуть, а ты чувствуешь себя беспомощной, ибо человеку помочь не можешь. Т/И впервые помолилась, хоть и не верит. Как и ожидалось, её никто не услышал, а цифры так и оставались серыми, почти невидимыми. Как бы ты не говорила о безразличии к своему соулмейту, сердце странно ёкало при виде запястья. Не хотелось ныть на эту тему, но поддержать некому. Дафни нашла своего соулмейта, а Т/И не особо умела радоваться за других. Впоследствии этого случалось много разногласий, а позже общение и вовсе сошло на нет. Два часа ночи. Т/И выходит на балкон, еле попадая ключом в замок, потому что сосед-сука-Эллиот специально закрывает его, чтобы ты «случайно» не полетела с восьмого этажа головой вниз. Ты тихо закрываешь дверь, правда не очень получается, потому что дверь скрипит отвратительно. Садишься на пыльный бетон, вытягивая одну ногу и облокачиваешься на железную ограду. Внизу кипит жизнь, в груди адреналин. Ты выдыхаешь, на улице снова туман. Очень влажно, моросит и ветер колышет волосы. Прикрываешь глаза, вдыхая побольше холодного воздуха. Кожа покрывается мурашками, и рука с ключами стукается об бетон. Как жаль. Сегодня уже наступило, а Т/И ещё не отошла от «вчера». Эллиот заходит, закрывая за собой скрипучую дверь. Он медленно огибает тебя, садясь рядом. — Прости, у меня сегодня хреновое настроение. Впрочем, как обычно, — говорит Т/И, поджимая губы. — Бывает и хуже, — разговор обрывается. Неловко после всего, но Эллиот ничего не может поделать с тобой, он уже привык и иногда не замечает. Уже иммунитет к твоим выходкам. — Я пойду, — ты кажется, потратила за эту неделю львиную долю нервных клеток, но они тебе ещё нужны. Эллиот молчит, делает вид, что не понимает. А он понимает, потому что делит квартиру с вечным человек-депрессия, грубость и уныние. Ты улыбаешься дежурной улыбкой, натяжной. Эллиот тоже, но скорее более мягко и с пониманием. Он проводит её взглядом до двери, они обмениваются фразами вроде, что-то «Увидимся в университете». Дверь закрывается. Эллиот не видел Т/И уже больше месяца в учебном заведении и до сих пор не видит. Либо просто не ходит, либо… Скорее второе, потому что Эллиот не представляет, где она может пропадать. Грёбанная темнота мешает жить, спокойно спать, есть и просто дышать… Здесь уже не до капризов. А самый худший враг — это ты сам. Эллиот смотрит на разбитые кружки. Это были последние. Придется снова покупать…***
— Ты идёшь со мной? — Элиотт лежит на кровати подруги и ест попкорн, рассматривая комнату. Она изменилась. У Т/И раньше был какой-то сумасшедший порядок, а сейчас повалены вещи на стул, носок под кроватью, книги небрежно разбросаны на столе. Но кое-что неизменно, постельное белье белоснежное и чистое, Эллиот знает, что после него подруга будет встряхивать одеяло на балконе. — Да, — садишься спиной к зеркалу и недовольно смотришь на крошки в своей постели. — Когда еще увидишь такую драку. — Им повод дай только. Все знают, чем заканчиваются эти приглашения, — посмеивается Эллиот. — Да уж… Т/И подвисает, смотрит в сторону, из транса выводит гулкое «Эй?». Эллиот слезает с постели, а ты до сих пор думаешь о крошках и драке. — Расскажешь? Ты не спишь, я прав? — знаешь, чего именно хочет услышать Эллиот, но нет. Прости. Давай никогда. — Все в полном порядке, — от этого тупого словосочетания тошнит. А Т/И повторяет раз за разом. Себе, окружающим, психологу, Эллиоту. «Я в порядке.» — Нет, ты не в порядке, — он берет тебя за руки и заглядывает в глаза. Только Эллиот знает, только Эллиот