Факелы, камни летят, превращенные буйством в оружье, Но лишь увидят, что муж, благочестием и доблестью славный, Близится, — все обступают его и молча внимают Слову, что вмиг смягчает сердца и душами правит. Вергилий, «Энеида»
Я бегу среди деревьев большого, темного, мрачного леса. Ветки окутывают меня и зовут за собой, листья бьют меня по лицу, просят обернуться и не двигаться дальше. Я выбегаю на широкую поляну и замираю, пытаясь отдышаться. В надежде поднимая глаза на небо, в ответ на меня с насмешкой поглядывает лишь глубокая ночь. Нежная Луна заботливо освещает деревья, разделяя с ними свою магию. Мои ноги изнеможенно сгибаются, заставляя опуститься на холодную землю, ветер своими щупальцами колышет и тянет мои волосы. В полузабытье я вижу на другой стороне поляны лося. Его глаза впиваются в меня, словно живые духи в заточении, пробираются в мою душу. Могущественное тело животного не позволяет листьям и даже ветру притронуться к его священной шерсти и рогам. Он поднимается на задние ноги и вскидывает передние к небу. Да прибудет Царь Земель. Красочные оттенки залили черное небо, и полотно разорвалось на части, заставляя светила прятаться. Хлынул дождь и затопил все, что было — земля плыла поверх воды, разрывалась на части и тонула. Я видела это все словно сказку, не намокая и не отрывая глаз от Царя, покорно оставаясь на коленях. Нитка сшила полотно. Земля впитала воду. Мир погряз в темноту, замолчал под чарами Морфея. Остались только глаза, что все так же смотрели мне в душу. Я проснулась. Такие сны мне снятся уже долгое время. Не знаю, мучают они меня или нет, но заставляют задуматься точно. Никогда прежде подобное мне не снилось. Да и вообще, редко что снилось. Я прочитала много статей, пытаясь понять и найти какой-то скрытый смысл и символизм в этих снах, но все было тщетно. Вскоре я потеряла желание в этом копаться и просто смирилась с судьбой таких чудных снов. Сегодня было пятое мая. Я лежала уже минут пять, раздумывая об этом сне. В школу, ясное дело, не хотелось. Считая до пяти четвертый раз, я ожидала какой-то знак, указывающий на то, что мне уже пора вставать. Кровать была мягкой. Подушка окутывала мою голову своими синтетическими перьями. Родная комната, казалось, была еще более уютной в этот момент. Не поверю, что я единственная, кто с этим сталкивается. Моя комната полна вещей, которые, пожалуй, способны обрести смысл только в моей голове. Стены заполнены фантиками, бумажками с обрывчатыми фразами, билетами из кино, выставок, театров, непонятными размытыми фото и всякой мелкой чепухой. Я храню это на память. Билет с первого концерта, поход в кино поздним вечером, выставка первым днем лета, фотография с речки в родном селе. Я запоминаю детали, нахожу им смысл и берегу как зеницу ока. Родители никогда этого не понимали, для них существуют только глобальные вещи и их значение. Достаточно консервативные, они всему пытались найти достойный смысл. Везде должен быть скрытый посыл, который является неопровержимой истиной. Я не спорю с этим, но и не могу сказать, что скрытая истина всегда должна быть величественной. Истина в мелочах. Вот в чем дети отличаются от родителей. А может быть и нет, я не могу быть уверенна. Углубляясь все больше в мысли о различии поколений, я лениво отвернулась от окна на другой бок и застыла, увидев испепеляющую взглядом меня мать. «Черт, — пробежав в моих глазах, мысль заставила меня поспешно подскочить с кровати и, хватая вещи на ходу, чтобы избежать злобного взгляда матери, начать собираться. — Вот тебе и знак». Только в ванной я обратила внимание на время. Оказалось, что вместо ожидаемых пяти минут кровать удерживала меня целые пятнадцать. Еще б немного, и опоздание было бы неизбежным. Сегодня пятница, а по пятницам опаздывать нельзя. Лука обидится. Несмотря на то, что это уже мой предпоследний школьный год, кучу крутых друзей на все времена я не нашла. Со мной был рядом только Лука, который выдерживал мою в каком-то плане несносную натуру уже более семи лет, а я поддерживала его разочарованную в жизни задницу. Хотя, думаю, он и есть самым лучшим другом, которого я когда-либо могла найти. У Луки есть связи со всем, с кем только может понадобиться, он всегда будет рядом и сможет помочь. Правда, по сравнению с моей в большинстве равнодушной натурой, он порой слишком активен. Мы часто не сходились из-за всех различий, которых, на самом деле, действительно много между нами, но все равно