На полтора часа раньше
— Дэдпул? Насколько оригинальным ты можешь быть? — Кей усмехнулся в свою красную чашку и закатил глаза. При других обстоятельствах он бы даже не прикоснулся к такой пластичной мерзости в чашке, но их хозяин был настоящим американским парнем, так что он закрыл на это глаза. — Говорит Кенни из Саутпарка. Чёрт. Очевидно, парень, одетый как Дэдпул, услышал его. Кей обернулся и посмотрел на него через маленькую дырочку в капюшоне парки, которую он оставил для того, чтобы наблюдать и пить напиток через соломинку. На самом деле он был очень удивлен, когда понял, что парень был примерно его роста — что Кей редко видел за пределами волейбольной площадки — и также чертовски хорошо сложен; облегающий костюм не оставлял много места для воображения. Кей наблюдал, как Дэдпул приподнял маску до носа, чтобы сделать глоток напитка и улыбнулся, увидев, что Кей пялился на него. Кей задумался, как много парень может видеть сквозь тонкую ткань, закрывающую его глаза, но этого, вероятно, было достаточно, чтобы понять, что Кей его развеселил. Всё равно. — Ну, — ответил Кей, — по крайней мере, мне не нужно приподнимать маску каждый раз, когда я хочу что-нибудь выпить. Или оставить её наполовину свернутой и выглядеть как полный идиот. Так вот. Выкуси, ты, самодовольно ухмыляющийся мудак. Дэдпул, однако, просто ухмыльнулся шире. Кей заметил, что у него был действительно выразительный рот. Будет ли остальная часть его лица столь же выразительной? — Это правда.Ты просто должен сосать свою соломинку весь вечер. Держу пари, тебе это нравится. Сосание. Кей прищурился. Так вот как он хотел сыграть. Ну, не то, чтобы для Кея это было проблемой; из этого могло выйти что-то занятное. — Время от времени, — сказал Кей, не допуская каких-либо интонации в голосе, обхватил губами соломинку, чтобы сделать длинный и медленный глоток напитка. Дэдпул приоткрыл рот, а потом рассмеялся так сильно, что ему пришлось хлопнуть себя по бедру свободной рукой и тем самым толкнуть за собой трансвестита, переодетого в Эльзу, которая, вероятно, была уже слишком пьяна, чтобы даже отреагировать на этот беспорядок. Когда он, наконец, снова взял себя в руки, и только крошечные смешки вырвались в дрожащих всплесками (эти смешки были раздражающе милыми. «Нет, в основном раздражают», подумал Кей), он хлопнул рукой по плечу Кея и объявил, — ты забавный парень, хорошо импровизируешь свой флирт! Как тебя зовут? Я Сатори. Слегка смущенный использованием имени, Кей поднял бровь, но ответил достаточно дружелюбно. — Кей. И я не импровизирую, я просто честен. Сатори сжал его плечо, а затем снова взял руку, чтобы вновь скатать маску. — Ну, тогда, честный Кей, я надеюсь, что ты наслаждаешься своей первой вечеринкой в новом универе и как следует напиваешься. Что ты думаешь о нескольких шотах? Кей нахмурился. — С чего ты взял, что я первокурсник? И да, почему бы и нет. Я не переживу этот вечер с этой паршивой музыкой Смеющийся Сатори приобнял за плечо Кея и маневрировал через толпу к тому, что, по мнению Кея, являлось кухней. Пока их теснила толпа особенно отвратительных на вид зомби, Сатори прошептал свой ответ на ухо Кею. — Интуиция. Я действительно хорош в этом. Кей вздрогнул, у Сатори был грубый голос, и он точно знал, как его использовать. Впрочем, это нисколько не смущало Кея. Им удалось занять крошечное место за кухонной стойкой прямо перед баром, и Сатори продолжал демонстрировать свой талант к приготовлению огненных рюмок, все время подшучивая над Кеем. Кей наслаждался ощущением действительно сильной руки Сатори, двигающейся против его собственной, и тем, как голос Сатори срывался с каждым каждым остроумным ответом, который он давал в ответ на насмешки и колкости Кея. Сам Сатори, очевидно, наслаждался, демонстрируя свои навыки бармена Кею, прикасаясь к нему намного больше, чем это было необходимо, и даже заходил так далеко, что однажды наклонился над Кеем, чтобы он мог позволить своему горячему дыханию касаться над шеей Кея. Они оба были поглощены почти агрессивным движением вперед и назад, двигаясь все ближе и ближе по мере того, как вечер, разговор и уровень опьянения прогрессировали. Последнюю рюмку, подготовленной Сатори, — В52 — им пришлось поделить, потому что бутылка