понимает, только Эллиот старается помочь. Но Т/И помощь не нужна. — Ты понимаешь, что это не нормально, — Эллиот трясет тебя за руки. Тебя же уже начинает просто трясти. Мутит от прикосновений, от жжения ран на руках. — Поговори со мной. Можешь рассказать мне все. «Я знаю, что могу. Но не хочу.» — Тебе пора, Эллиот. Встретимся. «Зачем ты так поступаешь?» Встаёшь и выходишь прочь из комнаты, Эллиот идёт следом. Ты снова молчишь, грустишь, держишь агрессию внутри и ничего не рассказываешь о себе, никогда не жалуешься. Эллиоту жаль. А Т/И нет. — Я всегда у телефона, — грустная улыбка. Он уходит, ты киваешь отрешенно, но с улыбкой. Дверь захлопывается. Т/И дышит тяжело, но не впадает в истерику. Она запрокидывает голову и смотрит в потолок пустым взглядом. Лопается та грань, что стоит между сердцем и душой. Направляешься в комнату и садишься за стол, медленно выдвигая полку. Смотришь на себя в зеркало. Это не ненависть себя, нет. Этот мир просто сошел с ума, а с тобой все в порядке. У тебя мало помад и почти все в одном цвете. Но выделяется одна, почти кроваво красная. Т/И берет её и долго смотрит. Ты мажешь криво, дрожащей рукой, потому что чувствуешь непонятное жжение в запястье, отодвигаешь рукав толстовки, как вдруг твою правую руку резко скручивает от боли. Ты задыхаешься, помада выпадает из твоей ладони, только через мгновения получается вздохнуть. Запястье всё продолжает ощутимо жечь, будто кто-то до сих пор старательно выкручивает кожу. Встаёшь и дышишь учащённо, держась за край стола, сжимая. «Давай. Держись Т/И. Все в порядке.» Нет. Совсем, блять, нет. Ты срываешься, резко выходишь из комнаты, забегая ванную. Вода под полным напором, ледяная. Моешь руки, трёшь до посинения, до новых ран и открытия старых. Подставляешь метку под струю и до тебя доходит, твой соулмейт жив и свободные дни закончились. И все хорошо, все в порядке. Главное повторять эти слова. Может теперь ты будешь просыпаться по утрам и засыпать не только под действием успокоительных? Может теперь ты будешь счастлива? Выключаешь кран и смотришь на цифры.23:57:49
***
Т/И пыталась сохранять спокойное дыхание, так усердно моясь в душе, как не делала этого никогда. Ты поглядывала на правое запястье, на эти серые цифры, которые стремительно вели обратный отсчёт. Сердце забилось ещё чаще. В тот день ты заставила себя поспать, хоть и прибегла к помощи снотворного. Все, что убивает на данный момент — время. Именно его сейчас у тебя в избытке. Ты изводишь себя доводами. Каков твой соулмейт? Может это миловидная девушка с оленячьими глазами, а может всё же парень? А если он будет младше тебя? О, нет. Эллиот так и не пришёл домой, заставляя тебя изводиться и медленно сходить с ума. Именно сейчас ты хотела рассказать ему всё, что лежит у тебя на душе мертвым грузом. Но его не было, поэтому присаживаться на уши не за чем. Ты также старалась не думать о тех трёх часах, разделяющих тебя от твоей второй половины. И не обращать внимания на бешено пульсирующее запястье и колотящееся сердце, вот-вот готовое взорваться. После того как ты переоделась и более-менее привела себя в порядок, присела на край кровати и достала телефон. Может не стоит? Но пальцы уже нажимают на знакомый контакт. Идут гудки и… — Алло? — в трубке послышался мягкий голос. — Дафни? — Т/И? Это ты? — Да. Да, это я. — Я… вау! Мы не… эм, столько времени прошло. Как ты? Ты звучишь взволнованно. — Я… в порядке. На самом деле я чертовски нервничаю. — Что случилось? — требовательно спросила