магическим способом возвращались друг к другу. Но это он ко мне приползал. Не я. Я улыбнулась, вспомнив все наши забавные приключения. Каким бы придурком Лу порой не был, я все равно его люблю. Лучший друг, все-таки. Тем временем я обменялась парой слов с родителями, с улыбкой они провели меня в школу и я помчалась, чтобы не опоздать на автобус. Именно там мы и встречаемся с Лукой. Я была в преддверии абсолютно обычного дня, полного раздумий о школьных предметах, пожалуй, очередной пятничной вечеринке, которую закатывают популярные ребята и о том, как я ее пропущу. Сегодня настроения идти куда-либо не было. Уже май, а значит, что конец школьного года уже не так далеко и мне хотелось его прочувствовать полностью. Лука, конечно же, пойдет. Хотя, если честно, я уже в нетерпении ожидаю его энергичных рассказов о том, кто с кем целовался, кто перепил и кого ему приходилось успокаивать после расставания с очередным парнем или девушкой. — Код «Солнце», сегодня я покрашу волосы в огненный цвет, — Лука эффектно появился у меня за спиной, заставив меня слегка подскочить от неожиданности так, что я чуть не столкнула заходящую в автобус женщину. — Что? — я в недоумении посмотрела на него и его темно-каштановые волосы. — Ты как свою солому осветлять-то будешь? — Мне на этот счет переживать не нужно, — Лука всунул мне в руки только что купленные осветлитель и краску вместе с чеком и сдачей. — Ты меня покрасишь. — Я?! Ты прикалываешься, я никогда даже косички себе не заплетала! — внутри пакета действительно лежала огненно-красная краска, желтая поменьше, осветлитель и еще пачка краски цвета индиго. Именно ее я и вытянула, протянув Луке. — А это что? Собираешься тушить свой огонь «Волнами Океана»? Он выхватил краску из моих рук и с взглядом истинного стилиста приложил ее к моей голове. Я закатила глаза и положила краску обратно в пакет. — То есть «Волнами Океана» ты предлагаешь сделать меня? — Смотри, какая смышленая! — воскликнул Лу, улыбаясь во все тридцать два. — Это будет просто бомба! Я, огонь, каким я и являюсь. Пылкий, красно-оранжевый, Солнце, а ты — Океан, холодный и строгий, но в то же время, глубокий и загадочный, мистический. С бурями и теми милыми существами, что отдыхают на берегах… — Морские котики. -– Вот-вот! — он продолжал восторженно восклицать и его голос становился все громче настолько, что вскоре мне пришлось угомонить его шлепком по руке. — Как ключики на шее, только в разы круче и необычней! — Где ты только берешь эти идеи, скажи мне? — с улыбкой я вытянула его из автобуса, когда мы чуть не проехали нужную остановку. — Вот здесь! — он восторженно показал на свои пока что черные волосы. — За родителей не волнуйся. Я разберусь. Я ухмыльнулась. В последний раз, когда он пытался убедить моих старомодных родителей, что пирсинг сосков — это модно и полезно и что я обязательно должна это сделать, мы были на грани нужды вызвать скорую. И для шокированных родителей, и для практически убитого Луки. — Только давай не как в прошлый раз, — я стукнула его по плечу, проскакивая ворота школы. — А на вечеринку ты успеешь? — Успею, у меня все расписано и продумано! — он неожиданно достал из кармана маленький блокнотик с кучей записей. Я глубоко засомневалась, что там действительно полезная информация, а не названия его любимых печенек и сопливых сцен из любимых сериалов. — Пойдешь? Я развернулась к нему с саркастической улыбкой и покачала головой. Лука закатил глаза, хоть и знал этот ответ наперед. Он мне этой вечеринкой все уши за эту неделю умудрился прожужжать. Звонок должен был вот-вот зазвенеть так раз тогда, когда мы зашли в школу. Дверь захлопнулась за нами и еще приблизительно десятком детей помладше, которые в страхе опоздать буквально сбивали нас с ног. Лука, конечно же, не потерял ни секунды и успел поздороваться со всеми знакомыми, которых было достаточно много. Я, тем временем, спокойно шла впереди и рассматривала старые стены школы. Штукатурка уже давно потеряла свой красивый цвет и начинала распадаться, как дряхлая старушка. В потолке всюду были то ли дырки, то ли предметы канцелярии, которые застряли там после запуска учениками. Старые металлические шкафчики скрипели при мельчайшем движении их хлипких дверей. За школой ухаживать было, безусловно, сложно. Большая, старая, наполнена маленькими кабинетами и большими классами она оставалась неукротимой для небольшого школьного персонала в виде двух уборщиц, старого