Кахлуа, к сожалению, была пуста, и это дало Сатори возможность наклонить лицо прямо перед Кеем, чей взгляд мгновенно остановился на губах Сатори вокруг его соломинки, как будто он не замечал, что тот пристально смотрит на него весь вечер. Сатори отпустил соломинку и усмехнулся. Он поднял руки к завязкам капюшона Кея, чтобы ослабить их, движение, которое Кей видел издалека и ожидал почти с тревогой. Его сердце начало быстро биться в груди при мысли о поцелуе, но мысли, проносящиеся в голове, кричали. — Да! Наконец-то! Длинными пальцами Сатори потянул за края капюшона, пока он не стянул его с головы Кея, но после заколебался. Его губы снова приоткрылись, а затем он тихо, но с акцентом произнес «ты». Кей нахмурился. Они знают друг друга? С тревогой он наблюдал, как Сатори потянулся к своей маске и стянул ее с головы, обнажив глаза, сверкающие от веселья под копной ярко-рыжих волос. Все это внезапно нахлынуло на него, лицо за волейбольной сеткой, это отвратительное чувство, тянущее его живот от смеха парня, гребаный интуитивный блок, все это было там, на первом году его обучения в старшей школе. Кей встал, выкрикнув, — Черт возьми, — и вылетел из кухни. Он нашел дверь, ведущую наружу, и прислонился к стене, пытаясь успокоиться. Нервничать было не в его стиле, даже когда он чуть не поцеловал бывшего пятого номера Шираторизавы на вечеринке в колледже. Он достал из кармана телефон и набрал номер Ямагучи, молясь, чтобы тот взял трубку. Но, конечно же, он этого не сделал, и Кею пришлось изложить всю свою драму голосовой почте. — Ямагучи. Я никогда больше не пойду на костюмированную вечеринку. Никогда. — Кто, черт возьми, сказал, что это хорошая идея? К чёрту это дерьмо! Кей вздохнул. Внезапно он почувствовал себя глупо. Драма ему не шла, он её презирал. Как он позволил втянуть себя в это? Он просто разговаривал с кем-то, кого знал раньше. Да и то едва ли знакомым. В этом не было ничего особенного, даже если бы они так сильно флиртовали весь вечер, возможно, можно было бы споткнуться о сексуальное напряжение между ними — если бы между ними было хоть какое-то пространство. Но это было не так. Чёрт. В этот самый момент дверь, через которую сбежал Кей, распахнулась и, конечно же, Сатори вышел, сразу же заметив Кея. Он подсел к нему, когда Кей закончил разговор и сунул телефон обратно в куртку. — Я действительно напугал тебя, не так ли? — Спросил Сатори и усмехнулся. Не осуждающе, но все же немного широко раскрыв глаза, заметил Кей. Он вздохнул и слегка ударился затылком об стену. — Да. Но это глупо. Мы едва знаем друг друга, — ответил он. Сатори ухмыльнулся, и Кей теперь мог видеть, что на самом деле все его лицо было решительно выразительным, даже его лоб сморщился от веселого выражения. — Если ты тоже так думаешь, ты согласен, что мы должны продолжать с того места, где остановились? В любом случае, то может быть даже к лучшему. Кей склонил голову набок и подумал, что единственная новая информация, которую он получил, заключалась в том, что парень тоже играл в волейбол, он чертовски хороший игрок. Он не мог возразить, в то время как крепкие руки Сатори и почти все остальное его плотно одетое тело, а также его сладкий голос громко говорил в его пользу. Кей пожал плечами и схватил Сатори за руку, притягивая его к себе. Он схватил затылок Сатори другой рукой и сосредоточился на восхитительно сверкающих глазах Сатори. Он должен был выяснить, могут ли эти выразительные губы дать обещание, которое они давали, и упивался уверенностью, что он узнает наверняка меньше чем через секунду.Часть 1
18 июня 2020 г. в 08:01
— Ямагучи. Я никогда больше не пойду на костюмированную вечеринку. Никогда, — шептал Кей в динамик своего телефона. Ямагучи не ответил, потому что — конечно же — сегодня он должен был быть на свидании со своей девушкой, и Кею пришлось довольствоваться автоответчиком.
В любом случае, что за чертовщина была во всем этом Хэллоуинском дерьме? Почему, черт возьми, было необходимо копировать каждую странную традицию американцев?
Конечно, может быть, сама идея была довольно забавной, и знакомство с другими первокурсниками университета, не судя их по внешности, в теории звучало заманчиво. Но на деле это было катастрофой. Ужасной, ужасной катастрофой.