Дафни. Тон её голоса сразу же поменялся на непоколебимый, желающий защитить давнюю подругу. На том конце провода воцарилось молчание, она ожидала ответа. — У меня есть три часа, а потом все изменится, — хрипло прошептала Т/И. — Оу. Черт. Они молчали в течение нескольких минут. — Я ужасно нервничаю, реально с ума схожу, — призналась ты, прерывая тишину. — Все в порядке. Это паника, но должно пройти. Все будет хорошо. Ты сейчас где? — В своей квартире. Скоро пойду на протест и… думаю, именно там закончится отсчёт. — Ну вот, — усмехнулась Дафни. — По крайней мере, твоя половина не сидит дома и ссыт в штаны. Т/И только рассмеялась, прикрыла глаза ладонью и откинулась на кровать. — Спасибо, мы с тобой давно не разговаривали и я рада вновь услышать тебя. Я просто…ты всегда поддерживала меня. Ты всегда была рядом со мной. Тишина снова затянулась на несколько секунд, а потом Дафни подала голос. — Я так счастлива за тебя, Т/И. — Это многое для меня значит. — Да, я знаю, — усмехнулась ответ Дафни. — Ладно, иди и влюбляйся, неудачница. Т/И глубоко вздохнула, чувствуя, как в груди поселяется приятная лёгкость. — Хорошо, так и поступлю. — Мне пора идти. Созвонимся. Пока, Т/И. — Пока, Дафни.осталось двадцать минут.
Т/И сильнее натянула рукава худи, как только вышла из квартиры. Пока что она не собиралась смотреть на тикающие цифры, стремящиеся к нолю. Всё её внимание было приковано к обстановке вокруг. Люди с плакатами, полицейские с нечитаемыми лицами, а ты стоишь как потерявшийся ребёнок, наблюдая за происходящим.00:02:44
Дышать становилось все труднее, и Т/И не может до конца понять, почему. Метка жгла. То ли от волнения, то ли от страха, а может быть, от счастья или полнейшего ужаса. Сейчас она поняла. Она боялась быть отвергнутой. Ты шла туда, где толпа была не настолько плотной. Там спокойно можно дышать, и к тому же можно быстро ретироваться, если полицейские всё же используют слезоточивый газ.00:00:10
И вот тогда настало время настоящей паники. Т/И смотрела по сторонам, выискивая непонятно что.00:00:05
Ты решила остановиться и отдать себя в руки судьбы. Закрывая глаза, вспоминаешь эту неделю. Хотя и не только её. Все моменты пролетают перед тобой.00:00:03
Счёт подходит к концу, а тебе кажется, что жизнь.00:00:00
Я открыла глаза и мир вокруг прекратил существовать. Цифры на запястье показали ноли и я увидела парня, стоявшего в нескольких футах от меня. Он выше на головы две точно, полностью закрытый бронёй. Я не могла видеть его лица, но увидела дреды выбивающиеся из-под маски. Запястье слегка жгло, а боль преследующая весь день ушла. Он подошёл ближе, а я чувствовала, как окатило жаром, словно плавилась. — Ну привет, — усмехнулся парень. — Привет, — скомкано ответила Т/И задержав дыхание. Один взгляд на моего соулмейта вызывал лишь одно чувство. Искра. Он расстёгивает перчатку и смотрит на свое запястье, где теперь вместо таймера красуется знак бесконечности, а под ним моё имя. Я наблюдала за ним, будто из-под толщи воды. — Т/И? — он взял меня за руку, по запястью внезапно разлилось тепло. — Это я, — выдыхаю заворожено, мой соулмейт проводит большим пальцем по запястью. — Райот? — но не успеваю услышать ответ, потому что сознание быстро начинает покидать тело. Сегодня явно не мой день.***