охранника, поварихи и молодой легкомысленной медсестры. Я никогда не училась в других школах, но иногда заходила туда по делам или на какие-то конкурсы и выступления, и могу с уверенностью сказать, что дизайн абсолютно не имеет значения. Наша школа самая дружная из всех, что я видела, по крайней мере внешне, и я не жалею, что учусь именно здесь. Наш с Лукой шкафчик был заклеен кучей записок и фотографий. Что-то из этого принесла я с наших многочисленных школьных и не только приключений, что-то достал или даже нарисовал он сам. Записки приносили со всей школы. Мы — часть школьного совета и прислушиваться к ученикам — наша работа. Но не всегда получается эти идеи воплотить в жизнь. — Они хотят Мак в столовке! — воскликнул Лука, доставая очередную бумажку из нашего шкафчика. Я выхватила ее и захлопнула дверку, намекая на то, что нам пора идти. — С радостью, — я с улыбкой рассматривала записку, пытаясь найти имя «заказчика». — После школы устраиваемся туда вместе! «Ваша картошка фри и большой чизбургер, хорошего дня»! Ну, а если и оттуда выпрут, то тогда на трассу. — Ты будешь лучшей шлюшкой, Лу. Я перевернула записку. В углу, поставленный красной печаткой, был изображен лось. Будто туманом меня окутали воспоминания о сегодняшнем сне. Темная ночь, поляна, и он — Царь Земель. Его глаза снова впились в мою душу. Я расслабила пальцы и бумажку выдуло из моих рук в маленькую щелочку окна прямо под потолком. Я задумчиво посмотрела ей в след. — Вот так же вылетим и мы после предложения обустроить Мак в столовке, — улыбнулась я, отвлекая внимание Луки от улетевшей записки, пока мы добирались до кабинета. На урок мы опоздали. Но это никогда не было для меня или Лу проблемой. Я не отличница, и никогда ею не была. Может быть, родители были бы и рады чудесному аттестату и безупречной успеваемости, но это было не совсем в моем стиле. Моей сильной стороной всегда были групповые проекты, а особенно, если мы были в группе с Лукой. Он создавал красивое оформление, а я всегда умудрялась найти интересную информацию. Не знаю, что бы я без него делала в школьной жизни. Не только о проектах речь, конечно же. Моя взрывная и нетерпящая несправедливости натура всегда создавала нам проблемы, и неконфликтный Лу всегда умел вытаскивать нас обоих из задницы. Но пусть кто-то попробует даже предположить, что эта ходящая бомба живет спокойной жизнью. Однажды он затопил полдома на очередной вечеринке и своей волшебной обаятельностью убедил всех, в том числе хозяина дома и его родителей, в том, что он абсолютно ничего не сделал. Мы с ним чуть в аварию не попали, а у него не то, что машины — прав даже нет! Лука любил насмехаться над учителями и его родители уже привыкли ко всем его глупейшим выходкам. На самом деле, они просто ждут, когда ему уже наконец-то исполнится восемнадцать, и он свалит в великое путешествие Галактикой Неудач. А восемнадцать ему должно было исполниться 23 июля. Он лев по гороскопу. Не знаю, означает ли это что-то, но верит он в эту чепуху всеми фибрами своей души и доказывает мне, что она работает. Я водолей, кстати, с асцендентом в Стрельце. Это Лу меня таким умным словам научил. Но я не верю в этот астрономический мир, мне все эти волшебные выдумки каждую ночь снятся. Даже не представляю, как в это можно верить. — На что залипаешь? — Лука уперся своей головой в мое плечо. Мы сидели на предпоследней парте среди клоунов и двоечников. Ни я, ни Лука не были внимательными на уроках, и сидеть на одной из первых парт стало бы роковой ошибкой. — Да вот думаю, какой ты все-таки идиот иногда, — улыбаясь, я откинула его голову со своего плеча и улеглась на него поудобнее. — Ты затопил чертов дом Марка! — Я не виноват, что у него были такие хрупкие для стриптиза трубы. Это значит, что у меня есть мощь. — Ага, слушаюсь Вас, Повелитель Канализации. Каков ваш следующий приказ? — Захлопнись. Я тихонько рассмеялась, наблюдая за его обиженной и в то же время улыбающейся мордашкой. Без Луки моя жизнь была бы скучной. Я не тянусь к большим компаниям, на вечеринках предпочитаю тихо пить и общаться в уголке с каким-то пьяным телом, пытаясь найти связи между бессмысленными восклицаниями при белочке. Иногда мне, правда, бывает обидно, что все мои геройские и забавные истории связаны именно с ним. Но я не жалею. Он стал самым ярким событием моей жизни, и умудряется поддерживать этот огонь уже какой год. Приблизительно так и проходили наши занятия. Пока Лука отвлекался на клоунов и их дурацкие шутки, я вела конспекты за двоих, а потом болтала все остальное время с ним. Школу он практически никогда не пропускал, поэтому скучных дней было мало. Звонок пробудил меня от мыслей. Не успев до конца собрать свои вещи, Лука схватил меня за руку и куда-то потащил. — Алло, ты чего? — я пыталась добыть обратно свою свободу, стукнув его по руке, но он не отпускал. Значит, он задумал то, что мне не понравится. — Куда? — Я тут подумал, мне уже не терпится, так что… — Лука затянул меня в один из старых кабинетов химии, который не мог потянуть наш школьный бюджет и достал краску из моего рюкзака. — Поехали. — Ты шутишь, она ж сохнуть будет вечность, мы до урока не успеем! — Ты собиралась на него идти? Вот чертенок. — Ладно, давай, — я побеждено протянула ему руку. С довольной мордой он подал мне упаковку осветлителя. — Готовься к новому образу, Искорка.***
Уроки уже давно закончились, когда мы с крашеными головами пробирались по коридорам вот-вот собирающейся закрыться школе. Лука потухал со смеху, пока я пыталась тихонько пройти, не оставив следы «Фарфоровой лисицы» и «Волн океана» на стенах и перилах. Волосы были еще в краске, так как маленькой старой раковины в кабинете химии не хватило на наши не особо умные головы и драки брызгами, поэтому вскоре она просто напросто перестала подавать воду. Теперь нам нужно было как-то добраться до ближайшего дома или нормального душа, чтобы это смыть. Мы выскочили на улицу, быстро обходя охранника, и побежали со всех сил через парк недалеко от школы. — Скажи мне, почему я продолжаю тебя слушать? — я прокричала Лу, смеясь, пока мы пробегали центр парка. — Даже не представляю, — он схватил меня за руку и резко потащил к фонтану, опуская мои волосы туда. Когда мне не осталось ничего, кроме того, чтобы быстро вымыть свою голову, он отскочил и быстро прополоскал свои огненные патлы. Как только я подняла свою голову, Лука поспешно обнял меня и посоветовал бежать. — Мне пора. А вот тебе тут не советую задерживаться, люди не в восторге от наших выходок. Пока Лука успешно слинял готовиться к вечеринке или просто где-то поесть, я кинула быстрый взгляд на воду фонтана, что покрылась пятном из красок «Фарфоровая лисица» и «Волны океана» и побежала оттуда прочь домой. Солнце и ветер сушили мои волосы цвета Ива Кляйна, пока я быстро огибала группки болтающих людей, палящих на практически закатное небо. Да, без Луки моя жизнь определенно была бы намного более скучной. Добравшись в еще пустую квартиру, я окончательно привела волосы в порядок и наконец-то рассмотрела, что из этого вышло. Передо мной была обычная девушка-подросток со слегка загоревшей кожей, маленькой группкой веснушек на носу и серыми глазами. Не знаю, можно ли считать меня красавицей. Фигура благодаря многим годам занятий акробатикой против моей воли была достаточно спортивной, но я никогда не старалась ее показать. Одежда была достаточно несуразной, принесенной с многочисленных секонд-хендов нашего города. Несмотря на возможную заурядность моего силуэта, мне всегда хотелось добавлять в свой образ что-то необычное. Не для публики, просто для себя. Одним утром я могла нарисовать маленькую золотую слезу под правым глазом, а в другой день окунуть свои щеки в блестки. В этом было мое творчество и искусство внешности и красоты. И если честно, ярко-синие волосы определенно вливаются в мой образ. — И все же, зачем? — ухмыльнувшись, я спросила саму себя в зеркале, слегка подкрашивая глаза. — А что родители скажут-то? Смена с русого на синий, думаю, им не особо понравится. Я наклонилась к зеркалу в очередной раз, присматриваясь к своему изображению и новому образу. Казалось, что мои обычно серые и заурядные глаза заблестели, лицо вытянулось и обрело более острые черты. Наклонившись поближе, я заметила, что поза моего отображения никак не изменилась. Зеркальная «я» застыла, волосы развевались, будто на ветру, подбородок задрался слегка наверх и пугающе серые глаза заглянули мне в душу. Я попятилась назад. Губы отражения медленно открылись, выпустив клочок дыма, и замерли, издавая только шипение. Я застыла в ужасе, буквально вжимаясь в стену. Несмотря на свой неподдельный страх, я не могла сдвинуться с места, не могла отвести взгляд. Дым, оставаясь в отражении, казалось, окутал и меня, заморозив все мои нервные окончания. Вдруг губы в зеркале медленно зашевелились и тихий, хриплый голос раздался у меня в голове: — Аида.Моё имя.