Громкий звон в ушах, сильная усталость и боль по всему телу — это не то утро, которое желает любой здравомыслящий человек. «Где я?» Тревога накатывала волнами. Мои ноги и руки вяло поднимаются, и я, каким-то образом, выскальзываю из постели. Господи, на что я похожа! Мне кажется, или даже зеркалу становится противно и неприятно от одного моего вида. Я пытаюсь аккуратно отодрать пластырь на левой руке, который по всей видимости был приклеен Райотом. «А где он?» Я так напугала его! Конечно, что можно было подумать, когда твой соулмейт теряет сознание?! Мне хочется его обнять, почувствовать запах, ибо я начинаю паниковать. А ещё увидеть его лицо. «Его нигде нет!» Я быстро спускаюсь по лестнице, обнаруживая, что он сидит на кухне и пьет кофе. — Райот, — я потихоньку приблизилась к парню. — Как ты? — Райот, как только увидел меня, отодвинул кофе, поднимаясь на ноги. — Уже замечательно. — неловкая улыбка затронула лицо. — Ты… ты не спал? — я заметила круги под глазами, что делало его не на шутку угрюмым. — Давай не будем об этом… — он подошёл ко мне, обхватывая моё лицо сильными руками, от которых исходил запах сигарет. -Ты такая красивая, Т/И. — Прямо сейчас? — я улыбнулась, понимая, что ещё секунда и я растаю под его мягким и чутким взглядом. Откуда во мне столько милости? Я себя не узнаю. — Прямо сейчас. Хрупкий, но очень сладкий поцелуй в губы, от которого во мне всё перевернулось, а по коже будто пустили ток. Райот с такой аккуратностью касался моих губ, будто они были кипятком или огнём. Закрепление связи. Блять. — Так ты мне не ответил, — говорю я, смотря снизу вверх, и улыбаюсь от его молчаливости и некого страха. — Что такое? — он отвёл взгляд, зарываясь рукой в свои волосы. — Ну серьёзно, Райот, ты спал? — я провожу пальцами под его глазами, понимая, что я права. — Да, пару часов… Солгал. Я вздохнула, понимая как он беспокоился обо мне. Райот крепко прижал меня к себе, заставляя ощущать его дыхание возле моего уха, что ужасно понравилось мне. Я сильнее прижалась к нему, ощущая гулкое сердцебиение парня. Стояла я в его серой футболке, она была раза в два больше меня. Как в принципе и её хозяин. Он поднимает запястье второй половинки и касается губами узора, как к чему-то божественному…прошёл год.
— Я терпел тебя всё это время. — Будто тебя держал кто-то. — Но ты бы расстроилась, если бы я с кем-то переспал. — Мне все равно. — Правда? Не похоже, — Райот подходит в плотную, прижимая за талию одной рукой Т/И к себе. — Зачем мне кто-то, когда есть ты. — Не убедительно звучит, — фыркаю, но он вдруг обнимает меня и касается губами лба, почти невесомо. — Будем считать, что это был твой ответ. — Нет. — Да, — Райот берет в ладошки моё лицо и целует. Здесь я уже бессильна. Поднимаясь на носочки, я касаюсь его теплой груди и сама не замечаю, как становится хорошо. Сердце стучит уж очень быстро, выдавая ложь. Все и так понятно. — И что я в тебе нашла? — усмешка касается моих губ, а лицо Райота становится все ближе. — Даже не знаю, — после ухмылки с его стороны, последовал умопомрачительный поцелуй. Сжав волосы на затылке, он притягивает меня ближе, касаясь языка. У Т/И дух захватывает и дышать становится не чем, но Райот протискивает свою руку под мои бедра и встаёт, заставляя схватиться за его шею. Я смеюсь и дёргаюсь, повисая на парне. — Ты чего? — спрашивает он в недоумении. — Щекотно… — Скоро будет приятно, — снова подняв меня на руки, Райот взбирается по лестнице наверх…И скорее всего, моя жизнь перевернулась именно на том митинге, вокруг ненависти и жестокости. Я наконец отвлеклась от тех критических моментов и приняла себя. Возможно, в будущем мы устанем друг от друга. Но сейчас не до этого. Спасибо ему.
И на этом моя история заканчивается.